Путешествие Иранон

Мелисса Альсури, 2023

Иранон, девушка без прошлого, путешествующая по миру и желающая найти свой родной дом. Словно кочевники с острова Зар, она ненадолго останавливается в городах среди ярмарок и рынков, чтобы продать лишь песок и чудеса, пока ее необычной магией и рыжими кудрями не начинают интересоваться бесчестный работорговец, вождь оборотней и темные создания Завесы.

ГОРЯЩИЙ ГОРОД

История Беллатора начинается очень давно, когда на месте двух островов-близнецов был единый материк. Летописей о тех временах почти не осталось, но самое главное историки все же донесли до нас. Острова Тэт и Зар были едины, но после катаклизма взгляды на жизнь у единого народа разделились. Случилось это во время борьбы за место Высшего, самого сильного и мудрого мага в стране. Один мудрец предложил сохранить все остатки знаний первого народа и закрыть их до лучших времен, ссылаясь на то, что эти тайны чуть не погубили всех. Другой, наоборот, хотел развивать эти знания внутри страны и укрепить свое место в мире. Их противостояние длилось не один век, и однажды, достигнув своего очередного пика, Зар и Тэт разделили свой континент на два острова, чтобы каждый смог делать то, чего он желает. Таким образом появился Тэт с городом-государством Беллатор, создавший себе более плодородные земли, кучу магических направлений и школ, развивающий воинское дело чуть ли не с пеленок. И народ Зара, что принял решение выстроить основной свой город на берегу острова, названия у их столицы нет, это просто исконные земли или земли кочевников. Большую часть пространства там занимает пустыня Руб-эль-Хали, и, говорят, там до сих пор можно встретить тварей, которых местные называют «азиф». Сами люди там достаточно мирные, магов немного, и они в основном пользуются знаниями, передаваемыми по наследству со времен раскола. Управляют всем женщины, они живут в родном городе, добывая ресурсы и создавая украшения, ковры, ткани и диковинные вещи, растят детей. Мужчины кочуют по материкам и занимаются продажей, на родине им положено слушать жену и прикрывать лицо специальными накидками. Религия на острове основана на поклонении Селене, богине, что оберегает кочевников и помогает хранить древние тайны подальше от людских глаз. Ей не строят храмы, но молятся каждый раз, когда остаются одни, они верят, что лишь таинство помогает богине слышать их мольбы.

«Легенды и предания страны Грёз». Кратейя

Еще вчера Беллатор был совсем другим. Белые аккуратные домики образовывали уютные внутренние дворы, где даже в самую жаркую погоду можно было отдохнуть среди деревьев и насладиться прохладными брызгами небольших фонтанов, украшенных мелкой яркой мозаикой. Люди, жившие в среднем районе, традиционно проводили занятия в своих маленьких школах, где ученики ежедневно оттачивали до смертельной остроты свои навыки ведения боя и магии. Те, кто не обучался подобному и не учил, работали в пекарнях, занимались полями за стенами города, управляли кораблями в море Скай и направляли многочисленные акведуки с темных гор прямо в сады столицы. Я обожал это место, оно вырастило меня вместе с моими хозяевами и дало возможность раскрыть свой потенциал. Я понимал, что нигде в мире не нашел бы такой поддержки, как здесь, в особенности, потому что лишь у нас была четко выверенная система, где каждый знал свою роль. Наши главы, четыре правителя, были действительно сильными и умными людьми. Они долгое время учились, доказали свое превосходство в пещере, раз за разом выигрывали состязания с более молодыми противниками и ни один из воинов не мог сравниться с Высшими. Они служили примером недостижимого идеала, перед которым мы волей-неволей склонялись в уважении.

Знать, те, кто жил в моем районе близ черно-белого замка, возложили на свои плечи обязанность развивать наш народ и город. Они чтили традиции, помнили предков, достигали высших ступеней и открывали новые возможности роста как для себя, так и остальных. По сути, я сам был одним из таких людей, помогая Дарии проводить эксперименты. Возможно, для кого-то такие опыты казались кощунственными, жуткими и бесчеловечными, но все эти аргументы блекнут и меркнут в сравнении с результатом. Я видел, что именно можно сотворить такими методами, я знал, как много делают другие маги и воины в своих домах, и сколь бы сильно нас не осуждали, мы имели возможность продвигать науку и магию небывалыми шагами, в то время пока остальные страны осторожничают и боятся хоть кому-то навредить.

