Психоаналитический реквием

Марч Илькаев, 2021

Эта сага о сексуальных и полукриминальных похождениях докторов, начиная с конца 80-х годов прошлого века. Показано, как проходит моральное разложение в среде врачей. Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны

Психоаналитический реквием

Или Трагедия в стиле SURgery

Дорогие друзья любые совпадения, которые Вы можете найти — случайны, все персонажи вымышлены.

Уважаемый читатель в связи с недостатком времени буду сокращать наименования некоторых героев данного эпоса. Кроме того, извиняюсь за стилистику и погрешности, которые мне, будут, надеюсь, простительны. Это будут некие психоаналитические зарисовки, тех замечательных людей с которыми мне довелось повстречаться,

Когда пришел в отделение, это стало настоящим испытанием. Надо сказать, что пройдя армию, а для мальчика весом 48 кг, попасть в ситуацию, где замполит грузин и остальное народонаселение преимущественно кавказско-среднеазиатского толка, это было настоящим адом. Драки между кавказцами и азиатами на лопатах, это было что-то. А когда тебе ненавязчиво заявляют, что «имели твою маму», «если ты не пробовал ишак — ты не мужик», а ты был воспитан на книгах Фенимор Купера и Майн Рида, это был настоящий кошмар. Положение усугубляло то, что половину нашего призыва забрали в тот злосчастный, 1986, год в Чернобыль и Афган.

Однако вернемся к гвардейской Хирургии. В то время в отделении не было начальства, то бишь Акела (заведующий отделением) писал кандидатскую и был в творческом отпуске. Кентавр один из главных героев Нашего Времени (Последний Рыцарь Хирургии) в то время лечился от туберкулеза. Посему отделением руководил Каа, безусловно, кристальной честности человек. Но данная глава посвящена наиболее любопытному персонажу, которого за глаза звали Единорог, поскольку, по слухам, он обладал неимоверного размера Фаллосом. Это был Мужчина около 6 дюймов росту, с широченными плечами, голубыми пронзительными глазами, обладающий по мнению абсолютного большинства женщин гипнотическим взором, так понимаю это был «взгляд Торквемады». То есть женщины под его напором буквально впадали в ступор. Впрочем, с психоаналитической точки зрения, это был типичнейший нарцисс, то есть главное несчастье этого субъекта было в том, что он не знал, что такое Любовь….

Непрерывное совокупление было основным паттерном его поведения (опять пускаюсь в терминологию когнитивно — поведенческой психологии).

Единорог спаривался непрерывно, словно пытаясь убежать от чего-то ужасающего, преследующего. Впрочем, может быть, наоборот он стремился найти свою любовь. Для нарцисса, понятия Любовь не существует, овладение объектом — вот главный движущий мотив.

В интеллектуальном плане он сам признавался, что «паразитическое самообразование» — это его крест, то бишь наблюдать его читающим книгу было настоящим развлечением, он мучительно пытался сосредоточится, сконцентрироваться при чтении, но было похоже что это ему крайне сложно.

Дальтонизм, которым он страдал, возможно, был его ахиллесовой пятой. Меня, застенчивого мальчика всегда впечатляло, то что он, приходя на утреннюю конференцию, подходил к пианино и небрежно музицировал это было похоже на импровизацию в стиле джаз (теперь понимаю, что он тешил свой нарциссизм), но на женщин-врачей это производило, как теперь понимаю, неизгладимое впечатление.

В те времена, выйти на сцену, утром, с похмелья, после 4-5 соитий за ночь и ввести в благоговейный трепет женскую половину больницы — это было что-то непостижимое.

В то же время во всей этой гламурности было что-то не настоящее, поскольку он — мальчик из провинциального городка, женился на преуспевающей женщине — банкире и было похоже, что вся окружающая его бардовско-артистическая тусовка, была попыткой избавится от затхлости быта и достичь самоидентичности супротив успешности жены.

Единорог, Каа и большинство их погодок-однокурсников исповедовало концепции хиппи, то бишь они полагали, что секс — это как стакан воды. И, конечно, ницшеанский тезис о том, что «то — что нас не убивает — делает нас сильнее» превратился для них в постулат, имею ввидулегкие, а для некоторых из них и тяжелые наркотики.

Несколько позже познакомился со старшим братом Единорога, женившемся на москвичке и работавшим электриком. Конечно, брат страдал комплексом провинциала, но, похоже, его алкоголизм был компенсирован его деятельной женой.

