Глава 4. Циничный, наглый… мой клиент
Ник.
Утро следующего дня.
Если бы можно было выбирать, с какой болью проснуться утром, я, не задумываясь, ответил бы: «С головной!» Головная боль — хороший признак. Чаще всего она означала увенчавшуюся веселой пирушкой победу накануне. За такое не грех было пострадать, тем более, что две таблетки аспирина и контрастный душ полностью справлялись с последствиями.
Однако эти утром меня «порадовала» не голова. Правое плечо болело так сильно, что перед глазами плыли круги, и малейшая попытка пошевелить рукой заканчивалось позорными стонами. Позапрошлая игра с финским клубом все еще аукалась. Майка, которую вчера после укола кое-как удалось натянуть, уже пованивала, и без доктора было ясно — снять ее до конца недели я смогу только с помощью ножниц.
Подфартило, так подфартило. И ведь на гуманизм в виде упаковки обезболивающего и полного покоя рассчитывать не приходилось. Не перед мероприятием, которое предстояло сегодня. «Терпим, Коля, сжимаем зубы и терпим», — отдал я себе приказ и, приоткрыв один глаз, посмотрел в огромное зеркало на противоположной стене.
Ни нимба, ни крыльев не появилось, зато отражение полностью соответствовало самочувствию. Все бабы мои! Красота невероятная: свеженькая красная ссадина на скуле, фиолетовый синяк на подбородке и, как погоны, две упаковки пельменей на плечах. Куда там гламурным фотомоделям и загорелым голливудским актеришкам!
За пельмени было особенно обидно. После моих плеч, колен и прочих конечностей есть их как-то не хотелось. Который год пытаюсь приучить себя покупать зеленый горошек. У него и анатомические свойства лучше, и не так обидно выбрасывать, но руки вечно хватают пельмени или стейки.
— Ник! Нику-у-ся! — мой траур по пельменям неожиданно был прерван появлением из спальни белокурой красотки в костюме Евы.
— Никки, котик! — вслед за одной нимфой из той же комнаты выпорхнула еще одна, только уже рыжей масти.
Я, поморщившись, откинулся на спинку дивана. Решено, заведу ротвейлера, назову Ника, и пусть кто-нибудь попробует ляпнуть в этой квартире что-нибудь вроде «Никуси» или «Никки».
— Милый, мы ждали, ждали и уснули. А почему ты не пришел? — рыжая по-хозяйски устроилась у меня на коленях и тут же принялась за ощупывание содержимого штанов.
— Никки, у тебя что-то болит? — Случилось чудо, и блондинка заметила упаковки пельменей на плечах.
Черт! И на кой я их приволок в квартиру вчера? Чтобы сказку на ночь рассказали?
— Ну, Ник? — блондинка не унималась.
— Нету его, — огрызнулся я и закрыл глаза, размышляя насколько этично выставлять за дверь двух красивых девушек, да и еще не исполнив то, за чем звал. — Помер ваш Ник.
— А может, мы сможем тебя воскресить? — судя по сиропу в голосе, говорила снова рыжая.
— То, что мертво, ожить не может, — придержав проворные пальчики у себя в трусах, перефразировал я знаменитую фразу.
— Милый, ну так нечестно, — подключилась блондинка. Поразительно — резерв ее сочувствия истощился буквально за минуту. — Вечером ты вырубился на этом диване, а утром снова ничего не хочешь. Зачем мы тогда здесь?
Надо же! А еще говорят, что перекись влияет на мозг. Врут! С мозгом все в порядке — присутствует. И даже вопрос задан правильный. Мне бы еще знать на него ответ…
С ответами, сколько себя помню, всегда было тяжело. Особенно с ответами для других. Ведь и слушать не будут. А если и будут, то решат, что лгу. Проще выдумать свое. Загулял, психанул, выпендрился — версии на вкус и цвет.
Кто-то делал себе имя, обмазывая другого грязью. Кто-то в силу недалекого ума подхватывал самую скандальную версию и кричал о ней на каждом углу. Удобно и приятно для самооценки. И вот что ответить этим двоим?
Не поверят же, если скажу, что просто было паршиво. Они, небось, и настоящего значения этого слова не знают. Поверят в возбуждение, в желание трахнуть их обеих или полюбоваться лесбийскими играми. После двухчасовой игры, после провала, после уколов, от которых не чувствуешь рук… Да, точно. Зачесалось в одном месте.
— Никки, может, тебе массажик сделать? — Отчаянная рыжая. Сдаваться не умела совсем.
— Мне… — я раскрыл глаза, прошелся взглядом по сочным телам, задержался на шоколадных, будто припорошенных корицей сосках. — Кофе хочу. С пенкой. А потом у меня встреча, — решил покончить с этим представлением.
— Встреча?! — хором удивились мои нимфы.
