Золотой медальон

Михаил Анатольевич Гришин, 2022

Найдя в раскопе золотой медальон, Витька Картошкин чуть не прославился в веках, если б не постигшее его вдруг несчастье: ротозеи археологи не углядели, и древний раритет таинственным образом исчез. И тогда Витька принимает решение самостоятельно взяться за розыск ценного предмета имеющего мировое значение. По ходу расследования во сне а, может быть, и в яви (точно Витька пока не успел определиться), он знакомится с угодившим в беду древнерусским княжичем Лучезаром. Не оказать своему ровеснику помощи у Витьки даже и мысли не возникло. Тем более что речь шла о судьбе целого государства – Древней Руси, которую одолевали своими набегами печенеги, хазары да половцы. Но, самое неприятное, что в этой истории потрясло справедливого Витьку, так это участие в заговоре дяди Лучезара по материнской линии изменника боярина Блуда, тайно метившего на место Великого князя. Нет, тут без Витьки точно никак не обойтись.

4

Витька набрался духу и выпалил:

— А что, медальон украли?

Иван Иванович печально вздохнул:

— Украли, брат…

— Я так и знал! — воскликнул Витька, досадливо стукнув по своему колену кулаком.

— А почему ты так и знал? — сразу заинтересовался первый гражданский, прицепившись к Витькиному лицу цепким, как репей, взглядом.

— А у меня дружок один есть, — пояснил Витька, — его зовут Вовчик… Тоже в некотором роде учёный… Так вот, судя по нему, все учёные… — тут он собрался было покрутить пальцем у виска, но под взглядами гражданских и особенно Ивана Ивановича смешался и только проделал неопределённый жест пальцами.

Первый гражданский, видимо, в своём деле был большим мастером (то, что он следователь, Витька давно догадался) и быстро смекнул, что имел в виду Витька, но смолчал, только понимающе хмыкнул. Потом заглянул в яму и крикнул:

— Лёша, ну а какие у тебя дела?

Витька тоже заглянул в яму и увидел там милиционера с собакой. Огромная овчарка тыкалась повсюду носом и от отчаяния поскуливала.

— Товарищ капитан, — отозвался из ямы проводник собаки, которого правильно надо звать кинолог, — не берёт Байкал след. Здесь очень всё затоптано…

Следователь раздражённо махнул рукой и обратился к Ивану Ивановичу:

— У вас хоть фотография медальона имеется?

— Увы, — развёл руками Иван Иванович. — Не успели…

Следователь сквозь зубы буркнул что-то нелицеприятное в адрес всех учёных и уставился в небо, будто хотел разглядеть там пропавший медальон.

— Э-э… — подумал Витька, разочаровавшись в следователе. — Как он собирается искать медальон, если его в глаза никогда не видел? И даже представления никакого о нём не имеет. Придётся, видимо, за это дело браться самому. Нашёл один раз, и другой найду, — решил Витька и спросил:

— Мне можно идти?

— Что? А… да, ступай, — махнул рукой следователь. — Свободен…

— Я и так свободен, — пробормотал Витька и поскорее убрался, чтобы в одиночестве обдумать сложившуюся ситуацию с пропажей.

По пути ему встретились подходящие во всех отношениях кусты акации: густые и с уютной пещеркой посередине. Витька забрался внутрь и притих, углубившись в раздумья. Во-первых, ему необходимо было раздобыть увеличительное стекло, чтобы через него рассматривать самые мелкие, на первый взгляд, казалось бы, незначительные, а на самом деле очень ценные в следственном отношении предметы, такие как камешки, щепки, стекляночки и, если повезёт, клочки бумажек с подозрительными на них надписями. Во-вторых, обзавестись тёмными очками, за которыми будет легко скрыть свой внимательный взор, ибо теперь он так и будет шнырять по сторонам, чтобы всё приметить и запомнить. В-третьих, разработать, план дальнейших действий, чтобы потом не ломать голову о том, что предпринять в первую очередь в том или ином случае. В — четвёртых… В общем, у него накопилось и в-пятых, и в-шестых, и в-седьмых, и… пока он сам не сбился со счёта.

Витька уже было намеревался отправиться домой подкрепиться, чего он за срочными делами так и не успел сделать, а заодно и дать мозгам передохнуть от напряжения, как увидел друга Колюню.

Пельмень, получивший прозвище за свой упитанный богатырский вид, шёл по дорожке и с увлечением поглощал за обе толстые щёки раздобытый где-то пирожок. (Впрочем, из съестного у него в карманах всегда что-нибудь да было припасено.) От удовольствия Пельмень урчал подобно чёрному коту Висилию, который жил у бабушки в деревне.

Витька нашарил рукой маленький камешек и кинул в обжору.

