Гром гремит дважды. Капкан

Мила Бачурова, 2022

Главный герой приходит в себя в школе Цзюань. Сюда попадают все, кто задолжал клану Чжоу, и их участь – тяжёлые работы и полное повиновение. Впрочем, можно стать борцом, если бросить вызов другому борцу и победить его, ну… или можно погибнуть в этой схватке. Лей отчётливо помнит, что не привык сдаваться: он всегда стремился быть сильным и умел постоять за себя. Но вот кто он такой? Постепенно герой вспоминает, что неслучайно оказался в этом мире и что у него есть счёт, который кое-кому надлежит предъявить. Для этого придётся проделать нелёгкий путь наверх, но герой к нему готов. В четвёртой книге цикла Лей становится главой собственного клана и окружает себя опытными воинами. Выжить новому клану будет непросто: кругом враги. Не забывает герой и о своей главной цели в этом мире – найти и уничтожить Кианга. Что-то подсказывает, что теперь он совсем рядом.

Глава 5

Гости

Домой я вернулся ночью. В самом возвращении ничего необычного не было, и раньше нередко приходил за полночь. Необычным было то, что в этот раз меня встречали.

Ниу, ранняя пташка, поднималась всегда с рассветом, однако и зевать начинала часам к десяти вечера. Поначалу, когда мы с ней только поселились в квартирке, любезно предоставленной кланом Чжоу, ещё пыталась бороться с собой, чтобы встретить меня подобающе — в её, разумеется, представлении. Но после того, как я второй раз подряд, вернувшись домой поздно, обнаружил Ниу крепко спящей за кухонным столом, потребовал прекратить издевательство над организмом. Заверил, что я взрослый мальчик и вполне в состоянии самостоятельно разогреть себе ужин. Ниу повздыхала, но в итоге смирилась, и с тех пор, если я задерживался, ложилась спать, не дожидаясь меня.

Сегодня я ещё из окна машины разглядел, что на кухне и в гостиной горит свет. Рука непроизвольно метнулась к оружию. Джиан за рулём тоже напрягся:

— Ты чего?

— В доме свет горит.

— И что? — Джиан притормозил напротив крыльца. Опустил окна. Осмотрелся, прислушался. Пожал плечами: — Машин чужих не видно, криков не слыхать. Только хихикают.

Я тоже услышал доносящийся от дома приглушенный смех.

Доносился он сквозь открытые окна — Ниу любила открывать их по ночам, впускать в дом прохладу. К кондиционеру и она, и мама Лея, не говоря уж о Гуолианге, относились почему-то с опаской. Кажется, до сих пор считали моё решение его установить непонятной блажью, и включали крайне редко — как я подозревал, исключительно для того, чтобы порадовать меня.

— С кем это Ниу там? Неужели мамаша не спит?

— Да чёрт их знает, — буркнул я.

Происходящее в доме мне почему-то не нравилось. В том, что опасности нет, уже и сам уверился. Но вот — не нравилось почему-то.

— До завтра, Джиан. — Я вышел из машины.

— Нескучной ночи, босс, — усмехнулся он. И уехал.

А я поднялся на крыльцо. Кто сидит у нас в гостиной, понял раньше, чем открыл дверь. И даже раньше, чем почувствовал тот же запах, что и утром. Войдя и увидев в коридоре на вешалке короткую кожаную курточку, уже не удивился.

— Лей! Ну наконец-то! — из гостиной выпорхнула Ниу. — А я не одна, представляешь? К нам в гости зашла соседка.

— Добрый вечер.

Я заметил, что к визиту Наташа Смирнова подготовилась. Она подкрасила лицо, уложила волосы. Белую утреннюю майку сменила другая — розовая, с глубоким вырезом. На вырезе глаз, в здешней жизни успевший попривыкнуть к бедности женских форм, приятно отдыхал. Ну и в остальном с фигурой у Наташи было всё в порядке. Она об этом отлично знала. Встала в дверном проёме, изящно изогнувшись, уперев руку в бедро.

— Прошу прощения, что явилась без приглашения. Я недавно переехала — и вот, решила зайти, познакомиться с соседями. Меня зовут Наташа. — Другую руку протянула мне.

Вряд ли привыкла делать так на родине, скорее насмотрелась на европейских коллег. А может, надеялась смутить простого китайского парня. Я готов был спорить на последние деньги — искренне недоумевала, что не отвожу стыдливо взгляд от её выреза. Ещё я отметил чистый выговор. Наташа явно учила китайский не за неделю до приезда по программе для командировочных.

— Лей. — Я стиснул протянутую ладонь намеренно крепко, Наташа чуть не подпрыгнула. — Время позднее, соседка. Тебе не пора домой?

