Казанова из глубинки

Михаил Александрович Каюрин, 2022

С девчонками ему не везло – они обходили его стороной. Зато зрелые блудницы разглядели в нём то, чего не увидели сверстницы. Одна превратила его в мужчину в юном возрасте, другая щедро дарила жаркие ночи перед отправкой в армию. Отслужив в ВДВ, он встретил свою первую любовь, однако, избранница – иноверка отвергла его. Красивый и статный мужчина, наделённый любвеобильностью от природы, избрал для себя путь героя-любовника. Он не волочился за женщинами и ничего им не дарил, кроме страсти, вызывая у них восторги в постельном ложе. Красавицы сами устремлялись к нему, словно мотыльки на огонь. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Три жаркие ночи.

Испробовав любовный плод, Юрий не помышлял о повторной встрече с Мессалиной. Внутри него началась противоречивая и напряжённая работа. Его плоть желала повторения близости с женщиной, а нравственный разум отвергал развратные объятия. Ему хотелось чистой любви с простой и невинной девушкой, а не пошлых сцен, от мысленного представления которых становилось очень стыдно.

Чтобы избавиться от дурных помыслов, Юрий, кроме секции бокса, стал посещать библиотеку, принося домой кипу разнообразных книг. Читал всё подряд, от детективов до манер поведения в обществе, не чураясь и любовных романов.

Целый год жизнь Юрия текла ровно и организованно. В боксе он достиг первого разряда. На любовном фронте было всё по-прежнему — Юрий оставался одиноким парнем. Он был скромен и стеснителен, на танцы не ходил, поскольку не имел приличной одежды, шумных вечеринок с вином и развязными девчонками избегал, ограничиваясь общением с несколькими закадычными друзьями. Скромная и преданная подружка, с которой он мог бы завязать отношения, так и не повстречалась.

Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда он, окончив школу, поступил на завод учеником токаря. У него сразу появилось много новых друзей. С первой же получки Юрий приобрёл приличный костюм, модный галстук и красивую обувь. Друзья вытащили его на танцы.

Он стоял в сторонке, приглядывался к девушкам, однако, той, которая бы ему понравилась, так и не высмотрел. Воспитанный в строгости, он поставил для себя слишком высокую планку к избраннице. Ему не хотелось иметь дело с глупыми и вульгарными девицами, которые напоминали бы ему Мессалину. Таких он научился определять одним лишь взглядом и сразу отвергал — они были для него отвратительны.

Так и прожил Юрий два года в поисках той единственной и неповторимой красавицы, с которой мог бы связать свои отношения, пока не получил повестку в армию.

…В тот день он трудился в первую смену. С утра, как обычно, произошла короткая встреча с Костей Балуевым, которого Юрка сменял после ночной смены. Они поприветствовали друг друга крепким рукопожатием.

— Станок в норме? — спросил Юрка.

— Всё чики-чики, — одобрительно отозвался Балуев. — Ещё вопросы есть?

— Вроде нет. Станина сверкает, как у кота яйца, — оценил качество протирки станка Юрка. — Можешь отчаливать.

— Тогда я пошёл?

— Валяй.

Балуев развернулся и направился в душевую.

Юрка поднял кран-балкой кованую заготовку, вставил в патрон.

Вскоре его станок загудел, набирая обороты. Блеснул свежесрезанный металл, из-под резца, скручиваясь, проворно побежала серебристая змейка стружки.

— Привет рабочему классу! — раздался голос у него за спиной.

— Привет, — ответил он, не оборачиваясь, узнав по голосу Анатолия Басова.

Басов был его учителем-наставником, обучал токарному ремеслу, пока Юрка не сдал экзамен и получил право самостоятельной работы.

— Как дела с выработкой? — спросил Анатолий, зайдя сбоку, чтобы видеть лицо собеседника.

— Нормально.

— На четвёртый разряд сдавать не собираешься?

— Никто не предлагал, а сам не напрашиваюсь.

— Да-а, скромности у тебя, хоть отбавляй, — проговорил Басов. По голосу было непонятно: одобряет он такое качество, или же осуждает.

— Давай, с мастером переговорю?

— Не надо.

— Почему?

— Не успею. Со дня на день повестки из военкомата жду.

— Получишь повестку — дай знать, — сказал Басов. — Проводим, как положено.

