Цветок папоротника. Сжечь сикомору!

Михаил N., 2023

"Сжечь сикомору!" – комедийно-приключенческая повесть с религиозно-мистическим уклоном, продолжающая цикл историй про похождения компании друзей. В этот раз друзья едут в Крым, где непременно хотят сжечь дерево жизни, чтобы освободить фундамент для своего светлого будущего. Преодолевая путь к цели в веселом угаре, они сами не замечают, как совершают свой катабасис.

Утро

Спасительный звук будильника на телефоне выудил тело из глубины сна. Сразу открыть глаза не получилось. Михаил стал обстукивать пространство вокруг в поисках источника раздражающего звука, но телефон не находился там, где обычно находится каждое утро.

«Неужели потерял», — первая мысль мозга, тяжело приходящего в себя после интоксикации алкоголем и переполненного ацетатами — продуктами разложения спирта. Будильник продолжал звенеть. «Похоже, потерял, жалко — только купил. Может в баре оставил?». Будильник отзвенел положенное и самоотложился на пять минут.

Хотелось в туалет и спать, Михаил долго решал, на что именно направить остатки своих сил воли и выбрал туалет. Скинув свое бренное тело с любимой кровати, он неожиданно повстречался с виду бездыханным телом Виталика, его друга, спавшего почему-то на полу. Рыхлое и мягкое тело Виталика добродушно встретило упавшего Михаила.

— Ты чего?

— Я телефон где-то просрал.

— Плохо, слезь с меня, от тебя воняет.

— А ты прям освежитель воздуха ходящий.

— Я лежащий.

Михаил скатился с Виталика и уже намеревался идти в сторону туалета, как вдруг силы покинули его и он остался валяться рядом лицом вниз.

— Хотели же только по паре пива в баре.

— Как всегда.

Приведя более-менее мысли в порядок, Михаил встал и осторожной походкой человека, не понимающего до конца тяжесть своего похмелья, направился в туалет. В туалете он понял, что спал в джинсах, из которых снова зазвонил будильник.

— Ах вот ты где, — сказал он телефону, доставая его из кармана.

Из туалета он решил проследовать на кухню, в холодильнике должна была быть бутылка молока, которую он мечтал выпить залпом. Но кухня встретила его пустой тарой на столе и надувным матрасом на полу посреди, на котором в компании незнакомой девицы возлежал Сергей.

— Ох, Господи, вы чего тут делаете?

Ответом было молчание и мирное посапывание обоих, забывшихся глубоким сном. Михаил достал молоко из холодильника, положил в рот утренний похмельный набор, состоящий из таблеток аспирина, мексидола, витаминов и начал жадно поглощать жидкость. Организм постепенно и нехотя возвращался в реальность. Торчащая из-под одеяла женская ножка породила интерес осмотреть всю владелицу целиком. Он присел на матрас и осторожно поднял одеяло, раскрыв нагую девушку, спавшую в обнимку с таким же голым Сергеем.

«Почему мужики такие отвратные всегда утром, а девушки такие красивые и манящие, даже после бурной ночи», — подумал про себя Михаил, осматривая два тела и поглаживая гладкий и нежный девичий зад и тихонько запел:

— А на губах твоих — усталый день затих,

Ты сладко спишь, а я шепчу тебе, родная…

Последние слова были сказаны слишком громко, отчего девушка проснулась, приподнялась и повернулась к Михаилу, удивленно осматриваясь по сторонам. Она еще не поняла, что совершенно голая и забыла прикрыть свою грудь.

— Будешь молока? — спросил у нее Михаил, протягивая бутылку.

— Да, спасибо, — ответила девушка сиплым спросонья голосом, принимая с благодарностью бутылку. После нескольких глотков белая струйка скатилась с ее тонких губ к высокой шее и дальше капельками опала на грудь девушки.

