Жги, детка!

Марья Коваленко, 2018

В клиентов влюбляться запрещено! Но как не влюбиться, если Он самый обаятельный хоккеист Лиги, нахал, каких поискать, и главное действующее лицо моих эротических снов? Меня уволят за роман с Ним. Выставят на улицу с позором и без выходного пособия, но как удержаться от соблазна, когда рядом только Он, море и знойный Сочи?

Глава 3. По разные стороны баррикад

Ник.

Десять минут до знаменательной встречи.

— Мы в полуфинале! Молодцы парни. Хорошая игра.

Помощник тренера Дмитрий Иванович Конев встретил нас в раздевалке. После поздравления он произнес что-то еще, но я уже не напрягал слух. Был бы Иваныч бабой, расцеловал бы. Его присутствие в раздевалке — примета, о которой можно было лишь мечтать.

— Похоже, Станиславович с пресс-секретарем отжимаются перед журналистами без наших красных рож, — озвучил причину моей радости младший Конев, Борис.

— В кои-то веки! — я подмигнул лучшему другу и с облегчением снял с головы шлем.

Кайф! Наконец-то. Сейчас бы еще пару пакетов со льдом, ящик пива и вчерашнюю блондиночку из магазина спорттоваров. Смазливая мордашка и аппетитные формы не давали мне покоя уже второй день. И зачем, спрашивается, назначил свидание на завтра? Можно ж было встретиться после игры и уже сегодня перейти к более близкому знакомству.

— Клюев! — окликнул меня помощник тренера.

— Сегодня Суперклюев! — поправил я. К черту скромность. За гол плюс пас заслужил.

— Суперзадница ты! — сидящий рядом Борис заржал в голос и хлопнул меня по плечу. По больному плечу!

— Черт, — зашипел. — А ты вообще молчи! С твоей защитой мою суперзадницу трижды чуть не размазали по бортику.

— А что ты, как баба, задницу финну подставлял? — пробасил Конев-младший. — На рыжих и бородатых потянуло?

Теперь уже ржали все, от почти ничего не понимающего по-русски вратаря до папаши моего друга.

— Суперклюев, — Иваныч по-отечески протянул мне пакет со льдом, — как помоешься и переоденешься, зайди к его величеству.

Хрень собачья! Вот только главного менеджера мне после игры не хватало. Такую малину испортить…

— Может, величество как-нибудь без меня развлечется этим вечером? Большой мальчик, пора бы. — Холод обжег плечо, и боль стала постепенно угасать. От наслаждения я даже глаза закатил.

— Нет, сейчас нужно. Ему там… — Конев замялся. Здоровенный немолодой мужик, а глаза отвел. — Он познакомить тебя кое с кем хочет. Ну, ты знаешь.

Тут меня без финнов и без бортика припечатало так, что впору было нырять в ведро со льдом. Ну какого?! Какого лешего именно сейчас?! Неужели нельзя было подождать до конца сезона или вообще забыть о дурацкой идее с пиаром?

— Ля… — Надежда, которая грела душу всю неделю, как набивающая себе цену девчонка, вильнула попой перед глазами и исчезла.

— Давай, Коля, — Дмитрий Иванович потянул из моих рук шлем, — надо.

Слово «надо» я знал. Когда было надо — забивал больше других, когда было очень надо — играл с растяжениями, с вывихами, с трещиной в ребре. Как на лед выходил, не помнил, перед глазами плыло, но задачу выполнял. И вот теперь новое «надо». Зашибись!

После игры адреналина в крови хватило бы на целую команду, потому я долго не думал.

— Ну, раз требует, — вырвал из рук Иваныча шлем, надел на лезвия коньков чехлы. — Не будем заставлять босса ждать, — бросил обалдевшим товарищам по команде и с клюшкой наперевес направился в кабинет главного менеджера.

Громкий вздох Конева-старшего и его «Как Руслан и думал» услышал уже у дверей раздевалки.

— Черт, кажется, становлюсь предсказуемым! — произнес вслух под нос себе, и столь «любимая» боссом жизнерадостная часть меня мысленно изобразила в воздухе большой фиолетовый фак.

* * *

Лиза.

Вечер следующего дня.

Девичник, посвященный моему разбитому сердцу, состоялся не как обычно в четверг, а досрочно. Тот же бар, что и три дня назад. Тот же состав участников. Другая я. «А ведь все так хорошо начиналось!» — мысль уже набила оскомину, но все равно вертелась у меня в голове.