Так было еще вчера, но теперь…

Я ехал по улицам, охваченным беспорядками, я видел, как горят крыши домов, я знал, что наших Высших больше нет, и их в скором времени заменят те, кто ни разу не познал истины.

Как такое возможно?

Бывшие рабы, почувствовав свободу и сбиваясь в кучи, словно дикое стадо, обносили знатные дома, уничтожая то, что веками создавалось до них. Люди, всю свою жизнь занимающиеся честным трудом на благо остальных, прятались в подвалах, надеясь, что безумцы на улицах заберут только вещи. Солнце зашло, пламя агонизирующего города стало нашим светилом, и всё, что я мог, лишь уйти, оставив здесь свое прошлое прямо в воспоминаниях об этом райском уголке.

Демоны, которых я забрал с собой, приняли обличье коня и пары псов. Сам я накинул на голову синий палантин на манер жителей Зара, кочевников даже в войнах стараются не трогать, и потому я не беспокоился, что нас не выпустят из города.

Спустившись к краю среднего района, я услышал чей-то крик на одной из боковых улочек. Подъехав ближе, я чуть не столкнулся с испуганной лошадью, пронесшейся мимо.

— Отпустите! У меня ничего нет!

Несколько разрезанных дорожных сумок лежали на дороге, над ними, чуть ли не ползая на четвереньках, склонились люди, пытаясь найти хоть что-то ценное. Еще двое мужчин держали за руки невысокую девчонку, отчаянно пытавшуюся освободиться. Судя по одежде, она была не из местных, а едва пламя и фонари осветили ее волосы, я окончательно понял, что таких людей в наших краях еще не было и навряд ли когда-нибудь будут. Ее яркие, словно закат, кудрявые волосы, подвязанные в высокий хвост, были редкостью столь ценной, что я не мог отвести взгляд, и еще больше был удивлен, увидев крайне простой наряд: свободные штаны подобные шароварам и кремовая рубашка из тонкого хлопка, какие обычно носят кочевники.

— Пустите, пожалуйста! Заберите всё, что есть, только пустите!

Чуть не захлебываясь слезами, незнакомка дернулась в чужой хватке и упала на колени от удара по ногам. Дав знак одному из демонов, я кивнул на людей, окруживших девчонку, и дождался, пока острые зубы и жуткий вид твари заставят их отступить. Подъехав ближе, я протянул ладонь, безмолвно предлагая свою помощь. Говорить не хотелось, да я и не знал, что можно было бы сказать в таком случае. Заверить, что я ее не прибью? Не изнасилую, едва мы отъедем от города? Божиться тем, что я честный человек и помогаю по доброте душевной? Я бы и сам этому не поверил.

Всхлипнув, рыжая растерянно взглянула на меня, а затем на мальчика, сидевшего на огромном черном псе. Алан (так я его назвал), намного спокойнее чувствовал себя с новым другом, поэтому, скорректировав размер собаки, я отдал ему демона в безраздельное пользование.

Обдумав предложение всего несколько секунд, незнакомка неловко поднялась и, отряхнув штаны, неловко взяла меня за руку, забираясь на коня. Еще через мгновение она села сзади, осторожно сжав край моей рубашки, и уткнулась лбом в мою спину.

— С-спасибо.

Вновь промолчав, я направился к выходу из города, стараясь не обращать внимания на редкие всхлипывания девчонки и ее легкую дрожь от испуга.

Достигнув разрушенной стены, мы увидели множество воинов, отрядами продвигающихся вглубь города и старающихся навести в крайнем районе порядок, собирая жителей вместе. Многочисленные халупы и трущобы за чертой города также отняли немало сил обеих стран, так как стоило шуму подняться, люди тут же ощетинились тем оружием, что у них было. Бедняки знали, что армия Беллатора не станет их защищать, поэтому были готовы драться насмерть. Город здесь все больше походил на растревоженный муравейник.

— Нас не пропустят.