Пельмень остановился и удивлённо завертел головой, от неожиданности даже прекратив жевать. Это было равносильно тому, если бы Ниагарский водопад вдруг перестал действовать.

Сдавленно хихикнув, Витька бросил второй камешек.

Разволновавшийся Пельмень забежал по одну сторону кустов, потом перебежал на другую сторону и, вконец обескураженный, не нашёл ничего лучше, как поднять половинку кирпича, непонятно откуда взявшуюся в траве, а может, и специально кем припасённую для такого случая.

— Как дам сейчас! — грозно замахнулся он, глядя в кусты.

Зная характер своего друга, Витька решил дальше не рисковать и вышел из укрытия.

При виде ухмыляющегося Витьки Пельмень облегчённо отбросил кирпич и, вытерев ладонь о рубаху, протянул руку для приветствия. При этом он принялся жевать с ещё большим усердием, видно, для того, чтобы нагнать потерянное время.

— А, это ты, — сказал он с набитым ртом. — А я думаю, кто это тут такой умник выискался? Дай, думаю, сейчас дам этому шутнику по башке кирпичом так, чтобы он сразу окочурился…

— Тогда бы ты точно потерял самого лучшего своего друга, — жизнерадостно сообщил ему Витька.

— Зато знал бы в следующий раз, как шутить.

— Ладно, — сказал Витька. — Проехали…

Пельмень прожевал, но, прежде чем откусить в очередной раз, завистливо осведомился:

— Слушай, где ты такую классную шляпу взял?

По всему видно, карьера археолога для Витьки окончательно завершилась, и он предложил:

— Хочешь, подарю?

— А чего? — расплылся в улыбке Пельмень. — Я не против…

И шляпа с Витькиной головы перекочевала на Пельменеву, которая для неё оказалась великовата, что, впрочем, его ничуть не смутило, и он спросил:

— Я на ковбоя похож?

— Как две капли воды, — соврал Витька.

Горделиво выпятив свою богатырскую грудь, Пельмень на радостях предложил:

— Хочешь пирожок?

Не успел Витька, одолеваемый свалившейся на него заботой, ответить, как Пельмень без зазрения совести сам слопал оставшуюся половинку пирожка, запихав её целиком в рот. Видимо, посчитав Витькино молчание за нежелание за ним доедать. А когда Витька наконец задумчиво произнёс: «Ну, давай свой пирожок», Пельмень широко развёл руками:

— Всё-ё, нет пирожка…

— А где же он? — спросил несказанно поражённый Витька. — Ведь ты только что предлагал…

— Съел, — простодушно признался Пельмень и облизал маслянистые губы. — Вку-у-усный!..

— Дать бы тебе самому по башке этим самым кирпичом, — вдруг озлился Витька и даже нагнулся, будто собирался незамедлительно привести угрозу в исполнение.

— Ты чего? — не на шутку перепугался Пельмень.

— А нечего предлагать, если такой жадный! — заорал Витька.

— Да я тебе завтра пирожков принесу целую тарелку, — поспешно пообещал Пельмень.

— А не врёшь? — подозрительно пригляделся к нему Витька.

— Честное слово! — вытаращил глаза Пельмень.

Нагнав на него побольше страху, чтобы навсегда проучить (настоящий мужчина всегда должен держать своё слово, потому как он мужчина, а не тряпка), Витька сразу остыл, великодушно разрешив:

— Ну ладно.

Пельмень повеселел и привычно полюбопытствовал:

— Откуда топаешь?

Витька недобро сощурил глаза.

— Ты чего? — опять занервничал Пельмень.

— Да вот думаю, — ответил Витька, — стоит ли тебе рассказывать…

Пельмень быстро-быстро закивал, обеспокоенный тем, что Витька и вправду может передумать. С него станется!

— Тогда слушай… — смилостивился Витька и поведал ему о том, как он чуть не прославился в веках, если бы не загадочная история с пропажей.

— Это так оставлять нельзя! — горячо поддержал его Пельмень. — Надо обязательно найти вора и как следует его проучить. Чтобы наперёд ему неповадно было похищать уникальные находки.

— Как тут найдёшь? — уныло ответил Витька. — Если даже собака не может найти.

— Какая такая собака? — заинтересовался Пельмень.

— Ищейка. Вот какая!

Пельмень хоть и слыл всю жизнь тугодумом, а тут враз сообразил:

— Выходит, у них есть подозрения на какие-то следы… А иначе зачем им собака, если ничего нет?..

Тут и Витьку осенило.

— Точно! — хлопнул он себя по лбу. — Как это я раньше сам не догадался?!

— А я вот догадался, — не удержался от довольной ухмылки Пельмень.