— Не сомневайся, Анатолий Петрович.

— Ну, бывай, Юра. Смотри, не запори деталь — под резцом у тебя высокий класс точности.

— Не запорю, — заверил Юрка.

Басов ушёл.

Когда резец снял с поверхности черновую стружку, Юрка остановил станок, сделал очередной замер. В этот момент к нему подошла контролёрша смены. Звали её Галя. Смазливое лицо, тугие бедра, походка с подиума и разбитной характер сводили с ума многих мужиков, но женщина игнорировала всех ухажёров, и с неиссякаемым постоянством загадочно поглядывала на Юрку. Друзья подкалывали его за эти взгляды, провоцировали, отпускали сальные шутки, но всё было напрасно. Юрка не поддавался на уловки и провокации. Галя была старше его на целых шесть лет, у неё имелся четырёхлетний сын и этим всё было сказано.

— Привет, Громов, — игривым голосом произнесла она и поставила одну ногу на край деревянной решётки, выставив напоказ смуглую красивую коленку. — Зайди в конторку, как освободишься.

— Что стряслось? — спросил он, стараясь не встречаться с пронзительным взглядом женщины. Её жгучие глаза будто воспламеняли его изнутри, лицо сразу заливалось густой краской и перехватывало в горле.

— Зайди, узнаешь.

— А сейчас сказать нельзя?

— Меня попросили передать тебе, я и передаю, — томным голосом отозвалась Галя.

— Считай, что передала. Прогоню чистовую стружку и зайду, — недовольно пробурчал Юрка и включил сцепление. Вал завращался, набирая обороты. Юрка стал подводить к нему кончик резца, давая понять всем своим видом, что разговор окончен.

Галя обиженно поджала губу, отошла от станка и двинулась дальше по пролёту, в конце которого работали фрезеровщики.

«Чего я им вдруг понадобился? — подумал Юрка. — Вроде журить меня не за что».

Через десять минут, убедившись, что поверхность вала готова по всем параметрам, он выключил станок и направился в конторку.

— А-а, Юра, — обрадовалась табельщица тётя Валя, когда он появился в дверях тесной конторки. — Присаживайся, подпись твоя требуется.

— Чего случилось-то, тёть Валь? — насторожённо спросил Юрка.

— Ничего особенного, повестку я должна тебе вручить под роспись.

— В армию? — радостно сорвалось у Юрки.

— В её родимую, — пожилая табельщица нацепила очки, взяла тоненькую стопочку повесток из военкомата, стала перебирать их, отыскивая взглядом его фамилию.

— Вот, твоя. Громов. Распишись.

Юрка взял ручку, расписался. Сердце забилось учащённо.

— А кого ещё призывают, тёть Валь? — поинтересовался он.

Табельщица перечислила ещё несколько фамилий.

— Спасибо, тёть Валь! — поблагодарил Юрка табельщицу и выпорхнул из конторки.

День тянулся очень медленно. Юрка закончил изготовление вала, ещё раз выполнил контрольные замеры, и только после этого снял его со станка кран-балкой, погрузил на тележку.

Словно из-под земли, появилась Галка.

— Сдаёшь? — спросила она.

— Сдаю, принимай.

Галка извлекла из кармана штангенциркуль, присела у тележки на корточки, принялась делать контрольные измерения. Её юбка натянулась на бёдрах и поднялась на четверть выше колен, обнажив красивые ноги.

Юрка смотрел на них и чувствовал, как кровь приливает к лицу. В памяти всплыло лицо Мессалины. Он тут же отвернулся, чтобы не выдать своего смущения.

— Молодец, не запорол ни одного размера, — одобрила работу Галка, выпрямляясь. — Можешь отвозить на склад.

— Угу, — буркнул Юрка.

— Ты со всеми так разговариваешь? — неожиданно спросила Галка.

— Как? — вырвалось у Юрки. Он повернулся к женщине и тут же встретился с её призывно горящими зелёными глазами.

— Недоброжелательно.

— Тебе показалось.

— Вовсе нет. Уже год мы вместе работаем, но я ни разу не слышала от тебя добрых слов. Всё только бур-бур, да бур-бур, будто я баба-яга какая-то.

— Ты сейчас к чему клонишь? — Юрка в упор посмотрел на Галку. — Чего добиваешься?