— Лей! — укоризненно охнула Ниу. И тут же — посмотрев, видимо, на часы, спохватилась: — Я не знала, во сколько тебя ждать, вот мы и засиделись. Сейчас согрею ужин.

— Я зайду в другой раз, — сочувственно глядя на Ниу, пообещала Наташа.

«Боже мой, как ты только живёшь с этим чудовищем?» — спрашивал её взгляд.

Ниу смутилась, явно разрываясь между желаниями не обидеть ни меня, ни соседку.

— Я провожу, — сказал я. — Вдруг заблудится.

Сунул Наташе в руки куртку и распахнул перед ней дверь.

С крыльца соседка почти сбежала — кажется, опасалась, что провожать её я буду пинками. Однако по-прежнему старалась делать вид, что не замечает моей неприязни.

— Устал на работе, Лей?

— Смертельно.

— А кем ты работаешь?

— Чистильщиком.

— Вот как? — Наташа демонстративно окинула взглядом наш дом. — Если не секрет — что же надо чистить, чтобы заработать на такое жильё?

— Шужуань.

— Что, прости?

— Ты спросила, что нужно чистить. Отвечаю: Шужуань. От наркоторговцев.

— О-о… — Наташа округлила глаза.

Ну да, скажи ещё, что не знаешь, кто я. Свою деятельность я, разумеется, не афишировал, но знал, что слухами о клане Ченг наводнён не только наш квартал.

— Ого, — кивнул я. — Всё, пришли. — Было бы, куда идти — десяток метров, перейти дорогу.

— А ты не мог бы зайти? — Наташа остановилась на пороге. Снова красиво изогнулась. — У меня там… тяжёлая кровать. — Теперь она смотрела уже с откровенным призывом. — Можно тебя попросить передвинуть?

— Можно.

— О, ты так любезен! — Наташа отперла дверь.

Весёлая девица. То, что Ниу может наблюдать за нами в окно, её, похоже, совершенно не смущает.

Я, войдя, захлопнул дверь. Наташа включила свет и остановилась посреди прихожей. Недолго думая, шагнула ко мне.

— У тебя такие сильные руки, Лей…

— Ты ещё не знаешь, насколько, — пообещал я. И обнял её.

Наташа запрокинула голову, приоткрыла губы. Потянулась ко мне в ожидании поцелуя.

А я сдавил её в объятиях так, что затрещали кости.

Наташа охнула. В глазах, когда распахнула их, мелькнул страх. Дёрнулась, пытаясь вырваться:

— Лей! Что ты делаешь?

— Я слишком устаю на работе для того, чтобы гонять торчков ещё и дома, — пристально глядя ей в глаза, проговорил я. — Понятно?

Наташа изменилась в лице. Залепетала:

— Не понимаю, о чём ты…

— А так? — Я сдавил её ещё крепче.

— Отпусти, сумасшедший! — Наташа попыталась дёргаться. — Я буду кричать!

— Обязательно будешь, — пообещал я. — Если ещё раз увижу тебя рядом с Ниу, кричать ты будешь очень громко. Но недолго. Я доходчиво изъясняюсь?

Наташа испуганно хлопала глазами. Я отпустил её.

— Ну как? Всё ещё горишь желанием передвинуть кровать?

— Убирайся! — взвизгнула Наташа. — Вон из моего дома!

— Надо же, как быстро у тебя меняется настроение…

— Уходи!

Я усмехнулся и молча вышел.

Выйдя, немного постоял на пороге. Подождал. Замок за спиной так и не шёлкнул. Смелая деваха…

Подумал вдруг, что если я сейчас вернусь «передвинуть кровать», возражать Наташа, кажется, не будет. А что самое паршивое — моё тело возвращению обрадуется так, что от одной мысли дух захватывает. Страшная всё-таки вещь — подростковые гормональные бури… Или это меня из-за внезапной встречи с соотечественницей накрыло? На родину тянет таким странным образом? Ладно, неважно. Я встряхнул головой и пошёл домой.

* * *

— Лей. Ты сердишься, да? — Ниу, поставив передо мной тарелку с ужином, села рядом и заглянула мне в глаза.

— Нет. С чего ты взяла?

— Ну… Я заметила, что Наташа тебе не понравилась.

— Не понравилась, — кивнул я.

— Почему? — Голова Ниу поникла. — Она такая весёлая, интересная! Столько всего рассказывала смешного. Про свою работу, про коллег. Она журналистка, работает на телевидении.

— Тебе не стоит с ней общаться, — мягко, как мог, сказал я.

— Но почему?

И вот поди объясни, почему. Я сделал вид, что всецело поглощён едой. Похвалил:

— Очень вкусно, спасибо.

