Лелёка и голубая пуля

Мира Виссон, 2022

Лена Лёвочкина работала личным секретарём. Всё текло ровно в её жизни. Стабильная работа с хорошей зарплатой последние пять лет. В меру капризный шеф, к которому она уже привыкла. Однако пришла беда откуда не ждали. По нелепой случайности она оплошала на службе, за что была тут же уволена. В тот момент, когда она шла домой, понурив голову, не зная, как жить дальше, где взять деньги, чтобы платить за квартиру, она и подумать не могла, что это самое меньшее из бед, что ждут её в ближайшее время. Увольнение – пустяк, по сравнению с тем, что случится через несколько часов. Вот где начнётся самый настоящий экстрим. Вопрос о деньгах – да это ерунда, рядом не лежало с тем, что каждую минуту надо быть на чеку, чтобы не выдать, что ты вообще здесь оказался из другого мира. И да, она точно узнала, что Земля не единственная обитаемая планета.

Обучение

Так Лелёка попала на курсы стрелковой подготовки. Ей повезло, буквально через неделю после происшествия стартовала новая группа, в которой оказалось свободное место.

Курсы были краткосрочными, всего-то два с половиной месяца. Рассчитаны были на тех, кто уже умел стрелять. За это время успевали показать различные виды современного оружия, стоящего сейчас на вооружении. Задачей курсантов было познакомиться со всеми видами современного стрелкового оружия и уметь им пользоваться. Помимо Лекций и практических занятий посвящённым оружию, разумеется ещё были и ежедневные тренировки в тире. Обучающиеся приезжали рано утром на занятия и освобождались ближе к ночи.

Помимо курса, на который приняли Лелёку, была ещё и более длительная программа для новичков, которые не умели стрелять, а лишь высказали желание обучаться. У них акцент был в первую очередь на развитие меткости. У них тоже был курс, на котором рассказывали про виды оружия. Он был даже более полный.

Помимо этих двух программ ещё существовали однодневные и двухдневные курсы для действующих сотрудников. На них рассказывали про новое оружие, которое вводилось в обращение. Плюс ко всему этому любой из действующих сотрудников мог прийти на полигон, чтобы тренироваться в стрельбе. Были обязательные часы для тренировок, плюс к ним можно было дополнительно выбрать время и зарезервировать его для индивидуальных занятий.

Лелёке было сложно осваивать новое оружие. У неё-то было представление о земных пистолетах. Оружие Элеонора отличалось. Специально для стражи были созданы пистолеты с двумя режимами, такие девушка уже видела. Именно из такого пистолета она подстрелила иностранного нелегала, который по всей видимости был шпионом. Аналогичные, верней очень похожие пистолеты, были и на вооружении в армии. Они отдалённо напоминали израильские Узи. Верней Ленка решила, что напоминает. Она никогда в глаза не видела Узи, но слышала, что это пистолет-пулемёт, при этом довольно компактный. Именно так и выглядело оружие для армии Ниделии. При этом оно имело и боевой, и паралитический режимы стрельбы, как одиночными выстрелами, так и очередями.

Особенным было оружие для гвардии — это был, как его окрестила Лелёка, снайперский пистолет. Она понятия не имела есть ли подобное оружие на Земле. Во всяком случае ни разу о нём не слышала. Пистолет вызвал у неё какой-то детский восторг. Она не конца отдавала себе отчёт в том, что это оружие, скорее воспринимала его как игрушку. Правда довольно увесистую игрушку.

Довольно быстро поняв, что её физической подготовки не хватает — руки устают чуть ли не сразу же, она стала ходить ещё и в спортивный зал на силовые тренировки почти каждый день. Нужно было развивать и выносливость, и силу рук.