— Ничего не добиваюсь, — спокойно ответила Галка. — Просто ты хороший парень и нравишься мне, мы могли бы дружить, а не собачиться.

— У тебя, кроме меня, дружильщиков пруд пруди, я уже лишний, — дерзко высказался Юрка.

— Наслушался небылиц обо мне и поверил? — улыбнулась Галка. — Теперь понятно, почему ты избегаешь меня и грубишь всякий раз.

Юрке стало стыдно за свои слова, и он смягчился:

— Поздно уже дружбу заводить, в армию меня забирают.

— Дружить никогда не поздно, Юрочка. Когда твоя отправка?

— Двадцать седьмого.

— У-у, целых две недели впереди, — с растяжкой произнесла Галка. — За это время можно горы свернуть.

Юрка начал смутно понимать, на что намекает эта красивая женщина и почувствовал, как в голову ударила горячая кровь. Он верил и не верил своей догадке. На его лице явно отразилось замешательство, и Галка не могла его не заметить.

— Ты уже взрослый мужчина и всё понимаешь, — продолжила она с ласковой улыбкой на лице. — Приглашаю тебя в гости. Этот визит можно назвать проводами.

Кровь ещё сильнее застучала в висках. Юрка, растерявшись вконец, молчал. Мысли с лихорадочной быстротой носились в голове.

«Что, если она действительно говорит правду и у неё после мужа никого не было? Может, она влюбилась в меня, а я как последний идиот грублю ей, презираю».

— Я подумаю, — с трудом выдавил он. В горле пересохло, голос стал неузнаваем: был хриплый и предательски дрожал.

— Подумай, Юрочка, — улыбнулась Галка и направилась к конторке, соблазнительно покачивая бёдрами.

Юрка с опаской огляделся по сторонам. Вдруг кто-нибудь оказался поблизости и стал нечаянным свидетелем его разговора?

К счастью, никого рядом не было.

С гулко стучащим сердцем Юрка направился в душевую и через полчаса уже стоял на автобусной остановке.

Автобус в посёлок ходил два раза в час, очень часто случались срывы графика. В часы «пик», когда заканчивалась рабочая смена на заводе, на остановке скапливалось большое количество людей. Не всем было суждено попасть в автобус.

Юрка был тёртым калачом. Не было ещё ни одного случая, чтобы он остался на остановке. На этот раз ему удалось даже устроиться на заднем сиденье. Обогнув металлическую стойку у дверей, он плюхнулся в углу рядом с другом детства. Димка Арефьев был старше Юрки на один год и учился уже на втором курсе института.

— Какими судьбами? — спросил Юрка, протягивая руку для приветствия.

— Решил родителей навестить, — ответил Димка. — На праздники не смог приехать, сейчас вот вырвался на пару дней.

— А меня в армию забирают, — сообщил Юрка. — Двадцать седьмого ноября. Приезжай на проводы, буду рад.

— Обязательно буду, — ответил Димка.

Они давно не виделись и проболтали до конца поездки.

Конечная остановка автобуса была рядом с Юркиным домом. Друзья вышли из автобуса и некоторое время постояли у калитки.

— Подружку-то завёл? — спросил Димка, ткнув друга кулаком в бок.

— Нет, Димарь.

— Что так?

— Да одни шалавы вокруг трутся, — сплюнул Юрка. — Ни одной путёвой девчонки.

— Так уж и ни одной?

— Ну, есть некоторые, но они заняты.

— Значит, согревать душу письмецом будет некому, — сделал заключение Димка.

— Это лучше, чем оставить девчонку на гражданке.

— Почему?

— Не каждая способна ждать два года, — сказал Юрка.

— И это правда, — согласился Димка, пожимая руку на прощание.

***

Юрка уволился с работы и гулял уже больше недели. Друзья-призывники веселились, как могли. До отправки оставались считанные дни и парням хотелось объять необъятное.

Сашу Шарова провожали первым. Друг жил на другом конце города, и Юрка отправился к нему на автобусе. Выйдя на конечной остановке, он нос к носу столкнулся с Галкой.

— Гуляешь? — спросила она, заглянув в глаза Юрке со свойственной ей загадочной таинственностью.

