Любовь Султана

Мила Дрим

Он дал мне выбор.Холодный, расчетливый убийца.Человек, которого я люблю.Он станет моим первым и последним Мужчиной, с ним я пройду от начала до самого конца.Только вот – возможна ли счастливая жизнь с тем, кто несет смерть?Продолжение книги «Султанчик».Роман завершён!Все герои на момент вступления в сексуальные отношения достигли совершеннолетия.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мое сердце, подпрыгнув до горла, рухнуло куда-то вниз. Сладость — одурманивающая, доводящая до дрожи, расползалась из солнечного плетения по всему моему телу. А уж когда теплые губы Султана легонько поцеловали мою шею, мне показалось, что у меня земля ушла из-под ног. Очень трудно было сохранять ясность разума среди окутывающей меня страсти…

И все же, остатки здравого смысла напомнили мне, где я нахожусь. Я шумно втянула в себя воздух, пропитанный желанием и еле уловимым ароматом парфюма Султана, заставила себя обернуться и встретиться с ним лицом к лицу. Ох, и это тоже стало для меня настоящим испытанием! Потому что оливково-зеленые глаза, что смотрели на меня в эти секунды, молчаливо искушали и обещали мне скорое удовольствие.

— Султан, — с придыханием позвала я, — пожалуйста, выйди. Я хочу спокойно переодеться.

— Ты все выбрала? — он, скользнув откровенным взглядом по моей груди, посмотрел мне прямо в глаза.

— Да, — мой голос задрожал.

— Снимай и подай мне вещи, я оплачу, пока ты одеваешься, — видимо, сжалившись надо мной, легко согласился Султан.

Как только он скрылся за атласной шторой, я дрожащими пальцами стянула с себя черное кружево. Быстро надев кофту и брюки, я протянула Султану сорочку, добавив к ней пару трусиков и шелковую пижаму. И только потом я смогла взять себя в руки. Глянула в зеркало. Моё лицо было краснющим, глаза горели лихорадочным блеском, и даже на лбу проступили капельки пота. Я аккуратно стерла их кончиками пальцев. Подождав еще около минуты, я решилась выйти наружу.

Я сразу заметила Султана — он стоял недалеко от примерочной. В руках его было несколько фирменных пакетов с логотипом известного бренда нижнего белья. Было ясно, что он еще что-то выбрал для меня. Мне стало любопытно что именно. Какой у Султана вкус?

Но мысли мои оборвались, когда я поняла, что в магазине мы уже не единственные покупатели. Возле стенда с белоснежным бельем стояла высокая, стройная блондинка. Одетая в элегантный костюм — юбка-карандаш и пиджак в клетку, эта женщина беседовала с продавщицей. До моего слуха донеслись обрывки фраз:

— Понимаете, у моей дочери 18-летие, и я хочу подобрать для неё что-то особенное. Не вызывающее, подчеркивающее её юность и неискушенность…

Я побледнела. Теперь, услышав голос, я была уверена на сто процентов, что стоящая там женщина — моя мама. Видимо, все это было написано на моем лице. Потому как Султан, подойдя ко мне вплотную, метнул взор в сторону и тихо спросил:

— Твоя мать?

— Да, — я, чувствуя, как вмиг натянулись мои нервы, испуганно заморгала, — что делать-то?

— Что делать? — по лицу Султана поползла дерзкая усмешка. — Ответ очевиден — знакомиться.

И, не позволяя мне переварить это решение, Султан, обняв меня за плечи, уверенным шагом повел в сторону выхода, справа от которого и стояла моя мама. В её руках был комплект белоснежного, классического белья, когда мы поравнялись рядом с ней. Но мама еще не обратила на нас внимание — она с интересом читала этикетку белья. Всегда выбирала вещи из качественных тканей, вот и сейчас не было исключением.

— Спасибо, девушка, мы к вам еще как-нибудь заглянем, — нарочито громким голосом заявил Султан.

— Приходите, — вежливо улыбнулась продавец.

Вот тут-то мама и подняла глаза. Наши взгляды встретились. И я увидела в родных глазах ураган эмоций — непонимание, сомнение, шок…

— Дочка… — протянула мама, чуть бледнея. Я была очень благодарна ей, что в этот миг она быстро взяла себя в руки. Отложив в сторону комплект белья, мама окинула меня уже другим взглядом — настороженным. Так же она посмотрела на Султана.

— Мама, это Султан, я люблю его, — на одном дыхании выпалила я.

— Здрасьте, — растягивая губы в улыбке, поздоровался Султан.

— Добрый вечер, — мама перевела взор на продавца, — девушка, возьмите, я попозже, может быть, зайду еще.

Брюнетка с блестящим пирсингом в носу вновь понимающе улыбнулась.

— Хорошо, — проворковала она, забирая комплект и унося его на место.

Мама, не сводя с меня и Султана пристального взгляда, молчала. Я тоже не могла и слова сказать. Положение спас Султан. Словно он был уже давно знаком с моей матерью, Султан предложил:

— Может, кофейку?

— Можно, — сглотнув, согласилась мама.

Втроем, дружно, мы вышли из магазина. Султан, продолжая держать меня за плечи, шел в центре. Мама, идя справа от него, несколько раз бросила выразительные взгляды, в которых мелькало неоодобрение. К счастью, пока она сохраняла молчание. Хотя, впрочем, это не гарантировало, что как только мы сядем за один стол, все это не выльется в поток не самых позитивных слов.

