Правила трёх

Марьолейн Хоф, 2013

Правила трех из «Большого справочника выживальщика» гласят: чтобы выжить, мы принимаем решение за три секунды. Наш мозг обходится без кислорода три минуты. В экстремальных условиях человек выдерживает три часа. Без воды – три дня. А без еды – три недели. Эти правила Тван выучил наизусть: они наверняка пригодятся ему в заснеженной рыбацкой деревне в Исландии, куда его с сестрой Линдой везут мама и бабушка – навестить прадедушку Каса. Но это лишь предлог, а на самом деле они хотят уговорить старика уехать с ними, ведь он болен и не может сам о себе заботиться. Однако прадедушка Кас имеет собственное мнение на этот счет и разработал план побега в горы. Перед Тваном встает нелегкий выбор: помочь прадедушке Касу сбежать или предать его, рассказав обо всем маме и бабушке. Если научить прадедушку правилам трех, может, ему удастся осуществить свой план?

2

По другую сторону туннеля располагалась деревня, где жил прадедушка Кас.

— Он придет нас встречать? — спросила мама. — Уже ждет?

Бабушка вытерла рукавом куртки запотевшее стекло.

— Непохоже.

Выйдя из микроавтобуса, водитель открыл широкую дверь пассажирского салона, чтобы выпустить бабушку, маму и Линду. Я тоже вылез из кабины и осторожно ступил на снег. Он был рыхлый и мокрый. До порога заправки было рукой подать, но я таки успел промочить кроссовки.

Все были чем-то заняты. Водитель выгружал багаж. Линда, мама и бабушка сновали туда-сюда. Бабушка пересчитала наши чемоданы и сумки. Мама заплатила водителю.

Ко мне подошел какой-то старик в шерстяном шарфе и шапке.

— Это ты половина двойняшек? — спросил он.

— Да, — ответил я.

— Папочка! — вскрикнула бабушка. — Ты нашел Твана!

Она подозвала поближе маму и Линду.

— Прадедушка Кас нас встречает!

— Привет, дедушка. — Мама поцеловала прадедушку Каса.

Линда протянула ему руку, и прадедушка крепко ее пожал. На нем были коричневые рукавицы.

— А ты, значит, вторая половинка, — заключил он.

— Как же это было давно, — воскликнула мама. — Вы узнали прадедушку Каса? Нет, конечно нет. Вам тогда два года было. Или три? Нет, четыре, вам было четыре, когда он приезжал к нам погостить на недельку.

— Им было три, — уточнила бабушка. — Только исполнилось.

— Бабушка права, — согласилась мама. — Тогда вы вряд ли помните прадедушку.

Мама знала, что мы не помним. Мы уже обсуждали это дома.

Прадедушка Кас кивнул в сторону красной машины, припаркованной неподалеку от заправки.

— Сванна позаботится о ваших чемоданах. У меня отобрали ключи от машины, так что я теперь безлошадный.

— Знаю, — сказала мама. — Тебе больше нельзя садиться за руль.

— Но почему?

— Нельзя, и всё, — отрезала бабушка. — Для твоего же блага.

— Ну да, ну да, — пробормотал прадедушка Кас, натягивая на уши вязаную шапку.

Мы отнесли багаж к красной машине. Линда попыталась везти по земле свой чемоданчик на колесиках, но колесики застревали в снегу. Из машины вышла толстая дама и загрузила наши вещи прямо в салон. Места для пассажиров уже не оставалось.

Дама пожала нам всем руки.

— Здравствуйте, я Сванна, — приветливо улыбнулась она.

— Добрый день, — сказала мама. Она хотела добавить что-то еще, но Сванна села в машину, закрыла дверцу и медленно поехала вперед.

— Я предупредил ее, что мы прогуляемся, — пояснил прадедушка Кас. — Тут не так далеко.

Заправка защищала нас от ветра. Уходить не хотелось.

— Вот и славно, — сказала бабушка. — Проветримся.

В деревне ветер бушевал не с такой силой, как на прибрежной дороге, но всё же был довольно свирепый и дул со скоростью сорок-пятьдесят километров в час. Или даже все шестьдесят.

Прадедушка Кас шел впереди, покачиваясь из стороны в сторону. По этому факту нельзя было судить о силе ветра — может, он так всегда ходил, даже при полном затишье.

