Казанова из глубинки

Михаил Александрович Каюрин, 2022

С девчонками ему не везло – они обходили его стороной. Зато зрелые блудницы разглядели в нём то, чего не увидели сверстницы. Одна превратила его в мужчину в юном возрасте, другая щедро дарила жаркие ночи перед отправкой в армию. Отслужив в ВДВ, он встретил свою первую любовь, однако, избранница – иноверка отвергла его. Красивый и статный мужчина, наделённый любвеобильностью от природы, избрал для себя путь героя-любовника. Он не волочился за женщинами и ничего им не дарил, кроме страсти, вызывая у них восторги в постельном ложе. Красавицы сами устремлялись к нему, словно мотыльки на огонь. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Любовь в скирде соломы

Вернувшись из армии, Юрий полгода трудился на стройке, постигая секреты строительного мастерства. Летом подал документы для поступления в институт. Шансы для этого у него имелись.

Вступительные экзамены он сдал с одной «тройкой», но это обстоятельство не помешало ему стать студентом строительного факультета и даже претендовать на стипендию.

Первого сентября Юрий вместе с группой студентов отправился в колхоз на уборку картошки. Группа состояла из вчерашних школьников, он оказался в единственном числе, кто отслужил в армии.

Деревня Красотка, в которую прибыла группа для уборки картофеля, таковой не являлась. Чуть больше полусотни чёрных покосившихся изб, полусгнившее правление колхоза, одноэтажная школа, магазин, да пошарпанный клуб в конце улицы — вот и вся красота этого ничтожно малого населённого пункта.

«Развесёлая» жизнь началась с первого часа пребывания в Красотке.

Бригадир подкатил на лошади с возом соломы. Он сполз с телеги, стряхнул с себя солому, сказал гнусавым голосом:

— Извиняйте, граждане студенты, но кроватей для вас нетути. Не припасли. Придётся спать на соломке. Она будет вместо матрасов.

Бригадир окинул взглядом группу, спросил:

— Кто среди вас старшой?

Громов шагнул навстречу, представился:

— Юрий, староста группы.

— А меня Антипычем кличут, — назвал себя бригадир. — На время уборки все вы будете подчиняться мне. А сейчас, Юрий, следуй за мной, покажу тебе комнату, куда следует переташшить всю солому. Разбросаете её по полу толстым слоем и спать будете, я вам скажу, как на пуховой перине. Если покажется маловато — могу ишо приташшить. В поле её предостаточно.

Спали вповалку. Сортира не было вообще, несколько дней ходили «до ветру». Потом Юрий вытребовал у председателя колхоза пиломатериалы и поставил «нужник» на два очка с присущими буквами «М» и «Ж».

Чтобы не тыкаться тёмными вечерами из угла в угол от безделья, он предложил ежедневно проводить в клубе дискотеку.

Молодняк был в восторге от такого предложения.

На третий день на огонёк стала подтягиваться местная молодёжь. Чубатые парни на правах хозяев пробовали вести себя вызывающе, но Громов их пригласил на улицу и популярно «объяснил», как следует вести себя с городскими девчонками.

Тамара появилась в клубе через неделю. Высокая, статная, с длинными распущенными волосами и вызывающей грудью молодая женщина выглядела монументально. Она пришла с подругой, которая ростом была почти на голову ниже её. По возрасту обе они тянули лет на двадцать пять — двадцать семь.

Уверенной походкой Тамара прошла в конец зала, уместившись вместе с подругой на лавке в полутёмном углу. Перешёптываясь о чём-то, обе стали наблюдать за танцующими.

«Настоящая бой-баба, — непроизвольно отметил Юрий про себя. — Вот с кем надо мне подружиться. Скучно не будет».

Взглянув на эту величавую женщину, он вдруг понял, как истосковалось его тело по женской ласке. В отличие от вчерашних школьников Юрий был уже состоявшимся мужчиной, и его организм требовал того, что ему было заложено природой.