Незнакомка вцепилась в меня крепче, едва завидев заставу, организованную Целестинцами. Десяток воинов и несколько магов организовали что-то вроде пропускного пункта, правда, выпускать они явно никого не собирались. Сверкающие белые доспехи в свете огня на улицах блестели красным цветом. Клинки, мечи и арбалеты выглядели угрожающе.

Подойдя ближе, я кивнул, приветствуя воинов.

— Жителям Зара нечего делать ни на войне, ни в пылающем городе, прошу пропустить нас.

— Зара? Вы кочевники? А отчего вас так мало? Впервые вижу, чтобы кочевники передвигались не целым караваном, а практически по одиночке.

Один из магов вышел вперед, с подозрением оглядывая нас. Ему явно не понравились черные животные и малый, в сравнении с обычными объёмами кочевников, груз, что мы везли.

— У нас тут были свои дела, нужно было найти важный артефакт, и мы долго вели переговоры для его изъятия. Как видите, все было напрасно.

— Ну так, вы можете подождать, пока новые главы займут свое место, и вести переговоры дальше.

— На мою сестру уже один раз напали и отняли целую лошадь с грузом. Вы предлагаете лишиться последнего, что у нас осталось? Или вы намеренно держите нас здесь как заложников, чтобы после потребовать выкуп у Зара?

Мне пришлось повысить голос, явно выражая свое недовольство. Маг, взглянув на девчонку, не мог не заметить, что она была напугана, а лицо было еще опухшим от слез. Поджав губы, он недовольно посмотрел на меня.

— И что, даже не будете искать потерянную лошадь?

— Оставьте себе, наша жизнь сейчас стоит куда дороже.

Повернувшись обратно к незнакомке, он уточнил:

— И что, на вас правда напали?

— Да! Выше по улице шестеро человек, они напугали коня, а все вещи, что у меня были, растащили и растерзали. Вот сходите и посмотрите, что осталось от моих сумок, все порезано, и меня едва не утащили в один из домов. Я столько лет путешествую и впервые вижу такое скотское отношение к кочевникам!

Девчонка разошлась не на шутку, даже наклонившись специально к магу, попутно показывая синяки на руках и демонстрируя вздорный характер женщин из Зара.

— Там ткани были, там украшения были, кто мне это возместит?! Я буду жаловаться, ваше вмешательство в Беллатор стоило мне целого состояния и чуть ли не жизни!

Поморщившись, словно от зубной боли, маг махнул остальным и дал знак выпустить нас. Моя случайная попутчица, возмущенно фыркнув, вернулась на место и обняла меня, пока мы проходили через заставу.

— Хорошо играешь.

— У меня тетка в Заре, и я сама там немало прожила, чему только не научишься.

Отъехав от Беллатора, мы двинулись по дороге вдоль моря, оставшись одни на бескрайнем берегу острова. Незнакомка отпустила меня, окончательно успокоившись, и, кажется, даже успела задремать, вновь уткнувшись в мою спину лбом.

К утру мы уехали далеко от города, оказавшись на достаточно безопасном расстоянии. Мои собственные силы начали подходить к концу, и я вынужденно стал искать привал.

Чтобы развести костер, мы отошли вглубь острова, где начинали расти тисы и невысокие каштаны. Там, в тени деревьев, я приказал демонам остановиться и зорко следить за местностью, в тайне надеясь, что нас все-таки не потревожат.

Помимо Беллатора, на острове были еще мелкие поселения, но они в основном своем располагались на тракте кочевников или на краю ближе к Зару. Все остальные земли по большей части занимала степь с малым количеством невысоких кустарников и небольшими вкраплениями того же каштана или граба. В далекие годы становления нашего государства маги неплохо потрудились, чтобы сделать наши края пригодными для жизни, и несмотря на то, что основные плодородные почвы были созданы именно близ столицы, в степи люди также находили способы выжить. Кочевникам в этом плане повезло гораздо меньше с их почти всеобъемлющей пустыней на континенте.

Расположившись близ кустарников кизильника, что мог бы стать довольно мягкой постелью для путников, я попытался осторожно слезть с лошади, но тут же понял, что уставшую попутчицу придется ловить самому. Повернувшись к ней, я придержал девушку за плечо и чуть тряхнул, вырывая из сна.

