Парни из преисподней

МеРи Назари, 2021

В месте падения Тунгусского метеорита пропадают люди. В самый пик "свалочных" протестов туда выезжает депутат Госдумы В. В. Урановский, харизматичный политик и дипломат, известный оригинальными идеями. Его цель – найти место для захоронения мусора. Сибирь большая, она все схавает и в нефть преобразует. Однако пропадает и народный избранник. Разбираясь в этом запутанном деле московский следователь сходит с ума. Эстафету изысканий подхватывают простые парни. По наводке местных преданий они проникают в чрево Нижнего мира… Любимец народа спасён, но оказывается вовсе не Урановским… Кто же он? Читатель глубоко ошибается, если полагает, что догадался!..

3.

В конце рабочего дня Христина радостной синичкой выпорхнула на крыльцо почты — все равно как из теплого скворечника вылетела, в котором, хоть уютно, но грех сидеть в такой распрекрасный погожий денек, да ещё после самой длинной ночи в году.

Заходящее солнце брызнуло в глаза. Что и говорить, оно трудилось сегодня на славу, хотя и недолго.

Мелкие сосульки блестели на карнизе, напоминая о том, что рубеж зимы пройден.

Все это вместе знаменовало победу света над тьмой, и сердце чаяло только хорошего.

Особенно Христинино.

Минувшим летом она преодолела себя: разорвала брак, как показала жизнь, с нелюбимым мужчиной, и должна бы, наконец, почувствовать себя свободной, открытой для счастья.

Но старые ментальные программы висели, как гири. Все получалось не так, как написано в книгах ее любимой библиотеки. Только сейчас… почему-то вдруг только сейчас, она по-настоящему обрадовалась своей свободе.

Плохо, конечно, что все подруги замужем, и она как белая ворона не может быть приглашенной на семейные торжества, но…жизнь продолжается. Дома ее ждет рысенок, которого вчера принесли охотники, и она еще не придумала ему клички. Но придумает, обязательно придумает, вот прям сейчас.

Не застегиваясь в уходящей с солнцем «теплыни», она шла по направлению к дому и перебирала в уме известные клички животных и имена людей. Лэти, Чук и Гек, Умка…

Христина хотела уж было повернуть на свою Метеоритную, как вдруг вспомнила про звонок Иниры — своей кузины из Красноярска.

Та поздравляла ее с прошедшим праздником — Днем Эвенкии, рассказывала, как они встретили его с мужем и заодно сообщила, что сейчас ее муж Митя должен быть в Вануваре — по делу с каким-то работником полиции.

Христина обещала ей найти свояка, чтобы передать привет.

Инира обрадовалась и заранее поблагодарила, потому что именно сейчас, со вчерашнего вечера, связь с мужем прервалась и до сих пор не восстановлена, в чем, конечно, нет ничего страшного, но все-таки…все-таки…

Воспоминание о своем обещании заставило Христину резко поменять маршрут и углубиться во дворы, чтоб наиболее коротким путем подойти к гостевому чуму.

Оказалось, что снега навалило будь здоров, хотя большая часть календарной зимы еще впереди. Но Христина, переваливаясь в сугробах, как утка, не хотела ломать намеченный маршрут и поворачивать назад. Каждым шаг называла последним, но преодолев новый нанос, еще раз давала обещание.

Какие-то крики застали ее, уже совершенно застрявшей в сугробе, — ни туда ни сюда. Христина прислушалась. Крики исходили из чума, к которому она шла.

Два мужских голоса поочередно и наперебой нарушали зимнее спокойствие поселка.

— Отдайте мне его! — восклицал отлично знакомый Христине голос Жеребова — ВРИО Главы администрации Жернова.

–Я ничего не слышу! — еще громче ответствовал молодой незнакомый голос.

Не зная как, видимо под адреналином, Христина мгновенно выпросталась из снежной ловушки и очутилась позади чума, сквозь щель прорезного окна которого сочился тусклый свет.

–Он мне необходим! — настаивал на чем-то Жеребов. — Именем временного руководителя поселка, я забираю его.

— Неужели ожила ГагараМ?! — воскликнул его оппонент, как показалось Христине, весьма обрадованно.