Прошли сутки с событий в кабинете главного менеджера «Северных волков». Ника я больше не видела, но все еще ощущала себя подавленной и несчастной. Подруги спасали как могли. Авторитетно заявив, что руки бармена растут из всем известного места, Влада лично встала за стойку и принялась мешать нам коктейли. А Марго…

— Сейчас, Лизунь, — шокируя всех посетителей, Марго зажала между зубами длинную дамскую сигарету. — Сейчас мы со всем разберемся, и тебя отпустит.

Расстелив на столике небольшой красный коврик из шелковой ткани, она достала любимую колоду Таро и стала любовно греть карты в ладонях.

— Нас обижать нельзя! — Влада на подносе принесла канапе и несколько порций «Шприца», розового коктейля из шампанского и клубничного апероля. — Мы, девочки, существа нежные, обиду терпеть не умеем — сразу мстим.

— Да! А мужикам вообще нельзя ничего спускать, — не отставала Марго. — Мало того, что среди них настоящих почти не осталось, так еще жалкая горстка нормальных вечно малину портит своими выходками.

— Мужики вообще… — Влада подняла один бокал, придирчиво осмотрела результат своего труда и передала мне. — Они как миксеры. Бывают ручные, бывают электрические. Вторые мощнее и интереснее, но чуть не уследишь — то закоротит, то крем по всей квартире, и потом фиг отмоешься.

Я, конечно, могла успокоить их и признаться, что никто меня не обижал, и мстить никому не нужно. В конце концов, Ник соврал лишь в том, что не был хоккеистом. Но что-то в этой воинственности было. Что-то успокаивающее и приятное, как коробка «Рафаэлло» в лютый ПМС.

— Так, — Марго по-мужски языком перекинула сигарету из одного уголка губ в другой и протянула мне колоду, — снимай.

Наверное, со стороны мы смотрелись троицей сумасшедших дамочек. Незажженная сигарета, карты, шеренга бокалов с коктейлями, по три на пятачок — разве так сидят в баре приличные девушки? Гораздо правильнее было устроиться через стул у барной стойки, тянуть весь вечер через трубочку «Секс на пляже» и ловить на живца.

С внешностью Марго и Влады можно было бы даже не заморачиваться с декольте и юбками. Мне с грудью тоже грех жаловаться. Но у нас вечно все было не по канону. Наши девичники всегда оставались только девичниками. Формат «men’s free party», а если кто-то и уходил из бара в приятной мужской компании, так это был сопутствующий ущерб. Как сходить в магазин за форелью и случайно прихватить бутылочку белого вина по акции.

С расспросами «Что произошло», и «На кого насылаем порчу» у нас тоже все проходило не по стандартной схеме. Вместо игры в детектива Марго раскладывала карты. Влада, нагнетая обстановку, барабанила пальцами по столешнице. А я вздыхала и кивала метким описаниям нашей гадалки.

— Итак, — Марго в ряд выложила три карты. — Интересно!

— Что у нее? — самая нетерпеливая, Влада, аж облизнулась от любопытства.

— Лизунь, дела серьезные, — гадалка взмахом руки указала на раскрытые карты, словно мне по рисункам на них сразу должно было стать понятно и прошлое, и настоящее, и будущее.

— Старшие арканы! — подсказала уже поднаторевшая в Таро Влада.

Да, это конечно же все объясняло. Прямо все-все! «Хлопай ресницами и взлетай. Присниться не забывай», — всплыли в памяти строчки какой-то попсовой песенки. Я взмахнула. Раз. Два… Пять.

— Пфф, Лизка! — Марго отставила мой «Шприц» и, как мамочка-гусыня, принялась разъяснять, что означал расклад: — Старшие арканы — это знаковая для жизни ситуация. Все изменится. Может, повышение тебе дадут. Директором сделают. Был ТОП-пять, а станет ТОП-один. Не сразу, но когда-нибудь.

— Ага, или не удержишься и придушишь своего клиента, — подкинула еще одну теорию добрая Влада. — Была первая любовь, станет первый криминальный опыт.

О том, что именно трактовка Влады ближе к истине, я умолчала. Как раз вчера я была близка к получению криминального опыта.

Перед глазами тут же промелькнула сцена знакомства. Прилипшие ко лбу и щекам мокрые волосы Ника и широко распахнутые, невероятно красивые глаза. Как же хотелось его придушить! Бабник, кутила, дебошир… А ведь мое внутреннее чутье смолчало и позволило принять его за рыцаря в сияющих доспехах. Какой кошмар!

