Осколки Нашей Реальности

Медина Мирай, 2021

Конфликт между Великобританией и Германской империей начался, и исход его предрешен. Расставание с Каспаром, давление общества, муки совести за грядущие смерти невинных сильно подкосили нового короля Великобритании – Александра Каннингема. Еще и Саша Клюдер пропал сразу после загадочного убийства Делинды. Рядом не осталось никого, кроме телохранительницы и подруги детства Робин. Но и она мечтает уйти, чтобы не участвовать в жестоком кровопролитии, прикрытым местью за смерть королевы. Никто не знает, почему на самом деле Александр, некогда сторонник мира, теперь решительно настроен против Германской империи. Цена правды слишком высока, и имя ей – жизнь. Но стоит ли она жизни миллионов?

4

Ложь

Ему, вероятно, показалось. Не мог этот человек стоять перед ним прямо сейчас, когда должен был находиться вместе с семьей в тысячах километров от Великобритании. И все же вот он, Каспар Шульц. В серо-коричневом распахнутом пальто поверх костюма из шерсти бурого цвета, и темно-алом галстуке с отливом, контрастирующим с бежевой рубашкой. Он смотрел на короля в полном смятении чувств. В его сине-голубых глазах Александр прочитал десятки вопросов, на которые не мог найти ответы. Все его естество горело от неодолимого желания заключить Каспара в объятия, но вот перед глазами вновь предстал вчерашний вечер и их полный признаний разговор.

— Что ты здесь делаешь? Почему еще не улетел? — Скольких же усилий стоило Александру запереть глубоко в душе радость и тревогу от их неожиданной встречи и спросить равнодушно, будто Каспар ему наскучил.

— Я собирался, — взволнованный голос бывшего телохранителя напряг короля, — уже поехал в аэропорт, когда узнал, что вы объявили войну. — Он покачал головой, не сводя с Александра сочувствующий взгляд. — Что с вами стряслось?

— Тебя это не касается. — Тот проглотил ком обиды и опустил взгляд, так что Каспару с его ростом были видны лишь белоснежные ресницы, и печальный блеск глаз остался незамеченным. — Ты закончил службу. Семья ждет тебя.

— Просто объясните, почему вы поступили так. Расскажите, что заставило вас сделать это. Что вообще с вами происходит? — Его баритон становился все мягче и теплее.

— Все, что я могу тебе сказать: уезжай отсюда. Немедленно.

Каспар вздохнул.

Как же приятно от него пахло. Теплые цитрусовые нотки в сочетании с древесными, бархатными и пряными оттенками Александр узнал бы из тысячи других. Он распрощался с этим ароматом еще вчера, но теперь, украдкой посматривая на Каспара, каждой клеточкой своего тела страстно желал коснуться его руки и заполнить легкие этим запахом. Пусть через темно-коричневые перчатки из экологической кожи. Пусть лишь на мгновение. С каким же трудом он прожил эти сутки без Каспара! Едва начал принимать мысль о его безвозвратном отъезде, как вот он, стоит перед ним. Опять прощаться заново. Пережить его уход вновь… Нет, теперь это будет куда мучительнее.

Александр и сам уже не знал, чего хотел. В уме он держал твердое намерение расстаться с ним и тем самым обезопасить. В душе же изнывал от этого решения.

После недолгого молчания Каспар заговорил встревоженным шепотом:

— Уверен, вы не сами дошли до таких планов. Все ведь было… хорошо в эти месяцы. Делинда умерла. ЗНР в безопасности. Почему вдруг?..

— Она жива. И очень близка к ЗНР.

Каспар остолбенел, неверяще глядя на короля расширенными от удивления глазами.

— Теперь все ясно. — Он нахмурился и усмехнулся. — Получается, она решила захватить ЗНР вашими руками?

— Я лишь марионетка.

— Почему же вы не отказались? Почему не ушли?

— Ты слышишь себя? — вдруг повысил Александр голос. — Как ты это себе представляешь? Разве ты забыл обо всем, что она сделала? Убила участников Съезда Мировых Лидеров, включая нашу мать. Натравила мир на Сашу. Чуть не убила меня. Посадила тебя в тюрьму. От нее не убежать!

— Так участников Съезда… — Каспар перевел дыхание. — Мне стоило об этом догадаться.

— В поисках ЗНР она заметала следы. А заодно получила корону нашей матери.

— Но почему бы вам не убежать прямо сейчас? — Каспар приблизился еще и нежно прошептал: — Вместе со мной.

Соблазнительнее предложения Александр в жизни не слышал. Убежать вместе с Каспаром далеко-далеко… И жить в нескончаемом страхе друг за друга. Разве расстояние для Делинды и ее наемниц помеха?

— Почему ты все еще здесь? Тебя терзает чувство вины?

— И это тоже.

— Тебе ни к чему переживать. Оставь меня и…

— Да разве я могу оставить вас?! — В порыве откровенности Каспар вцепился в плечи Александра. — Такого вы мнения обо мне на самом деле? Думаете, я брошу вас в столь трудную минуту и уеду в безопасное место?