И всё равно, даже несмотря на тяжесть, пистолет ей очень нравился. Он имел только один режим — на поражение. Стрелял только одиночными выстрелами, правда подряд — скорость стрельбы зависела только от сноровки стреляющего. Активировалась оружие нажатием на кнопку, удобно расположенную. Большой палец автоматически на неё попадал, когда достаёшь пистолет из кобуры. Оружие было персональным — кнопка реагировала не просто на нажатие, а на отпечаток. После того, как пистолет был активирован, вдоль ствола загоралась тоненькая голубая линия, которая сигнализировала о том, что пистолет готов к работе.

На основе чего была сделана эта светящаяся линия Лелёка не знала. А спросить побоялась, вдруг этим выдала бы себя. Свет не был похож на свет от земных лампочек или светодиодов. Он был какой-то особенный. На занятиях сказали, что если пистолет возьмёт посторонний человек, то загорится красный свет. Им даже продемонстрировали, как это будет выглядеть. То, как стала выглядеть светящая полоска вдоль ствола Лелёка даже не назвала бы светом, это было что-то странное, да и не красного, а скорее вишнёвого цвета.

Как пояснил преподаватель, чем больше патронов в магазине, тем ярче световая линия. Если же магазин пуст, то она становится совсем бледной. Кто-то из курсантов спросил, зачем вообще световая полоска. На это инструктор пояснил, что неизвестно в каких условиях придётся сражаться гвардейцам. Световой индикатор предупредит о том, что надо срочно перезарядить оружие.

Лелёка прямо влюбилась в этот пистолет. Дальность стрельбы у него была около трёхсот метров, то есть он подходил не только для ближнего боя. Ещё девушке нравилось, что пистолет имел пристёгивающийся снайперский прицел. Для ближнего боя он может и не имел смысла, а вот для дальней стрельбы пригодился бы. Позже, за всю свою службу она так ни разу им и не воспользуется.

На занятиях им рассказывали ещё и о другом оружии. Девушка слушала, даже записывала особо важные и интересные на её взгляд вещи, но её это мало трогало. Хотя им даже показывали это оружие и давали его рассмотреть, потрогать, перезарядить. Однако стреляли они из него мало, только что бы понять, как это делать.

Помимо теории, разумеется были и тренировки в меткости стрельбы. На полигоне они больше стреляли либо из тех, что напоминали Узи, либо из её любимчика. Ближе к концу курса можно было выбрать только одно оружие и тренироваться уже только с ним. Экзамен по стрельбе тоже сдавать с выбранным. Разумеется Лелёка выбрала Риглус — полюбившийся ей снайперский пистолет, названный в честь создателя — Риглуса Ивала. Про себя Лелёка ласково называла пистолет «Риглуша».

Каждый день вывешивались показатели курсантов. Хоть никто и не называл это рейтингом, но именно им он и был. На экзамене должны были присутствовать представители различных служб, которые отбирали себе сотрудников. Верней на практической части экзамена. Их мало интересовала теория и как её знают курсанты. Им нужны были меткие стрелки.

Первым выбирать должен был начальник гвардии. Защита королевы была в приоритете. Затем выбирали начальники подразделений армии. Сухопутных войск было не много: таможенники, морской десант, но туда брали бойцов со специальной боевой подготовкой, последние, куда отбирали стрелков — снайперы. Эти варианты Лелёка даже не рассматривала, считая, что её физической подготовки недостаточно. Даже не смотря на то, что она ходила в зал, и дополнительно взяла уроки рукопашного боя, подготовка её всё равно была не подходящей. Хорошо она могла только стрелять.

Среди курсантов престижным было попасть в гвардию, следующим в рейтинге была армия, верней даже отряд снайперов, а потом сухопутные или десантные войска. Городская стража была самым непривлекательным вариантом. Однако уже в процессе обучения было понятно, кому в гвардию не попасть ни за что и даже армия вряд ли светит. Загвоздка была ещё и в том, что вакантный мест в гвардии было мало. Их курсу ещё повезло — было место в гвардии. На самом деле их было целых два, но об это курсанты не знали. В гвардию брали одного, максимум двух человек в год. Иногда появлялись вакансии в дворцовую стражу. Это было выше в рейтинге вакансий, чем городская стража, но всё равно, не так престижно, как гвардия или отряд снайперов.