— В прошлом, Лизунь, у тебя колесница, — Марго, похоже, не заметила моей задумчивости и принялась трактовать карты. — Все, чего хочешь, сбывается. Перспектив на несколько жизней вперед, и никаких проблем. Лафа, одним словом.

— Ей вечно выпадает колесница. То в прошлом, то в настоящем, — восхитилась Влада. — У нас с тобой, Маргош, то понос, то золотуха, а у Лизы полный вперед.

— Это да, зато у нее то понос, то золотуха в настоящем, — гадалка указала на среднюю карту. — Перевернутая фортуна.

После этих слов мы, как генералы над планом вражеских войск, втроем нависли над раскладом. Фортуна выпадала мне и раньше. Не так часто, как казалось Владе, но иллюстрация на карте, определенно, была знакома.

В последний раз после нее я уволилась с прежней работы, а спустя всего неделю попала в мое нынешнее пиар-агентство. Такую рокировку можно было сравнить с выигрышем в лотерею. Подфартило по-настоящему. Теперь же карта оказалась перевернутой, и что это означало, мне даже думать было страшно.

— Перевернутая фортуна — это конец концерта. Неудачи, невезение… В общем настоящее испытание, — без эмоций, как хирург, которому предстоит удалить аппендикс, сообщила Марго.

«Шприц» стал у меня в горле колом.

— А может, ты ее, когда тасовала, случайно не так положила? — надежда отчаянно не желала умирать.

— Нет. Исключено, — Марго нежно погладила меня по руке. — Родная, прости. От меня здесь ничего не зависит. Настали у тебя… эм… интересные времена.

Даже не взглянув в сторону аппетитных канапе с сыром и мармеладом, я схватила еще один коктейль и выпила залпом, будто воду.

Как там сказал вчера Ник? Вроде бы: «Очень рад познакомиться. Приятно вам двоим поработать, но как-нибудь без меня». Все сходилось с раскладом. Босс, зараза, ни за что не откажется от заказа, а этот Руслан Игоревич не согласится на замену. Упырь. Натуральный кровопийца с замашками Адольфа Бонапартовича Македонского.

Нет, нужно было брать не коктейли, а водку!

— Маргошик, а может, как-нибудь удастся проскочить? — я с надеждой вгляделась в третью карту, означавшую будущее. Срочно требовалась хоть какая-нибудь спасительная соломинка, хоть призрак почившей в Бозе надежды.

— Ну… При таком раскладе… — не договорив, подруга исподлобья настороженно посмотрела на меня. — Может, ну его, это гадание? Просто напьемся?

Сказать, что мне от этого предложения «похорошело» — это ничего не сказать. Чтобы Марго отступала? Подобное происходило впервые. Из нас троих она была последней, кто мог смалодушничать. И вот приплыли.

— Нет! Давай, рассказывай, — зная, на что способна моя фантазия, любое пророчество было гуманнее. — На настоящем карты уже поставили крест, хуже не станет.

Некоторое время подруга молчала. Она будто придумывала новое значение карте, но, видимо, рождение легенды шло со скрипом.

— Ладно, — на второй минуте молчания Марго сдалась. — У тебя «Повешенный», да еще в перевернутом положении. Думаю, это какой-то кризис, переосмысление ценностей и новые горизонты.

Свое пророчество она выдала за один выдох, но после этого и я, и Влада дружно затаили дыхание.

— То есть после Апокалипсиса в настоящем начнется вторая серия в будущем? — шепотом, будто боялась кого-то спугнуть, уточнила я.

— В настоящем у тебя «Пятый элемент», а в будущем «Армагеддон», — с гадания на Таро наша гадалка незаметно перешла к пояснению на фильмах.

— Не, ну могли быть еще «Ходячие мертвецы» или «Оно», — включила на полную мощность оптимизм Влада. — Да и закончилось в «Армагеддоне» все неплохо. Почти.

В подтверждение своих слов подруга даже принялась напевать строчки из саундтрека, но, словно прибитая пыльным мешком, я не слушала.

Гадание и произошедшие накануне события так хорошо соединились, что мое сознание решило катапультироваться. Мыслительный процесс вдруг сменился созерцательным, а в сочетании с вкусным клубничным коктейлем прострацию можно было считать райской.

Хороший бар, кусочки твердого сыра с кислым мармеладом на шпажках, алкоголь и приятная музыка. Я поплыла. Как в тумане подруги уломали меня на еще одно гадание, на Ника, из-за которого, мы, собственно, и собрались. Я даже запомнила выпавшие карты: романтичный «Рыцарь кубков», никак не сочетавшийся с моим бесшабашным хоккеистом. Тревожная, предостерегающая о сложностях и волнении «Пятерка пентаклей». И перевернутый «Шут».