— Какая, к Сэвэну⁷, гагара?! — сказал Жеребов, как показалось Христине, с большим возмущением.

— Раз, два, три! — странным образом ответил ему собеседник. Скорее, подобный счет соответствовал испытанию микрофона перед выступлением кого-то на сцене.

–Вы меня за дурака принимаете или что?! — ярился Жеребов.

«Ему же так опасно, у него может быть инсульт, — с беспокойством подумала Христина, — предупреждали же врачи». Дело в том, что Теодор Жеребов и был тем самым человеком, свободу от которого так праздновало сегодня ее сердце.

–Вот вам листок, напишите, что вам нужно, — тем временем ответил незнакомец.

«Несомненно, муж Иниры Митя, — решила Христина. — Воспитанный. Кроме того, в поселок сегодня никто не прибывал».

Ошибиться она не могла. В чуме — в этой так называемой Вануварской гостинице — живут сейчас только два человека. Это Христина знала наверняка. И голос второго жильца Ильи — с командной хрипотцой — она не смогла бы спутать с этим почти мальчишеским голосом.

Возникла пауза, перемежаемая шуршанием бумаги, очевидно, в течение которой Жеребов записывал свое требование.

–Прошу дождаться владельца этого номера и взять с его позволения, — уже гораздо спокойней ответил Митя, видимо, ознакомившись с написанным.

–Мне некогда ждать, — твердо сказал Жеребов. — Я государственный человек. Если вы калека, то нахожу бесполезным с вами общаться. Это прерогатива работников Реабилитационного центра. Пусть организовывают вам досуг. Научат играть в шахматы. Вот, я вижу шахматы на столе. А разрешения вашего мне и не нужно вовсе для того, чтобы взять положенное мне по праву, и не входящее в прейскурант инвалидов.

Его намерения, видимо, наткнулись на стойкое физическое противодействие, потому что он заорал:

–Вы хоть понимаете, кому вы сопротивляетесь? Алешка, где ты, бездельник?

–Я тут, — ответил голос, также слишком хорошо знакомый.

–Взять аквариум!

Последовали звуки борьбы, завершившейся падением тяжелого предмета, что легко можно было понять по причиненному грохоту. Что-то упало кому-то на ногу, кто-то взвыл. Почти одновременно раздались проклятия и непереводимые идиоматические выражения.

Крик:

–Клятый Сэвэн, током бьет!

–Ай!

–Ой!

–Короткое замыкание…

–Три Сэвэна, чтоб тебя, урод! Аялик, уходим! Все равно в этом мраке ничего не видно. А ты заплатишь нам за ногу втридорога, нищеброд!

Жеребов выскочил из чума, в стенку которого Христина, напротив, что было сил вжалась.

Две слишком хорошо узнаваемые фигуры удалялись в густеющих сумерках.

Христина стояла как оглушенная, не зная, как ей поступить и что предпринять. Потом рискнула зайти внутрь. Ведь как-никак, там оставался ее свояк, и он после разборки с Жеребовым мог оказаться в беспомощном состоянии.

Она дернула за веревочку. Колокольчик густо и звучно прозвенел.

Никто не отозвался.

Забыв, что молодой человек только что жаловался на слух, она не вошла — ворвалась — в темное пространство.

— Кто тут? — тут же спросил голос незнакомца, и твердые мужские руки наткнулись на Христину.

–Это я! — возвысив голос, сказала она, уже сообразив насчет дефекта слуха у Мити.

Никакой реакции.

Как объяснить глухому, кто она? Что она? По какому пришла делу? Что по просьбе Иниры — своей кузины и жены Дмитрия?

Хм. Пожалуй, никак.

Прочувствовав глупость положения, Христина рванула назад, к выходу.

Но Митя не пустил ее.

–Кто вы? — спросил он. — И что вы здесь делаете? Если уж забурились сюда, то осторожней ступайте, тут кругом стекло.

–Я заведующая почты и библиотеки.

Разумеется, оглохший Митя ее не услышал и не ослабил охранительной хватки.

Положение было безвыходным. Они стояли, держась друг за друга, в темном и тесном помещении и не знали, что делать.