Из-за вакантного места в гвардию борьба за высокие показатели среди курсантов разразилась ни на шутку, каждый хотел попасть на первое место.

На курсе было всего две девушки среди двадцати двух человек. Именно они поочерёдно и занимали верхнюю строчку, то Лелёка, то Элерика. Девушка знала, что парни устроили тотализатор. Кто именно был зачинщиком, она не знала, но то, что они делают ставки на то, кого из девушек возьмут в гвардию, была в курсе. Молодые люди даже не очень скрывали это. Первые десять дней обучения они ещё надеялся подвинуть девушек с верхних строчек. Однако вскоре выяснилось, что у них нет шансов. Первое и второе место в списке показателей прочно закрепилось за барышнями. Парни не скрывали досады. Некоторые так и не оставили надежду попасть в гвардию и безуспешно пытались опередить. Другие же, трезво оценив ситуацию, стали настраиваться на другие вакансии. Первым достичь цели — оказаться в гвардии — могло помочь только если бы обе девушки враз опростоволосились на экзамене. Беда в том, что той из девушек, кто займёт второе место, светило только место в страже, как они думали. Обе это хорошо понимали и поэтому усердно занимались стрельбой.

Лелёка даже не очень отдавала себе отчёт в том, что стрелок в личной гвардии королевы — это убийца, ведь стрелять-то он будет на поражение. Она почему-то об этом не задумывалась. Стать стрелком в гвардии, жить при дворце — это было так увлекательно. В этом новом мире она плохо представляла, где может проявить себя, а тут вдруг само собой всё сложилось.

После экзамена по теории Лелёка заняла первую строчку. По набранным баллам она на пять опережала соперницу. Даже если произойдёт какое-то непредвиденное событие, и она вдруг плохо отстреляется, она всё равно должна была остаться на первой строчке. Хотя для гвардии стрельба была на первом месте, но перевес в баллах придал уверенности. На протяжении всей учёбы девушки опережали друг друга максимум на три балла, чаще же это вообще были сотые. Полученный сейчас перевес в пять баллов выглядел внушительно. На экзамен по стрельбе Лелёка на вышла спокойной. Уверенной, что всё равно останется на первой строчке.

Однако дальше всё пошло совсем не так, как она рассчитывала, причём конфуз случился у обеих девушек. Задача была не только поразить цель, положив все пули максимально кучно, но ещё и уложиться в отведённое время. Если же первым заканчивал стрельбу, и хорошо отстрелялся, то это ещё добавляло баллы. Задача простая — быстрее всех поразить цель максимально метко. Ни для Лелёки, ни для Элерики это не было проблемой. Если бы не произошло непредвиденное. Ни одна из девушек не смогла активировать оружие.

Стрелять они должны были из тех же пистолетов, на которых ежедневно практиковались. На ночь оружие сдавалось в оружейную комнату. Перед стрельбой выдавалось. По идее ночью оно просто лежало, с ним не могло ничего произойти. Выдать не тот пистолет теоретически, конечно могли, но такого ни разу не было.

То, что перед Ленкой был её пистолет она не сомневалась. От долгой службы у него чуть покосилась кнопка активации. Она не западала, работала исправно, но небольшой перекос был заметен. А ещё на стволе была небольшая, едва заметная царапина, которая прочерчивала светящуюся линию. Именно во время активации оружия Лелёка и заметила царапину. Это потом она уже замечала её и без светящейся полосы. Или скорее знала о её существовании. Она была точно уверена, что это её оружие, вот только на её отпечаток после команды начала стрельбы оно не среагировало.

Сначала Лелёку охватила паника. Время шло. Она видела, что некоторые мишени уже поражены и только её и ещё одна остались девственно чистыми. Казалось, что уже прошло ужасно много времени. Вдруг… Откуда-то пришло понимание, что надо сделать. Видимо даже в момент стресса подсознание продолжало искать решение возникшей проблемы.

