Гром гремит дважды. Капкан

Мила Бачурова, 2022

Главный герой приходит в себя в школе Цзюань. Сюда попадают все, кто задолжал клану Чжоу, и их участь – тяжёлые работы и полное повиновение. Впрочем, можно стать борцом, если бросить вызов другому борцу и победить его, ну… или можно погибнуть в этой схватке. Лей отчётливо помнит, что не привык сдаваться: он всегда стремился быть сильным и умел постоять за себя. Но вот кто он такой? Постепенно герой вспоминает, что неслучайно оказался в этом мире и что у него есть счёт, который кое-кому надлежит предъявить. Для этого придётся проделать нелёгкий путь наверх, но герой к нему готов. В четвёртой книге цикла Лей становится главой собственного клана и окружает себя опытными воинами. Выжить новому клану будет непросто: кругом враги. Не забывает герой и о своей главной цели в этом мире – найти и уничтожить Кианга. Что-то подсказывает, что теперь он совсем рядом.

Глава 7

Стальной трос

Я впервые видел, чтобы Дэйю так смеялась. Аж пополам согнулась.

— Доктор Ченг, — простонала она. — Лечение от любых видов зависимости! Наркомания, курение, алкоголь! В свободное от приёмов время — гадание на картах и любовные привороты. С гарантией укладывает в постель любую женщину…

— А тебе завидно, что ли? — огрызнулся я. — Так заведи себе парня! Будет тебя регулярно укладывать в постель — глядишь, поспокойнее станешь.

Дэйю вспыхнула и замолчала. А я повернулся к Гуолиангу.

— Так, старик! Ещё раз. Ты решил бросить курить. Для этого выпил одну из тех таблеток, что лежат у меня в комнате. Курить не бросил — судя по тому, что сидишь тут с трубкой, — но словил приход. Так?

Гуолианг смотрел непонимающе.

— Начал видеть моими глазами, — нетерпеливо пояснил я, — после таблетки. Так?

Гуолианг, подумав, кивнул.

— Я дома уже больше двух часов. Мы здесь, на крыльце, торчим уже чуть ли не час! Почему ты мне ничего не сказал?

— Я рассказал теперь, — пожал плечами Гуолианг. — И что изменилось?

Н-да, действительно, ничего. Никаких преимуществ, которые мог бы приобрести от нахождения у себя в голове Гуолианга, я пока не видел. Скорее наоборот — подумал, что таблетки надо бы припрятать куда-нибудь подальше от старика. Почему-то не испытываю никакого желания демонстрировать свою жизнь чужому взгляду. Это первое. А второе — почему у Гуолианга это вообще получилось? Старик, конечно — личность загадочная, и приходы ловит регулярно без всяких таблеток. Но почему именно так?

В голове зашумело — сказывалась непривычность организма к алкоголю. Это в прошлой жизни мне такая доза была — что слону дробина, только взбадривала. А нынешнее тело семнадцатилетнего подростка-азиата развозило на глазах: последнюю фразу я произнёс вслух. Заплетающимся языком.

— Потому что это — твои таблетки. — Дэйю, похоже, удивилась моей непонятливости. — В них твоя кровь. А Гуолианг — шаман, умеющий видеть.

Она, судя по всему, не находила в этом явлении ровно ничего необычного. Ну шаман, ну умеющий видеть. Подумаешь. У Кианга, наверное, и не на такое насмотрелась… Я нахмурился, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. В голове только что мелькнуло что-то важное. Я должен, обязан был подумать о чём-то! Обратить на что-то внимание. Но на что?

— Джиан, — вдруг сказала Дэйю.

Я повернулся туда, куда смотрела она. В конце улицы действительно показался свет знакомых фар.

— Ну точно, сговорились, — пробормотал я. — Только Джиана тут не хватало.

Машина ехала медленно, как будто Джиан что-то высматривал. Ну не торопится — уже хлеб. Значит, ничего страшного не случилось. Хотя, если бы случилось, он бы позвонил.

Машина остановилась возле нашего дома. Джиан вышел, негромко захлопнул дверь. Подойдя к крыльцу, уставился на бутылку, которую я всё ещё держал в руке. Присвистнул. Изумлённо поднял брови:

— Босс?..

— Отдыхаю после тяжёлого трудового дня в компании единомышленников, — буркнул я. И вернул бутылку Гуолиангу. — А ты чего здесь забыл?