— Гуляю, — ответил он, и впервые не отвел взгляда. — Три дня ещё осталось быть на гражданке.

— Никак, к Саше Шарову направляешься?

— Как догадалась? — удивился Юрка.

— Тут и догадываться не нужно, — улыбнулась Галка. — У Саньки сегодня проводы, он сам сказал мне, что ты значишься в списке приглашённых. Не прогуляться же ты приехал в этот район?

— Так ты… с Сашкой…значит? — растерявшись на миг, спросил Юрка.

— Ага, мы с Сашкой, — рассмеялась Галка, внимательно наблюдая за реакцией Громова. Потом, выдержав интригующую паузу, добавила:

— Двоюродные брат и сестра. А ты о чём подумал?

— Так, ничего, — смущённо насупился Юрка и почувствовал, как где-то внутри у него прокатилась волна облегчения, а к лицу прилила кровь.

— Приревновал, что ли? — Галка торжествовала. Она вдруг поняла, что совсем не безразлична этому ершистому парню, как ей представлялось ранее.

— Ещё чего, — пробурчал Юрка и почему-то потупил взгляд.

— Ладно, проехали, — сказала Галка. — Идём со мной.

— Куда? — вырвалось у Юрки.

— Ко мне домой, — Галка схватила его за руку и потащила за собой.

Юрка, словно телок на верёвочке, покорно зашагал за ней. Правда, пройдя несколько метров, он всё же освободился от руки бесцеремонной женщины и уже самостоятельно поплёлся рядом. А ещё через десяток шагов спросил:

— Для чего я тебе понадобился?

— Ага! Страшно очутиться наедине с одинокой женщиной? — язвительно спросила Галка. — Вдруг покусаю? Или зацелую до потери пульса?

— Ты говори, да не заговаривайся.

— А то что? — глаза Галки озорно блеснули.

— Просто не пойду с тобой, пока не скажешь, с какой целью ты меня тащишь?

— Ладно, не пугайся. У нашего Сашки посуды не хватает на всю компанию, да и солений кой-каких я ему пообещала. Одной-то пришлось бы несколько ходок делать, а с тобой мы за один раз управимся, — Галка взглянула с усмешкой в лицо Юрки. — Надеюсь, теперь не страшно?

Юрка промолчал, а Галка, не дождавшись ответа, принялась тараторить безостановочно и умолкла лишь у двери своего дома. За этот небольшой промежуток времени она успела рассказать столько интересного, о чём Юрка раньше не догадывался.

Галка жила в старом двухэтажном щитовом доме. Она открыла дверь и пропустила Юрку вперёд. Они очутились в мрачном коридоре, в котором стояли неприятные запахи. Пахло чем-то кислым и горелым одновременно. На верёвках, натянутых вдоль стены, висело постиранное бельё и с полдюжины детских пелёнок.

— Угнетает? — усмехнулась Галка, перехватив насторожённый взгляд Громова.

Юрка промолчал в очередной раз, не найдя подходящего ответа. Он впервые оказался в коммунальной квартире и поэтому был крайне удивлён её бытом.

Комната Гали Красиковой находилась в конце коридора. Вставив ключ в прорезь замка, она повернула его пару раз, потом толкнула дверь, сказала:

— Проходи, не стесняйся.

Юрка переступил порог и сделал шаг в сторону, пропуская Галку. К его удивлению, в комнате не чувствовалось никакого постороннего запаха. Было тепло и уютно, вокруг царил полный порядок.

— Вот здесь я и живу, — с гордостью произнесла Галка.

Юрка обвёл взглядом комнату. Никаких прибамбасов, всё простенько, чисто и уютно.

— А сын твой где? — спросил неожиданно Юрка, уткнувшись взглядом в детскую кроватку.

— В садике, — ответила Галка, — но сегодня его заберёт бабушка, и Максимка заночует у неё.

Галка принесла сумку, сложила туда недостающую посуду, поставила у ног Юрки. Потом откинула коврик на полу, в нём обозначился лаз в погреб.

— Преимущество первого этажа, — весело заметила Галка, приподняв крышку. — Маленький удобный погребок. В нём я храню все свои запасы.

Через минуту на полу появились несколько банок с соленьями. Все эти сокровища уместились ещё в одну сумку.

