Гром гремит дважды. Дракон

Мила Бачурова, 2022

Главный герой приходит в себя в школе Цзюань. Сюда попадают все, кто задолжал клану Чжоу, и их участь – тяжёлые работы и полное повиновение. Впрочем, можно стать борцом, если бросить вызов другому борцу и победить его, ну… или можно погибнуть в этой схватке. Лей отчётливо помнит, что не привык сдаваться: он всегда стремился быть сильным и умел постоять за себя. Но вот кто он такой? Постепенно герой вспоминает, что неслучайно оказался в этом мире и что у него есть счёт, который кое-кому надлежит предъявить. Для этого придётся проделать нелёгкий путь наверх, но герой к нему готов.

Глава 12. Единый организм

Времени разбираться, откуда и почему появился этот психованный блондин, не было. Я его не звал, это точно, но — вот он, здесь. На земле Чжоу, как у себя дома. Ладно бы пытался меня убить, но нет, он меня спас.

Дэйю была занята так, что все мои претензии к ней улетучились. В какой-то момент, пока я был занят собственным умиранием, в переулок задним ходом влетел фургон, задние двери раскрылись, и наружу высыпали бойцы. Они были отлично подготовлены. Знали, что стрелять по избранным духом — большого толку нет. С этим Зеркалом Зла, даже если ты его видишь — одна морока. Удар можно остановить в любой момент, а вот пулю — не остановишь.

Поэтому парни были вооружены мечами. Где в наше просвещенное время можно достать в таком количестве боевые мечи — я даже не знал. Ограбить музей? Сувенирную лавку? Ну ладно избранные — те мечи передают из поколения в поколение, либо на заказ изготавливают, но эти-то — не избранные, а просто упоротые таблетками наглухо.

— Прыткая девчонка хороша, — сказал Юшенг таким тоном, будто прочитал эту фразу в букваре. — Поможем ей?

Дэйю сражалась в полном окружении, и каждый из её противников был прокачан так же, как тот, на баркасе, с которым она не справилась.

Я молча призвал меч. Юшенг оскалился и сказал:

— Просто убивай их, способный мальчик. Это легко. Дядя Юшенг научит.

Плавным движением Юшенг переместился ближе к фургону. Мне показалось, что он будто растянулся, размазался по пространству. Это длилось мгновение, а потом блондин перерубил позвоночник первому врагу. Тот успел его почувствовать, даже попытался обернуться, но не преуспел.

— Этот будет смешно умирать! — радостно доложил всем Юшенг.

Его жертва лежала на земле, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Этот птенчик остался без крылышек, этот котёнок лишился глазок…

Да ему бы детскую передачу вести, вот где талант-то.

Я поспешил врубиться в толпу, забив на боль в горле. Выставил перед собой левую руку, как щит, призвал Великую Стену. В такой кутерьме никто уже не соображал, что делать — слабое место в стратегии «налетим гурьбой» — и удары, один за другим, посыпались на невидимую стену.

Я убил двоих, пробился к Дэйю и тут же почувствовал, как в темноте, которая всегда рядом, что-то происходит. Привычное. Слитное парение птицы и дракона. К танцу присоединился белый тигр. Он не летал. В темноте не было верха и низа, не было твёрдой поверхности. Всё, что там находилось, просто пребывало там.

В этот раз три чакры слились воедино, переплелись лучами, и вспыхнула новая комбинация.

Я осознал, что вижу не только своими глазами, но и глазами Дэйю, глазами Юшенга. Почувствовал, что сейчас мне нужно немного отпустить поводья — и подчинился этому позыву. Пусть с трудом, но сумел перестать контролировать вообще всё.

Сложно описать, каково это — когда у тебя не один разум, а три. Равноправных. Сигналы по чакрам перемещались быстрее, чем по нейронам. Мы втроём стали чем-то вроде единого организма, никак внешне не связанного, но на ином, не физическом пласте бытия, мы были переплетены.

Заминки не было. Напротив, мы внезапно начали действовать быстро и слаженно, так, будто репетировали эту сцену не меньше года. Обычно во время драки поле зрения сужается, весь мир сокращается до одного соперника — вот почему трудно научиться драться с несколькими. Сейчас же каждый видел три картинки одновременно, и из них легко собиралась одна, общая.

Отменив технику, я вскинул меч и отразил удар. Тут же ушёл вправо и ударил мечом по другому клинку, который замахивался на стоящую спиной Дэйю. Я едва не развалил его пополам, парень упал, захлёбываясь криком. А того, что должен был убить меня, убил Юшенг. Мы знали, что так будет, ведь у нас было шесть глаз и шесть рук на троих. Можно было поворачиваться спиной к кому угодно, зная, что другой — прикроет.

— Ты — дьявол! — выплюнул мне в лицо очередной покойник.

Его удар должен был свалить меня, но он не знал, что в этот момент к нему подходит сзади Юшенг. Блондин пропорол его насквозь и сказал на ухо:

— Нет, дьявол — это я! Не обижай способного мальчика.

Краем уха я слышал, как подъезжают ещё машины, слышал топот ног. Противников меньше не становилось. Дэйю выдыхалась — это я чувствовал так же хорошо, как ощутил бы, например, сведённую судорогой ногу. Ведь она была частью меня. Юшенг ещё был полон сил, но и в его отбитую голову проникла мысль, что вся эта затея выглядит немножечко обречённой на провал. Однако отступать было не в его психопатских правилах. Юшенг удвоил усилия.

Я бы мог напитать силами чакру Дэйю, но дело было не в чакре. Тонкая девчонка оставалась тонкой девчонкой, какой бы дух её ни избрал. Дэйю выдыхалась физически, и тут уже ничего нельзя было сделать. Убийца отличается от воина тем, что не приспособлен к военным действиям. Его искусство — быстрота и незаметность. И свой ресурс Дэйю исчерпала. Мы с Юшенгом, не сговариваясь, перегруппировались так, чтобы прикрывать её с двух сторон. Тяжело дышащая Дэйю и не подумала возражать. Она могла бы исчезнуть, наверное, но невидимость не сделала бы её бесплотной.

Конец ознакомительного фрагмента.