Однако наш герой (все по Адлеру), страдал в существенно большей степени. Его героем был Марлен Брандо, последний, как известно, полагал, что в этой жизни надо все попробовать, в том числе и бисексуальность. Фредди Меркури, Единорог слушал с обожанием, к тому же он виртуозно играл на гитаре.

Единорог одним из первых начал брезгливо возвращать пакеты с презентами, которые приносили больные в благодарность за операцию, давая неверебальный сигнал, что лучше деньгами.

Это было время, когда правили воры в законе. Помню эти разнузданные попойки, продолжавшиеся до утра, когда дискотека в операционном блоке не давала спать жителям окрестным домов.

Все мы жили одним днем, на свидания ходили с нунчаками. Однако, это было время свободы, мы были счастливы, что освободились от социализма, надеялись на что-то лучшее, но оно все как-то не приходило.

Надо сказать, что Улу-Телякская катастрофа показала, как мы отстали от Америки. Да, американцы были в шоке, от ювелирности нашей техники оперирования, но еще большее впечатление на них на произвела убогость наших операционных. А каждый врач-хирург, идентифицировался с зарубежными хирургами в смысле зарплаты, авто и пр. Приговаривая, мол за рубежом — столько получают, а вот мы делая гораздо больше и лучше, не имеем ничего.

Однако вернемся к нашему герою, Единорог жил хирургией и даже по прошествии 20 лет когда он уже прижился в первопрестольной, возвращаясь в родную больницу, он сентиментально плакал, а когда ему — профессору предлагали поехать в ресторан, отметить приезд, он отказывался, говоря, что «в родной больнице ему лучше».

Немного о Каа — это был тоже в общем-то нарцисс, но в его психоструктуре превалировала мазохистически — компульсивная составляющая. У нас принято относится к термину мазохизм с долей иронии, но другого точного перевода на русский язык просто нет. Самопораженческий, не совсем точно передает значение"self-defeating".

Поясню, его папа был секретарь райкома в одном из районов Уфы, а он полностью плюнул на карьеру и получал полное наслаждение от удовлетворения садистических импульсов оперируя больных. Конечно, он, как и все, жаловался на нехватку денег, но отжиманием похоронных у бабулек не занимался. По-видимому, он женился по расчету, поскольку на моих глазах разворачивался его роман с медсестрой. Вообще существует постулат, гласящий, что настоящий хирург должен женится 3 раза, причем, как правило, 3-й женой становилась медсестра или санитарка.

Каа был типичным флегматиком, с легким сангвиничным налетом, с ним было легко и приятно пить водку, он никогда не опускался до морализаторства, навязывания собственного мнения, хотя его происхождение легко выдавало пренебрежение, которое он испытывал к провинциалам.

Помню, как мы будучи интерны тащили его пианино, когда он переезжал из одной квартиры в другую с 9-го этажа одного дома, на пятый другого. Труд — объединяет, но только не с аристократами крови.

Каа как-то в порыве откровенности рассказывал, как ездил на какую-то комсомольскую Всесоюзную стройку, типа БАМа, так вот — это было сборище со всего бескрайнего Советского Союза — латыши привозили таблетки, узбеки — анашу и так далее, в общем движуха был еще та.

Но Ваш покорный слуга отвлекся от психоанализа, компульсии его проявлялась в той тщательности с которой он накрывал на стол, в той щепетильности с которой он относился к приготовлению блюд. Но с другой стороны, было сущим наслаждением оперировать вместе с ним. Прецизионность движений, ни одной лишней локомоции! Это был театр, в котором он священодействовал.

Интернатура началась, как сейчас помню в августе, в распоряжении Единорога был 4-й блок, то бишь 30 больных. У нас с ним на двоих была целая ординаторская (размером 2,5 на 4 метра), которую мы звали «Дальней» поскольку она находилась в самом закутке отделения. Позже ординаторскую мы прозвали «Оргинаторской», поскольку тонны спермы изливавшей в ней не давали повода назвать ее как-то по другому. Надо сказать, что вид из окон долгими вечерами, когда пишешь истории болезни, за пол — отделения был фантастическим. «Огни Большого Города» — единственная, но наиболее точная метафора позволяющая передать чувство острого одиночества которое переживал, пока писал бесконечные истории, Единорог изредка прибегал, изрекал: «Пиши, пиши» и убегал дальше оперировать. Ваш покорный слуга был исполнительным мальчишкой, а он был неким полубогом, из Валгалы, знающим некую Тайну, и мы надеялись верной службой заслужить его благоволение, но увы надежды были развеяны годами бесполезной писанины…