— Отдыхал после тяжёлого трудового дня, — гоготнул Джиан, — в компании единомышленников… Сидели с парнями, выпивали, — пояснил он. — Девчонки, музыка, все дела. А потом ко мне там подгрёб один, побеседовать. И я, как домой собрался, думаю — проеду мимо, вдруг не спишь? Звонить-то не стал, там ничего такого срочного. Но раз уж ты всё равно не спишь…

— Выкладывай, — вздохнул я. Выспаться мне, судя по происходящему, сегодня точно не светит. — Кто подгрёб? Зачем?

Джиан указал вопросительным взглядом на Гуолианга.

— Свои, — успокоил я. — Шаман-эзотерик. Слушать шёпот ветра ему интереснее, чем тебя, за секретность можешь не переживать.

Джиан кивнул. Доложил:

— Пацан — из клана Хуа. Много про нас слышал, хочет предложить свои услуги.

— То есть, переметнуться от Хуа к нам?

— Угу.

— Зачем?

— А то сам не знаешь, — усмехнулся Джиан, — для чего к нам бегут из других кланов. Мне парнишка, понятное дело, ничего не сказал, но тут дураком надо быть, чтоб не догадаться. Я пообещал, что доложу о нём тебе, а там уж — как решишь.

— Ясно, — кивнул я. — Скажи, чтобы приходил завтра. Посмотрю, кто таков. Люди нам нужны.

— Это точно. — Джиан сунул в зубы сигарету. Заметил: — А дедушка-то у вас совсем засыпает. Того гляди, прямо тут вырубится.

Я посмотрел на Гуолианга. За время моего диалога с Джианом он действительно начал задрёмывать. Плохо. Я с ним ещё не закончил. Но если и правда отключится прямо тут, придётся тащить его в дом на руках. Я потряс Гуолианга за плечо.

— Ты засыпаешь. Иди к себе.

Помог старику подняться и проводил до комнаты, там усадил на кровать. Предупредил:

— Я вернусь. Нам ещё нужно поговорить.

Гуолианг, постаравшись выразить лицом понимание важности момента, покивал. Скорее всего, заснёт сразу после моего ухода. Ну, ничего. Будет нужен — разбужу.

Я снова вышел на крыльцо. Между Джианом и Дэйю за это время явно пробежала чёрная кошка. Дэйю по-прежнему сидела на ступеньках, ухмыляющийся Джиан уселся на перила, к ней спиной.

— Что не поделили? — спросил я.

— Кое у кого слишком длинные руки, — проворчала Дэйю.

— А кое-кто мог бы словами сказать: «Не лезь», — огрызнулся Джиан. — Чего по морде-то сразу? — расстроенным он, впрочем, не выглядел.

К отношениям с девушками Джиан вообще подходил философски, в духе — не срослось с одной, срастётся с другой. В крайнем случае, с третьей. И если к моей избранности Джиан относился с благоговением, то Дэйю воспринимал скорее как ходячее недоразумение — хотя уже не раз бывал свидетелем того, на что она способна. Девчонка — и избранная. Надо же.

Донести до Джиана, как и до других парней, простую мысль о том, что женщины, в общем-то, тоже люди, у меня пока не получалось. Натыкался на непробиваемую стену.

— А ну, успокоились оба, — приказал я. — Джиан, у тебя всё?

— На сегодня — чувствую, да, — покосившись в сторону Дэйю, ухмыльнулся он.

— Ещё полезешь — яйца оторву, — мрачно пообещала она.

Джиан беспечно гыгыкнул и, вертя на пальце ключи, пошёл к машине.

А я в который раз подумал, что о Дэйю, в сущности, ничего не знаю. Например, о том, как ей жилось у Кианга — в окружении, если я правильно понял, других подростков-избранных. Наверняка — одних только мальчишек. И через что пришлось пройти для того, чтобы доказать: она не хуже них. Доказать, прежде всего, Киангу. Она-то не могла знать, что он прибыл из мира, где к женщинам принято относиться, мягко говоря, по-другому. Что Кианг смотрит на неё другими глазами…

Кианг! Меня вдруг осенило. Понял, что за мысль вертелась в голове перед тем, как нарисовался Джиан.

— Дэйю, — позвал я.

Она неохотно обернулась.

— Слушай. Как думаешь. Если Гуолианг выпил мою таблетку и стал видеть моими глазами — означает ли это, что если он выпьет таблетку Кианга, то сможет залезть в голову к нему?

Мне стоило больших трудов удержать сердцебиение в тех пределах, в которых сердце ещё не разрывалось бы на части. Быть не может, чтобы мне в руки попало такое богатство! И это — не тонкая ниточка, ведущая к Киангу, это — настоящий трос, стальной, и чтобы его оборвать, понадобится и серьёзный инструмент, и время. Главное — удержать, главное — самому не выпустить. И чем меньше людей будет об этом знать — тем лучше.