— А по-моему, ты даже не замечаешь, что ешь. — Ниу вздохнула. — Ты так много работаешь…

«И так мало бываешь дома, — мысленно закончил я. — А я целыми днями здесь, с твоей мамой и полусумасшедшим больным стариком».

— Я не жалуюсь, не подумай, — продолжила Ниу — заметив, должно быть, как потяжелел мой взгляд. — Просто я так обрадовалась сегодня, когда Наташа пришла к нам в гости! Мы так чудесно болтали. Я даже не заметила, как пролетело время. Наташа такая…

— Да-да, я помню. Весёлая и интересная.

Настолько, что ты даже не заметила: она едва ли не в открытую соблазняла твоего парня. Я почувствовал, что начинаю злиться. Не столько на Ниу, сколько на себя. За то, что мне было приятно держать Наташу в объятиях. И не будь она наркоманкой…

— Послушай, Ниу. — Я потёр виски. Усталость и нервяк прошедшего дня наваливались всё сильнее. Выматывающая слежка, новая техника, Дэйю… Всё, о чём я сейчас мечтал — принять душ и вырубиться. Точно не о семейных разговорах. — Может, тебе… не знаю… заняться чем-нибудь?

— Чем? — удивилась Ниу.

— Ну не знаю. Чем-то ведь домохозяйки занимаются — помимо того, что хлопочут по дому и ухаживают за мужем.

— Ребёнок? — глаза Ниу вспыхнули надеждой.

— Нет, — отрезал я.

Получилось резче, чем хотел.

У Ниу задрожали губы. Она отвернулась.

— Прости. — Я накрыл её руку своей. — Я ведь объяснял. Ребёнку нужна прежде всего безопасность. А это — такая штука, которую я в ближайшее время никак не смогу обеспечить. Я, к сожалению, не офисный клерк, не банковский служащий. Даже не кассир в супермаркете.

— Лей! — Ниу прижала руки к груди. — Ты не представляешь… просто не представляешь, как я была бы счастлива, если бы ты был кассиром в супермаркете! Я могу и сама пойти работать! Меня наверняка возьмут в какую-нибудь закусочную, а потом, если повезёт, даже в ресторан. Нам ведь не нужно всё это, — она повела рукой, имея в виду, вероятно, дом, — и я знаю, что ты тоже скромный человек. Ты умеешь довольствоваться малым — так же, как и я. Я знаю, что ты не боишься никакой работы, даже самой тяжёлой! Мы могли бы…

— Нет. — Я взял её за руки, заглянул в глаза. — Нет, Ниу. Не могли бы. Я — это то, что я делаю, пойми. И если ты хочешь быть со мной, тебе придётся принять то, что я делаю. Потому что без этого меня просто не станет. Не потому, что я успел привыкнуть к хорошему жилью и личному шофёру. Мне плевать, где жить, что есть и во что одеваться. Мне всё равно, ездить на дорогой машине или ходить пешком. То, что я делаю — не ради денег. Я просто не могу отказаться от своей цели. Физически не могу, понимаешь? Не станет цели — не станет меня.

Ниу не отвечала. Молча плакала.

Я привлёк её к себе. Напомнил:

— Ты сама меня выбрала. Захочешь уйти — я пойму.

— Нет! — Ниу прижалась ко мне.

— Значит, всё останется по-старому.

Ниу всхлипнула. Пробормотала, уткнувшись мне в плечо:

— Если бы ты мог хотя бы почаще бывать дома… Я жду, жду… Так скучаю без тебя. А скоро ведь фестиваль Драконьих Лодок.

Национальный праздник, вспомнил я. В том Китае, который знал по прошлой жизни, его тоже отмечали. Гулянья, фейерверки, оглушающая музыка, толпы шатающихся по улицам нарядно одетых людей.

— Может, хотя бы в эти дни мы могли бы… ну, сходить куда-нибудь? — несмело продолжила Ниу.

— Могли бы, — обречённо пообещал я. — Придумывай, куда.

— Правда?! Ой, Лей! — Ниу порывисто обняла меня. Глаза засияли детским восторгом. — Я придумаю!

— Уж постарайся. И купи себе новое платье, ладно?

— Ой, это вовсе не обязательно…

— Обязательно. — Я поцеловал её. — Хочу увидеть тебя в новом наряде.

Застучавшая вдруг по коридору трость Гуолианга показалась мне райской музыкой. Старик нередко маялся бессонницей. Выползал на крыльцо и подолгу там сидел, дымя трубкой. Я с облегчением поднялся.

— Ложись спать, Ниу.

— А ты?

— Пойду присмотрю, чтобы старик не навернулся с крыльца. Ложись, не жди меня. — И, не дожидаясь ответа, вышел из кухни.