Одно воспоминание скрашивает те бесцельно убитые алкоголем годы. Помню как — то вечор, Единорог, после пары бокалов остался с очередной пассией, я ушел спать и часа в три ночи раздается звонок, везут ножевое ранение сердца. Обычно в таких случаях фельдшер скорой помощи ставит в известность ближайшую больницу — старшего дежурного хирурга и тот организовывает прием больного, то есть в Помойку (приемный покой) спускаются дежурный реаниматолог, хирург, медсестры, лаборантки и пр. пр.

Бегу из ближней оргинаторской в Дальнюю, врываюсь — думая, что Единорог совокупляется, однако, он лежа как Шелдон в знаменитом сериале «Теория Большого Взрыва», спокойно открывает глаза и молвит, типа иди в операционную пусть, мол девки разворачивают операционную, то бишь моются (обрабатывают руки, надевают операционные халаты и др).

Врываюсь в операционную в истерике, санитарка со стоическим хладнокровием заявляет мне, типа «Мы всегда готовы», работницам оперблока доставляло удовольствие охолаживать молодых интернов.

Успокаиваюсь, и в этот момент на сидячей каталке в операционную завозят больного, последний в стельку пьяный распевает что-то вроде «Минь сине шундый согындым». Шок усиливается, перекладываю больного на операционный стол — никого, открывают грудь — точно в проекции сердца ранение.

Мне пришлось работать на скорой фельдшером и я знал, что тампонада сердца очень быстро приводит к остановке сердца при его ранении. Больной постепенно затихает. В этот момент является Единорог, моментально, не одевая халат и перчатки опускает руки в тазик со спиртом, вытаскивает оттуда скальпель и О! Ужас — грудная клетка распахнута и дырка в сердце заткнута указательным пальцем Единорога. Я опешил. Единорог, спокойно изрек, «Ну ты чего? Давай шить». С этим проблем не было. Видимо в такие моменты хирургами движет Высший Разум.

Когда мы зашивали грудную клетку, появились анестезиологи, но до конца операции так и не смогли поставить капельницу, вся кровь вытекла из организма и сосуды опустели. Единорог, закатетеризировал бедренную артерию и ушел. Спустя какое-то время ищу значит Единорога, того нигде нет, тут слышу какой то шорох в бельевой — ну конечно, Самец на подоконнике что называется, общается с оперсестрой, которая успела к концу операции. Так сказать, Доминант наказывал Сабмиссива. Поразительно, то, что мы не заразились от этого алкаша-больного ни СПИДом, ни гепатитом. А он — через сутки был переведен из реанимации и сбежал в тот же день похмеляться!

Да, Единорог изредка давал мне ассистировать, но жестко следил за тем, чтобы ничего лишнего не сделал, а тем более не понял. Я чувствовал себя юнгой на корабле, заброшенном в дальние моря, которого корсары при любой оплошности могли просто утопить, впрочем, и был не далек от истины.

Интернатура была проверкой на выживание, как любили у нас поговаривать: «Год интернатуры идет за 3 года условно». К чести Единорога, он пытался несмотря на свою тотальную жадность сохранить лицо, другие хирурги, во время операции просто орали на интернов, в том числе и на Вашего покорного слугу, не стесняясь в выражениях, не смущаясь оперсестер и санитарок, которых после операции приводили в «Оргинаторскую» поили водкой или чем Бог послал, выгоняли нас интернов и занимались тем, что, Впрочем об этом чуть позже.

Для более точной картины должен заметить, что Акела был евреем и наиболее сильное впечатление на меня — человека у которого оба деда погибли на Великой Войне, произвели слова Акелы о том, что его отца учили немецкие хирургии. Наиболее впечатляющим был благоговейный трепет, с которым это было произнесено. Он поговаривал, что у нас немецкая школа хирургии, а немцы учили, что руками ткани организма трогать нельзя, только инструментами. Как-то, когда уже был кандидатом наук, Акела сказал, со всегдашним своим специфическим юмором, чувствуя то, что я недоволен своей оперативной активностью, что мол «Его учили, что для того чтобы стать хирургом нужно много и много смотреть как другие оперируют».

