Голос одной мечты

Меруерт Казбекова, 2021

Общественно-политический деятель Меруерт Казбекова уверена, что судьба каждого отдельного человека – в его руках. И если следовать за голосом мечты, верить в себя, вам покоряются вершины, на которые другие даже боятся смотреть. В самом широком смысле эта книга о том, как можно достичь желаемого, даже если девяносто процентов не верит, что это возможно. Меруерт посвятила эту историю любимой стране: книга выходит в год тридцатилетия независимости Казахстана. Её отличает искренность и смелость: упадок конца восьмидесятых, бандитские разборки девяностых, фальсификации на выборах – Меруерт честно рассказала о том, с чем ей приходилось сталкиваться. Она откровенно делится опытом, чтобы поддержать тех, кто готов и дальше менять мир вокруг, кому не безразлична не только его судьба, но и судьба общества, родной страны. Эта книга о достойном пути к достойным целям. И вдохновляющий пример для обладателей смелых идей, которым говорят, что у них ничего не выйдет.

Часть первая. Бизнес

1

Ты можешь верить во что угодно. Но если ты не веришь в себя — ты проиграл.

— Я не буду это подписывать!

— Вы понимаете, с кем разговариваете, Меруерт Айткажиевна?

— Если вы хотите, чтобы я это сделала, дайте мне письменное распоряжение. По телефону не могу взять на себя такую ответственность.

— Хорошо, право выбора за вами.

Такой разговор состоялся с руководителем в последний день моей службы в горисполкоме. Шел 1989 год, а я шла домой по улицам Кокшетау — маленького курортного городка, окруженного природными жемчужинами Бурабай и Зеренда. Здесь живут образованные, интеллигентные, смелые люди, многие из которых в конце шестидесятых приехали осваивать целину. Это мой родной город, и я не так давно вернулась сюда после учебы в институте и работы в городе Чимкенте. Мне всего 28, но у меня уже семья, двое сыновей и престижная должность.

Я шла и вспоминала, что пару лет назад все еще было хорошо. Романтика, утопающий в зелени город и горбачевское потепление. Пришла перестройка, и мы ее восприняли на ура! Стали появляться малые предприятия. И мне нравилась работа в горисполкоме. Там, еще не уйдя в бизнес, я по сути занималась его созданием. Мы регистрировали кооперативы, развивали элементы рыночной экономики. Мне поручали оформление документов для приватизации.

Но постепенно прекрасный чистый город с клумбами и тенистыми аллеями стал превращаться в захудалый, унылый, неухоженный провинциальный городок. Люди тоже стали словно потерянными и не видели перспектив. Если раньше карьерный рост был простым и понятным, все хотели в партию, в исполком, в управление торговли (в городе крупный универмаг работал), то в перестройку после первых мгновений радости многие вдруг осознали, что остались без понятных ориентиров.

Но не все. В последний год в горисполкоме я видела, как люди рисковали, открывали собственное дело и невероятно быстро богатели, видела их результаты. И мне уже заниматься тем, чем я занималась, было абсолютно не интересно — я хотела так же, хотела оказаться по другую сторону процесса!

А тут еще эти звонки от руководства, когда просят поставить какие-то левые подписи… Понимала, что если сама не уйду, меня все равно уволят. Риторика руководства, методы управления уже не подходили ко времени. Это не то что вчерашний день, а позапозапозавчерашний.

В тот же вечер после звонка я приняла решение. У меня в кабинете стояло кресло — мне его подарил когда-то второй секретарь горкома партии — мое личное, я его везде с собой возила, когда меняла место работы. Чем-то оно мне было дорого, словно было знаком, что я буду заниматься партийными делами, символом политики в простой бытовой вещи, которая притягивала, хотя я и не понимала почему. Так вот я его на следующий день забрала и ушла.

Это было трудное решение. Когда я пришла домой, почему-то вспомнила, как поступала в институт. Папа мне тогда сказал:

— Я согласен, что у нас в стране большинство что-то получают по блату, по знакомству. И у меня есть возможности обеспечить тебе место. Я понимаю, это легко и быстро. Но ты должна всегда стремится к тем, кто все делает своим трудом, своими знаниями, тогда ты сможешь достичь гораздо большего.