У самого выхода из торгового центра, как оказалось, находилась кофейня. Вкусный, уютный аромат, тянущийся оттуда, так и манил. Сразу вспомнилось первое лето с Султаном. Как он пил кофе у Шамиль-абзи… Я мечтательно улыбнулась. Мы, пройдя в кафе, разместились слева. Султан сел так, чтобы ему было видно все пространство, в том числе, и двери. Я расположилась рядом, а мама — напротив.

— Три минералки, два кофе и булочки с изюмом на всех, — быстро сделал заказ Султан. Когда официантка торопливо нацарапала заказ в своем блокноте, мама следом добавила:

— Стакан воды с лимоном.

Как только официантка, поцокивая каблучками, скрылась из поле зрения, мама, смерив Султана оценивающим взглядом, холодно поинтересовалась:

— Ты знаешь, сколько лет моей дочери?

— Через несколько недель ей будет 18, — уперев в маму спокойный, я даже бы сказала, ленивый взор, ответил Султан.

Я же, в отличие от него, очень сильно нервничала. Это чувство усилилось, когда мама с неким вызовом в голосе произнесла:

— Ты что, постарше не мог себе найти?!

— Мог, — Султан приподнял уголки губ в снисходительной улыбке. — Находил. Но мне нужна Айгуль.

Я вспыхнула от его слов. Ревность и одновременно радость, что Султан так прямо сказал матери, заполнили мое сердце.

— Чем ты занимаешься? — мама была, как никогда, строга.

— Мама, я же тебе говорила уже! — мой голос был звонким от возмущения и волнения.

— Да, говорила. Но я хочу уточнить, — мама тяжело вздохнула. — А то, может, ты, Султан, бандит какой-нибудь?

— И сколько бандитов лично признавались в том, что они бандиты? — Султан лениво усмехнулся. — У меня есть фирма и достаточно средств, чтобы обеспечить Айгуль всем необходимым.

— Всем необходимым мы сами можем обеспечить нашу дочь. Меня беспокоит то, чтобы моя дочка была в безопасности, и чтобы ты, наигравшись, через месяц не бросил её, как куклу.

В этот момент вернулась официантка. Водрузив на стол наш заказ, девушка, видимо, явственно ощущая напряженную атмосферу, витавшую рядом с нами, нервно глянула на Султана, а потом торопливо ушла.

Султан, открыв бутылку минералки, сделал медленный глоток. И только потом ответил:

— Понимаю ваши опасения, но такое не случится.

— Это ты сейчас так говоришь, — мама как-то разочарованно улыбнулась, — а потом, спустя время, насытившись, что скажешь? Что прикажешь мне делать, когда Айгуль придет ко мне с разбитым сердцем… А может, еще и беременная…

В моем воображении живо нарисовалась эта печальная картина. И хотя я не хотела верить в возможность того, что это может когда-либо случится, мне все равно стало страшно. В горле образовался горький ком, и я пытаясь, протолкнуть его, сглотнула. Потом еще и еще. Султан протянул мне свою бутылку. Я посмотрела на него — оливково-зеленые глаза послали мне ласку.

— Вы предохраняетесь? — вопросила мама, нарушая секунды безмятежности.

— Нет, — Султан, опустив руку под стол, сжал мое левое колено. Я чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Рука Султана вернулась наверх — к бутылке с минералкой.

— Нет?! — мама вытаращила глаза. — Вы что, решили сделать меня бабушкой в 42 года?

Мои щеки защипало от румянца.

— Мама, — выдохнула я, подаваясь вперед и задевая грудью край стола, — для этого пока нет необходимости.

— Вы еще не…? — мама, тоже покраснев, вцепилась в стакан с водой, на поверхности которой плавал тонкий кружочек лимона, и сделала несколько жадных глотков. Видимо, напиток (а может, новость о том, что я пока была еще невинна?) благотворно подействовал на маму, потому как она продолжила более ровным голосом:

— Уже хорошо, — мама снова вздохнула, — я позвоню своему врачу, и отвезу Айгуль к гинекологу, чтобы она подобрала для неё таблетки.

— Зачем? — Султан нахмурился.

— Чтобы не сделать меня бабушкой, вот зачем.

— Мы не будем спрашивать у вас, становиться вам бабушкой или нет. Я против таблеток, у них наверняка много побочек, — голос Султана отдавал нотками холода.

Мама переменилась в лице, и я увидела, как она, сдерживая себя, поджала губы и, на миг, сомкнула веки.

— Хорошо, — негромко согласилась мама. Глянула на свои часы, подарок отчима, — мне пора.

— Вас подвезти до дома? — голос Султана был ровным, можно даже было назвать вежливым.

— Нет, спасибо, не нужно. Я еще забегу в другие магазины, — мама поднялась из-за стола и посмотрел на меня быстрым взглядом. — Увидимся вечером. До свидания, дочка, Султан.

Мама ушла, а я, глядя ей вслед, испытала щемящую тоску в сердце. Она еще больше усилилась, когда, вернувшись домой, я легла спать. Стены давили на меня, одеяло казалось тяжелым, а кровать — неудобной. Мои чувства обострились. Я ощущала себя плохой дочерью, ужасным, неблагодарным ребенком и одновременно, я страстно желала жить своей, самостоятельной жизнью, отдельно от матери и отчима…

Я ворочалась с одного бока на другой, пока не забылась в тревожном сне…