Я, Гуолианг и Дэйю, которая тенью скользнула за мной в дом. Кажется, впервые вошла сюда, во всяком случае, явно. Гуолианг — двинут на теме уничтожения Кианга ещё сильнее, чем я, он ни словом не обмолвится об открытии. Дэйю я доверяю целиком и полностью. Вот и всё. Пусть этот круг больше не расширяется.

— Стой! — прошипела Дэйю, ухватив меня за рукав.

— Что?

— Лей, это всё-таки неправильно!

— Что неправильно? — Я искренне недоумевал, о чём она говорит.

— Ты видишь, в каком он состоянии? И хочешь отправить его в голову к Киангу.

— Он в этом своём «состоянии» водку хлещет и с трубкой расстаётся только во сне, — напомнил я. — Тоже мне, нашла божий одуванчик.

— Лей, ты кроме собственного носа уже вообще ничего видеть не способен? — Дэйю всё ещё держала меня, крепко. — Он же сказал, почему выпил твою таблетку. Ему плохо, он хочет хотя бы последние годы прожить свободным человеком.

Я поморщился. Никогда не понимал этих страданий по поводу курения. Хочешь — кури, не хочешь — прекращай. Когда мне было нужно, я просто смял пачку и швырнул в урну — хватит, надоело. Это ведь не героин, от которого формируется настоящая зависимость. И уж подавно не таблетки Кианга. С моей точки зрения, использовать мои таблетки ради избавления от никотиновой зависимости — примерно то же самое, что забивать гвозди перфоратором. Ну и результат, как следствие, получился неожиданным.

— Давай спросим его самого, — предложил я и сделал ещё одну попытку идти, но Дэйю, поняв, что сил удержать меня на месте у неё не хватит, каким-то невероятным прыжком, может, даже с применением техники, оказалась впереди.

— А то ты не знаешь, что он ответит!

— Ну так и в чём проблема? — разозлился я.

— В том, о чём мы говорили на крыльце. Ты такой же, как Гуолианг. Можешь посмотреть на него и увидишь, что из тебя выйдет к старости.

— И что же там такого ужасного? Я вижу человека, который готов бороться за свои идеалы до самой смерти.

— А я вижу одинокого спивающегося старика, который боится взглянуть в глаза своему отражению.

Я молча смотрел на Дэйю. Выдержав паузу, она добавила:

— Вы привыкли смотреть на жизнь с презрением. Да только это — маска, за которой удобно прятать свою слабость. Ты уверен, что сражаешься с Киангом, Лей? О, я уверена, что предлогов для этой битвы у тебя хоть отбавляй. Но причина, думаю, одна: ты бьёшься не с Киангом, а со своим неумением жить. Не сумел сохранить одну семью — свалил всё на Кианга. Потерял девушку, которая тебя любила — опять из-за Кианга. И теперь…

— Погоди-погоди, — нахмурился я. — Девушку? Ты о ком?

— Ты знаешь, о ком. Та, русская.

— Наташа? — У меня едва глаза из орбит не вылезли.

— Настя, — поморщившись, объяснила Дэйю. — Будешь притворяться, что так и не понял, почему она всюду за тобой моталась?

«Прямо как ты», — едва не вырвалось у меня. Но я сдержался.

Насчёт Насти, моей напарницы из прошлой жизни, я, разумеется, всё знал. Только слепой бы не заметил и тупой бы не догадался. Но проводить параллели с Дэйю было бы глупо. Что бы ни тянуло её ко мне, это совершенно точно была не любовь. Я вообще искренне сомневался, что Дэйю способна на это чувство, требующее слишком сильно раскрыться кому-то постороннему. В этом мы с ней были похожи. Я тоже не умел и не хотел уметь любить.

Или жить?..

Нет, к чёрту! Я мотнул головой. К дьяволу эти мысли. Плохие, вредные мысли, которые мешают сосредоточиться на деле и выполнять свою работу. Я не в Штатах родился, чтобы изливать душу психологам и заниматься самоанализом. Я немного из другой породы — из породы людей, которые, когда им хреново, стискивают зубы и идут вперёд. А когда совсем хреново — нажираются до коматозного состояния, а утром встают — и снова идут вперёд.

— Откуда ты знаешь всё это? — резко спросил я. — Не может быть, чтобы Кианг рассказывал долгими зимними вечерами у камина.

Дэйю усмехнулась и как будто немного расслабилась.