И я тогда решила для себя, что всего буду добиваться сама. Поскольку училась я в физико-математическом классе, хорошо знала химию. И захотела поступить в Химико-технологический институт в Москве — тогда активно развивалась пищевая промышленность, это было модно и престижно. Но не прошла по баллам! Что я сделала? Приехав домой, сама пошла на пивзавод и устроилась работать в лимонадный цех разнорабочей, мыла бутылки. Я хотела получить направление и поступить в институт.

Как-то на завод приехал мой отец. Он был руководитель крупной геологической экспедиции и хотел посмотреть, где я работаю. Когда он увидел меня в резиновых сапогах по колено в воде в компании не самых благополучных, скажем прямо, членов общества, он расстроился. Папу сопровождал директор завода, они дружили.

— Не знаю, что с ней делать!

— Айткажи, поверь, из этой девчонки обязательно что-нибудь получится.

Это был мой первый опыт работы, правда, неудачный. Так как я была музыкальная, изнеженная, не приученная к физическому труду девушка, я заболела воспалением легких, и на этом моя карьера пищевика закончилась. Но на следующий год я все-таки поступила в Институт народного хозяйства. И запомнила принцип «добивайся всего сам» раз и навсегда, по жизни старалась и сама так действовать, и детей воспитывать без протекций, чтобы они достигали все собственным трудом и знаниями.

Неужели в этот раз у меня не получится? Конечно, получится!

Я решила набрать отцу:

— Папа, помнишь, как я предложила тебе приватизировать вашу квартиру и отдать сыновьям, а самим встать на очередь и получить еще одну? И как ты меня выгнал из дома и сказал, что у тебя столько людей стоят в очереди на получение квартиры и как ты можешь советовать мне такие вещи? Папа, спасибо тебе за тот урок!

— Да, доченька, почему ты вспомнила?

— Я знаю, ты сейчас меня не одобришь, но я решила уйти с работы, не хочу больше выдавать разрешение на то, чтобы другие открывали бизнес. Я сама хочу начать свой бизнес. Верю, что у меня получится.

Папа действительно тогда меня не одобрил. Дело в том, что он всю жизнь проработал руководителем. Профессор, кандидат геолого-минералогических наук, первооткрыватель СССР урановых месторождений — сам министр геологии СССР вручал папе машину тридцать первую «Волгу». Такой автомобиль тогда был только у первых секретарей обкома партии. Весь жизненный путь отца — непрерывная череда открытий природных богатств на благо страны. Сирота, закончивший с золотой медалью школу при детдоме, поехал учиться в далекий Ленинград, в Ленинградский государственный университет, и от специалиста экспедиции вырос до президента акционерного общества «Кокшетаугидрогеология». Для него мой уход с госслужбы означал расставание — расставание с последней надеждой, что его дети тоже будут работать на благо страны. Ведь в его понимании «на благо страны» — работа на государственной должности.

А два моих брата к тому моменту уже ушли в бизнес. Но это сейчас красиво звучит «бизнес» — а тогда это означало, что они стояли на базаре в самом центре города и предлагали товар. Папа переживал, что сыновья с высшим образованием — и вдруг торгуют буквально на улице. «Если и ты уйдешь с работы, у него сердце разорвется», — говорила мама. Я была их последней гордостью из старой системы ценностей, госслужащей с престижной должностью.

Но я знала, что либо сейчас, либо никогда.

Правда, пока это была только гипотеза. А пока я ушла с работы, мечтала о том, как заработаю много денег, и переживала, что подведу отца.

…

В 90-е годы было намного проще открывать бизнес. Сейчас кажется нереальным девушке без денег сразу взять в аренду магазин, швейное производство организовать и автостоянку держать. Но тогда…

2

И вот я тоже, как и братья, стою за прилавком. Рядом подруга, которая до этого работала в областном управлении торговли, в прошлом не последний чиновник в городе. И когда люди приходили в магазин, шарахались от нас: «Это вы! Не может быть!» Как это так, вчера в кабинетах сидели, а теперь здесь? Простые продавщицы? Я в глазах людей была недоступной королевой, представителем государства, до которого не достучаться. А тут стою напротив и торгую тканями да барахлом. Не укладывалось это в голове.