— Ну, вот, теперь полный порядок, — проговорила по-хозяйски Галя, возвращая на место коврик. — Пошли.

На проводы Саши Шарова собралось много народу. Некоторые гости были незнакомы между собой, сидели за столом тихо и скромно, но после первых рюмок водки царившая неловкость и скованность быстро исчезли. Люди будто очнулись и загомонили, задвигались, принялись выкрикивать наперебой напутствия и добрые пожелания призывнику.

Прошло ещё немного времени, и подвыпившие парни осмелели, начали перемещаться один за другим в соседнюю комнату, где зазывно играла музыка.

Взрослые туда не заглядывали, и молодёжь, выключив яркую люстру, зажгла маленькую настольную лампочку. Тусклый свет такого источника позволял парням вести себя раскованно. Они отваживались прижимать к себе девчонок и украдкой, неумело, тыкались ртом в их губы. Девчонки противились для порядка, смущённо хихикали и увёртывались, но их сопротивление очень быстро заканчивалось. Им самим нравилось целоваться.

Галка заведовала музыкой, ставила и снимала пластинки в проигрывателе. Юрка исподтишка наблюдал за ней.

«Вот возьму сейчас и подойду к ней, приглашу на танец, — осмелев от выпитой водки, подумал Юрка. — А что? Все чуваки веселятся, целуются, у каждого из них есть своя шмара. Чем я хуже этих парней? Интересно, как она отреагирует? Выпучит глаза от удивления или нет?»

Юрка пригладил волосы на голове и решительно направился к Галке.

— Пойдём, потанцуем, — произнёс он непринуждённым голосом.

Глаза Галки не раскрылись широко, как предполагал Юрка. Они, наоборот, сузились в прищуре, будто в них ударил яркий луч света.

— Подожди секунду, — сказала Галка и принялась срочно перебирать стопку пластинок. Быстро нашла нужную, остановила проигрыватель, заменила пластинку на новую, затем шагнула к Юрке и радостно улыбнулась:

— Ну, вот, теперь давай танцуй меня, ухажёр…

Юрка положил правую руку Галке на талию, левой сжал её ладонь, медленно повёл по кругу.

…а мы случайно повстречались… мой самый главный человек… благословляю ту случайность… и благодарен ей навек… — красивым голосом пела Анна Герман.

… представить страшно мне теперь… что я не ту открыл бы дверь… не той бы улицей прошёл… тебя не встретил, не нашёл, — подпевала ей Галка и пронзительно смотрела в глаза Юре.

— Нравится тебе эта песня? — спросила она.

— Угу, — буркнул в ответ Юрка и отвёл взгляд.

— Слова в ней хорошие, правильные, — продолжила Галка. — Будто для нас с тобой написаны, правда?

— Угу, — согласился Юрка

Веселье длилось ещё часа два.

Юрка много раз танцевал с Галкой. Хмель притупил его сознание, он окончательно осмелел и уже, ничуть не стесняясь, подолгу целовался с ней взасос.

Наконец, поступила команда на выход, все быстро оделись, прихватили с собой спиртного «на посошок» и пешком отправились к железнодорожной платформе на 130-м километре.

Сашку посадили в электричку, выпили по стопке напоследок и стали расходиться по домам.

Юрка стоял рядом с Галкой и держал её за руку. Было уже поздно, оставался последний рейс его автобуса в посёлок, но ехать домой ему вовсе не хотелось. Однако, он понимал: если не уехать с последним рейсом — придётся шагать пешком шесть километров. Его мысли были на распутье.

— Проводишь меня? — спросила Галка, хотя могла бы сесть вместе со всеми в подошедший автобус и уехать без провожатого.

— Конечно, — обрадовался Юрка тому, что может ещё некоторое время побыть с женщиной, с которой было приятно находиться вместе, и что не нужно принимать для себя трудное решение. Вопрос Красиковой в одну секунду расставил всё по своим местам.

— Галя, ты едешь? — крикнула мать Саши уже из салона.

— Нет, тётя Лиза, я на следующем, — ответила Галка и внимательно заглянула в глаза Юре. — Я правильно сказала?

Захлопнулись двери, автобус покатил дальше. На остановке они остались вдвоём.

— Ты сказала совершенно правильно, — почему-то шёпотом произнёс Юрка и с жадностью впился губами в губы Красиковой.