Пелена боли спала с его глаз, и он увидел во взгляде оцепеневшего короля испуг.

— Простите. Я не хотел кричать. Просто я… переживаю за вас. — Каспар ослабил хватку на его плечах и заговорил тихо: — Если вы боитесь, что в случае побега она пошлет за вами, то знайте, что я смогу вас защитить. Просто идемте со мной.

— В защите нуждаюсь не я…

— Просто идемте со мной, — тверже повторил Каспар. Решимость и мольба смешались в его взгляде. Он корил себя за то, что оставил короля минувшим вечером. За то, что не поехал с ним тогда. За то, что не признался ему, ведь тогда все сложилось бы иначе. А теперь уже поздно. Казалось, даже ответное признание в любви не заставит Александра передумать. Он был чем-то напуган. Ему, вероятно, думал Каспар, чем-то угрожали. Но если в защите нуждается не сам король, то кто же?

Каспар обнял его крепко и в то же время мягко. Мечась в растерянности, Александр тщетно пытался понять, почему же он все еще рядом, почему предпочел остаться, почему так хочет забрать его с собой? Его поведение, его тон, его слова не были рождены лишь из чувства вины из-за вчерашнего разговора. Было что-то еще. В самых недрах влюбленной души король наверняка догадывался о том, что это могло быть. Но он отрицал эту мысль, стоило ей появиться. Отрицал так быстро и резко, что и сам не успевал осознать ее в полной мере. Нет, Каспар не мог любить его. Никто не мог полюбить кого-то вроде него, убеждал себя Александр, вспоминая полный список своих недостатков, мгновенно бросавшихся каждому в глаза.

Не разжимая объятий, Каспар почти прошептал ему на ухо:

— Ох, Александр. Мой дорогой Александр… — Он отстранился. — Ваши чувства ко мне я распознал задолго до вашего признания. Так почему же после всего, что вы услышали и увидели от меня, вы никак не распознаете и моих чувств?

Александр чувствовал себя оглушенным. На одно радостное мгновение сердце загорелось надеждой, и он застыл в нестерпимом ожидании продолжения. Но нет же. Вероятно, он не так воспринял слова Каспара. Речь о других чувствах: привязанности, дружбе. Никак не о любви. После всех пережитых несчастий Александр больше не верил, что жизнь ему еще хоть раз улыбнется. И уж тем более представить не мог, чтобы она взамен всех мук подарила ему самое желанное.

Каспар молчал, надеясь, что правильно донес мысль. Груз любовного бремени, носимого им так долго, наконец был сброшен. В порыве радости он загорелся желанием поцеловать Александра. Но что-то было не так. В полузакрытых печальных глазах короля отражались сомнение, недоверие и разочарование.

— Мне приятно, что ты привязан ко мне. Все-таки десять лет службы.

Каспар покачал головой. Восприятие короля ошеломило его. Он недооценил его самокритичность, за месяцы после «похорон» возросшую в разы. Слова настоящего признания застыли на языке, и вот, когда он только собирался их отпустить, его остановила мысль: «Может, оно и к лучшему?»

— Думаю, мне пора, — продолжил Александр безжизненным голосом, в то время как глаза его поблескивали от подступающих слез.

— Я пойду с вами.

— Нет, ты уедешь.

— Вы не заставите меня. Даже если будете отпираться, я все равно пойду за вами. Почему же вы никак не поймете, что я не могу бросить вас? Я не успокоюсь, пока…

— Отвали от меня, в конце концов! — крикнул Александр и тут же отвернулся, чувствуя, как жжет глаза. Он глубоко вздохнул, выдержал пару секунд, пока слезы не высохли, принял решительный вид, развернулся и процедил сквозь зубы: — Ты надоел мне со своей опекой! Я больше не ребенок, и ты мне больше не нужен. Твое поведение пугает меня. Ты похож… Ты похож… — Через силу приняв яростный вид, чувствуя, как слезы подступают к глазам, готовые вот-вот скатиться по щеке, он крикнул: — Ты похож на мою няню!

После он сразу развернулся и уверенно зашагал к кафе, у которого с тремя стаканчиками уже остывающего кофе стояла растерянная Робин.

— Это ты позвала его сюда?

— Да… — Она опустила голову.

— Зачем?!

Робин вздрогнула от его крика так, что едва не опрокинула на себя кофе. Она сжала губы и опустила плечи, став похожа на напуганного ребенка, готового разреветься не то что от крика — от любого порицания с укоризненными нотками. Пыл короля растворился. В одну секунду он осознал каждое произнесенное им ужасное слово, дико желая развернуться к Каспару, чтобы узнать, как тот смотрит на него, что читается в его глазах и стои́т ли он там вообще. Мучительный груз вины залил его тело свинцом, и он так и не нашел в себе смелости сделать это.

— Мы уходим, — холодно произнес Александр, бросил на кофе презрительный взгляд, резко выхватил подстаканник, нагруженный напитками, бросил его на землю, уложенную серой плиткой, и яростно зашагал вдоль реки.