Конечно, мы не были просто продавщицами. Нет, мы были начинающими предпринимателями, которые занимались абсолютно всем, — и за прилавком стоять тоже не боялись, экономили. Я была и директором, и учредителем. Приходилось много ездить, договариваться и работать день и ночь. В итоге у нас появился магазин, по соседству кафе, салон красоты, автостоянка и швейное производство. Неплохо для начинающих!

Почему такой разносторонний бизнес? Люди делают то, что умеют или любят. Я довольно просто отношусь к тому, что какие-то вещи мне легко даются, а какие-то — нет. Шить я не умела — ну не так, так по-другому, через швейное производство реализую свою тягу к прекрасному. К тому же как экономист я понимала, что ниша не занята.

В те годы люди, работающие в сфере услуг, совсем не имели управленческих навыков. Они сидели и ждали заказы, работали еще по советской системе. А я была другой формации человек, из другой сферы, с новым видением. Да, я не умела шить, не умела печь, но я умела управлять, договариваться, задействовать связи, продвигать товар.

Занималась в то время всем, что будет приносить доход. Как экономист понимала риски и старалась их диверсифицировать, предоставлять разные виды услуг. Помнила главное правило — нельзя все яйца класть в одну корзину.

В 90-е годы было намного проще открывать бизнес. Сейчас кажется нереальным девушке без денег сразу взять в аренду магазин, швейное производство организовать и автостоянку держать. Но тогда… Что бы ты ни начинал, это пользовалось спросом, любые товары и услуги, — ведь государственные предприятия закрывались. А на их место приходили частные. Конкуренции практически не было, большой капитал не требовался. Практически все, кто делал бизнес, были бессребреники, главное — идея.

Мы были наивными дилетантами. Когда ничего не знаешь, то просто берешь и «прешь», а сам вообще не представляешь, что тебя ждет завтра. У нас не было предрассудков, не было шаблона, как положено. Мы ничего не знали — ни правил бизнеса, ни правил политики, как это все работает. Но были полны энтузиазма, что перевернем этот мир и переделаем. Нам все по плечу. Только это и помогло что-то сдвинуть. Девяностые — время романтики!

Помню, еще до того, как я ушла в бизнес, к общежитию, где я жила с семьей, подъехала старенькая иномарка из Германии. Но главное — иномарка! Мы же кроме «жигулей» ничего не видели. Такой восторг и вожделение вызывала эта старая машина у всех, кто на нее смотрел! А мои дети гордились, что иномарка приехала в гости именно к нам. Тогда я впервые поняла, что финансовое благополучие достижимо, вот оно, передо мной, в моем дворе. Есть люди, которые год назад рискнули и уже ездят на иномарках.

Что можно было точно сказать, что после развала СССР у всех были стартовые позиции равные. Неважно, кем ты был до этого — врачом, инженером, экономистом — мы резко оказались в другой системе с другими ценностями. Как говорят китайцы, кризис — время возможностей. Кто рискнул и не побоялся, смелость проявил, труд, тот имел успех. А кто не захотел меняться…

Через много лет уже будучи депутатом, я зашла в здание, где много лет работала старшим экономистом горисполкома. У меня была встреча с акимом. И представляете, я встретила женщину, с которой работала! Спустя двадцать лет! Словно ток пробежал по телу, я как будто попала в машину времени и прожила альтернативную реальность. Передо мной стояла как бы я, которая не ушла с нелюбимой работы. Обесточенная, без интереса к жизни…

Мысленно я поблагодарила Аллаха за то, что нашла в себе силы тогда уйти. И каждое пережитое предательство и самую суровую трудность я бы не поменяла на двадцать лет «стагнации» на одном месте.

3

Совмещать бизнес и семейную жизнь было тяжело. Сыновья-погодки, муж постоянно на работе. Приходилось вставать в шесть утра, всех кормить, отвозить детей в школу и бегом на работу.

Однажды у нас перевели время на час раньше. Мороз под тридцать градусов, а из-за дурацкой смены «приятный» эффект темени и холода только усилился. На работу я пришла без пяти восемь, еще двери не открыли… самые долгие пять минут в моей жизни! Когда вошла, обняла обогреватель — так и просидела в обнимку с ним без сил несколько часов.

