Запретная женщина

Мила Дрим

Быть самой красивой и желанной женщиной, но не иметь столь важного – любви своего мужа – это ли не проклятие?Она – красива, одинока и замужем.Он – жесток, привлекателен и несет войну. Приехав к другу детства, он знакомится с его женой – прекрасной, манящей и столь желанной красавицей.Но для него она – запретная женщина… Ведь она – жена его друга.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ужин, проходящий без каких-либо неприятностей, подходил к своему завершению. Настроение Мариуса было приподнятым, и он не заметил состояния жены. Чему Дивина была несказанно рада. Она относительно спокойно поела и теперь ждала, когда можно будет вернуться к себе. Будь ее воля, женщина сделала бы это, как только проглотила последний кусочек еды.

Но мужчины — Мариус, Хунгур и его воины, не торопились вставать из-за стола. Они беседовали, смеялись. А некоторые, кроме хозяина дома и его друга, — нет-нет, да и бросали украдкой взоры на Дивину. Мариус замечал это, и самодовольная улыбка изгибала его губы.

Наконец, все же, решено было покинуть зал и разойтись по комнатам — из разговора мужчин молодая женщина поняла, что на рассвете гости покинут их. Это была долгожданная и одновременно, отчего — то удручающая новость. Словно Дивина лишалась некоего покровительства. Она удивилась собственным размышлениям.

Ей не терпелось поскорее подняться к себе и принять расслабляющую ванну с лепестками роз. Потом она, укутавшись в воздушное одеяло, выйдет на балкон и полюбуется звездами. Но сперва, убедится, что за ней никто не наблюдает. Да, это будет хорошее завершение сегодняшнего дня. Дивина, предвкушая желанное одиночество, даже улыбнулась. Однако ее планам не суждено было сбыться.

— Дивина, милая моя, — обратился, подойдя к ней, Мариус. Он подался вперед и легонько коснулся губами ее губ. Молодая женщина сомкнула веки, не желая, чтобы кто-либо видел, что она ощущает. Страх. Унижение. Отголоски отвращения.

— Я совсем забыл показать нашему гостю библиотеку. Окажи ему честь — сопроводи его и познакомь с трудами великих ученых. Я подойду чуть позже.

Дивина побелела от услышанного. К чему Мариус подводит ее? Или, может, он абсолютно доверяет своему другу, и в просьбе показать ему библиотеку, нет ничего крамольного? Ей оставалось лишь кивнуть головой и выполнить просьбу-приказ своего мужа.

— Прошу, — негромко промолвила Дивина, распахивая высокие двери библиотеки и пропуская гостя вперед. Она умело зажгла несколько масляных светильников, и комната наполнилась их приглушенным светом.

Хунгур шагнул в помещение, окидывая его задумчивым, спокойным взглядом. От потолка до пола шли каменные полки, заставленные книгами в деревянных и кожаных переплетах. Так же, тут имелись небольшие корзинки со свернутыми и аккуратно расставленными в них свитками. С обеих сторон от полок расположились кушетки — видимо, предназначенные для особого, удобного получения знаний. У противоположной стены находилось окно — оно было плотно закрыто.

— Ты прочла все книги, что здесь? — произнес Хунгур, подходя к одной из полок и медленно скользя пальцами по корешкам книг.

Дивина вскинула голову — она была удивлена, что мужчина обращался к ней на «ты». Как быстро воин перешел ее личные границы! Совладав с чувствами, женщина негромко ответила:

— Нет, но треть или чуть больше, думаю, прочла.

Она отошла к противоположным полкам от мужчины, чуть отворачиваясь от него. Их уединение пугало и волновало Дивину. Тени от их тел, освещенные масляными лампами, причудливо передвигались по стенам вслед за ними.

Ее тело было напряжено. Хунгур не только видел это, но словно чуткий хищник, ощущал это. Так же он чувствовал ее волнение и подкрадывающийся страх. Она часто дышала, ее руки дрожали, а глаза избегали смотреть на него. Мужчина полуобернулся, проходясь взглядом по Дивине — по ее распущенным, шелковистым волосам, по нежному изгибу шеи, по соблазнительной линии груди, по плавным округлостям бедер… Волна вожделения подкатила к Хунгуру, и он ощутил злость — на себя, на эту манящую женщину, и на ее мужа, беспечно позволившего красавице-жене быть наедине с чужим мужчиной. Неужели Мариус наивно полагал, что физическая разрядка, которую Хунгур получил сегодня днем с одной из женщин, сделает его менее опасным?

— Какая из книг твоя самая любимая? — мужчина приблизился к Дивине, при этом сохранив между ними достаточное расстояние. Женщина вздрогнула, его приближение, и невинно заданный вопрос еще больше разволновали ее. Она посмотрела на Хунгура — в мягком свете масляных ламп, его лицо не казалось уже столь жестоким. Однако глаза — черные, властные, были полны предупреждения об опасности. Молодая женщина повернула голову, внимательно разглядывая стоящие на полке книги.

— Возможно, это может показаться вам странным, — немного взволнованным голосом начала она, — но я очень люблю читать «Одиссею» Гомера.

— И что же особенно понравилось? — Хунгур провел рукой рядом с книгами, на которых покоилась нежная ладонь Дивины. Та сразу же одернула ее, отступая назад.

— Пенелопа, — прошептали полные губы красавицы. Она прижалась спиной к книгам, ощущая себя загнанной в ловушку.