— Ой! — вскрикнула она, закрываясь руками и ногами, откинув молоко в сторону. Бутылка упала на затылок мирно спящего Сергея и стала выливаться ему на плечи.

— Да ладно не прячься, я уже насмотрелся, пока ты спала. Ты красивая. Как тебя зовут, родная?

— Оль, ты чего мне плечи лижешь не пойму, чего я мокрый весь? — раздался голос проснувшегося Сергея.

— Оля, значит. А я Михаил, приятно познакомиться! — сказал он, протягивая руку, в ожидании, что девушка ответит на рукопожатие и снова оголит себя. Задумка не удалась:

— Ты — дурак?

— В смысле?

— А в том смысле, Михалыч, что ты с этой милой мадмуазель в банке познакомился, когда зашел туда наши последние еврики менять, которые мы вчера и пропивали, — пояснил Сергей, убирая с матраса полупустую бутылку и вытираясь одеялом, — так и уговорил с нами поехать. Хорошо, что купаться не поехали никуда.

— Припоминаю… А если познакомился я, то почему с ней лежишь ты?

— Так получилось, я ей больше понравился.

— Ребят, а ничего что вы в третьем лице обо мне в моем присутствии?

— Извини, пожалуйста… Дай сиськи потрогать.

— Убери руки от меня.

— Ладно-ладно. Сереж, мне на работу надо, вы хотите — идите на кровать, чего на матрасе мокром спать. Только на Виталика не наступите, он там возле нее мертвый лежит.

— С радостью согласимся, — ответил друг, встал и гордо голым пошел в комнату. Девушка обернулась в простынь (смогли же застелить еще) и посеменила вслед за ним, — зачем тебе только работать продолжать, Артем же сказал, что вот-вот продаст все.

— Когда продаст, тогда и уволюсь.

— Чего продаст? — спросила Ольга.

— Твою попку классную, — ответил Михаил, схватив девушку за задницу.

— Сереж, он меня лапает!

— Пусть полапает, жалко тебе?

Пара скрылась в комнате. По резкому и продолжительному стону Виталика стало понятно, что на него все же наступили.

— Кстати, Миш, — крикнул из комнаты Сергей, — Наташу отопри.

— Какую Наташу?

— По традиции — коллегу Ольги. Ты вчера ее выгнал из своей кровати и запер в ванной, запретив всем открывать.

— Зачем?

— Она хотела в одежде спать, чтобы ты к ней не приставал. А ты разозлился, назвал грязной неряхой и прогнал в ванную. Помыться, наверное.

— Справедливо.

— При этом ты сам в одежде вырубился.

— Логично.

Он подошел к ванной комнате и убрал стул, которым была подперта дверь. На полу на коврике лежала крепко спавшая девушка. По ощущению тепла, доносившегося от плитки, стало понятно, что девушка догадалась включить подогрев пола. Он была укрыта банным полотенцем, а под голову положила обычное. Он погладил ее по худой щеке, девушка очнулась и со страхом уставилась на Михаила. Стройная длинноволосая светлая девушка, с большими серыми глазами, немного угловатая. Ну, понятно, чего он разозлился, когда не добился ее расположения. Еще и Оля с Сергеем осталась, а он только с Виталиком на полу.

— Привет.

— Привет.

— На кухне матрас надут, пойди, полежи там на мягком. Его, правда, Оля молоком облила, но я его переверну.

Он помог встать девушке, скинул с матраса подушки и одеяло и перевернул его.

— Погоди, я принесу чистое одеяло, это мокрое.

Он укрыл мокрым одеялом Виталика, подсунул под него одну подушку, сходил за новым постельным бельем, застелил матрас и предложил девушке лечь.

— Спасибо.

— Ты это… не злись, что я тебя запер. Не помню ничего если честно.

— Бывает.

— Я пойду в душ и на работу, отдыхай спокойно, не потревожу тебя больше.