Закрутить колхозный роман с какой-нибудь юной особой из своей группы он не помышлял, потому что все эти семнадцатилетние фифочки в его сознании были ещё девственницами. Такое обстоятельство накладывало табу на его сближение с ними. Становиться первопроходцем у малолеток было опасно, так как можно запросто загреметь по статье за совращение несовершеннолетних, в лучшем случае — отправиться под венец. А жениться Громов пока не собирался, поскольку не успел ещё в полной мере насладиться свободой и имел на этот счёт особое мнение.

Знакомство с Тамарой произошло неожиданно и просто.

Один из местных парней изрядно перебрал бражки и стал вести себя по-хамски. Он ходил между танцующими парами и смотрел на всех выпученными рыбьими глазами. Присмотрев одну из девчонок-однокурсниц, начинал к ней приставать: хватал за плечи, силой привлекал к себе, лапал за ягодицы, произносил пошлые и нецензурные слова.

Видя, что парень неадекватен, Юрий подошёл к нему и шёпотом попросил угомониться.

— Да пошёл ты на… — услышал он в ответ название конечного пункта из трёх букв и чуть не пропустил удар в лицо, успев увернуться в самый последний момент. Непроизвольно сработал выработанный инстинкт самообороны. Юрий выполнил зрелищный бросок через бедро с обратным захватом. Тело хама описало в воздухе живописную дугу и звучно шмякнулось на пол. Танцующие попятились к стене и стали наблюдать со стороны за происходящим.

Девчонки смотрели на Громова с благодарностью, парни с восхищением и завистью.

Однако, местные увальни повели себя иначе. Юрий видел их разъярённые хмельные взгляды, они готовы были растерзать его за поверженного друга. У одного из парней в руках появился нож, Юрий приготовился к схватке.

— А ну разошлись, петухи драчливые! — прикрикнула Тамара своим односельчанам зычным голосом, выходя им навстречу из-за спины Громова. — Кто будет работать в колхозе, если он вас всех сейчас покалечит? Антипыч? Дед Матвей и твоя хромая мамашка? — Тамара грозно посмотрела на того, что держал нож в руках, — кто станет навоз из конюшни вытаскивать? Мы с Любашкой? А ну-ка быстро подхватили своего Коляна и вон из клуба! И вдолбите в его дурную башку, что пьяному ему здесь делать нечего!

Юрию удивительно было видеть, как парни, не вступая в спор с женщиной, послушно подняли с пола пьяного друга и всей ватагой удалились на улицу. Правда, рыжий крепыш — обладатель ножа, проходя мимо него, злостно прошипел:

— Мы ещё с тобой встретимся.

— С большим удовольствием, — ответил Громов, улыбнувшись до ушей.

— Они больше не заявятся, — с полной уверенностью заявила женщина и направилась к выходу. Её подруга последовала за ней. Юрий решил их проводить.

— Ты старший среди них? — спросила укротительница хулиганов уже на крыльце.

— Староста группы, — ответил Громов. — Юрием зовут.

— А я Тамара — мужикам не пара, — усмехнулась женщина. — Бригадиром значусь у доярок. А подругу Любашей зовут. Наши мужики сегодня отметили очередной праздник гранёного стакана. Сейчас спят за столом, уткнувшись мордами в тарелку с капустой. А мы вот вышли подышать свежим воздухом и по пути заглянули в клуб. Года три уж не были в нём.

— С тех пор, как должность завклубом упразднили и повесили замок на двери, — подала голос Любаша. — Молодёжи негде стало собираться, вот они и бурагозят по всей деревне.

Метров через сто Любаша остановилась, заявив:

— Вот я и пришла. А ты, Юрий, не бросай Тамару, проводи до самого дома, пожалуйста. Её изба в конце деревни, а улицы у нас, как видишь, тёмные. Мало ли что может случиться по пути? С тобой-то ей будет сподручнее дошагать до околицы. Тамара тебе потом за это спасибо скажет.

Бесхитростные слова подруги можно было расценить, по меньшей мере, как намёк на благодарный поцелуй.

— Борька твой, я думаю, и мой Генка проспят до первых петухов, — сказала Любаша, отворяя калитку родного дома. — Так что ты, Тамара, особенно-то и не беспокойся. Присмотрю я за ними.

