Неидеальная пара

Меган Куинн, 2022

Дружу ли я с Джей Пи Кейном? Не смешите меня! Кроме того, он считает, что мужчины и женщины, работающие вместе, не могут дружить, так что можно с уверенностью сказать, что мы не друзья. Скорее, скрытые враги. Похоже, этот раздражающе громкий тип, до неприличия красивый, нашел себе развлечение – заводить меня по несколько раз на дню (во всех, между прочим, смыслах). Можете себе представить, как я была «счастлива», когда мне пришлось не только лететь с ним в Сан-Франциско по работе, но и остановиться в одном пентхаусе! Находиться двадцать четыре часа рядом и дышать одним воздухом! А еще Джей Пи взял привычку ходить по номеру с голым торсом и постоянно со мной флиртовать. А какое у него… обаяние, из-за которого мне теперь трудно спать по ночам. Но угадайте, кто может контролировать себя? Конечно, я. Потому что я точно знаю, что мы с Джей Пи Кейном не созданы друг для друга! Или, может быть, созданы?

Глава 4

Джей Пи

— А вот и он, Казанова собственной персоной. — Брейкер садится в кресло в моем кабинете и ухмыляется, глядя на меня. — Как все прошло? Любовь с первого взгляда?

Расстегиваю пиджак и устраиваюсь в своем кресле. Как только двери лифта открылись, я сразу увидел Брейкера, он стоял с кофе в руке и ждал лишь одного человека — меня.

Я не ответил на его вчерашние сообщения.

Проигнорировал, пока здоровался с нашим секретарем.

Не удосужился посмотреть на него, когда наливал себе кофе в комнате отдыха.

И когда он ворвался в мой кабинет сразу после меня, я не стал ворчать в ответ на его настойчивость.

Но теперь, когда он сидит напротив и пристально смотрит в ожидании рассказа, мне кажется, у меня не остается иного выбора, кроме как поведать ему о катастрофе, в которую вылился вчерашний вечер.

Достаю телефон из внутреннего кармана костюма и кладу его на стол, а затем откидываюсь на спинку кресла.

— Ты говоришь о вчерашнем вечере? — сцепляю пальцы. — Ну, когда я только увидел свою пару, у меня появилась надежда, что все пройдет неплохо, но надежда испарилась, как только девушка открыла рот.

— Вот дерьмо, у нее визгливый голос?

Качаю головой.

— Нет, она дала понять, как сильно ненавидит меня.

Брейкер непонимающе хмурится.

— В смысле? Она знала тебя?

Медленно киваю.

— О да, она знала меня.

— Откуда? Ты уже ходил с ней на свидание?

— Неа. — Двигаю мышкой, чтобы оживить компьютер. — Моей парой оказалась Келси.

— Келси? — недоверчиво спрашивает Брейкер. — Сестра Лотти?

— Угу.

— Вот черт. — Брейкер разражается громким и долгим смехом. Охрененно раздражающий звук. — Мужик, разве такое возможно? В смысле, шансы ведь минимальные.

— Судя по всему, довольно приличные.

— Дай угадаю… она вышла из ресторана, когда увидела, что ее пара ты?

— Нет. Согласно правилу, ты вынужден ужинать с человеком, которого тебе подобрало приложение. И поскольку мы вели себя так, будто вот-вот готовы перейти к активным боевым действиям, нас посадили подальше от остальных, на втором этаже.

— И как все прошло?

— Не очень. — Открываю свою почту и вижу, что у меня куча писем.

— Но ты сказал, что сначала обрадовался. Почему?

— Потому что это Келси, — как ни в чем не бывало говорю я. — Я знаю ее, так что мне не пришлось иметь дело с незнакомкой, особенно когда я и без того не горел желанием находиться там. Не предполагал, что вечер может пройти плохо, к тому же… она выглядела сексуально. — Пожимаю плечами. — Но все изменилось в тот момент, когда она начала умолять меня уйти.

— А раз это было запрещено, уверен, она лишь разозлилась еще сильнее. Она такая же вспыльчивая, как и Лотти.

— Да, и она этого не скрывала, и когда говорю, что она вела себя грубо, не шучу. В итоге мы все время препирались, и я, конечно, не помогал делу. А в конце вечера разошлись в разные стороны.