— Ты без трости? — громко спросила бабушка, стараясь перекричать рев вьюги.

Прадедушка Кас медленно обернулся. Глядя на бабушку, он не торопился с ответом.

— Мне не нужна трость.

— Не морочь мне голову, — сказала бабушка.

— Попробуй толкни меня. Давай, попробуй. Вот увидишь, я не упаду. Без всякой трости.

— Обязательно проверять это прямо сейчас? — вмешалась мама. — Давайте потом выясним.

Развернувшись к нам спиной, прадедушка Кас зашагал вперед. Бабушка не стала толкать прадедушку, но взяла его под руку.

День близился к концу, уже начало смеркаться, и на улице зажглись фонари. Я знал, что деревня лежит у подножья гор и недалеко от моря, но ничего, кроме снега и серого неба, видно не было. Снежинки налипали на ресницы, так что приходилось зажмуриваться. Холод кусал уши, руки и забирался в намокшие кроссовки. «Большой справочник выживальщика» рекомендовал прятать замерзшие руки у себя под мышками, а замерзшие ноги под мышками кого-нибудь другого. Холодные ноги под мышками казались мне ужасным испытанием. Но иногда выбора нет: если вовремя что-то не предпринять, замороженные пальцы ног придется ампутировать.

Линда шла рядом со мной.

— У тебя ноги замерзли? — спросил я.

Она не ответила.

— Значит, замерзли, — заключил я.

Чтобы добраться до прадедушкиного дома, надо было перейти целое снежное поле. Крохотный домик был выкрашен в желтый цвет и стоял чуть в стороне от дороги. Прадедушка Кас стряхнул с пальто снег и несколько раз топнул, прежде чем войти в дом. Пол в прихожей был каменным. Опустившись на деревянный табурет, прадедушка разулся. Он подождал, пока мы, толкаясь и пихаясь, не расшнуруем наши кроссовки и не разденемся, и только потом водрузил свои ботинки на этажерку для обуви.

Мы осмотрели дом. Гостиную от кухни отделял дверной проем без двери. У коричневого кресла были сложены наши чемоданы. Сванны нигде не было.

Прадедушка Кас показал нам наши комнаты. Хоть мы и старались не устраивать давку, но, поскольку кто-то хотел войти, а кто-то, наоборот, выйти, всё равно путались друг у друга под ногами.

В гостевой комнате стояла двуспальная кровать, а на полу лежал дополнительный матрас. Места оставалось так мало, что даже дверь до конца не открывалась.

Во второй спальне было чуть просторнее. Прадедушка Кас спал на односпальной кровати с несвежим постельным бельем, синее шерстяное одеяло наполовину свесилось на пол. Напротив кровати стояли диван с коричневыми вельветовыми подушками и деревянный шкаф с зеркальной дверцей.

— Вот и всё мое жилище, — подытожил прадедушка Кас. — Еще у меня есть чердак. — Вернувшись на кухню, он показал нам люк в потолке.

— И что же ты там хранишь? — поинтересовалась бабушка.

— Так, ничего особенного, — сказал прадедушка Кас. — Кое-какие вещи.

— Какие, например?

— Вот сейчас прямо-таки всё тебе и перечислю! — ответил прадедушка. — Ты сама знаешь, как это происходит. Просто собираешь бесцельно всякий хлам.

Линду вещи прадедушки Каса не интересовали.

— Где здесь туалет? — спросила она.

— В конце коридора, — ответил прадедушка Кас.

Вернувшись из туалета, Линда проявила еще большее любопытство.

— А ванная комната?

Прадедушка Кас постучал по столешнице с мойкой. Над краном висела рукавичка для мытья лица, а рядом с мойкой лежала мыльница с куском мыла.

— А душа нет? — не унималась Линда.

— Как тебе сказать, — замялся прадедушка Кас. — Душ в бассейне. Довольно далеко отсюда. Поскольку мне больше не дают водить машину, приходится ходить пешком. Прогулка туда и обратно занимает порядочно времени.

— Но я не хочу в бассейн! — крикнула Линда.

— Что-нибудь придумаем, — успокоила ее мама.