— Ты помнишь про моё приглашение? — спросила Галка через минуту, отстраняясь от Юрки.

— Помню.

— Оно остаётся в силе, Юрочка. Я имею большое желание проводить тебя сегодня по-настоящему, — интригующе сказала Галка. В свете луны её лицо казалось белым, а зубы в улыбке сверкнули причудливыми серебристыми подковками. И только глаза почему-то не отражали свет луны, а призывно горели ярким зелёным цветом.

Юре показалось, что она волнуется и это волнение непроизвольно передалось ему. По телу тут же прокатилась горячая волна страсти, а сердце часто-часто забилось в груди. Точно такое же чувство он испытал в тот раз, когда Галка на корточках делала контрольные замеры вала, а он был не в силах оторвать своего взгляда от натянутой на бёдрах юбки и оголившихся красивых ног.

Очередной автобус пришёл практически следом за ушедшим. Салон был полупустой, Юрка с Галкой устроились на заднем сиденье и опять целовались до конечной остановки.

— Ты не передумал? — спросила Галка, когда они подошли к её дому.

— Нет, — с готовностью ответил Юрка, чувствуя, как тело его задрожало нетерпеливой дрожью. Он дрожал не от холода, а от жара таинственного ожидания, охватившего его с ног до головы. Было радостно и отчего-то тревожно.

Галка поспешно схватила его за руку и повела за собой. Дальше всё происходило, как в тумане…

Юрка будто перестал принадлежать сам себе и превратился в беспомощного человека. За него всё делала Галка. Она его раздела, подвела к кровати, лёгким толчком положила на спину и прильнула горячими губами к его плотно сжатому рту. В тусклом свете маленького абажура ночной лампы Юрка увидел совсем близко обнажённые груди Галки с острыми коричневыми сосками. Глаза женщины были полуприкрыты, она постоянно вздрагивала, от неё исходил жар. Юрка вдруг почувствовал в себе прилив какой-то незнакомой силы, которая почти мгновенно заполнила всё его тело. В бурном порыве он прижал к себе Галку и принялся с неистовством целовать в шею, в лицо, в грудь.

— Юрочка, хороший мой… милый… долгожданный… — горячо шептала Галка. Её рука неожиданно скользнула по его животу вниз и вдруг Юрка почувствовал, как его напрягшийся до предела член упёрся в тёплую и влажную ложбинку, а затем медленно, раздвигая пылающую плоть, проник в глубины бездны и замер. Он ощутил, как эта плоть, словно безмерно нежная ладонь, охватила его мужское достоинство, вызвав в теле неистовую бурю чувств. Сердце бешено заколотилось в груди, Юрка с силой стиснул податливое тело Галки, слившись с ней в одно целое…

Они долго лежали, не шевелясь, и молчали. Каждый думал о своём. В голове Юрки витали два противоречивых чувства. Одно бурлило и клокотало в нём, словно проснувшийся вулкан, переполняло его до предела и рвалось наружу от осознания того, что он овладел женщиной, будоражащей его сознание. Другое же, наоборот, было тревожным и отвратительным, будто он совершил какой-то неприличный поступок, за который совсем скоро придётся отвечать или расплачиваться. Юрка лежал и мучился. Что он должен сейчас сказать Галке? Что любит её? Что не сможет дальше без неё жить? Но ведь это вовсе не так! Она нравится ему, нет слов. Даже очень нравится, но это не любовь, а…

Что это — «а»? Юрка затруднялся ответить.

Ему вспомнилась Танечка Сидорова, о дружбе с которой он мечтал в седьмом классе. Вот тогда, наверно, была настоящая любовь. От одного только её взгляда у него тогда перехватывало в горле, бешено колотилось сердце, пропадал дар речи и немели конечности. Девочка снилась ему почти каждый день, он мучительно коротал часы до занятий в школе, а затем несся бегом, чтобы поскорее увидеть её.

По отношению к Галке с ним такого не происходило. Он даже не вспоминал о ней все эти дни, пока гулял с друзьями. И, возможно, не вспомнил бы, если бы не встретился с ней сегодня. Что же, всё-таки, произошло? Может, это тоже любовь, только уже взрослая, более осознанная? И как теперь ему следует поступить?