Девушка послушно кивнула и легла на матрас. Он же скрылся от всех в ванной сел в чашу и включил душ погорячее. Жар воды приятно расширял капилляры, выгоняя остатки алкоголя из организма и помогая справиться с подступающей головной болью. Он закрыл глаза и вытянулся в наполняющейся емкости. В дверь постучали.

— Открыто!

В открывшемся дверном проеме появилась Наташа.

— Можно к тебе погреться?

— Залезай.

Она выключила свет и вошла, оставив приоткрытой щелочку, чтобы не было совсем темно.

— Это зачем?

— Чтобы ты не пялился, — ответила девушка, снимая с себя футболку. Он любовался ее приятными очертаниями в темноте.

— А трогать можно?

— Чуть-чуть.

Михаил принял сидячее положение, девушка села на противоположном крае ванной, вытянула ноги, положив их на мужчину. Он лениво гладил ее по гладким ножкам и старался дотянуться выше, но для этого нужно было поменять позу и сесть поближе, что требовало дополнительных усилий, чего делать категорически не хотелось.

— Странные вы ребята, — после некоторого молчания выдавила из себя тянущимся легким шепотом обласканная горячей водой девушка.

Михаил продолжал гладить ее ноги, облокотив голову на стену:

— Иди ко мне поближе.

Наташа пересела на его край, повернулась к нему спиной, и они оба вытянули ноги, переплетя их. Она прислонилось своей вкусно пахнущей головой к его мокрой небритой щеке. Еще один парадокс — почему от них всегда вкусно пахнет.

— Почему странные?

— Странные. Другие. Умненькие все, симпатичные. Добрые, смешные. Интересные. Необычные. Но вас тянет раствориться в массе человечины. Заливаете себя ей.

— Мне кажется, все так себя ведут.

— Вам чего от жизни вообще надо? Вот тебе конкретно?

— Не знаю.

— Сами не знаете, чего хотите. Целей никаких больших нет, мечтаний нет. Не бедные вроде ребята, придумали бы себе какую-нибудь цель, задачу, увлечение, хобби. Чтобы направление деятельности было, а не хаотические дергания.

Он слушал, лаская ее грудь, пронизанный уютом и теплом, и с каждой секундой самочувствие становилось лучше.

— Куда полез? — спросила Наташа в ответ на медленное сползание руки от груди к низу живота. Рука быстро вернулась на место прежней дислокации.

— Я скажу тебе, Миш, то, что для тебя не новость. Мир не такой уж опасный и жестокий, это очень солнечное, приветливое место. И как только ты даешь слабину и становишься полностью разочарован, он даст тебе шанс такой подъемной силы, что больше уже никогда не упадешь. А возможно уже дал. Никто на свете не поддерживает так сильно, как жизнь. Совсем неважно, как ты держишь удар судьбы и как низко ты падаешь. Важно — как ты высоко можешь взлететь после падения. Не просри свой шанс.

Утренняя проповедь от малознакомой девушки плохо ложилась в подкорку мозга. Не просрать свой шанс. Придумать цель, реализовывать задачи на пути к ней. Хорошая идея. Он пообещал себе подумать над словами Наташи.

— Я поеду сейчас, такси вызову. Останешься или со мной? Можно кофе перехватить где-нибудь, время у меня есть еще немного.

— Зачем, Миш? Для чего? Дождусь Ольгу лучше и вместе с ней поедем.

— Ну, смотри.

Он поцеловал девушку в щеку, вылез из ванной, оставив ее в полное распоряжение своей мимолетной спутницы, почистил в полумраке зубы и вывалил свое тело на улицу, где уже вовсю разыгрался жизнерадостный солнечный августовский день. Попросив таксиста остановить возле любимой точки продажи кофе, он благополучно добрался до своего кабинета, в котором его уже ждала коллега. Молча кивнув, он проследовал в свою часть кабинета. Десять утра. Начинался прием граждан — обычный день помощника депутата.