Любовь Султана

Мила Дрим

Он дал мне выбор.Холодный, расчетливый убийца.Человек, которого я люблю.Он станет моим первым и последним Мужчиной, с ним я пройду от начала до самого конца.Только вот – возможна ли счастливая жизнь с тем, кто несет смерть?Продолжение книги «Султанчик».Роман завершён!Все герои на момент вступления в сексуальные отношения достигли совершеннолетия.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Все выходные я провела дома. На мамины вопрошающие взгляды отвечала — «устала, хочу поваляться в постели». Но это была только одна из причин. Я подошла к той черте, которую мне только предстояло переступить. Я должна была сообщить матери и отчиму о своем решении, ни никак не могла этого сделать.

Десятки раз за день я прокручивала в голове, как это сделать. Сесть за стол и сказать, мол, я повзрослела, у меня есть парень, перееду к нему. Легко сказать, но так трудно сделать! Я тут же представляла, какая реакция последует за этим. Истерика мамы, грозный взгляд отчима. Недопонимание, крики, нежелание услышать меня — и все, прощайте, теплые отношения! Меня пугало именно это — что наши прежде дружные, родственные связи порвутся.

Из-за меня.

Но и молчать, я понимала, было не лучшим вариантом.

Вот так и мучалась я — весь день субботы, и половину воскресенья, и, наконец, разозлившись на себя, я, собрав всю свою решительность, пошла на кухню. На часах было ровно семь вечера, когда я нарушила уединение мамы и дядь Саши. Они, попивая травяной чай вприкуску с мармеладом, о чем-то приглушенно беседовали. Мне даже стало неловко, что своим появлением я потревожила их милое общение. Я нерешительно замерла на пороге.

— Айгуль, давай присоединяйся, — дядь Саша тепло улыбнулся мне, и мама, подняв на меня блестящие глаза, одарила любящей улыбкой:

— Да, дочка, мармелад вишневый, вкуснющий!

Я, кивнув головой, села за стол. Получилось так, что слева от меня оказалась мама, а справа — отчим. Только я открыла рот, чтобы сообщить о своем решении, как на кухню ворвался Пашка, а за ним, конечно же, и Матвейка.

— Мармелад! — словно он прежде никогда его не видел, воодушевленно выдохнул Павел, хватая горсть темно-вишневых желейных фигурок.

— Дай! — пытаясь отнять у старшего брата мармелад, потребовал Матвей. Пашка, естественно, не хотел делиться своей добычей, и возникшее сопротивление грозило перерасти в очередную драку, если бы мама не повысила свой голос.

— Дети! — громко выдохнула она, и две пары мальчишеских глаз уставились на неё. Мама пересыпала часть мармелада в пластиковый контейнер (я понимала, что она намеренно выбрала такую емкость, чтобы братья ничего не разбили) и вручила его Пашке:

— Пашка, ты старший. Делись. Но за порядок — отвечаешь тоже ты.

— Ура! — убегая вперед, и утягивая за собой Матвейку, прокричал брат.

На кухне снова стало спокойно.

— Чай? — мама налила в чашку травяной чай и подвинула его ко мне.

Я рассеянно кивнула головой и сделала глоток. Фу, ну что за гадость? Этот чай даже мармелад не спасет. Тем лучше. Пора уже сказать!

— Мам, дядь Саш, — я дождалась, пока оба посмотрят на меня, и только потом продолжила:

— Я решила переехать жить к своему парню.

Маленькая чайная ложечка выпала из маминых пальцев. Дядя Саша вытаращил глаза и сделал громкий глоток чая. Первой в себя пришла мама.

— У тебя есть парень? — спросила она, и я заметила, что мама тщательно подбирает свои слова. Она нервничала. Точно. Я увидела, как крепко сжимала мама тонкую ручку чашечки.

— Да, есть.

— И давно? — мама чуть улыбнулась мне, но глаза её не улыбались.

— Давно, мы с ним знакомы давно. Это он подарил мне часы, цепочку с полумесяцем… Потом он уезжал по работе, и вот, наконец, вернулся и предложил жить вместе, — я говорила почти правду, но все равно, очень волновалась.

— А вот мы с ним еще не познакомились, — мама вернула чашечку на стол. — Мне бы очень хотелось посмотреть на парня, который предложил тебе жить вместе. Но даже если бы я и увидела его, я бы все равно не разрешила тебе жить с ним. И знаешь почему? Потому что он позвал тебя просто жить вместе, а не замуж.

— Мама… — я, чувствуя надвигающийся скандал, выразительно посмотрела на её порозовевшее лицо.

— Что, мама? — она нервно улыбнулась. — Ты сама подумай. Разве это — серьезно? Ты что, кукла какая?