Лелёка отключила пистолет. Досчитала до пяти. Вынула обойму. Снова посчитала до пяти. Вставила обратно. Ещё раз до пяти. Нажала кнопку выбора владельца. Приложила палец к пусковой кнопке. На пистолете засветилась голубая полоска и спустя пару секунд погасла. После этого надо было снова посчитать до пяти. Всё, можно было активировать оружие и стрелять.

Казалось, что время течёт медленно, едва тянется только для неё. Остальные уже во всю стреляют, похоже заканчивают, а она всё ковыряется с активацией пистолета.

Нервозность всё равно сказалась, руки стали влажными. Пришлось рабочую руку вытереть об себя и только после этого начать стрельбу. Последний выстрел она сделала за секунду до сигнала об окончания экзамена. После него девушка услышала ещё один выстрел, глухо прозвучавший в наушниках.

Лелёка стянула наушники левой рукой, одновременно правой нажимая кнопку активации оружия, чтобы выключить пистолет. За спиной услышала шаги. Удивилась — покидать место стрельбы было нельзя до оглашения результатов. Она даже толком не успела оглянуться, как на неё обрушился удар, который рассёк бровь. Девушка почувствовала, как побежала струйка крови, сначала обходя глаз, а потом и вовсе в него, пришлось приложить руку, чтобы не дать крови течь в глаз.

Хорошо, что подоспели парни, что стреляли рядом — оттащили Элерику, а то неизвестно, чем бы закончилось её нападение. Та продолжала что-то злобно шипеть, но Лелёка не разбирала слов. Один из курсантов достал носовой платок и зажал ей бровь. В этот момент на табло высветились результаты стрельбы. Последний выстрел Лелёки и того, кто был после неё, не засчитали. Теперь она догадалась, что это была Элерика. По итогам стрельбы они были на предпоследнем и последнем месте.

Появился инструктор их курса Мишиус Осола.

— Что произошло? — возмущённо закричал он.

Он скорее больше возмутился творящемуся бардаку, чем интересовался, почему девушки плохо отстрелялись.

— Пистолет среагировал как на чужого, — ответила Лелёка.

Инструктор, который готов был устроить им всем разнос, в момент забыл об этом. Похоже он был удивлён не меньше девушек. Услышав слова соперницы и, наконец посмотрев на табло, Элерика смолкла. До этого она продолжала что-то гневно выкрикивать и пыталась вырваться. Инструктор повернулся к ней и спросил:

— У тебя тоже?

Похоже это был скорее риторический вопрос. Он слышал, что кричала девушка, обвиняя Лелёку. Должно быть он уже всё понял, спросил лишь чтобы подтвердить догадку. Элерика кивнула в ответ. Поняв, что ударила соперницу не разобравшись, она сникла, почувствовала себя виноватой. Мишиус развернулся и ушёл, никому ничего не сказав. Спустя несколько минут табло погасло. Прошло некоторое время. Все стояли в ожидании. Кто-то из парней спросил:

— Вы все выстрелы успели сделать.

— Да, — ответила Лелёка.

— Да, — вторила ей Элерика.

Наконец табло зажглось снова. Результаты последнего выстрела изменились. На первом месте по-прежнему был Элемус Петла, тот самый молодой человек, что зажимал бровь Лелёки. Второе место разделила Лелёка с ещё одним курсантом. На третьем месте был Илвериус Правла. И лишь на четвёртом Элерика. Произошло то, о чём парни могли только мечтать — обе претендентки на первое место оплошали, хотя и не по своей вине.

Табло снова погасло, правда на этот раз всего на несколько секунд, после чего загорелось вновь с итоговыми оценками. Лелёка была на первом месте. Элемус Петла на втором, затем Элерика. Среди курсантов раздался гул от множества голосов сразу. Ребята стали обсуждать полученные результаты, но раздался шум в динамиках громкой связи и все затихли.

— Во время стрельб произошло непредвиденное событие. Объяснения ему, кроме как злой умысел быть не может. В связи с этим результаты экзамена пока являются временными. Будет проведено расследование и по его итогам скорее всего будут изменены итоговые результаты. В связи с этим распределение курсантов откладывается до окончания расследования.