Почему об этом пишу, потому что оперативная активность напрямую зависела от завотделения. И когда мне говорят, что психоаналитики — это некая секта, мне смешно, поскольку те обряды инициации, те круги ада которые необходимо пройти, для того чтобы стать хирургом не идут ни в какое сравнение с обрядами инициации психоаналитиков. Хотя любая психоаналитическая организация в сущности это синекура, занимающаяся раздачей статусов за деньги.

Первую операцию которую выполняет интерн, или человек мечтающий стать хирургом — это аппендэктомия. Для не сведущих должен сказать, что Каа и Единорог как-то хвастались, что на спор создали очередь в отделении, собрали 6 пациентов с аппендицитом и на параллельных операционных столах на скорость оперировали, время аппендэктомии составило в среднем 5 минут. Если не ошибаюсь, выиграл Каа. То есть для серьезного хирурга аппендицит — та операция, с которой начинается хирургическая карьера, мои учителя свои первые аппендициты, по их словам сделали на 3-м курсе мединститута.

Однако, для меня, как впрочем и для других «кафедралов» — это была хрустальная мечта. Должен пояснить, что врачи делятся на две категории: отделенческие — те, которые получают зарплату в отделении хирургии и кафедралы — получающие зарплату в мединституте и преподающие там. Помню, как долго намекал Единорогу о необходимости инициации, но все было тщетно. Неискушенность в «нечеловеческих» отношениях была моей слабостью. Почему «нечеловеческих», потому что большинство из хирургов называли друг друга, в шутку разумеется, Животными. Понимая, что мои кафедральные шефы никак мне не помогут в освоении секретов хирургии, я пустился во все тяжкие. Надо сказать, что Единорог, с молчаливого одобрения Акелы практиковал групповуху, как метод трибалической инициации. В те времена, для меня секс был неким таинством, однако, мои иллюзии были быстро развеяны.

Как-то у нас лежала жена его друга — известного в те времена ресторатора. Эта женщина со странным именем Хелена умела произвести впечатление, высокая блондинка с превосходной фигурой, одевающаяся с провинциальным шиком, была женщиной из других Миров.

Без задних мыслей, Спросил Единорога: «Ты трахнул Хелену?» Единорог, изменившимся голосом все отрицал, по его ответу было понятно, что было все — орал, анал и пр. К сожалению, не обладаю брутальностью Единорога, но чтение мыслей — это иллюзия, однако эмпатия — непременный атрибут хорошего психоаналитика и считывать чувства довольно легко. Моя мама любила говаривать, что когда лжешь — нельзя смотреть людям в глаза. Мои коллеги, если можно их так назвать, нагло ззырили в глаза и вдохновенно врали. В те времена семья ресторатора ездила на американце представительского класса и было смешно наблюдать, как они граблями прочесывали лужок перед больницей, на котором они потеряли ключи от своей машины. Да, у богатых тоже бывают проблемы.

Впервые Единорога увидел в году 1989, почему его запомнил, в большой оргинаторской в углу за стенкой из шкафов, сидела девушка (голубоглазая блондинка), явно отличающая по внешним тактико-техническим характеристикам от большинства башкирских женщин.

Конечно, некоторые мои знакомые брезгливо отзываются о жительницах Башкирии как о «низкожопках», но в общем-то, действительно, когда приезжаешь в Европу видишь радикальное отличие от интерфейса россиянок. Так, вот эта девица, как выяснилась была студенткой — медичкой, и по всему было видно, что в отношении Парнокопытного она была настроена весьма серьезно. Окончив звероинститут она стала психиатром, что было весьма символично, похоже, было что украинские корни в ней победили. А поскольку женой Единорога в те времена была бизнес-вумен, высокая интересная дама, о окторой уже упоминал выше, изредка появляющаяся в отделении, было видно, что успех жены, подорвал их семейные отношения.

У Единорога была в те времена интересная техника соблазнения, он мог например, посреди застолья, забыть обо всех присутствующих, перегнуться через стол и впиться небритыми губами в девицу. Последняя, буквально застывала с широко открытыми глазами и приходила в себя только через несколько минут. Конечно, эта техника больше похоже на НЛП — якорение, впрочем ни о каких серьезных душевных проблемах у нарциссов речи не идет.

Еще одну примочку, которую он использовал, можно применять только очень сильным мужчинам, он просто подымал женщину на руки и опять же засасывал. Правда по слухам, эта его примочка обломалась один раз, когда он попытался поднять на руки Людмилу Зыкину, и разумеется не рассчитал свои силы, позвоночник отказал.