— Спасибо, Любаша, — поблагодарила Тамара подругу и, как только за той захлопнулась калитка, шустро подхватила Юрия под руку, как давнего знакомого. От неё исходил лёгкий запах алкоголя.

— Чего оробел, десантник? — проговорила Тамара. — Держи меня крепче и тогда я точно не смогу вырваться из твоих объятий.

После такого заявления Юрий безошибочно понял, что эта женщина намерена дарить ему свои ласки до рассвета.

— Откуда ты взяла, что я десантник, — спросил он с удивлением.

— Э-э, я всё о тебе знаю, парень, — сказала Тамара, интригуя Громова своей осведомлённостью.

— Не может того быть, — попытался он отрицать.

— Может, Юра. В нашей Красотке всё может статься. В ней всё известно друг про дружку, вплоть до того, кто в каких трусах спать ложится.

— Как это? — рассмеялся Юрий. — Подглядывают в окно друг к другу?

— Зачем же? Магазин-то в деревне один, и продавец-сарафанное радио годами не меняется. Все покупки на виду, вот и делай выводы из сказанного.

— Интересная жизнь течёт у вас.

— Чересчур интересная, дальше некуда.

Так, разговаривая о житейских пустяках, они прошагали до конца улицы и остановились у крайней избы.

— Это твой дом? — спросил Громов, уверенный в том, что Тамара станет сейчас приглашать его на чашку чая.

— Нет, мой дом остался позади.

— Тогда чего мы… — начал Юрий и не успел договорить. Тамара, словно сорвавшийся с поводка бультерьер вцепилась в него и обдала жаром пылающих губ. Он не стал вырываться из её объятий и ответил взаимностью. Несколько минут они неистово тискали друг друга и, будто слепые, изучали на теле все неровности при помощи ладоней.

— И что дальше? — спросил Юрий, когда хватка Тамары немного ослабела.

— Дальше я предлагаю отыскать в поле скирду с соломой, — услышал он простодушный ответ своей спутницы и спросил:

— А почему не у тебя дома? Ведь твой муж будет спать беспробудно до утра?

— Нельзя. В доме свекровь и дочка.

Подсвечивая себе под ноги фонариком, они отправились на поиски скирды по вспаханному полю, спотыкаясь о неразличимые пласты вывороченной земли.

В скирде Юрий проделал просторный тоннель, и они на четвереньках вползли в него. Тамара, возбуждённо дыша, с явным нетерпением принялась раздевать Громова, налагая горячие поцелуи на обнажавшееся тело. Не прошло и минуты, как она ухватила его за причинное место и в одно мгновение направила возбуждённого дружка сквозь лобковые джунгли в свою трепещущуюся норку между ног. Они слились в экстазе…

Всё происходило в полной темноте. Юрий не видел обнажённого тела женщины, хотя ему очень хотелось узреть эту величественную фигуру, и изучал все потаённые места при помощи рук.

— Наконец-то я испытала то, о чём давно мечтала, — сказала Тамара после третьего соития. Они расслабленно лежали рядом, упираясь плечом в плечо.

— Что ты испытала? — не догадываясь, о чём может идти речь, поинтересовался Юрий. — Оргазм?

— Полный комплект интимной услуги, — услышал он от бригадира доярок совсем не деревенский жаргон. Тамара счастливо рассмеялась.

— Можно уточнить? — спросил Громов, с наслаждением теребя сосок её пышной груди.

— Я впервые почувствовала, как двигается во мне мужской детородный орган. Словно поршень в цилиндре. Он у тебя… как бы это лучше выразиться? Вроде как стальной шкворень на сцепке трактора.

«Надо же придумать такое сравнение, — подумал Юрий. — Сказала бы просто: большой и твёрдый член, а то — стальной шкворень на сцепке трактора. Мне бы и в голову такое не пришло».

— А раньше что же? Никогда не чувствовала?

— Как я могла почувствовать, если мужиков-то у меня было раз, два и обчёлся, да и те попадались с мини-инструментом.

— А муж что же? — почувствовав себя этаким мачо, спросил Юрий. — Его прибор тоже не твоего размера?