Слово «кукла» больно резануло по слуху.

— Серьезно все у нас, — выдохнула я. Душно стало. Хотелось убежать, но понимала — нельзя отступать.

— Серьезно, доченька, когда с кольцом и заявлением в ЗАГС, а остальное все — игра! — не унималась мама.

Я молча глядела на неё. Взгляд у мамы стали строгим, и я неосознанно почувствовала себя виноватой.

— Саш, ну что ты молчишь? Ты отец или нет? — мама устремила на отчима горящий взор.

Дядя Саша сделал очередной глоток. Посмотрел внимательно — сперва на меня, потом на маму, и изрек:

— Да, я считаю себя, пусть не биологическим, но отцом Айгуль. Я тоже о ней беспокоюсь. Айгуль, — вновь глянул на меня с полуулыбкой, — что за парень-то? Как зовут, чем занимается? Расскажи нам, успокой немного.

— Султан, его имя — Султан, — я нервно сглотнула, — у него вроде какое-то свое дело, в другом городе.

— А что за дело? — отчим не сводил с меня глаз.

— Что-то с машинами связано и грузами, вроде, я и не спрашивала, — врать становилось все труднее.

— А сколько ему лет? — вставила свой вопрос мама.

— Двадцать семь.

— Двадцать семь?! — мама округлила глаза, всем своим видом показывая чувства. — Да он тебе почти на 10 лет старше! Это уже не парень, а мужчина!

— А мне не нужен парень, — я посмотрела маме прямо в глаза, — мне нужен мужчина.

— Аа! Саш, ты её слышишь? Ты как говоришь? — щеки мамы стали совсем красными.

— Нормально она говорит, и правильно. Зачем дочке с сопляками связываться? — отчим успокаивающее улыбнулся мне. — Главное, чтобы этот Султан её не обижал. Не обижает он тебя?

— Не обижает, — испытывая невероятную благодарность к дяде Саше, улыбнулась я.

— Вот, видишь. Это — самое главное! — отчим посмотрел на маму. Та нахмурилась. Было видно, что она, хоть и не согласна, но спорить с мужем не хотела.

— Ладно, а когда познакомишь-то нас с ним? — почти спокойным тоном поинтересовалась мама.

— Пока точно не знаю, я спрошу у него. Султан занят часто бывает, бизнес, сама понимаешь.

— Понимаю, — лицо мамы приобрело привычный цвет, — а ты когда собралась переезжать?

— Я хотела сразу после дня рождения.

— Ах! Так быстро? — снова волнение в родных, маминых глазах.

— До него еще целый месяц, — вставил свое слово отчим. — Ладно, девочки, давайте, кто в душ, кто куда. Завтра — понедельник. Спать хотелось бы лечь пораньше.

Я, чмокнув маму и отчима в щеки, поспешила скрыться в своей комнате. Рухнула на кровать. Уставилась в потолок и облегченно выдохнула. Я сделала это! Сумела! Сказала!

Понедельник не задался с самого утра. Во-первых, я облилась кофе, и испачкала любимый халат. Во-вторых, по пути до работы с отчимом, мы едва не попали в аварию. Слава Богу, обошлось. Ну, и в — третьих, на работе несколько часов не было электричества. Дел накопилось немало, а сделать её, я не могла. Наконец, когда свет включили, я бросилась распечатывать необходимые документы.

Напряженная, нацеленная выполнить по максимуму свою работу, я испуганно вздрогнула, когда на столе зазвенел телефон.

— Айгуль, — произнес отчим, — зайди ко мне.

— Хорошо.

Я нахмурилась. Отчим редко приглашал меня в свой кабинет. Может, возникла какая-то ошибка в моей работе? Да нет, дядя Саша был не из тех, кто отчитывал меня. Соверши я ошибку, он бы сам пришел ко мне и мягко объяснил (как это было еще весной). Теряясь в догадках, я вышла из кабинета. Пока шла по помещению, кожей ощутила какое-то возбуждение, царившее тут среди сотрудниц. Верка то и дело открывала пудреницу, а Настена, секретарша дяди Антона, снова и снова водила по своим губам ярко-алой помадой. Что это с ними? Я не стала расспрашивать. У нас не было дружеских отношений. Общение ограничивалось «привет-пока», и все.

Подойдя к кабинету, я, как и полагается, постучала в дверь.

— Проходи, дочка.

Я толкнула дверь. Сделала шаг. Взгляд мой скользнул по задумчивому лицу отчима, окну, и уперся в темноволосый мужской затылок. Сердце мое ёкнуло. Мужчина, что сидел ко мне спиной, медленно повернул голову и сдержанно улыбнулся.

— Султан? — удивленно выдохнула я.