Это было какое-то бесконечное соревнование в сексе, в стране творилось БОГ знает что, и в больнице тоже. Единорог, в те времена любил говорить, что он лишь слабый подражатель Кентавра, что последний Бог в сексе и хирургии. Правда, когда последний после туберкулеза, вышел на работу Единорог об этом уже забыл.

И еще обо обольщении, как-то мы в очередной раз бухали с девчонками, уж не помню с какими и тут явился его друг — анестезиолог, они абсолютно расслаблено тут же слились в засос-поцелуе. Надо было видеть лица девушек. Они были буквально зомбированы, конечно, два высоких плечистых, красивых самца слились. Разумеется, оргия в духе лучших элевсинских мистерий удалась! Опять же алкоголя много не потребовалось.

Надо сказать, что отделенческие врачи, весьма щепетильно относились к отношениям кафедралов со своим стадом, имею ввиду медсестер. По-видимому они запрещали заниматься любовью с нами — кафедралами. Ведь у нас были свои кабинеты, да и количество юных студенток, которые приходили к нам на занятия и ночные дежурства зашкаливало.

К тому времени наелся Фрейдом, Юнгом и увлекся русскими философами — Бердяевым, Лосевым и прочими. Помню как-то забрал у Лося (завкафедрой) Библию и погрузился в ветхозаветные перипетии. Тут ко мне заходит один из друзей Кентавра — вор в законе. Это был довольно любопытный диспут. Как выяснилось, он провел на нарах около 10 лет вместе с попом и нахватался.

Немного о Лосе, почему Лось? Спросите Вы меня дорогие читатели. Друг Лося, безвременно ушедший его соратник профессор (Морж) рассказывал, как в годы их юности они приезжали к Лосю посреди ночи и вытаскивали из постели типа на экстренную операцию и, разумеется, всю ночь зажигали. Должен сказать, что жена Лося известная писательница, была дочкой какого-то партийного бонзы, то есть была той еще мажоркой. И когда они под утро возвращались, то находили в постели жены известнейшего певца Флорида Байбулатова. Видимо за это его и прозвали Лосем.

Но это все сплетни. Лось — был супернарциссом. Одно время он руководил ВУЗом и воспринимал весь окружающий мир, как и все политиканы как свою вотчину, все были ему должны. Беспринципность — главный девиз Лося. Стоит только Человеку в нашей стране войти во власть, как тут же он считает, что ухватил Бога за пятку и вознесся в безбрежные высоты и парит там как…. Видимо он полагает, как орел, но как говорилось в одном знаменитом фильме, птичка не должна отрываться от коллектива. Он был другом тогдашнего руководителя республики и байские замашки были его главной чертой. Так, однажды он рассказал притчу: «Стоим мы говорит с премьер-министром и обсуждаем баб». (Чем еще занимаются политики?).

Тут подгребает Президент и вклинивается в разговор. «А у тебя кто — жена?». Лось отвечает: «Никто!». «Как это никто? Теперь таких женщин днем с огнем не сыскать, все с высшим образованием. Да такие, как твоя жена — дорого стоят. Оборзели наши бабы, ну да ладно, если совсем совесть потеряют, откроем границы, на китайской границе стоят 500 миллионов китаянок, готовых на все!» — сказал Президент.

Мне не хотелось бы, чтобы у читателя сложилось впечатление, что занимаюсь очернением своих коллег, ни в коей мере, но по законам жанра приходится выпячивать «отрицательные» черты своих персонажей. На самом деле мы — психологи не делим этот мир на белое и черное. Наоборот, мы полагаем, что темная сторона человека делает его живым, настоящим, украшает человека. Все эти прилизанные чистоплюи вызывают у меня скуку своей слюнявой серьезностью.

Как уже отмечал, Лось почитывал Библию, Тору и разумеется Коран с Омаром Хайямом. То есть, если окружение Единорога составляли оппортунисты-барды, то подпитку Лося осуществляла башкирская интеллигенция. Вообще короля делает окружение, и я искренне благодарен ему за то, что он меня — человека без роду и племени принял в свою команду.