— Что? Что-то случилось?

— Слезай, у нас привал, мне нужно отдохнуть.

Сонно потирая глаза, девчонка чуть ли не упала с коня, пытаясь слезть, и, дождавшись, пока я тоже встану на землю, протянула руку.

— Иранон.

— Давид.

Я пожал ее небольшую ладонь и впервые смог разглядеть чуть опухшее веснушчатое лицо с вздернутым носом и тёмно-зелёными глазами. Иранон оказалась совсем невысокой, и ее макушка едва доходила до моего подбородка, из-за чего девушке приходилось немного задирать голову, чтобы говорить со мной.

— Еще раз спасибо за то, что спас и вытащил из Беллатора, если ты не против, я побуду с вами до ближайшего поселения.

— Хорошо, но у тебя вообще остались деньги? И сколько тебе лет, раз ты путешествуешь одна?

Иранон чуть насупила нос и передёрнула плечами.

— Мне точно больше восемнадцати, я просто невысокая, а товар мой всегда со мной, я смогу заработать себе на новую лошадь.

Недоверчиво оглядев девушку с ног до головы, я должен был согласиться, что, несмотря на небольшой размер, она оказалась достаточно фигуристой и хорошо слаженной. Незаметно было детских щек, а блузка хоть и несколько скрадывала, но не могла полностью спрятать полную грудь.

— Что ж, одной проблемой меньше. Алан ты хочешь есть?

Я прошел к мальчишке, притихшему рядом с псом. Он недоверчиво смотрел на Иранон и боялся подойти ко мне, пока она была близко.

— Хочу.

Тихий голос почти потонул в шуме листьев на ветру. Присев и поправив кофту Алана, я осмотрел его шею, заметив синяки от пальцев матери.

— Болит?

Молчаливый кивок. Почти черные глаза смотрели в землю, бледная кожа, не видевшая солнца, чуть порозовела от утренней прохлады, короткие волосы цвета воронова крыла растрепались во время поездки.

— Я могу прикоснуться, чтобы полечить? Если не хочешь, я могу оставить так, и оно заживет само, хоть и значительно дольше.

Алан поджал губы и вновь неуверенно покивал, оттянув воротник кофты. Пользуясь оказанным доверием, я, едва касаясь кончиками пальцев, снял синяки и боль. Лекарскую магию я знал не слишком хорошо, в основном лишь чтобы лечить подобные раны, но сейчас понимал, насколько полезным в пути будет этот навык.

— Иранон, тебя нужно лечить?

Сзади послышался шум, девушка бросила что-то на землю и подошла ближе, чем заставила Алана занервничать.

— На мне быстро заживает, но, если у тебя найдется бумага для самокрутки или трубка, я буду очень благодарна.

— Ты куришь?

— И да, и нет. Ну то есть я часто дымлю, но только свои травы и для дела. Могу показать мальчику пару фокусов и развлечь, пока ты готовишь.

— Он тебя боится.

— Да, я вижу и не хочу, чтобы он переживал из-за меня весь наш путь. Из дыма я могу показать пару фокусов.

Закончив помогать мальчишке, я улыбнулся ему и ободряюще сжал его плечи.

— Ничего не бойся, пока я рядом.

— А мама точно не придет?

— Точно, я позаботился об этом.

Встав, я вернулся к сумкам и покопался в вещах, выудив трубку Марка. Мысль о том, что он буквально вчера в это время еще сидел в оранжерее, раскуривая свой любимый мятный табак, неприятно резанула по сердцу. Я не успел с ним попрощаться, и даже не попытался помочь. Руки предательски задрожали, а в горле появился знакомый ком. Я чувствовал свою вину в случившемся, хоть и понимал, что не мог бы ничего изменить.

— Возьми, только имей в виду, она стоит дороже твоей жизни.

— Хорошо, я буду осторожна и тут же ее верну.

Иранон аккуратно забрала у меня вещь и, осмотрев ее, удовлетворенно кивнула.

— Какая дорогая, я еще таких не видела. Если хочешь, я в благодарность за спасение могу еще кое-что показать.

Сняв одну из сумок, я достал провиант и вытащил небольшой котелок.

— Кое-что?

— Да, чем я зарабатываю на жизнь.