Голос начальника стрелковых курсов, изменённый динамиками затих, но был слышен шум, то есть он не отключил микрофон. Похоже, что он собирался сказать ещё что-то. Видимо с кем-то переговаривался, зажав микрофон рукой. Тишина прерываемая шуршанием в динамиках угнетала. Наконец раздались какие-то странные звуки, после которых снова заговорил начальник:

— Начальник личной гвардии королевы определился с выбором, он сегодня примет решение. Все остальные распределения по окончании расследования, как уже и было сказано.

Все удивлённо стали переглядываться. Самое престижное место было занято, но не озвучили кем.

Вернулся Мишиус. Но привёл с собой врача. Тот прямиком направился к Лелёке. Он осмотрел её рану и вынес свой вердикт:

— Надо бы зашить. Здесь не буду, темно. Пойдём ко мне в кабинет.

Лелёка поплелась за ним. Элемус хотел было идти с ней, но инструктор подхватил его под локоть и удержал.

— У меня для всех вас объявление, — заявил он своим бывшим курсантам.

Что за объявление Лелёка не услышала. Она подумала, что пропустит что-то важно. Тронула доктора:

— Может послушаем, а потом пойдём.

— О нет милочка, — ответил тот, — тебя это уж точно не касается.

Когда они вошли в кабинет там был Сигрус.

— Привет, — сказал он Лелёке, как старой знакомой.

— Привет, — удивившись ответила она.

— Нас знакомили, — начал было он.

— Я помню, — ответила девушка.

— Я следил за твоими успехами на протяжении учёбы, — перешёл он сразу к делу, разглядывая её.

— Правда? — ещё больше удивилась Лелёка.

— Конечно, — ответил он и улыбнулся, — а разве могло быть иначе? Я бы взял тебя в гвардию сразу после того, как ты проявила себя в участке стражи.

— Вы серьёзно, — спросила девушка, выглядывая из-под руки доктора, который уже начал зашивать её бровь.

— Конечно, — заверил мужчина, похоже флиртуя с ней, — вот только я не могу брать сотрудников без подготовки, поэтому и пришлось просить Маркеуса, чтобы он направил тебя на эти курсы.

— А если бы я тут не вышла в лидеры? — поинтересовалась Лелёка.

Сигрус пожал плечами.

— Я об этом не думал. Достаточно было бы и того, если бы ты вошла в пятёрку лучших.

Он сделал несколько шагов от Лелёки. Она даже подумала, что он внезапно решил уйти. Но развернулся и сделал снова несколько шагов к ней. Снова отступил назад.

— Ну не знаю, — он снова пожал, правда на этот раз одним плечом, — я бы всё равно взял тебя, даже если бы ты вошла в десятку.

Он снова дёрнул плечом.

— Я же не должен объяснять своё решение. Мне было достаточно того, что ты не растерялась тогда в критической ситуации и выстрелила, причём метко. Пока все эти стражники стояли в ступоре, ты действовала. Это-то мне и нужно.

Он улыбнулся обворожительно и смущённо одновременно, словно признался ей в любви, а не в том, что взял бы её в гвардию с любыми результатами.

«Если бы я это знала заранее, — подумала Лелёка, — я бы так не убивалась. Глядишь и вражды бы с Элерикой не было».

— Ну так что, ты готова к службе в гвардии?

— Конечно, — ответила Лелёка, сияя.

И только после этого задумалась, а действительно готова ли она.

— Завтра даю тебе день отдыха, а потом жду во дворце. Первый день будет ознакомительный: покажут казармы, дворец, расскажут про наши правила и условия службы. Скажи мне свой идентификационный номер, а тебе отправлю информацию куда тебе надо будет подойти.

— Я буду жить в казарме? — уточнила Лелёка.

— Да, гвардейцы живут при дворце. Так что со своими палатами можешь распрощаться. Ну, сударыня, номер, — неожиданно заторопил её Сигрус.