— Мужа я не чувствую вообще, — призналась женщина. — Когда его мизинчик входит в меня, когда плюётся и выходит — даже не улавливаю. Борька мой знает о нашем несовпадении и сильно страдает. От того и закладывает часто за воротник. Когда чересчур напьётся, говорит, что мне кобылице нужно было за жеребца замуж выходить. Мне его жалко, а что поделаешь? Я ведь о мужиках до свадьбы ничего и не знала. Да и выбора особого не было — все парни наперечёт. Если бы отказалась от него — ходить бы мне в старых девах до скончания века. А так — семья как бы имеется, дочка народилась.

Тамара повернулась на бок, чмокнула меня пару раз наугад, ткнувшись губами в ключицу и снова легла на спину.

— А если уж и сравнивать меня с кобылой — то это, как ни смешно, будет правильное сравнение, — Тамара тихонько хихикнула. — У кобылы раз в год случка, и у меня не чаще. Вот побуду с тобой до зари, насыщусь любовью до оскомины и буду спокойно ждать лета, а то и осени.

— Почему лета? — удивился Юрий. — А зимой что же?

— А зимой в деревне куда можно увести чужого мужика? Укромных уголков нет. На морозе в скирде не побалуешься, к соседке на ночь не попросишься. Да и не с кем зимой кувыркаться. Приезжие мужики появляются в нашей Красотке лишь на уборочной. И то приходится гадать, как на ромашке: повезёт, не повезёт с мужиком. Приезжают, как правило, хлипкие да ущербные, им секс не нужен. Они предпочитают больше бормотуху, чем тоскующих баб.

— Со мной, значит, тебе повезло? — спросил Юрий.

— Повезло — не то слово. Бог меня просто облагодетельствовал за мои мучения. Теперь я насытилась надолго.

Они лежали и молчали. Говорить больше было не о чём. Потом, будто спохватившись, что может забыть и не сказать Громову самого главного, Тамара заговорила вновь:

— Тебя я сразу приметила. С первого же дня, когда вы торчали перед правлением. Кучка сопливых пацанов и ты один среди них: высокий, крепкий, симпатичный, держишься особнячком от этих пёстрых попугайчиков. Глаз у меня тогда загорелся, и сердце ёкнуло. Я и выведала о тебе всё, что можно.

— У кого выведала? — спросил Юрий.

— У старшей вашей, Нинки-картинки, которая вас привезла и быстро укатила восвояси.

— Ври больше. Представительница деканата и сама ничего толком не знает обо мне.

— Ну, значит, сообщила то, что знает.

— А что она может знать о студенте, который и дня не провёл в стенах института? — подзадорил Юрий Тамару, желая вытащить из неё то, что известно ей о нём.

— Нинка ваша сказала, что тебе двадцать лет, ты только что вернулся из армии, служил в десантных войсках, не женат, — сообщила Тамара.

— И всё?

— Для первого знакомства этого вполне достаточно, — заявила Тамара уверенно.

— А дальнейшее знакомство проходило наощупь, — съязвил Юрий и притянул женщину к себе.

Возвращались они уже без фонарика. Дойдя до околицы, она сказала:

— Дальше нам нельзя вместе — могут застукать доброжелатели или свекровь. Прощай, Юра. Спасибо за встречу.

— Завтра повторим? — спросил он.

— Нет, Юрочка. Ни завтра, ни послезавтра, никогда, — каким-то прискорбным голосом озвучила приговор Тамара. — Сегодня экскурсия к скирде, надеюсь, пройдёт незаметно, а завтра мой муж будет трезвым. Повтор не прокатит. Тебе-то что? Ты свободный мужик. А я не вольна. Не хочу получить вилами в бок. И вообще: мы с тобой не знакомы и ничего между нами быть не могло.

— Усёк, не дурак, — сказал Юрий и хотел поцеловать женщину на прощание.

— Хватит, Юра, не надо, — отстранилась от него Тамара. — Нацеловалась я с тобой досыта, губы, вон, до сих пор горят, будто кипятка нахлебалась. Пусть обдует ветерком немного, пока Борька мой не проснулся.

Она, не оглядываясь, пошла задворками, Громов скорым шагом двинулся по центральной улице.

«Классная бабёнка, — подумал он. — Во всех отношениях».