— Давайте сначала разберемся, кто где будет спать, — предложила бабушка. — Трое могут разместиться в комнате для гостей, плюс в спальне прадедушки Каса есть еще одно место.

— Тогда ты иди спать с прадедушкой, — посоветовал я бабушке. — А мы с мамой и Линдой останемся в комнате для гостей.

— Я так не хочу, — воспротивилась Линда.

Я подумал, понравится ли мне спать с бабушкой, и сказал:

— Хорошо. Тогда мама будет спать с прадедушкой, а бабушка с нами.

— Так я тоже не хочу, — сказала Линда. — Я хочу, чтобы девочки и мальчики спали в разных комнатах.

— Мальчики?

Линда кивнула в сторону прадедушки Каса, сидевшего на кухонном стуле. Без шапки и шарфа он выглядел каким-то помятым. У него был крупный нос, большие уши и густые мохнатые брови. На подбородке торчали клочья бороды, а под носом росла щетина.

— Нет уж, — сказал я.

— Пусть Линда решает, — произнесла бабушка, прикрыв рот рукой. — Сегодня она стала большой девочкой.

— Бабушка имеет в виду, что у Линды начались месячные, — прошептала мама.

— О чем это вы там шепчетесь? — спросил прадедушка Кас.

— Ни о чем! — отрезала Линда.

— О том, кому где спать, — пояснила бабушка. — Мы решили, что у нас будет комната для девочек и комната для мальчиков.

— Гм, — задумался прадедушка Кас. — Комната для мальчиков, значит?

— Нам с Тваном нужно поговорить, — объявила мама, выталкивая меня из кухни. В прихожей возле вешалки она сказала: — У Линды начались первые месячные, и у нее болит живот.

— Ладно, проехали.

— Когда у девочек начинаются месячные, — продолжала мама, — у них идет кровь. Ты же знаешь.

— Проехали.

— Это целая заморочка, особенно в первый раз. Вот почему она предпочитает спать с нами. Женская солидарность, понимаешь?

— Можно я посплю в гостиной?

В гостиной не было дивана — только два кресла. Но прадедушка Кас ведь не станет возражать, если я передвину туда диван из его спальни.

— Не получится, — сказала мама. — По вечерам нам надо будет где-то разговаривать. Мы ведь ложимся позже тебя.

— Тогда на кухне.

— Не глупи.

Мама отвела меня в спальню прадедушки.

— Здесь очень даже уютно, смотри!

— А на чердаке? — не отставал я. — Можно мне спать на чердаке?

— Тван, ты же видишь, какой маленький у прадедушки дом? На чердаке почти нет места. Там высота от силы полметра, не больше. Это нежилое помещение. Прадедушка Кас сказал, что хранит там вещи.

— Какие вещи?

Мама начала терять терпение.

— Какая разница? Не о том речь.

Она провела рукой по спинке коричневого дивана.

— Ты будешь спать здесь. Хотя бы попробуй. Одну ночь, договорились?

Я вышел из комнаты.

Мама последовала за мной.

— Тван?

— Одну ночь, — сказал я, зная наперед, что одной ночью я не отделаюсь. Мама тоже это знала.

Бабушка варила на кухне кофе.

— Обычно этим занимается Сванна, — сказал прадедушка Кас.

Бабушка взяла со стола термос.

— С сегодняшнего дня мы берем хозяйство в свои руки, — объявила мама. — Со Сванной мы всё обсудили. Она нам звонила.

Бабушка предупреждающе замотала головой. О телефонном звонке Сванны лучше было не упоминать.

Месяц назад Сванна обнаружила бабушкин номер в записной книжке прадедушки Каса. Она позвонила бабушке, и бабушка пересказала нам содержание их разговора. Дела у прадедушки Каса обстояли скверно.

— Ему требуется повседневный уход, — объяснила бабушка. — Сванна же просто соседка. Мы не можем навязать ей заботу о старике, который… ну, который член нашей семьи.

— Всё правда так плохо? — спросила мама.

— Он вот-вот отдаст концы, — вздохнула бабушка.

— Отдаст концы? — переспросила мама. — Это что за выражение?

— Он сам так выражается. И требует, чтобы его оставили в покое.

— Ты серьезно? — уточнила мама.