Марго с вдохновением что-то рассказывала об этой карте. Впервые за вечер я даже заметила улыбку у нее на губах, но то ли «Шприцев» было слишком много, то ли с меня хватило и одного гадания — все что она рассказывала про «Шута» я благополучно пропустила мимо ушей.

Мимо прошел и остаток вечера, а на утро… Кажется, предсказания начали сбываться.

* * *

Несмотря на головную боль, из кровати меня как ветром сдуло. Стоило включить телефон, он тут же известил о входящих сообщениях.

— Черт, черт, черт… — прошипела я, пытаясь с закрытыми глазами нащупать упаковку таблеток на прикроватной тумбочке. — Ну, где же вы?

Я точно знала, что еще до шабаша оставляла их там. Пачка ибуфена-спасателя просто обязана была лежать на тумбочке. Однако вместо таблеток под руку попался телефон, и, только его коснулась, аппарат снова запиликал о входящих.

Можно, конечно, было помечтать, что меня хотят поздравить с победой в каком-нибудь розыгрыше или известить о скидках в любимом обувном магазине. Еще это могли быть подруги. Но после вчерашнего вечера моя губозакаточная машинка была наготове.

Как оказалось, не зря. Работа нашла меня даже в законный выходной. Сообщения с разными ссылками поступили от Николя, Аполлона и босса. Все ссылки были разными, но открыв первую из них, я уже догадывалась, куда приведет вторая и третья.

Фотограф, скорее всего, не был профессионалом. Возможно, вообще работал любитель с мобильным телефоном, но даже плохое качество кадра не спасало запечатленных на нем людей.

Ночной клуб «Койот», знакомый мне по одному не очень приятному инциденту.

Улыбающиеся и, скорее всего, не трезвые гости.

Огромный торт, выпрыгивающая из него девица с красными наклейками-кисточками на сосках.

И лучезарно улыбающийся мой «заказ», за кисточки вытягивающий красотку из торта.

Вместе с заголовком статьи «Подготовка к полуфиналу в самом разгаре «это фото было могильной плитой имиджа клиента.

На миг я забыла о головной боли. Ник, красотка, мой заказ — все так странно переплелось, а ведь вчерашний вечер должен был стать нашим. Если бы не вскрылась правда, именно я могла находиться рядом с Ником, и чем бы эта встреча закончилась… Сощурив один глаз, я снова взглянула на девушку с кисточками.

Даже если очень сильно напрячь воображение, представить себя в таком облике не получалось. Я так развлекаться не умела ни трезвая, ни пьяная. Модель не та. Нам с Ником точно было по пути, да и, если признаться по правде, Нику после подобной выходки я не подходила ни как девушка, ни как менеджер. С таким фото ему необходим был пиар-реаниматор, а лучше «человек в черном» и его фантастическая штуковина для стирания памяти.

Утренние новости испортили мне настроение на всю субботу. Даже в очереди на кассе я умудрилась натолкнуться на хоккейных болельщиков, обсуждавших предматчевый загул нашего лучшего форварда. Казалось, весь город только об этом и говорит. Однако этим дело не закончилось.

Кое-как без новых сведений о Нике и хоккее мне удалось прожить до вечера. Я даже приготовила себе вкусный ужин, красиво сервировала стол, но судьба в образе главного менеджера клуба «Северные волки» настигла меня еще до первого кусочка куриного филе.

— Добрый вечер, Елизавета, — раздалось из телефонной трубки.

— Руслан Игоревич? — голос главного менеджера звучал непривычно сухо. Я даже отняла телефон от уха и еще раз взглянула на экран.

— Не знаю, следили ли Вы за матчем, — тем временем продолжил мой собеседник, — но команда сегодня проиграла. Мы не прошли в финал. Наш лучший нападающий, вместо того чтобы забивать, дважды побывал на скамейке штрафников.

Я нервно сглотнула, представляя какие заголовки будут у новостей завтра.

— Мне так жаль, — пропищала я, не зная, что еще сказать в таком случае.

— Николай будет сотрудничать, — мою реплику Серебряков проигнорировал и тут же перешел к причине своего звонка. — Делайте все, что нужно. До сентября он ваш.

Моя челюсть опустилась вниз.

— Вы знали, что так случится? — я просто не могла не задать этот вопрос.

Несколько секунд в телефонной трубке стояла тишина.

— Рано или поздно что-нибудь подобное должно было случиться. Жаль, что сейчас, но изменить мы уже ничего не в силах.