Девушка достала из небольшого кожаного мешочка на поясе мелко порезанные, засушенные травы и набила ими трубку. Спустя еще полминуты от нее послышался запах цветов и дыма.

— Алан, тебя ведь так зовут? Я Иранон, извини, что так неожиданно прибилась к вашему маленькому отряду. Как видишь, я попала в беду, и, если бы могла, не стала бы вас стеснять.

Она прошла к мальчишке и села на землю рядом с ним. Оставив их, я занялся обедом и развел костер из хвороста, что принесла попутчица.

Нам с Аланом предстояло доехать хотя бы до Зара и найти временный дом. Если получится, я мог бы научить его письму или чтению, а в лучшем случае найти корабль в Целестию и пристроить мальчика на обучение там. Сам я, конечно, навряд ли смог бы остаться у светлых, но мне и не нужно было. Алан может обучаться в лицее круглый год, пока я буду восстанавливать связи с магами, знающими об эксперименте. В лучшем случае я найду еще страницы книги, а в самом лучшем создам хотя бы переписанный том Некрономикона к восемнадцатилетию Алана. Не представляю, какая сила у него будет к этому времени, но уверен, что, вложившись в его обучение, я получу одного из самых выдающихся компаньонов в исследованиях и, может быть, даже смогу отомстить.

От моих мыслей меня отвлек смех мальчишки. Обед уже был готов, и, достав бурдюк с водой, я подошел к попутчикам.

Алан сидел перед Иранон, заинтересованно наблюдая за чем-то. Приглядевшись, я заметил, что дым, который выдыхала девушка, не разлетался сразу, а оставался плотным и опадал на землю, формируясь в фигуры людей. Понаблюдав еще немного, я увидел циркачей, что смешно отплясывали, кувыркались, жонглировали шариками или держали равновесие на огромном мяче. Их выступление заканчивалось с новой затяжкой Иранон, и дым сменялся на диковинных животных, щенят, резвящихся на лугу, и самого Алана, играющего с псом. Мальчик с искренним восторгом склонялся над фигурами и смеялся от неловких падений маленьких циркачей.

Впервые увидев столь странную магию, я сам долго не мог отвлечься, пока травы в трубке девушки не прогорели до конца.

— Значит, магией ты всё же владеешь. Неужели ты не могла себя защитить?

Я отдал бурдюк Алану и стянул наконец ткань, закрывающую большую часть моего лица и головы.

— Владею, но очень неравномерно. Я не могу никому навредить, мне от этого во сто крат хуже становится.

Иранон повернулась ко мне и удивленно посмотрела на волосы. Я сам еще не представлял, как это выглядит, и не слишком хотел смотреть на собственное отражение. Длинные серые пряди развевались на ветру постоянным напоминанием о моей потере. Возможно, стоило бы срезать их.

— Тебя вообще полноценно учили заклинаниям? Чтобы скрываться или отводить чужой взгляд хотя бы. Неужели некому было научить тебя?

Девушка отвернулась, тактично промолчав, и покачала головой.

— В основном нет. Большая часть из того, что я знаю, я выучила случайно. Зарцы пытались мне помочь, но… моя магия несколько иная, я не знаю, как это объяснить.

— А родители? Я считал, что рыжие обитают только в Сомне, и то это редкость.

— Это сложно. Послушай, я не знаю, кто мои родители, я не знаю, откуда я родом, я просто лет десять назад проснулась на берегу Зара без памяти и в странной одежде. Кочевники как могли заботились обо мне, но сказали, что пути домой нет.

Почувствовав, что разговор девушке отчаянно не нравится, я вздохнул и кивнул на трубку.

— Что ты хотела мне показать?

Встрепенувшись, Иранон огляделась и повернулась ко мне.

— Ты собираешься спать?

— Да, мне не помешает отдохнуть, но лишь после обеда.

Я все больше ощущал странную двусмысленность в том, как она говорит о своей работе. Товар всегда с собой? Но у нее нет ни единой сумки, лишь пара мешочков на поясе, где были травы и наверно остатки денег. Фразу с «точно есть восемнадцать» так и быть можно было списать на незнание возраста, но вопрос про сон окончательно поставил меня в тупик.