Да, я сильно уставала. Но у меня была задача — улучшить материальное состояние. Я хотела машину, чтобы так не мучиться с общественным транспортом, я хотела квартиру, а не комнату в общежитии. Поэтому вновь и вновь без вопросов вставала в шесть утра и выполняла нелегкую работу мамы и бизнесмена.

Конечно, ситуация не была беспросветной, потому что мне помогала семья. По вечерам из той же школы детей забирали братишки, а моя мама всех кормила и помогала делать уроки. Она изначально работала вместе с папой в геологической экспедиции, но когда я поступила в институт и родила, так совпало, что она уволилась по состоянию здоровья. И если бы не она, я не то что бизнес, я бы и не выпустилась. Ведь из института я вышла с дипломом, мужем и сыном. Классные были времена!

У родителей квартира в центре, а Кокшетау город небольшой, я жила всего в десяти минутах ходьбы. И после работы приезжала сначала не в общежитие, а в отчий дом. Вечерами мы часто ужинали у родителей, мама была нашей палочкой-выручалочкой. Гости поздние, друзья. Время бизнеса. Закрывались привычные для нас предприятия. Люди уходили в новые неизведанные сферы. А дома было уютно, весело, дружно и вкусно. Там мы обсуждали проекты, давали советы, делились опытом, старались помогать друг другу. Вечерняя планерка у мамы среди бегающих детей — одно из самых теплых воспоминаний того времени. В Казахстане большая дружная семья — это норма. Один звонок — и тебе всегда помогут, накормят, и главное, выслушают. И в этом наша сила.

4

Когда в стране справедливость, стыдно быть бедным и ничтожным, когда справедливости нет, стыдно быть богатым и знатным.

Конфуций

Не все получалось сразу.

Однажды каким-то образом прямо из-под носа украли рулон ткани в магазине, хотя за прилавком нас было три человека: я и подруги. Как — не знаю. Зато мы приблизительно догадывались кто. Тогда не было видео камер, но они «были» у нас в голове. Мы вычислили, что это сделали местные наркоманы. Было даже смешно. С чувством юмора у нас было нормально, поэтому мы не драматизировали ситуацию и на следующий день был разработан план, как поймать воров. Подготовили целую операцию!

— Девчонки, так, завтра они опять придут, поняли, что мы лохушки. В баре они уже приготовились украсть напитки, но не успели унести — поставили за дверью. Они за ними вернутся.

— Меруерт, и что делать?

— Что делать, что делать, когда завтра вернутся, будем их ловить.

Никакого страха! Я сейчас понимаю уже: ну наркоманы, мало ли что.

— Смотрите. Они заходят, мы сразу закрываем двери изнутри. И звоним в милицию. У тебя же муж работает там, пусть нам поможет.

На следующий день мы так и сделали. Как только наркоманы зашли, мы закрыли двери с криками: «Ша!» Звоним мужу подруги.

— Мы поймали воров и наркоманов, приезжайте!

— Вы что, больные вообще? С ними в одном помещении сидите? Идите в кабинет хотя бы и закройтесь там.

А у нас нет даже мысли, мы орем и радуемся: «А-а-а, мы вас поймали!» Это было что-то. Отвезли горе-грабителей в КПЗ. Я говорю:

— Вот вы украли вчера у нас ткань, сегодня опять. Если не вернете деньги, мы вас посадим.

И их сообщница привезла деньги. Законных прав, конечно, держать их там не было, но мы нахрапом, как умели, отстаивали свои права.

И так каждый день какие-то приключения.

Страна нищала, уже были безработные, распускали предприятия. Рухнула целая система. Система ценностей, экономических связей. Прямо на глазах! Накоплений в те времена никто не делал. Все стабильно получали зарплату ежемесячно и тут же тратили. Люди, понятно, стали искать другие источники дохода. Начались грабежи, рэкет — все не от хорошей жизни. Старая система исчезла, а новую еще не построили.

И вот когда у нас ткани из-под носа увели, а я стояла и хлопала глазами, тогда я и сказала:

— Девочки, давайте нанимать продавца, потому что я не умею, оказывается, не только шить, но и продавать.