— И что ты чувствуешь по этому поводу? — спрашивает Брейкер.

— Испытываю облегчение, — отвечаю я. — Ужин с ней крайне утомительное занятие. Несомненно, я не против остроумной словесной перепалки, но вернувшись домой, я был выжат как лимон.

Какое-то время Брейкер молча изучает меня. Уверен, он ищет признаки того, что я вру. А еще гадает, может, мы с Келси нашли общий язык и теперь тайно встречаемся. Крайне далекое от истины предположение.

— И почему я тебе не верю? — спрашивает он. Ну вот, началось.

— Мужик, поверь, когда я говорю… — замолкаю, потому что вижу письмо от Келси.

Тема: Я иду в твой кабинет.

Не успеваю открыть его, как дверь в мой кабинет распахивается и заходит Келси. Судя по выражению лица, она явно раздражена, и видя, как она сжимает руки в кулаки, я начинаю волноваться. Но стоит ей заметить Брейкера, как в ее глазах мелькает удивление, и за считаные секунды манера поведения меняется.

— Брейкер, привет. — Она приглаживает рукой волосы. — Я, эм, не заметила тебя. Извините, что ворвалась вот так без стука.

Конечно же Брейкер улыбается, демонстрируя свои недавно отбеленные зубы.

— Привет, Келси, слышал, вчера у тебя выдался отличный вечер.

Келси пытается убить меня взглядом.

— Ты рассказал ему?

— Ну, он мой брат, и это он заставил меня пойти на свидание, так что вполне нормально, что он спросил меня, как все прошло.

Успокоившись, Келси поворачивается к Брейкеру и спрашивает:

— Не мог бы ты на минутку оставить нас с твоим братом наедине?

Тот ухмыляется и встает.

— Конечно.

До того как он уходит, Келси добавляет:

— И я была бы крайне признательна, если бы ты не распространялся на тему вчерашнего.

Брейкер хлопает ее по плечу:

— Понимаю, ты не хочешь, чтобы ваши имена упоминали вместе? Я бы не пожелал такого даже себе.

Ничего себе, он точно мой брат? Затем он уходит и закрывает за собой дверь. Я наблюдаю, как Келси сокращает расстояние между нами и садится в кресло, которое только что освободил Брейкер.

— Чем я заслужил удовольствие видеть тебя здесь? — спрашиваю я.

— После вчерашнего я подумала, что нам нужно обсудить, как справиться с этим.

— Справиться с чем? — Склоняю голову набок. — Вот черт, вчера ты влюбилась в меня, а теперь пытаешься выяснить, как тебе продолжать работать, когда ты питаешь ко мне такие сильные чувства?

Ее лицо вытягивается, а затем она усмехается.

— Если вчера вечером и случилось некое откровение, оно точно не имело отношения к любви и было связано лишь с той безграничной неприязнью, которую я испытываю к тебе.

— О, неприязнь. Это что-то новенькое. — Опускаю руки на стол. — Прошу, расскажи о ней поподробнее.

— Джей Пи, это не смешно.

— А я вроде и не смеюсь.

Келси прищуривается и произносит сквозь стиснутые зубы:

— Тебе не обязательно смеяться, чтобы насмехаться над чем-то серьезным.

Беру ручку со своего крайне неопрятного стола, который, я знаю, сводит Келси с ума. Написанная на ее лице напряженность безусловно вызвана нашим разговором, но причина мертвой хватки, с которой она вцепилась в подлокотники кресла, несомненно, кроется в смятых отчетах, валяющихся на моем столе, кривой подставке для ручек и необычном способе наклона моего компьютера.

— Хорошо, поведай мне, почему наша ситуация невероятно серьезна, потому что, если я правильно помню, между нами вчера не произошло ничего, абсолютно ничего. Вернее ничего такого, из-за чего стоило бы так психовать.

— Джей Пи, вчера у нас было свидание.

— Не по нашей вине. — Я нажимаю на ручку, то включая, то выключая ее.

— И все же это произошло. Мы плотно поужинали, а потом, когда уходили, ты сказал… ты сказал кое-что.