В любой другой ситуации я был бы не против такого отдыха, но сейчас для утех явно было неподходящее время.

— Хорошо, тогда и покажу.

Иранон поднялась на ноги и прошла к котелку у костра. Особыми навыками готовки я похвастаться не мог, но сделать простую похлебку с сушеными овощами у меня вполне получилось. Алан уже без боязни сел рядом с попутчицей, но на протяжении всей трапезы постоянно отвлекался на волосы девушки, разглядывая их в солнечных лучах.

Я хотел было одернуть мальчишку и попросить его спокойно доесть, но в какой-то момент сам заметил, как что-то блеснуло в рыжих кудрях.

— Что-то не так?

Заметив нашу заинтересованность, Иранон провела ладонью по голове, видимо решив, что один из непослушных локонов выбился из хвоста.

— Нет, просто показалось, к тому же это крайне редкий цвет.

Не желая развивать тему, я забрал все пустые тарелки и дал знак черному псу и мальчику.

— Ложитесь спать тут в тени. Одеяло возьмете на лошади, я помою тарелки и вернусь.

Алан послушно покивал и, стянув с коня свернутое шерстяное одеяло, разложил его на кизильнике, улегшись, словно на мягкую постель. Демон осторожно прилег на кустарник рядом, давая ребенку дополнительное тепло и закрывая от прохладного морского ветра. Иранон посмотрела на меня и хотела было что-то спросить, но промолчала, дав мне возможность уйти к морю и побыть недолго одному.

Мысли в голове текли вяло и болезненно, постоянно натыкаясь на воспоминания прошлой ночи. Вдалеке у горизонта были видны отплывающие корабли светлых, где-то там за холмом едва просматривался дым от города. Ночью зарево пламени отражалось в облаках, и казалось, что пылают сами небеса над Беллатором.

Мне безумно хотелось найти какой-нибудь темный угол и зарыться в книги, чтобы хоть ненадолго забыть о мире вокруг, но я чувствовал, что это подспудное желание появилось из-за надежды, что все произошедшее лишь дурной сон. Стоит мне только сесть за фрагменты книги Эйбона и погрузиться в собрание его мифов и ритуалов, как почувствую навязчивый мятный запах табака и нежные руки Дарии на своих плечах.

Подавив нарастающую дрожь, я вымыл тарелки и послушно, словно свой собственный раб, вернулся к месту стоянки.

Увидев меня, Иранон вновь набила трубку травами и сняла второй кожаный мешочек с пояса.

— Тебе лучше лечь или, как вариант, сесть, так будет удобнее.

Устало взглянув на девчонку, я убрал посуду и потушил огонь, чувствуя, что к середине дня здесь станет достаточно жарко для него.

— Хорошо, но ты, может, объяснишь, что хочешь сделать?

Сев на одеяло и стараясь не побеспокоить Алана, я дождался, пока Иранон сядет передо мной и раскурит трубку. Затем она развязала тесемки мешка и показала мне содержимое.

— Это сложно объяснить, обычно люди сами идут ко мне за моим товаром, я продаю лишь песок и чудеса.

В мешке действительно оказался песок. Обыкновенный, как здесь на пляже или на большей части острова Зар. Прежде чем я выразил свое недовольство, Иранон продолжила.

— Извини, я правда не знаю, как объяснить нормально, тем более тебе, ты намного больше понимаешь в магии. Этот песок, он для сна. Засыпаешь его в глаза и видишь тот сон, который ты хочешь. Пока я выкуриваю трубку, я могу создать что угодно в грёзах, только пожелай.

Выслушав ее, я коснулся пальцами песчинок и ощутил легкое покалывание. Не соврала, магии тут действительно полно.

— Хорошо, я попробую.

— Отлично, тогда я встречу тебя на другой стороне, не беспокойся, если захочешь, ты можешь проснуться сам или попросить меня.

Сунув трубку в рот, Иранон дождалась, пока я возьму щепоть песка и рассыплю его над веками. Не долетая до глаз, песчинки исчезали, растворяясь в воздухе мелкими искрами. Глаза отчаянно защипало, будто от долгого взгляда на солнце, и, зажмурившись, я вновь открыл их, уже не видя и не слыша моря.