Конечно, меня сильно коробило то, что во время кафедральных попоек, когда мы выезжали по его депутатским делам, он представляя того или иного профессора, расписывал их как детей башкирских драматургов, писателей и прочей богемы, то есть людей имеющих историю. Но когда дело доходило до меня, он запинался, и было видно, как его процессор зависает. Лось не находил добрых слов для меня! Но с другой стороны, мой покойный отец по пьяному делу всегда хвастался тем, что он двоюродный брат тогдашнего премьер-министра Марата Парисовича Миргазямова. Но по трезвяни, отец об этом быстро забывал и не разу не унизился до просьбы к своему брату. Отец считал себя наследником хазрата, башкирского архиепископа, и любил хвастаться тем, что в силу того что его дед пешком сходил в Мекку он имеет право грешить по полной. То есть, по отцовской линии, да и по материнской, все мои предки были убежденными мусульманами. Отец рассказывал как они с церковно-приходскими книгами (за несколько столетий), серебряной и золотой утварью (пара горшков Колфак) прятались от коммуняк на чердаке у Миргазямовых. Когда он вернулся из армии, все это наследство предков бесследно пропало. Однако, моя бабка любила говаривать, что ее учили тому, что башкиры темный народ. А Динь (религия) пришла для просвещения и Динь должна служить народу, а не наоборот. Глядя как современные нувориши толпятся у мечетей, испытываю брезгливость. Не описать тот детский ужас, который пережил, когда моя бабка рассказывала как ее отца — муллу коммунисты утопили в колодце.

Динь — по настоящему можно впитать только с молоком матери, религия не должна служить оправданием своих «плохих» поступков. А Лось, после поездки в Мекку написал свой очередной опус, разумеется на ломанном русском языке и мне пришлось редактировать это и другие его творения. Наверное, поэтому и взялся за перо. Спасибо ему большое. Не думаю, что в стилистическом отношение далеко ушел от Лося, но мне хочется показать, что и башкиры кое-что могут натворить на «великом и могучем».

Что касаемо Лося, это был по-настоящему органичный дядя. Морж рассказывал, что как-то они с Лосем и тогдашним ректором поехали в Свердловск к тамошнему профессору Козлову (лауреату Госпремии РФ) на защиту очередной диссертации, и, разумеется, забухали. Козлов был гостеприимным хозяином и подогнал Лосю здоровенную медсестру. На утро, когда они садились в самолет, он заметил, что ректор с Лосем хихикают над ним. «Я испытал зло»,говорит приезжаю, домой к жене, она распаковывает мой чемодан, а там огромный розовый лифчик.

Впрочем, и Морж был тот еще кобель, он с гордостью рассказывал о романе с прима-балериной Пермского театра. У него был довольно любопытный приемчик обольщения, если ему попадалась какая-нибудь националка, он говорил ей буквально следующее: «Моя бабушка говаривала мне, что у чувашек (мариек и пр.) «звезда» поперек, Это правда?» По его словам результативность индуцированного эксбиционизма достигала 100%. Когда Моржу перевалило за 70 он стал специализировать на проститутках — студентках, причем предпочитал с филфака БГУ.

Но вернемся к нашему главному герою, Единорогу. Картина будет не полной, если не описать наших болевых подруг — медсестер. Как мне кажется, главный паттерн, который движет медсестрами — комплекс неполноценности, то есть каждая из них приходит в медицину мечтая стать врачом, или хотя бы выйти замуж за доктора. Наиболее яркой представительницей этого племени была Анка. Когда ее впервые увидел, это врезалось в мою память, она стояла у входа в четвертый блок. Как она стояла! Боком, эта была стойка настоящей модели, высокая грудь подчеркнутая красной кофточкой, длинные ноги, осанка царицы.

Говорят породу женщины можно вычислить, как и кобылу, по щиколоткам, щиколотки ее были достойны руки Клодта. Длинные черные волосы, струившиеся по плечам выгодно подчеркивали смуглую кожу.

Иногда мне кажется, что по настоящему красивыми бывают только брюнетки. Овальное лицо с тонкими чертами было похоже на тех цыганок, которые сводили с ума русских дворян. Впрочем, ее душевные качества дочери прапорщика могут быть написаны более грубыми мазками. Она все четко просчитывала, тяжелое детство, сопряженное с многочисленными переездами, наложило свой отпечаток. Когда мы проводим психоаналитическое интервью, одним из важнейших моментов характеризующих возможность развития психопатологии является наличие в анамнезе переездов. В случае Анны, это вылилось психопатию и даже с социопатическими радикалами.

Конец ознакомительного фрагмента.