— Боюсь, что да. И Сванна тоже полагает, что в таком плачевном состоянии он долго не протянет. Мы должны о нем позаботиться.

— Там ведь есть пансионаты для пожилых, — предположила мама. — Иначе и быть не может. Они есть везде. Может, есть пансионат и для пожилых моряков, это было бы идеально. В Исландии полно рыбаков, значит, где-то должен быть и специальный рыбацкий приют.

— Наверняка. Папе бы там понравилось. Он всю жизнь прожил с рыбаками, и всем известно, что рыбаки друг с другом отлично ладят. Но кто будет его там навещать? А вдруг что-то случится? Это очень далеко. Если мы хотим ухаживать за папой, то должны делать это здесь, а не там.

Мама глубоко вздохнула.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросила она у бабушки.

— Да, — сказала бабушка.

— Что? — поинтересовался я.

— Нам нужно поехать к прадедушке Касу и перевезти его сюда, — ответила мама.

Нам — то есть бабушке и маме, подумал я сначала, но спустя пару дней мама сказала, что мы с Линдой тоже должны ехать.

— Не понимаю: при чем тут мы с Тваном? — возмутилась Линда.

— При том, что так будет лучше, — ответила мама. — Мы надеемся, что прадедушка Кас обрадуется, когда увидит всех нас. Всю свою семью! Дочь, внучку и правнуков! Он должен почувствовать себя любимым.

— Мы предполагаем, что он будет сопротивляться, — пояснила бабушка. — Вот в чем дело.

— Значит, мы должны к нему подлизываться, — заявила Линда.

— Вовсе нет, — сказала мама.

— Вообще-то да, — призналась бабушка. — Но это не так уж страшно.

— Не подлизываться, а укреплять родственные связи, — настаивала мама.

— Какие еще родственные связи? — фыркнула Линда. — Я его даже ни разу не видела!

— Прадедушка Кас приезжал к нам однажды. Ради того, чтобы вас навестить.

— Это не считается, — вмешался я. — Это было слишком давно. Я ничего не помню.

— Совсем ничего, — подтвердила Линда.

— Это важно, — подытожила мама. — Я думаю, что у нас будет больше шансов на успех, если мы поедем все вместе.

В кухне прадедушки Каса пахло кофе. Бабушка наполнила три кружки.

— Почему Сванна вам звонила? — поинтересовался прадедушка.

— Она спросила, сколько у нас чемоданов, — солгала бабушка. — И в котором часу мы приезжаем.

— Как она узнала твой номер?

— Понятия не имею, — ответила бабушка. — Может, ты ей сказал? Дал на всякий случай.

Прадедушка Кас опустил глаза и уставился на собственные носки. Потом вздохнул и сказал:

— Вполне возможно.

Мама сварила для нас с Линдой какао.

— Сванна приготовила ужин, — сказала она. — Что-то рыбное, по-моему. Надо только его разогреть.

— Плоккфискюр^[1], — произнес прадедушка Кас.

— Плоккфискюр? — переспросила мама.

— Плоккфискюр, — подтвердила бабушка.

И я закричал, чтобы немного пошуметь и выпустить пар:

— Плоккфискюр! Плоккфискюр!

Прадедушка Кас рассмеялся.

— Плоккфискюр, — медленно повторил он.

— Рада, что вам так весело, — проворчала бабушка.

Все сразу смолкли.

Мама поставила плоккфискюр в духовку.

В кухне у прадедушки Каса стояло четыре стула. Бабушка принесла табуретку из прихожей. Я смекнул, что табуретка предназначалась для меня. У Линды болел живот, поэтому ей полагался стул.

Плоккфискюр оказался вкусным. Смесь рыбы без костей и картофеля с густой подливой.

Прадедушка Кас задернул шторы. За окном завывал ветер. Из деревни доносился скрежет ржавого железа. По улицам что-то тягуче скрипело и пищало.

— Железный монстр, — заключил я.

— Это скрепер, — сказал прадедушка Кас, и все сделали вид, что поняли.

Я хотел спросить, что такое «скрепер», но прадедушка Кас был слишком занят едой. Он чавкал и время от времени вытирал рукой рот от остатков плоккфискюра, после чего вытирал руку о свитер. То и дело он также тер глаза. Они были водянистыми, и левый глаз немного слезился.