— С кем? — тут же, будто ревнивая жена, уточнила блондинка.
Я задумался. Беда была с этой правдой. Ну не говорить же про пиар-менеджера. После этого точно начнется допрос и вынос мозга.
— С врачом, сладенькие. С дядей в белом халате, — меня озарило так, что губы чуть не треснули от улыбки.
— Да? А с каким? — глаза рыжей стали словно блюдца.
— С проктологом, хорошие мои, — плечами пожать я не мог, потому просто развел руками. — Се ля ви, крошки.
Наверняка после этих слов у моего пиар-менеджера работы прибавится. Небось уже через пять минут эти ангелочки напишут в соцсетях о моих регулярных и частых визитах к проктологу, урологу и еще какому-нибудь «-ологу». Но кто обещал малышке Лиз, что будет просто?
* * *
Лиза.
Утром я проснулась с надеждой, что еще можно спастись. Браться за пиар Ника по-прежнему не хотелось ни за какие деньги, и моя голова принялась старательно прорабатывать способы улизнуть от заказа.
Рабство отменили еще в тысяча восемьсот шестьдесят первом, а в должностных обязанностях просто обязана была найтись какая-нибудь лазейка. В конце концов, у нас с клиентом чуть не случился роман, а даже адвокат в случае заинтересованности может взять самоотвод.
Именно с этими наивными мыслями я направилась на штурм кабинета генерального. Бодрый цокот каблуков по плитке усиливал веру в себя. Улыбка секретарши и — о чудо! — наличие генерального с утра на работе расправляли крылья за моей спиной.
— Леночка, босс не занят сейчас? — у двери приемной пришлось слегка притормозить.
— Только отнесла почту, — тон секретарши был таким же елейным, как и мой.
«Не ситуация, а мечта!» — решила я, и спустя несколько мгновений уже в кабинете встретилась лицом к лицу с Карабасом.
Да, вам не показалось, с Карабасом. Длинные волнистые волосы, перехваченные шелковой лентой, модная эспаньолка и необъятный живот — импозантности и представительности в нашем боссе с лихвой хватило бы на парочку ТОП-менеджеров, а характер… Фамилия полностью соответствовала внешнему облику, хотя в офисе все подозревали, что она была такой же настоящей, как третий размер груди у его тощей Леночки.
— Босс, — обращения по имени и отчеству генеральный на дух не переносил, а от ласкового «босс» таял на глазах, — я не могу взять последний заказ.
Даже не знаю, произносил ли кто-нибудь подобные фразы в этом кабинете, но Карабас и ухом не повел. С видом добродушной мадам в элитном борделе, он расплылся в улыбке и ласково предложил мне кофейку.
— Попьем сейчас, почирикаем о жизни. — Толстый палец-колбаска указал на жесткий гостевой стул возле государева стола. — Лизонька, детка, неужели тебя после жуткого боксера, свихнувшегося оперного певца и развратного ректора мог испугать милый мальчик с клюшкой?
От упоминания трех последних заказов я поежилась. Среди этих троих вменяемым оказался лишь боксер, но пришлось попахать, чтобы убедить в этом общественность.
— У меня… Серьезные причины, — я потупила взор.
Надеяться, что с генеральным этот трюк сработает, не приходилось, но чем черт не шутит.
— Да ладно?!
— Для начала, я совсем не разбираюсь в хоккее, — возможно, начать издалека было не лучшей идеей, но огорошивать босса любовью с первого взгляда было как-то несолидно.
— Двадцать процентов яхтсменов не умеют плавать, и ничего — участвовать в регатах им это не мешает, — как от докучливой мухи, отмахнулся генеральный.
— Но я вообще…
— Давай дальше, — босс цокнул языком и недовольно покачал головой.
Первый блин был комом, но я не отчаялась.
— Во-вторых, насколько знаю, клиент согласился сотрудничать не по доброй воле, — подключила тяжелую артиллерию.
Генеральный с безучастным видом проследил, как вошла с подносом Леночка. Благодарно кивнул ей, когда та медленно влила сливки в его чашечку. Лишь потом вновь вернулся ко мне.
— Лиза, об этом вообще не беспокойся. За музыку платит не он. Клубу нужен популярный игрок, клуб его получит.
— Но что если клиент не станет сотрудничать?!
— Милая, ты такая способная девочка… Встретитесь, станцуетесь.
— Но мы уже знакомы, — я прикусила язык, но было поздно.
Как ищейка, почуявшая дичь, Карабас расправил плечи и горящим взглядом посмотрел на меня.
— И какое у тебя первое впечатление?
— Он… — в офисе все знали, что с боссом не мог сравниться никакой детектор лжи. Как величайший создатель легенд о других, он нутром чувствовал фальшь.
Конец ознакомительного фрагмента.