Оставалось радоваться тому, что ее пунцовые щеки не видны были в темноте, а Митя…

…Митя переживал за рыбку.

Дело в том, что пока шел разговор с неожиданно припершимся в чум неизвестным гражданином, который что-то требовал, совершенно неожиданно заработала НСУ — наземная станция управления беспилотником. Митя впился глазами в дисплей, и ему как прирожденному технарю в этот момент до фени были требования незнакомца.

— Неужели ожила ГагараМ?! — воскликнул он.

Нет, тут было что-то не то…

Уж очень паттерны электрических импульсов синхронизировались с голосами людей…По крайней мере, с его собственным…и амплитуда их падала и возрастала соответственно силе голоса. Его собственного ора…Это четко отражалось на засветившемся дисплее.

— Раз, два, три!

К трем очевидным пикам прибавились еще. По помехам Митя прочувствовал, что есть связь и с голосами непрошенных гостей…

Он мгновенно построил в голове умозрительную электрическую схему: источник звука — диктофон — радиопередатчик — приемное устройство. И только крайние звенья он мог объяснить. Где средние?!

Ответ последовал быстро. Когда незнакомец качнул аквариум, вместе с водой выплеснулась рыбка — и сигнал сразу уменьшился по амплитуде…

Он очень переживал за рыбку, что она могла стать жертвой этих двух слонов в посудной лавке.

–Послушайте! У вас есть спички или зажигалка?! — взмолился он.

Христина без слов сунула ему в руки фонарик. Митя бросился с фонариком на пол. Через пять минут все рыбки были в банке с водой. Но какая из них «радиоактивная»? Для Мити этот вопрос не представлял сложности… Просто надо было чуть-чуть опять посидеть в темноте, пока батарейка в НСУ не кончилась…

–Победа! — торжественно провозгласил Митя, двумя пальчиками держа гуппяшку за хвост. — Попалась, рыбка-передатчик!

С этими словами он схватил Христину в объятия и расцеловал в обе щеки.

Христина понимала, что радость поцелуев относится не к ней, и щеки вообще запылали от гнева. Она с удовольствием бы дала этому нахалу пощечину. Если бы, конечно, не боялась промахнуться в этой темнотище. Она спокойно могла бы выбить рыбку у него из рук, а рыбку жалко. Надо срочно выбираться отсюда, решила она.

–«У меня дома рысенок, — написала девушка на клочке бумажки под лучом фонарика. — Он голодный и не знает, как его зовут».

–Хм, — сказал Митя. — Это странно. Ведь на свете столько прекрасных имен! Неужели ни на одно не откликается?!

Как это получилось, трудно сказать, но через пару минут двое под лучами луны шли по направлению к дому Христины. Стараясь не расплескать, они несли банку с водой и рыбами — только в темноте не смогли найти подходящую крышку.

Кроме того, в одном из карманов у Мити был контейнер из-под валерьянки, которую заботливо положила Инира, чтоб у мужа в командировке не было проблем со сном. Теперь в баночке плескалась гуппяшка. Простая рыбка-гуппи с простым, вмонтированным в жабру нано радиопередатчиком.

Валерьянку, чтобы та даром не пропала, Митя одним залпом выпил.

При подходе к дому Христина засомневалась, вправе ли она, с точки зрения цивилизованных обычаев, приводить в свой дом практически незнакомого мужчину? На территории Сибири это было двусмысленным мероприятием…Но как же рыбки? Они замерзнут в неотапливаемом чуме. Этого нельзя допустить! С этой мыслью она отмела все дурацкие предрассудки и подала Мите березовый веник.

–Вот тебе голик. Отряхни ноги от снега, свояк.

Отряхнув тщательно ноги, а Христине после ее плутания в глубоких сугробах, потребовалось дополнительное время и помощь в чистке шаровар от слипшегося снега. Поэтому, когда они вошли в избу, было уж совсем темно. Едва Христина включила свет, как на нее набросился симпатичный котенок с кисточками на ушах.

–Смотри, как он меня любит! — вскричала Христина. — Это же просто прелесть! Он умный не по годам!

Она подняла рысенка. Руки ее тут же были расцарапаны до крови, и Христина была счастлива. Ведь он бросился именно к ней. А не к весьма симпотному гостю.