Трудно было себе представить, что прадедушка Кас вот-вот отдаст концы. Я не совсем понимал, что значит «вот-вот». Что такое «отдать концы», я знал. Отдать концы — значит умереть. А что, если прадедушка Кас отдаст концы сегодня ночью, когда я буду спать в его комнате?..

После ужина Сванна занесла нам одеяла и простыни.

— Пуховое или шерстяное? — спросила мама.

— Шерстяное, — сказал я, потому что никогда раньше не спал под шерстяным одеялом.

— Пуховое, — сказала Линда.

Мама постелила мне на диване в спальне прадедушки Каса. У меня было две простыни и желтое одеяло.

— Он скоро умрет? — прошептал я.

— Нет, — ответила мама. — Не бойся.

— Я и не боюсь, — сказал я.

Мама расправила одеяло.

— Ну и хорошо.

Я почистил на кухне зубы. Мама велела мне умыться.

Прадедушка Кас, бабушка и Линда сидели в гостиной, по другую сторону дверного проема без двери.

А если я хочу помыть и другие части тела, сказала мама, то она загородит меня полотенцем. Тогда никто ничего не увидит. При этом она посмотрела на мою пятую точку, так что я знал, что она имеет в виду.

— Не хочу, — сказал я.

После меня на кухню зашла Линда. Мама встала в дверном проеме, подняв вверх полотенце.

Линда кричала как заведенная:

— Не смотреть, не смотреть!

— Я спрошу у Сванны, можно ли нам будет завтра принять душ у нее, — сказала мама.

— Осторожно, — предупредил прадедушка Кас. — Слишком часто ходить в душ — вредно.

Я взял в постель «Большой справочник выживальщика» и прочел пару страниц. О разведении огня.

Мама пришла поцеловать меня на ночь.

— Баю-баю, спи, дружок, повернись на правый бок, — запела она.

Я натянул одеяло на голову.

— Вот уж мчится паровоз, ты поедешь в страну грез.

— Хватит уже!

— Мне так нравится тебя дразнить, — сказала мама. — Там река из лимонада, берега из шоколада.

Она вышла из комнаты, продолжая напевать:

— Баю-баю-бай, поскорее засыпай.

Линду мама дразнить не стала. Минуя комнату для девочек, она направилась прямиком в кухню.

Я прочел еще несколько строк. Мне следовало вовремя остановиться, потому что скоро должен был прийти прадедушка Кас, а я не горел желанием видеть, как он укладывается спать.

Но прадедушка Кас устал сидеть на кухне быстрее, чем я ожидал. Не успел я дочитать главу, как он появился на пороге спальни.

— Интересно?

Я повернулся лицом к стенке.

— Так, кое-что об огне, — пробурчал я.

— Прочти вслух, — попросил прадедушка Кас.

— Что?

— Что-нибудь, неважно что. Сам я слишком стар, чтобы читать.

— Эта книга не для чтения вслух.

— Если не хочешь, так и скажи. Твоя книга — тебе решать.

Я повернулся на другой бок. Прадедушка уже переоделся. На нем были клетчатые пижамные штаны и белая рубашка. Он сел на кровать, а потом лег на спину.

— Рекомендуется всегда иметь под рукой надежное средство для разжигания огня, — прочел я вслух. — Одним из таких средств является пропитанная вазелином вата.

— Это рассказ? — спросил прадедушка Кас.

— Смажьте ватные шарики вазелином и храните их в плотно закрытом пакете.

— Значит, не рассказ?

— Нет, — сказал я. — Это справочник с картинками. Например, на этой странице изображено нескольких ватных шариков, а рядом веточки и рука, высекающая искру с помощью огнива.

— Хорошо, что ты описал картинки.

Не спрашивая, хочу ли я продолжить чтение, прадедушка Кас дернул за шнурок над кроватью. Свет погас.

— Диван удобный? — спросил прадедушка.

— Нормальный, — ответил я.

Вьюга за окном не унималась. Что-то загрохотало возле дома, а вдалеке продолжал скрежетать скрепер.

— Я знаю, зачем вы приехали, — сказал прадедушка Кас.

Примечания

1

Плоккфискюр — традиционное исландское блюдо. — Здесь и далее примечания переводчика.