— 87 46 53 91 11 07, — продиктовала Лелёка.

Пока она диктовала он забивал его в своё устройство, напоминающее земной планшет.

— Всё отправил.

— Доктор, как рана? — поинтересовался он, уже отступая к двери.

— Царапина, — ответил тот, — к вечеру уже забудет о ней.

— Ну значит до встречи послезавтра, — сказал Сигрус, глядя на Лелёку, и улыбаясь.

— До свидания док, — сказал он, уже в дверях.

— Всего хорошего командир.

Когда за начальником гвардии закрылась дверь, доктор сказал:

— Внешне рана-то может и пустяковая, но голову надо бы проверить. Я тебе дам направление в клинику. Сходи, чтобы быть спокойной, и лучше прямо сейчас.

— Угу, — ответила Лелёка.

— Серьёзно сходи, — начал настаивать врач, заподозрив, что девушка никуда не пойдёт.

— Схожу док, обещаю, — ответила она.

Он закончил зашивать её бровь и сел за стол, где стоял миниатюрный компьютер. Быстро начал что-то набирать на бесшумной клавиатуре.

— Повтори-ка свой ИН, — попросил врач.

Лелёка снова назвала свой идентификационный номер.

— Где твой листинд? — поинтересовался врач.

— В сумке, — ответила девушка.

— А сумка где?

— В шкафчике, где мы личные вещи оставили.

— А… — протянул док, — значит надо за вещами идти.

— Ага, — ответила Лелёка, собираясь встать.

— Сиди, — ответил врач и снова его руки запорхали над клавишами.

Он перестал печатать и уставился на девушку:

— Голова не болит?

— Нет.

— Видишь хорошо?

— Да.

— В сон тянет?

— Нет.

— Голова кружится?

— Нет.

— В ушах звенит?

— Док, да нет у меня сотрясения мозга.

— Похоже, что нет, но всё равно лучше перестраховаться.

В то время как он это говорил в кабинет вошёл инструктор.

— Ну как ты? — адресовал он свой вопрос девушке.

— Отлично, — ответила Лелёка.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо ответил он.

Он взял стул и сел так, чтобы видеть и Лелёку, сидящую на кушетке, и дока, сидящего за столом.

— Что-то случилось? — спросила девушка.

— Кроме того, что произошло на экзамене? — задал вопрос инструктор и сам же ответил, — Нет.

— Но мы думаем, — кивнул он в сторону доктора, как бы поясняя, кто мы, — что будет лучше тебе не встречаться с однокурсниками.

— Почему?

— Но ведь не просто так вам испортили оружие. Кто-то очень хотел попасть в гвардию.

Помолчав, он добавил:

— Подвинув вас с Элерикой.

Сделав ещё паузу, подытожил:

— Поэтому будет лучше перестраховаться.

— Вы думаете, что могут ещё что-то сделать?

— По мне так уже бесполезно, — ответил Мишиус, — но если человек один раз совершил подлость, кто сказал, что он не способен на большее.

— Вы догадываетесь кто это?

— Если бы испортили только пистолет Элерики, я бы заподозрил тебя. Если бы только твой — то Элерику.

— Кто-то из парней, — вставил док.

— А может я испортила и пистолет Элерики, и свой, чтобы меня не заподозрили.

— Тебе это не нужно, — уверенно ответил инструктор, — ты отстрелявшись даже с худшим своим результатом была бы первой.

— И это точно не Элерика, — добавил он, — иначе она бы не накинулась не тебя.

— Она решила, что это я испортила оружие? — спросила Лелёка, наконец догадавшись о причинах гнева соперницы.

— А ты её не заподозрила? — спросил Мишиус.

— Нет, я видела, что не стреляю я и ещё кто-то, — ответила девушка и пояснила, увидев непонимающий взгляд, — видела чистую мишень помимо своей.

— Как ты догадалась, что это Элерика?