Робин последовала за ним не сразу, а когда все-таки набралась решимости, шла позади как можно тише. Напоследок она оглянулась на Шульца. Вдалеке его оттененное светом уличного фонаря лицо оставалось для нее непроницаемым, и она не видела боль, высеченную на нем.

Каспар не мог узнать короля, как и найти хоть одно объяснение его поведению. В душе он надеялся, что за вздорными поступками и криками все еще скрывается, свернувшись калачиком, Александр, которого он знал десять лет. Конечно, Каспар вспоминал, как и сам менялся в тяжелые времена, но никогда не задумывался, какие смешанные чувства испытывали близкие, принимая его новый душевный облик. Впрочем, время отдалило тех людей, и Каспар теперь, после ссоры с Александром оставшись один в огромном Лондоне, вдруг осознал, насколько он одинок. Город для него опустел, радостей не осталось, как и смысла находиться в нем дальше. Детей его здесь больше нет, любимый человек в нем не нуждается, но что-то не давало ему уехать. Что-то было не так. Как бы ни пытался Александр задеть его, прибегая к самым гнусным способам, чем больше он изрыгал ругательства, тем больше Каспару казалось, что тот вовсе не хочет оставаться без него. Александр все еще любил его и пытался прогнать, потому что… боялся?

Лишь один человек предположительно мог знать, что происходит с королем на самом деле, и поделиться своими мыслями. Дирк Марголис. Ему Каспар и позвонил.

— Слушаю, мой дорогой друг! — Голос богатейшего человека на земле, как и всегда, источал задор.

— Здравствуйте, Дирк! — Каспар замялся и спрятал свободную руку в карман пальто. — Возможно, я звоню поздно…

— Все хорошо. Вероятно, вы звоните из-за надвигающейся войны. Хотите узнать мое мнение?

— Не совсем.

— Вас беспокоит Александр? — В голосе Марголиса засквозили игривые нотки.

— Как вы поняли?

— Я почти уверен, что вы пытались с ним поговорить, но он вам ничего толком не объяснил.

— Вы знали, что он собирается делать?

— Конечно!

— Тогда почему не помешали?

— Я не хотел мешать юному дарованию в его военном начинании.

Каспар раздраженно цокнул языком и ответил:

— Я знаю, что в войне замешана Делинда. Более того, это ведь она всем руководит, подло используя брата?

«Хотя чему я удивляюсь?»

Раздался насмешливый заливной хохот. Каспару показалось, что Дирк слегка пьян. Он услышал приглушенные женские голоса и стук, словно от резко поставленного на стол стакана. Дирк замолчал, а затем сказал, понизив голос на несколько тонов:

— Тогда, полагаю, вы знаете и о том, почему Александр стал ее подельником.

— По правде говоря, затем я вам и позвонил. Вы знаете обо всем важном, что происходит в мире. И должны знать, в чем же причина.

— Ох, не льстите мне, дорогой друг. Но вы, конечно, правы. Я знаю причину и удивлен, что ее не знаете вы.

И вновь смех. Каспар был готов слушать его столько, сколько понадобится, если после услышит правду. За несколько дней знакомства с Дирком он уже прознал, что этого человека настолько утомили прелести богатой жизни, что он пытается извлечь интерес из всего, что к ней не относится. Частью особого наслаждения для него оставалось и всезнание, которым он нередко пользовался и хвастал. Человеческое неведение было одним из немногих явлений, что забавляли его. И, конечно же, он любил предыстории:

— Когда я впервые заметил, как он смотрит на вас в бассейне, сильно удивился. Чтобы монарх так пристально и заинтересованно смотрел на своего телохранителя… Мне этот взгляд знаком. Он ведь буквально раздевал вас взглядом, разве вы не заметили? Он вас желал. Я даже позавидовал вам, а происходит такое крайне редко, ведь у меня есть все, кроме, признаться, людей, искренне любящих меня, а не мои набитые деньгами карманы. Думал, стоит вам оказаться в номере, он набросится на вас. И я был уверен, что вы бы не отказали ему в таком удовольствии…

— Дирк! — Каспар опешил и сглотнул. — Простите, но я бы не хотел слушать об этом.

Разумеется, в тот вечер он заметил странное поведение Александра, включая случай, когда тот зачем-то зашел к нему посреди ночи.

Каспар услышал приглушенное обращение Дирка:

— Слушай, а ведь отличная идея для ролевой игры. Монарх и его телохранитель. Запиши, милая.

— К чему же вы клоните?

Дирк вновь звучал громко и четко, но задор, сквозящий в его разговоре с кем-то, вмиг исчез, и Каспар услышал уже не похотливого и разбалованного вниманием женщин богача, а влиятельного наследника и главу богатейшего семейства в мире:

— Вы все еще не поняли? Вы человек, несомненно, порядочный, честный и добрый, но Александр не только на себя возложил тяжесть вины за будущие смерти. Александр действительно заключил с Делиндой сделку, если можно ее таковой назвать. Она больше походила на жестокий шантаж. Так знайте же, мой друг, что предмет сделки между Александром и его беспощадной сестрой — вы.