CTRL+Z

Михаил Диаминов, 2020

Говорят, что жизнь, как железная дорога… Мы движемся по рельсам своей судьбы, проносимся по развилкам, меняющим её направление, разделяющим жизнь на до и после, не особо вглядываясь куда указывает стрелка… Главный герой, Игорь, получает в свои руки устройство ввода информации, с помощью которого можно менять окружающую действительность. Но даже если ты обладаешь таким инструментом, не стоит забывать, что время не умеет сдавать назад… А впрочем, почему не умеет? Ведь самое главное – знать, на какие клавиши нужно нажать…

пролог

Деревянные лакированные стены, маленькая, но хорошо закопченная паутинка в углу под потолком, окно, стол, за которым сидит мужчина с бородкой, грустно смотрящий на меня…

Зачем я согласился сюда прийти? Наверное, когда шёл, просто не задумывался об этом… а зачем о таком задумываться…? Зачем вообще нужно жить? Часто ли вам приходилось задаваться таким вопросом? Нет? что ж, я не удивлён… Люди вообще непросто относятся к подобным вещам, а дедушка Фрейд, говорят, считал людей задающихся таким вопросом, поехавшими крышей. Как бы там ни было, нельзя не признать — тут самое место для таких вопросов. За стенкой, в соседнем помещении, наверное ещё недавно раздавался тягучий многоголосый хор., горели свечи, заполняя всё пространство ели видимым, голубоватым дымом.

Запах жженного парафина, а может быть и ладана, прекрасно чувствуется и здесь, и он мне не нравиться — почему-то ещё больше тоски нагоняет, хотя, казалось бы, куда ещё больше. Виду я, впрочем не подаю, лишь нос иногда морщиться непроизвольно… Может во мне чертовское что-то есть? Он, если верить слухам, побаивается этого дела. Однако вряд ли… я уже ничего не боюсь…

Вот и у мужчины за столом, реакция моего носа нехороших подозрений, кажется, не вызвало — и то хлеб. Вместо того чтобы хвататься за серебро, да воду специального назначения, он спокойно произносит:

— Исповедаться тебе надо, парень…

— Грешен я, Отче… — говорю я безжизненным голосом, заинтересованности в котором не больше чем в дверном косяке, на выходе из этой комнаты.

Как ни странно, такой ответ, кажется, чем-то не устроил моего собеседника. Он, тяжко вздохнув, встал из-за стола и подошёл к окну, приоткрыв его.

Наверное, где-то в глубине души он вызвал у меня толику удивления, если я ещё способен удивляться. На пути сюда я надеялся увидеть здесь громогласного баритона, с лопатообразной бородой и не слабо выступающим, чуть пониже груди, авторитетом. В реальности оказался молодой, худощавый парень, особенно если сбрить жидкую бородёнку, с чуть картавым произношением, и голосом лишённым положенной увесистости. Хотя это я вру… — ни на что я не надеялся… А что, может надо было надеяться на психотерапевта, выписавший кучу транквилизаторов и антидепрессантов? Впрочем, сразу же предложивший лечь отдохнуть в стационар, на всякий случай. Или быть может на гадалку, с до того пафосно-таинственной физиономией и неказистыми заклинаниями «белой магии», что даже мне на мгновение стало смешно, на что властительница древних знаний не замедлила отреагировать: — «Вот видите, уже помогает!».

Впрочем, от слов представителя местного священства в груди что-то шелохнулось — «исповедаться…» Вроде и слово знакомое, и как будто бы понимаю что оно означает, а всё равно, что-то неуловимо от меня ускользает. Да и как это сделать, когда в жизни ничего больше не хочется: ни жить, ни умирать, ни идти и не стоять, не падать, ни лететь — некуда больше идти, некуда больше падать… пустота…