Митя первым делом обустроил жилье для рыбок на верхней полке закрытого буфета.

— Для гарантии от прямых рысиных прыжков, — объяснил он.

–Не рысь это… — сказала Христина, прижимая питомца к лицу, — а ма-аленький, ма-аленький рысеночек…

— Успокаивает, что наша рысь пока еще не знает, что она рысь, — сказал Митя, словно услышав Христину.

Вообще, девушке часто казалось, что Митя ее слышит, хотя он просто догадывался.

Контейнер с гуппи Митя поставил под образами, решив, что там оптимальная аура.

–Пакетик с дафниями и циклопами я спрятал за банкой в буфете. Не забывай кормить нашу малютку, она говорящая!

–А как она говорит? — спросила Христина, да вспомнив о глухоте свояка, махнула рукой.

–У меня на нее серьезные виды, — сказал он.

–А у меня на тебя виды, — ответила она, забавляясь тем, что он ничего не слышит.

Они поговорили еще немного, каждый о своем.

Как сложно быть глухому с нормальным, оказывается…

А вот нормальному с глухим бывает ничего — довольно весело!

Христина усадила случайного гостя за стол и накормила национальным супом из оленьей требухи в закуску с лепешками.

«Я тебе много-много должна сказать», — написала Христина на листочке и пододвинула его Мите.

Конечно, она хотела сказать о тревоге Иниры.

Тот заулыбался и зачем-то из стороны в сторону замотал головой.

Она посмотрела на гостя и мечтательно подперла голову рукой. Ей вспоминался игрушечный болванчик из не такого уж далекого детства.

–Мне очень бы хотелось остаться с тобой, — сказал Митя, прикладывая руку к оленьей душегрейке, — но, увы, я женат.

«Митя, — написала она ему. — Ничего страшного. Я вот недавно развелась. Это не сложно».

Он засмеялся и чмокнул ее в щечку слева.

–Береги рыбку, — сказал и шагнул в темень.

Он, поскрипывая снегом, широко шагал по ныряющему в сон поселку. Необыкновенно легко дышалось свежим морозным воздухом. Специально набирал его полный рот, затем глотал и словно запивал это изысканное безе великолепным горячим брусничным чаем Христины, который забыть невозможно.

«Девушка просто чудо», — подумалось Мите. Он вспоминал смешливые глаза, напоминающие две черные вишни, положенные художником на глянцевую бежевую скатерть.

Поневоле сравнил ее с женой. Да разве можно сравнивать? Тут экология, а там…но дело не в этом. Инира более решительна. Она типичная горожанка. Биатлонистка от бога.

Она всегда говорила, что главное для нее спорт, а все остальное потом.

Он сам — спортсмен-гиряк. Но…он ни в одном деле с местными не поставил бы сто процентов против нуля, зная, что здешним жителям помогает сама тундра, сама тайга, весь этот воздух.

И как хорошо вокруг! Эту звенящую тишину можно слушать и без ушей!

Самое интересное в том, что его глухота здесь ничуть не мешает. Понимание происходит как-то само собой…

А рыбка — это же прекрасный выход из положения, прекрасная подсказка для его будущего решения! С его изобретательскими мозгами — и не извлечь из ее конструкции рациональное зерно?. Почему бы не сделать из нее протез самому себе и другим не слышащим?

Но сейчас надо будет привести в порядок залитое разбитым аквариумом жилище, восстановить электричество — и поехали! Утро вечера мудренее. Глухота — это временно, и точка!

Митя не знал, что сейчас глухота мешает ему слышать то, что кто-то идет, крадучись, по его следам, стремительно сокращая расстояние…

*

Посадив на колени рысенка, Христина развернула большой подарочный пакет из вышестоящей почтовой организации. Она, эта организация из Красноярска, до которого пилить и пилить, не забывает своих работниц, работающих на отшибе, в глуши, поздравить с Новым годом…Как это мило! Христина вспомнила, как прыгала от радости Далбё, принимая подарочную посылку…как ей самой захотелось прыгать и скакать, но она ограничилась лишь аплодисментами национальному танцу своей помощницы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

7

Сэвэн — эвенкийское божество, помогающее шаманам