Это профессия и талант — уметь продавать. Покупатель интуитивно чувствует, ты стоишь там как начальник весь из себя или хочешь угодить. Это же торговля, сфера услуг, ты должен служить. А у меня внутренний настрой такой: ты хочешь или не хочешь, бери, я не буду тебя уговаривать. Гордыни не было никогда, но, не буду скрывать, иногда где-то внутри свербило. Как, я такая образованная и красивая бывшая начальница, и вот жду трамвая, продаю за прилавком. Надо было уметь коммуницировать, уговаривать, угадывать потребности покупателя. Говорю же, талант! Я им абсолютно не обладаю. Кроме того, мешала продавать собственная интеллигентность. Все время неудобно. Казалось, у людей нет денег. Всегда додумывала за других. У меня был огромный список семей, которым я помогала и занималась благотворительностью. Вначале было стыдно быть «богаче» других. При этом я считала, раз у меня был кусок хлеба, а у них не было, значит, я богаче, хотя тогда абсолютно не была богатым человеком. И так начинали тогда все строить бизнес, борясь с советским воспитанием «быть богатым — это стыдно».

5

В другой раз нас посреди ночи, часа в три-четыре, вызывает в магазин милиция. Мы приехали, все кто в чем был: я и две подруги-партнерши, заведующая магазином и заведующая складом. Нас ограбили! Разбили витрину.

Часть товара, который украли, был на консигнацию. То есть это был чужой товар и надо было за него вернуть деньги, договор же подписан, никто не будет вникать в твои сложности. Еще взяли такие вещи дорогие, не шурум-бурум, а магнитофоны, телевизоры и прочую технику.

Пошел допрос. Одна подруга дает показания следователю. А другая — бегает туда-сюда, прыгает в ночнушке, пальто и гамашах. Это такие теплые домашние штаны обтягивающие вроде лосин, только шерстяные. Все же на стрессе, прямо из кровати нас вытащили, зима. Представьте, сломаны витрины, темень, мы одни женщины. Ой, что делать! И подруга, которую допрашивали, забыла от волнения даже имя заведующей, а та сильно мешала ей сосредоточиться и все спокойно рассказать своим мельтешением. Так что допрашиваемая на нервах как крикнет:

— Женщина в гамашах, успокойтесь, пожалуйста!

Вот мы расхохотались! После этого случая у нас была эта присказка в трудных ситуациях. Как только у кого-то сносило крышу, мы говорили: «Женщина в гамашах, успокойтесь, пожалуйста!» Все время хохотали, все время как-то выкручивались из трудных ситуаций, но этого их не становилось меньше.

6

Каждый день я думала, что сделать, чтобы заработать деньги. Мы же с подругами все бывшие чиновники, привыкли зарплату получать. Даже как считать заработанное, не понимали. Были и недостачи, и нелепые несостыковки.

Однако что мы понимали совершенно отчетливо — надо по возможности избегать криминальных вещей. И что нам только не предлагали! Аферы с бюджетными деньгами, с авизо. Хотя можно было заработать безумные суммы, я боялась даже смотреть в ту сторону, понимала, как опасно. Понимала, что дома меня ждут двое детей, понимала ответственность за семью. Мне было важно не просто заработать, а сделать это честно и принести пользу.

Но полностью избежать криминала все-таки не удалось. Именно тогда начались эпизоды с бандитами. Ведь в стране наступило непонятное смутное время. Много бывших спортсменов сформировали группировки, которые крышевали бизнес. Самим вести дела, им, наверное, не позволяли определенные способности, не знаю. Но они, по сути, ходили и собирали дань, чтобы бизнес «не трогали». Я под них подписалась, наверное, одна из самых последних. Ко мне приходили, угрожали, говорили: «Сожжем магазин». А потом произошло то самое ограбление с «женщиной в гамашах». Совпадение или нет, но я пошла на уступки.

То были классические качки из анекдотов. Но и я — не просто какая-то девочка с улицы, которую можно прийти и припугнуть. Плюс на руку сыграл восточный менталитет. Из-за того, что я женщина, мне даже угрожали, можно сказать, интеллигентно, без мата и рукоприкладства.

— Ты не боишься, что мы тебя подкараулим в подъезде? Мы знаем, где ты живешь.

Конец ознакомительного фрагмента.