— Это уже потом, когда увидела результаты. Я же слышала выстрел после сигнала. Хуже меня мог отстреляться только тот, кто выстрелил последним. Его последний выстрел не зачли.

— Умница, — воскликнул доктор.

— А сразу после стрельбы почему не накинулась на Элерику? — после некоторого молчания поинтересовался инструктор.

— Да мне, если честно, даже в голову не пришло кого-то обвинять. Я ещё в себя не пришла толком, — честно призналась Лелёка.

Помолчав, добавила:

— Переволновалась

— Переволновалась, — кивнул в её сторону Мишиус, глядя на дока, — а выбила девяносто четыре. На один балл меньше лидера. Элерика-то на восемьдесят девять сегодня отстрелялась.

— Ладно, говори номер ячейки и код, пойду за твоей сумкой.

— Номер ячейки пятнадцать, код один девять девять шесть.

— Док, вызови ей машину, — сказал Мишиус, уходя за вещами Лелёки.

Док заказывал подобие земного такси. Адрес отправления указал местоположение полигона, а вот конечный адрес назвал вовсе не палат «Сиргеника». Девушка хотела было возмутиться, но доктор поднял палец, призывая её молчать. После того, как отключил видеосвязь пояснил:

— Поедешь сразу в больницу. Это диагностический центр при королевском госпитале. Ты же теперь гвардеец, можешь пользоваться их услугами.

— Дорого? — поинтересовалась Лелёка.

— Думаю для тебя бесплатно. За гвардейцев платит работодатель, то есть королевский казначей.

— Но я же официально ещё… — начала девушка.

Док бесцеремонно перебил её:

— Голубушка, как только Сигрус Нимрла решил взять тебя в гвардию, так ты сразу же стала его подчинённой. Это вот те бедолаги, — доктор кивнул на дверь, подразумевая курсантов, что были в группе Лелёки, — теперь неизвестно когда получать документы об окончании и распределение. А ты…

Он не договорил, вернулся Мишиус, который не только нёс сумку Лелёки, но и тонкую золотую рамочку, в которой, как показалось девушке было что-то стеклянное.

— Поздравляю с успешным окончанием курсов стрелков, — пафосно заявил инструктор, пожал ей руку и вручил стекло в рамочке.

Оказалось, что это был такой диплом, должно быть жидкокристаллический. На его экране было что-то типа титульного листа, где были указаны номер диплома, название учебного заведения, изученный курс, имя обучающего и присвоенная квалификация. Как в планшете можно было перелистнуть главный экран и тогда открывался следующий, где были указаны изученные дисциплины и оценки по ним. На следующих листах были указаны все результаты практических занятий. На последнем листе были результаты итоговых экзаменов с набранными баллами.

— Круто! — невольно воскликнула Лелёка.

— Что? — почти хором спросили док и Мишиус.

— Диплом классный, в смысле я хотела сказать красивый.

Оба пожали плечами.

— Ох, молодёжь, — сказал док.

Девушка удивлённо уставилась на него. Она была уверена, что доктор старше её лет на пять, максиму семь.

— Ничего не понимают. Вот когда дипломы были на гербовой бумаге и писали их золотыми чернилами, вот были красивые дипломы.

— Да, — ностальгически протянул Мишиус.

Оба похоже задумались, вспоминая те времена.

«Интересно, когда отказались от бумажных дипломов? Почему такое пренебрежение к современным устройствам и преклонение перед бумажными документами?» — подумала девушка. Она уже хотела было задать свои вопросы вслух, но запищал видеокоммуникатор дока. Это был водитель машины, что приехала за Лелёкой.

— Пойдём я тебя провожу, — неожиданно став грозным, заявил инструктор.

Он взял Лелёку под руку, подхватил её сумку, которую до этого положил на кушетку рядом с ней.

— Да я сама дойду.

— Нет, я буду спокоен, когда увижу как ты целой и невредимой уезжаешь отсюда.

Пока они шли к выходу с полигона длинными коридорами Лелёка задала мучающий её последние пять минут вопрос:

— Мишиус, что будет с моими одногруппниками?