Юрка почувствовал нежное прикосновение руки Галки. Она принялась гладить ему плечо, грудь, потом поцеловала в щёку.

— Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — прошептала она.

— О чём? — машинально спросил Юрка.

— О том, как вести себя со мной дальше. Я угадала?

Юрка хотел ответить, что это действительно так, но в последнюю секунду передумал и промолчал.

— Так, — убеждённо произнесла Галка. — Можешь и не отвечать, поскольку я без твоего ответа знаю, что это так.

После её слов наступила длительная пауза, затем Галка снова заговорила тем же тихим голосом:

— Ты, Юрочка, не переживай и не мучайся напрасно. Такое все равно должно было бы когда-то произойти с тобой. Все парни рано или поздно становятся мужчинами. Точно также, как девчонки лишаются девственности. Это закон природы, и от него никуда не уйти. Я просто ускорила это событие, сделала его чистым и приятным. А любишь ты меня или нет — это сейчас неважно. Главное, я подарила тебе себя, чего очень хотела и долго ждала. И ты хотел этого, я видела по твоим глазам. Спасибо тебе, что не оттолкнул меня, не прогнал…

Произнося эти утешительные слова, Галка была точно уверена, что сделала Юрку мужчиной, не представляя, что её неискушённый любовник однажды уже испытал тайну соития.

— А ты… как ты относишься ко мне? — спросил Юрка. Ему хотелось задать более конкретный вопрос: любит ли она его? И ещё он хотел бы знать, что заставило такую изящную женщину остановить свой выбор именно на нём, когда в цехе немало мужчин-красавцев? Почему целый год она неотступно ходила за ним по пятам и поедала взглядом? Хотел спросить, но не осмелился.

— Ты прекрасный парень, Юрочка, — Галка вновь поцеловала его. — И я… я… завидую той девушке, которая станет твоей женой. Мне не суждено быть с тобой, и умом я прекрасно понимаю, что существует непреодолимый барьер: я старше тебя на шесть лет, и у меня есть ребёнок. Но сердце моё противилось такому факту целый год, потому что в него проник ты, мой Юрочка. Я ничего не могла поделать с собой, как бы не пыталась. Ты приходил ко мне по ночам, и я тебя целовала во сне, а утром представляла нашу встречу. Когда ты сообщил, что увольняешься и уходишь на службу, во мне как будто что-то оборвалось. Не хотелось верить, что я скоро не смогу видеть тебя. Тогда я и попыталась использовать свой последний шанс — пригласила тебя в гости. Ты сказал, что подумаешь, и во мне опять появилась маленькая надежда. И вот сбылось то, о чём я мечтала целый год. Я могу трогать тебя, обнимать, целовать. И ты, пожалуйста, не вини меня за эти минуты. Пусть это будет для меня подарком за все мои переживания. Через два дня ты отправишься служить. За два года всё в нашей жизни изменится. У тебя появятся другие взгляды на жизнь, другие критерии на женщин. И всё рассосётся само по себе, встанет на свои места. Потом мы оба будем лишь изредка вспоминать эти сладостные мгновения.

Галка выговорилась и положила голову на грудь Юрке. Потом встрепенулась, приподнялась на локте и заговорщицки зашептала:

— А давай завтра вечером опять встретимся у меня? И послезавтра тоже? Чего тебе слоняться бесцельно оставшиеся два дня? А? Водки, я думаю, ты напился от души, а вот чашу любви успел только пригубить. Почему бы тебе не испить её до дна, не насладиться той страстью, которую я тебе подарю? Ведь впереди у тебя два года без женщин…

— Согласен, — не задумываясь, сказал Юрка. После откровений Галки у него быстро исчезло чувство тревоги и вины. Он понял, что женщина не собирается предъявлять к нему никаких претензий, а со своим чувством к ней он как-нибудь разберётся. И сказала она правильно: впереди целых два года, всё встанет на свои места. Сейчас ему было хорошо с ней, он опять почувствовал, как его тело с новой силой наполняется этой незнакомой энергией безудержной страсти. Отдавая всего себя этой страсти, он резко повернулся и неумело приподнялся над Галкой…

Домой он заявился перед обедом следующего дня.

— Ты где затерялся? — спросила мать. — Я не спала всю ночь.