— А, ты о части, где я сказал: «Если бы ты оказалась в моей постели, то забыла бы собственное имя и охрипла бы от того, как часто выкрикивала мое, прося не останавливаться»?

Она сглатывает, ее щеки пылают.

— Да, я об этой части.

— Просто факты. Ничего такого, на что стоило бы обращать внимание.

— Ну, — она разглаживает руками свою хорошо отглаженную, возможно отпаренную юбку, — это было неуместно, и нам нужно установить некоторые основные правила.

— Интересное предложение. — Сцепляю руки за головой и говорю: — Выкладывай, каковы основные правила?

— Итак, для начала…

— Секунду, я просто обязан сказать, что твоя реакция совершенно нелепа и чрезмерна, но знаешь, каждому свое. Твои чувства — это твои чувства… Все это чушь собачья. — Указываю на нее. — Можешь продолжать.

Ее ноздри раздуваются, и я понимаю, это признак того, что она расстроена.

— Как я уже говорила, наше первое правило — мы никогда не говорим о вчерашнем вечере. Я не рассказывала об этом Лотти и буду благодарна, если ты не скажешь никому другому.

— Я настолько отвратителен?

— Да.

Усмехаюсь, потому что думал, что она ответит отрицательно и придумает какое-нибудь долгое объяснение, но должен отдать девушке должное за честность.

— Я также не хочу, чтобы люди думали, будто я готова спутаться с первым встречным или что я пытаюсь построить карьеру, раздвигая ноги.

— Не волнуйся, этот вопрос уладила твоя сестра.

Она злится еще сильнее и указывает на меня пальцем:

— Все было не так, и тебе это известно.

— Ты права, это было неуместно. Извини. — Если кто и добивался шанса на эти отношение, так это Хаксли, потому что он не мог держаться подальше от Лотти.

Судя по всему, мои извинения удовлетворяют Келси, потому что она продолжает:

— Итак, мы никогда не говорим о прошлом вечере. Ведем себя так, будто его никогда не было.

— Хотелось бы, чтобы его не было. — Улыбаюсь, тем самым побуждая ее лишь сильнее стиснуть зубы. Господи, она прямо-таки воплощение напряжения. Неужели нельзя хоть на секунду расслабиться?

— Джей Пи, мне нужно, чтобы ты подтвердил, что никогда не будешь говорить об этом.

— Господи. — Закатываю глаза. — Я никогда не буду говорить об этом. — Обещание успокаивает гремлина внутри нее.

— Второе правило: больше никакого неподобающего поведения.

Закидываю ноги на стол и откидываюсь на спинку кресла.

— Не уверен, что ты подразумеваешь под этим правилом.

— Твоя манера разговаривать со мной, манера касаться меня, с этим нужно покончить.

— Ты ведешь себя так, будто, проходя мимо, я хватаю тебя за руку или скольжу рукой по твоей пояснице… или сжимаю твое бедро, когда сижу за столом переговоров. Поправь меня, если я ошибаюсь, но такого никогда не было.

— Этого, э-э… да, не было. Но ты понимаешь: то, что ты говоришь, не вписывается в деловую манеру общения, поэтому тебе нужно прекратить.

— Комментарий о том, как ты выкрикивала бы мое имя, был сказан вне работы.

— Ты говорил больше, даже будучи на работе, и не отрицай.

Она права.

— Хорошо, твое желание закон для меня, детка.

— И ничего такого. — Она снова указывает на меня пальцем. — Никаких деток. Я — Келси, ты — Джей Пи, и все. Больше ничего. Я не твоя детка.

— Это всего лишь милая форма обращения, но без проблем, Келси. С этого момента буду обращаться к тебе только по имени, если только ты не хочешь чего-то в духе… скандалистки?

Небольшая ремарка. Я не полный засранец… не всегда. Честно. Но Келси так остро реагирует на мои реплики, что я не могу устоять. Она чертовски красива, и крайне весело злить ее. Так сказать, задевать за живое.

— Ты ведь понимаешь, что с тобой невозможно разговаривать, верно? Просто нереально, — говорит она, морщась от раздражения.

— Кажется, я слышу подобные замечания только от тебя и начинаю думать, что дело не во мне, а в тебе.