— Ох, — тяжело вздохнул инструктор, — пока не выяснят, кто виноват — ничего не будет. Будут ждать итогов расследования.

— Долго?

— Не знаю. На моей практике за двадцать лет службы такое впервые.

«Надо же! — подумала девушка, — так ему за сорок, а я-то думала, что он, как и док старше меня на чуть-чуть. Ну максимум лет на десять, то есть тридцать шесть. Ему больше-то и не дашь».

— Я после войны устроился инструктором, после ранения из армии комиссовали.

— Долго вы в армии служили?

— Почти десять лет.

— Ух ты! — вслух сказала Лелёка, а про себя подумала, что инструктору должно быть и вовсе под пятьдесят, а то и больше.

— Честно говоря, за всю свою жизнь я с подобной подлостью вообще ни разу не сталкивался. Я ещё могу понять, когда шпион так себя ведёт. Но чтобы обычные люди, молодые, ради карьеры.

Мишиус покачал головой. После чего ещё больше нахмурился, отчего стал выглядеть на свои пятьдесят.

— Только с Элерикой вопрос решён.

— Её тоже куда-то сразу взяли?

— Нет, её сразу комиссовали.

— Как? Почему?

— Официально пока ещё не оформили, будет медицинская комиссия. Но решение уже принято. Комиссия будет формальностью. Просто официальный документ составят, что она не подходит для службы по психологическим и социальным параметрам.

— Я так и не поняла почему? — настаивала Лелёка.

— Как почему? — удивился инструктор, — за нападение на сокурсника. Она ни в чём не разобралась, а принялась выяснять отношения, да ещё силой. У неё же оружие в руках было. Хорошо, что не выстрелила, а то ведь убила бы.

— За то, что на меня напала? — сообразила Лелёка.

— Разумеется. Как можно служить, будучи такой несдержанной.

— Ещё неизвестно, только ли шрамом ты отделаешься, — продолжил он, — Хотя, можешь подать на неё жалобу с требование возмещения ущерба.

— Да не буду я.

— Твоё дело, — он снова тяжело вздохнул.

Помолчав немного он добавил:

— Для стрелковых курсов-то, конечно, хорошо, если ты не подашь жалобы, а то ведь ещё и начальству достанется за этот инцидент. Проверками потом замучают.

— Ну вот видите.

— И так следственная группа будет работать, чтобы выяснить, кто испортил ваше оружие.

— Посмотри какая ерунда получается, — продолжил он, после некоторого молчания, — если бы ты, скажем, или Элерика не стали стрелять, а позвали меня или ещё кого-нибудь из наблюдателей и сообщили, что пистолет не сработал на отпечаток, то, скорее всего, можно было бы определить, кто его трогал. В памяти пистолета же был чей-то отпечаток. Но вы так стремились сдать экзамен, что не подумали о том, что уничтожаете улику.

— Из-за того, что я отключила пистолет и перезарядила, я обнулила память, — догадалась Лелёка.

— Да, — подтвердил Мишиус, — не знаю, удастся ли что-то достать из памяти или теперь или уже всё. Разве что найдутся следы на обойме или других частях пистолетов. Но вы их трогали, могли стереть всё.

— Мне в голову не пришло, что это так всё серьёзно и я уничтожаю улики.

— Не кори себя, думаю никому не пришло. Это сейчас, когда можно спокойно рассуждать, приходят умные мысли в голову. А на экзамене, от которого зависит твоя судьба, конечно же, будешь думать о том, как получше отстреляться, а не про улики. Вы же обе одинаково поступили. Ни одной из вас в голову не пришло, что это серьёзный проступок, подлежащий расследованию.

— Да уж, — теперь тяжело вздохнула Лелёка.

Оставшийся путь до выхода с полигона они прошли молча.

Уже перед машиной, отдавая девушке сумку Мишиус сказал:

— Ты позвони мне или напиши после того, как в больнице проверят твою голову.

— Хорошо, — пообещала Лелёка.