— Ну, кое-что он действительно рассказывал. Факты. А уж интерпретация — моя. Это было несложно, достаточно лишь немного понаблюдать за тобой. Называй это женской интуицией, если хочешь. Ты из тех несчастных, которые вечно должны доказывать миру свою мужественность. Никаких слабостей, никаких чувств. Только вперёд. Плевать на боль. Вам невдомёк, что обрекая на боль себя, вы причиняете боль другим. Вы убеждаете себя, что вам плевать на других. А в итоге сами не понимаете, куда и зачем шли всю жизнь.

— Прекрасный сеанс, доктор Дэйю, — кивнул я. — Только вот одна ошибка: мне не нужно доказывать свою мужественность. Мне нужно всего лишь выполнить свою задачу. И раз уж мы так удачно закончили с психоанализом, мне, пожалуй, пора. Ты со мной, или молча укоризненно исчезнешь?

— С тобой, — буркнула Дэйю. — Два кретина…

* * *

Как и следовало ожидать, Гуолианг пришёл в лютый восторг. Она даже несколько раз подпрыгнул, сидя на кровати — не то пытался встать, не то просто не мог сдержать эмоций. Сонливость как рукой сняло.

— Кровь! — шёпотом восклицал он. — Ну конечно же, кровь! Заряженная духом!

— Ты понимаешь, о чём я думаю? — спросил я.

— Не держи меня за дурака, Лей. У тебя полным-полно таблеток с кровью Кианга. Я буду видеть его глазами! Мы поймаем этого ублюдка, выследим его и забьём кол в сердце!

Я кивнул, чувствуя, как самопроизвольно губы растягиваются в улыбку. Что бы там ни говорила Дэйю — это не маска и не самообман. Это — охота. И тот, кто ни разу не настигал крупного хищника с оружием в руках, не знает, каково это. Дэйю, работая на Кианга, просто выполняла долг. Надевала маску, становилась другим человеком. Она понятия не имела, что значит — жить этим. Иначе бы знала, что это и есть жизнь.

— Одна таблетка, — вмешалась Дэйю. — Только одна. Вы слышите?

Гуолианг с недоумением посмотрел на девушку, потом на меня. И до меня вдруг дошло, что Гуолианг её практически не знает. Вообще не знает, кто это такая, и зачем я держу Дэйю под рукой.

— Ты позволяешь ей принимать решения, Лей? — спросил он вкрадчиво.

Я поймал на себе насмешливый взгляд Дэйю. Мол, давай, начинай доказывать свою мужественность. Холодно улыбнулся в ответ.

— Давай попробуем, старик. Посмотрим, получится ли что-то из этой затеи. Не будем забывать, что Кианг не так прост. Он не только выдающаяся мразь, не только избранный духом. Он ещё и чернокнижник из моего мира. Ты готов рискнуть?

Гуолианг насупился:

— Ты говоришь с человеком, который, не задумываясь, отважился на путешествие между мирами, грозившее верной смертью!

— Это значит «да»? — на всякий случай уточнил я. Прошлая жизнь, проведённая в хитросплетениях юридических лазеек, не спешила умирать.

— Да, Лей. Я готов. Дай мне эту таблетку.

Шумно вздохнула Дэйю, но возражать не стала. А что тут возразишь? У кого и когда получалось спасти человека от себя самого? И так ли уж важно в конечном итоге, сколько лет ты прожил? Планета продолжит вертеться и без тебя. Одни в страхе ждут смерти всю жизнь. Другие сами выбирают день и час. Какой путь лучше?..

Я принёс блистер с таблетками. Выбрал белый. Нам одинаково на хрен не нужно было вызывать у Гуолианга каменный стояк и отправлять его сознание в путешествие к другим галактикам. Никто не спорит, может, в другой галактике он увидит сразу десяток Киангов, танцующих брейк-данс в невесомости, но это мало чем нам поможет.

— А если он солгал? — вцепилась мне в руку неугомонная Дэйю.

— Кто? — посмотрел я на неё с недоумением.

— Йи. Что если он всё перепутал специально?

— Зачем ему это?

— Когда змея не может укусить, она плюётся ядом.

— Не слыхал о таких привычках змей.

Дэйю выразительно смотрела мне в глаза. Я вздохнул:

— Ладно. Что ты предлагаешь?

— Дай таблетку мне.

— Рехнулась?

— Я принимала такие. Десять минут — и станет ясно, что к чему. У меня очень быстрый метаболизм.

Гуолианг что-то прокряхтел, явно недовольный отсрочкой, но я счёл предосторожность разумной. Первую таблетку из блистера выдавил на ладонь Дэйю. Она немедленно проглотила её и уселась на маленькую табуреточку в углу.

— Воды? — спросил я.

Дэйю тряхнула головой.

— Обойдусь.