Мужчина улыбнулся. Его пальцы чуть не коснулись лица Дивины, когда извлекли с полок одну из книг.

— А как на счет «Иллиады»?

— Печальная история великого народа, — женщина уловила изучающий взгляд Хунгура. Он сощурил глаза, и его губы изогнулись в холодной улыбке. Кажется, воин был доволен ее ответом.

— А что ты думаешь по поводу Елены Прекрасной — двоюродной сестры Пенелопы? — задал Хунгур очередной вопрос.

Надо же. Этот воинственный мужчина знал эти произведения Гомера. На мгновение, Дивина сомкнула веки, собираясь с мыслями и смелостью. Она ведь не привыкла открыто говорить, что думает и чувствует.

— Несчастная, красивая женщина, игрушка, в руках мужчин, ставшая лишь поводом для разжигания войны, — с болью в голосе, ответила Дивина.

— Ты сочувствуешь ей? — Хунгур поставил книгу на место, слегка коснувшись волос молодой женщины. Они были необычайно мягкими, нежными. Он тут же невольно представил, как хорошо было бы запустить в них пальцы рук, немного оттянуть голову красавицы назад, и впиться в ее рот изучающим, медленным поцелуем…

— Я понимаю ее, — отозвалась Дивина, переходя на противоположную сторону комнаты. Она словно убегала от гостя. Хотя, это действительно было так. Молодая женщина пыталась находиться как можно дальше от мужчины. Но это не останавливало его. Нет, он не собирался целовать ее или же принуждать к чему то, воспользовавшись уединением. Соблазн, безусловно, был велик. Но дружба имела вес для Хунгура более значимый, нежели влечение к какой-то женщине. В конце концов, в мире найдется немало других прелестниц, пусть не столь чудесных, как Дивина…

Мужчина подошел чуть ближе и улыбнулся — многозначительно и самоуверенно.

— Когда вы с Мариусом приедете ко мне в гости, моя библиотека будет в твоем распоряжении, — сообщил Хунгур, не без удовольствия отмечая, как смутилась молодая женщина от его слов.

— В гости? — повторила она. В ее голосе были слышны нотки отчаяния.

— Да, — мужчина кивнул головой, — мы заключили с твоим мужем соглашение. Впереди нас ждет много общих дел.

— И эти дела никак не торговля? — догадалась Дивина, пытаясь осмыслить, насколько теперь может измениться ее жизнь.

— Ты ведь слышала, с чем я пришел к Мариусу — и он согласился встать под знамена войны, — в голосе Хунгура явно слышались металлические нотки, а взгляд стал нечитаемым.

— Война, — Дивина печально улыбнулась.

— Война, — повторил мужчина и улыбнулся хищно. Глаза его зловеще блеснули.

— Мне страшно, — отчего-то, не сдержавшись, произнесла молодая женщина.

— Чего же ты боишься? — Хунгур инстинктивно подался вперед, чтобы защитить, этим действием зажимая Дивину между полками с книгами и своим телом. Она задрожала, испуганная его близостью, его силой — пожелай он, мужчина бы, наверное, переломал ей все кости, примени хоть каплю своей мощи.

— Хунгур, — Дивина впервые назвала его по имени, и мужчине понравилось, как оно звучит на ее устах, — отойдите от меня, прошу вас. Не ставьте меня в неловкое положение.

Мужчина отпрянул назад, удивляясь себе, что позволил так близко приблизиться к чужой женщине. Он вел себя, как желторотый юнец, влюбившийся впервые! Но Хунгур не являлся таковым! Он был мужчиной — искушенным, опытным. Воин отвернулся, разглядывая стены и размышляя над своим опрометчивым поступком. Затем, полуобернувшись, обратился к молодой женщине — та все так же стояла, прижавшись спиной к книгам:

— Ты очень большой соблазн, и даже в святом, вероятно, вызовешь желание. Однако, я не настолько глуп, чтобы предать дружбу. Мариус доверяет мне, а я доверяю ему. Ты — всего лишь женщина, не больше.

Дивина, пораженная его честным и отчасти жестоким признанием, лишь кивнула головой. В этот момент в библиотеку, наконец, заявился хозяин дома. Он улыбался — и улыбка его была понимающей. Будто Мариус знал, как непросто быть рядом с его прекрасной женой. Он подошел к ней и провел рукой по волосам. Дивина опустила голову, пряча свои глаза ото всех. Ей было стыдно. Ей было больно.

— Иди спать, дорогая, — произнес Мариус, целуя ее в губы легким поцелуем.

Молодая женщина, избегая смотреть на одного из мужчин, спешно покинула библиотеку…

Дивина уставилась в высокий потолок — сверху на нее смотрел розовощекий, пухлый Купидон. Лицо нарисованного любовного озорника раздражало молодую женщину — ей казалось, тот словно ухмыляется над ней. Она тяжело вздохнула, поворачиваясь на правый бок. Желанный сон не шел к ней, хотя она была утомлена. Красавица снова и снова возвращалась своими мыслями к разговору с Хунгуром, прокручивая в своей голове картинки — о том, как говорила с ним, о том, как он смотрел на нее. Затем, молодая женщина попыталась найти причину столь внезапно проявляющейся «нежности» мужа. Мариус ведь давно ее не целовал. Очень давно. Почему же такие перемены?

Все стало меняться — странным и пугающим образом — с появлением темноволосого гостя. Скорее бы Хунгур и его воины покинули дом…