Она поджимает губы и, клянусь, мысленно считает до десяти.

— И в-третьих…

— Третье правило? Не ожидал. Неожиданный поворот. — Снова откидываюсь на спинку кресла. — Прошу, продолжай радовать меня своими приказами.

— Я поговорю с Хаксли и спрошу, возможно ли сделать так, чтобы я продолжала работать под его началом, потому что наши рабочие отношения доставляют слишком много беспокойства.

— Ого. Понимаешь ли, я согласился с первыми двумя пунктами, но, к сожалению, твое направление относится к моей зоне ответственности, а значит, ты подчиняешься мне. Хаксли не станет заниматься этим вопросом, потому что у него и так дел по горло. Он также не любит людей, которые указывают ему, что делать, даже если это его будущая невестка. А если ты все-таки пойдешь к нему, он просто отведет нас в конференц-зал и попросит уладить все вопросы… прямо в его присутствии. А теперь, учитывая ограничения, которые накладывает на нас правило номер один, ты не сможешь рассказать ему правду о том, почему больше не хочешь работать под моим началом и, следовательно, не в состоянии внятно обосновать свою позицию. Кроме того, ты лишь зарекомендуешь себя склонным к конфронтации сотрудником, поскольку от всех остальных, кто работает со мной, я получаю лишь восторженные отзывы. Так что… если хочешь поставить себя в неловкое положение и привлечь внимание к своему сложному характеру, то, конечно, обращайся к Хаксли, но если желаешь по-прежнему оставаться у него на хорошем счету, советую отказаться от правила номер три.

Даже сидя не рядом, я вижу, как Келси напряжена. Я знаю, что она хотела услышать другой ответ, но я не вру. Если уж на то пошло, Хаксли прежде всего бизнесмен, поэтому в деловых вопросах он способен игнорировать эмоции, именно поэтому наша фирма настолько успешна… а Келси еще предстоит научиться такому.

— Тогда, возможно, тебя мог бы заменить Брейкер.

Я усмехаюсь.

— Контроль организатора пространства не входит в круг его обязанностей. Он занимается цифрами, а не управлением различными объектами недвижимости. Неприятно это говорить, но ты, Келси, застряла со мной.

Она скрещивает руки на груди и бормочет что-то себе под нос.

Придвигаюсь ближе и говорю:

— Я не расслышал, не могла бы ты повторить?

Она смотрит на меня полным ненависти взглядом.

— Презираю тебя.

— Так-так-так, неужели ты говоришь это всем своим работодателям?

Она встает с кресла, еще что-то ворчит, а затем упирается ухоженным пальчиком в мой стол.

— С этого момента мы придерживаемся двух основных правил. Ты меня слышишь?

— Да. — Снова ухмыляюсь. — Я отлично тебя слышу.

— И будем разговаривать друг с другом, лишь когда возникнет такая необходимость, и только о бизнесе. Когда Хаксли и Лотти пригласят нас в гости, я не хочу, чтобы ты сидел рядом со мной. Даже не думай о том, чтобы заговорить со мной. Понял?

— Да я практически дрожу от страха.

— Джей Пи, я серьезно. Ты меня понял?

Что бы ни вызвало такую сильную неприязнь по отношению ко мне, должно быть, это сильно задело ее, потому что не уверен, что видел такого взвинченного человека, не говоря уже о Келси.

Что скрывается за ее злостью? Говорят, между любовью и ненавистью тонкая грань — неужели дело в этом, возможно ли, что это любовь?

Сдерживаю смешок. Черт, если бы она узнала, о чем я думаю, то подвесила бы меня за яйца.

Полагаю, ясно одно: она не хочет иметь со мной ничего общего. Весь этот разговор тому подтверждение.

Улыбаясь, я произношу:

— Понимаю тебя. И предвкушаю наши новые рабочие отношения, в которых мы никогда не будем упоминать о нашем жарком свидании, или о том, как ты дрожала, когда я говорил о сексе, или о том, как в душе тебе нравится, когда я называю тебя деткой.

Вот так… еще одна колкость на дорожку.

Она разочарованно вскидывает руки, разворачивается и вылетает из моего кабинета, хлопнув за собой дверью.

Все прошло просто замечательно.