— Мама, я же предупреждал тебя, что могу остаться ночевать у друзей. Когда посадили Сашку в электричку — ушёл последний автобус. Не чапать же мне по морозу домой шесть кэмэ? Не хватало ещё явиться на призывной пункт с отмороженной рожей!

— У кого ночевал? — допытывалась мать, уставившись на сына пронзительным взглядом. Её глаза, будто рентген, просвечивали Юрку насквозь. Он с трудом выдержал материнский взгляд и соврал:

— У Сашкиной тётки, мам. В соседнем доме.

— У тебя такой изнурённый вид, будто ты гектар травы выкосил, — с жалостью проговорила мать. — Тебе надо отдохнуть, сынок. Вечером, поди, опять к друзьям потащишься?

— Угу, — пробурчал Юрка, стараясь не глядеть в глаза матери. — Всего два вечера осталось на гражданке гулять.

Он умылся, съел две чашки супа и лёг спать.

Вечером он отправился к Галке. Непреодолимое желание очутиться вновь в жарких объятиях этой женщины взяло верх над разумом.

На следующий день последовало ещё одно свидание, последнее.

Двадцать седьмого ноября состоялись проводы на службу. Пришли все друзья. Пили, горланили песни, танцевали. К удивлению Юрки, без приглашения заглянули попрощаться Таня Сидорова и Рита Шишкина. Они пробыли совсем недолго, но обе оставили на щеках Юрки следы губной помады. А когда Юрка перед их уходом признался Тане, что был в неё влюблён в седьмом классе, та сильно удивилась и наградила его долгим поцелуем в губы. Все зааплодировали, кто-то даже прокричал «Горько!».

— Достанется тебе от Пашки, — шёпотом посочувствовал Юрка. — Донесут ведь ему, что со мной целовалась.

— А нет у меня больше Пашки, — наклонившись к уху Юрки, сообщила Таня. — Расстались мы с ним.

— Как расстались? — поразился Юрка. — Совсем недавно видел вас вместе.

— Позавчера он уехал в Ленинград. Навсегда. Будет жить у сестры. Заходил к тебе попрощаться, но не застал, ты был на проводах у какого-то парня. От твоей мамы мы с Ритой и узнали, что тебя в армию забирают.

«Надо же, — подумал про себя Юрка. — Такая любовь была, и вдруг — разрыв. Как это всё понимать?»

— А ты? — спросил он, подумав, что расставание Пашки с Таней временное.

— А что я? — Татьяна с недоумением посмотрела на Юрку.

— Оправишься вскоре вслед за Пашкой, как когда-то верные подруги за ссыльными декабристами?

— Нет, Юра, не отправлюсь.

— Что так?

— Не позвал он меня с собой. Навсегда расстались мы с ним.

Сидорова посмотрела внимательно на Юрку, затем добавила с улыбкой:

— Теперь я свободная, и у тебя есть шанс попытаться завладеть моим сердцем.

— К сожалению, Танечка, шанса у меня уже нет.

— Почему?

— Потому что я призван в армию, а это целых два года. За это время всё в нашей жизни изменится. У тебя появятся другие взгляды на жизнь, другие критерии для выбора мужчин, — ответил Юрка словами Галки.

Ещё каких-то три дня назад он ответил бы совсем иначе. Возможно, попросил бы у Тани адрес, стал бы переписываться, надеяться на взаимность. Но прошедшие три дня стали в его жизни переломными, сделали его совсем другим человеком. Юрка неожиданно стал взрослым, превратился в зрелого мужчину. Он узнал, какой бывает настоящая любовь женщины, и как её легко отличить от притворства, от желания любить.

— Время покажет, — обронила Таня, загадочно улыбнувшись.

— Да, время покажет, — поддакнул девушке Юрка и тоже расплылся в улыбке. В этот момент он был уверен, что заставить себя любить другого человека невозможно, и ни Таня Сидорова, ни он сам не могут быть исключением в этой простой истине.

Время прощальной вечеринки истекло быстро. Юрка ушёл в свою комнату и переоделся в дорогу.

— Я готов, — весело сказал он, появившись в дверях перед публикой. — Выходим все на улицу, идём на вокзал.

Через полтора часа, издав длинный пронзительный свисток, электричка увезла Юрку Громова вместе с другими призывниками на областной сборный пункт.