Развод. Я тобой одержим

Марта Заозерная (2025)

Много лет назад мы познакомились с мужем в детском доме. Марат был частью меня, до тех пор пока не стал предателем. *** — Да, я тебе изменяю, но это ничего не меняет, — Марат устало растирает ладонью лицо. — Для тебя, Аврора, всё остается, как прежде, — циничность мужа зашкаливает. — Ты — моя жена. Продолжай делать вид, что любишь меня. От такой наглости я немного теряюсь. Он думает так легко после увиденного продолжать изображать благоговение перед его деловыми партнерами и родственниками? Черт возьми, да они, возможно, знают о его изменах! Надеется, что его прикосновения мне не будут противны, и я продолжу удовлетворять его потребности в сексе, когда он решит в примерного мужа поиграть в очередной раз? Как было сегодняшним утром… — Слишком громко думаешь, Ро. Давай без фокусов. Тебе идти некуда, да и меня устраивает наша семейная жизнь, — усмехается едко, метнув на меня резкий взгляд. — Я против развода.

Глава 2

Боже! Мой муж мне изменяет…

Это же надо было быть такой глупой! Давно ли у него появились любовницы? Если да, то как я могла этого не заметить?

В надежде, что холодный воздух меня приведет в чувства, тороплюсь к выходу. Сбегаю.

Горькая желчь к горлу подкатывает.

Как я могла быть такой слепой?! Как я могла ему верить так всецело?

Он часто на работе задерживался, но мысли об измене никогда меня не посещали. Я знала, сколько у него дел в офисе. Сколько Марат проектов разом запускает. Как изводит сотрудников, стараясь довести каждый нюанс до идеального состояния. На всё это времени необходимо очень много!

— Аврора, остановись! — рявкает муж, нагоняя меня.

Как же. Жди.

Он так привык всеми командовать…

На глупом упрямстве продолжаю свой путь, огибая шумные компании. В заведении не протолкнуться. На квадратный метр по пять — семь едва стоящих на ногах человечков приходится.

От запаха алкоголя меня мутить начинает. Сдержаться бы только.

В подобных заведениях я нечасто бывала. От силы пару раз за всю жизнь. С мужем. Мне неприятно происходящее тут.

Ежусь и в сторону отступаю, пропуская к бару очередную парочку медведей-шатунов.

Такая ирония горькая. Когда мы последний раз были в клубе, Марат весь вечер сидел с недовольным лицом, повторяя мне, дескать, пора ехать домой, мне тут не по душе всё.

Со мной, значит, не по душе, а в компании горячих обнаженных девчонок — самое то?

Не заметила скуки на его лице, когда эта девка…

Новая порция слез подкатывает.

«Аврора Александровна! Соберись!» — требую от себя, но как же обидно.

Наивная, какая же я наивная! В тот раз, устав наблюдать за его страданиями, я попрощалась со всеми в нашей компании, и мы уехали. Сделала мужу приятно. Оказывается, у него и без меня есть, кто ему приятно сделает.

Глупая.

Я вообще всё вместе с мужем делала. Отпуска заграничные. Походы в кино. Даже в фитнес-центр мы вместе ходили. Правда, продлилось это действо недолго: спустя несколько месяцев Марат психанул из-за того, что я пару минут пообщалась наедине с тренером — о боже, мужчиной, — и оборудовал полноценную тренажерку в цоколе нашего дома.

«Сиди, Рори, дома и не отсвечивай».

В моем случае трудно обзаводиться друзьями.

С одной стороны — муж не слишком приветливый человек. А с другой — почти всё свое время я провожу на работе. В школе.

Имея богатого мужа, очень трудно в педагогическом коллективе своей стать.

Возможно, это мне так повезло, но коллег доброжелательными можно только с натяжкой назвать. Нет, конечно же, мне в глаза они щебечут, словно дивные райские птички. Но стоит только отвернуться, как в спину летят кривые недовольные взгляды, сопровождающиеся гримасами непонимания (в лучшем случае).

Первый год я старалась объяснить, что мне нравится работать с детьми. Какой бы ни была зарплата, хожу на работу всегда с удовольствием.

Марат единственный, кто меня понимал. И поддерживал.

Находясь при деле, я не сильно его донимала. Да и сверхурочная работа способствовала тому, что даже дома мне всегда было чем заняться, главное — вовремя заправлять мне картридж и иметь запас чистой цветной бумаги для печати.

Кожей чувствую мужа. Он идет за мной по пятам, и его тяжелый взгляд прожигает мой затылок.

Хочется развернуться и наорать на него, но не решаюсь.

Нервно толкаю входную дверь и едва на ногах удерживаюсь. Кто-то, находящийся снаружи, с силой тянет её на себя, и я лечу носом вперед.

Ощущаю на своем плече мертвую хватку.

Реакция у Марата, как всегда, превосходная. Ставит меня на ноги. Свободной рукой отпихивает мужика, пытающегося возмутиться моей неловкостью.

— Смотри куда прешь! — цедит с такой ненавистью, что я мысленно умоляю незнакомца промолчать. Если он хоть что-то скажет, через десять секунд завоет от боли.

Взглянув на Марата, мужчина начинает бормотать извинения, для искренности прижав руку к груди.

Надо же, какой проницательный. Успел сообразить.

Я, в целях безопасности, на мужа не смотрю. Боюсь накинуться на него.

Хочется лицо расцарапать. Сделать больно. Очень больно.

Хочу, чтобы он страдал. Как и я.

«Наивная! С чего ты взяла, что ему есть до тебя дело? Может, он уже давно тебе изменяет?!», — мысль раскаленным ножом по моему сердцу проходится.

Как с этим жить?

Голова отчаянно кружится. Внутри пожар разрастается. Выжигает всё живое во мне.

Если бы не малыш, я бы умерла здесь и сейчас.

Своей изменой он отобрал у меня всё.

— Ро, давай поговорим, — сдавленно произносит Марат, прижимаясь грудью к моей спине.

Несмотря на слои одежды, нас разделяющие, я чувствую жар его тела.

Марат — моя нейтронная звезда. Даже в зимние холода по температуре он сравним с небесными телами. Вот и сейчас не удосужился верхнюю одежду накинуть.

Меня в пальто трусит от холода, а он в одной рубашке не ведет и глазом. Стоит, будто мороза не ощущает.

— Не прикасайся ко мне, — прошу.

Марат не реагирует, напротив, обхватывает меня рукой за талию. Крепче к себе прижимает.

Ещё утром его объятия были для меня самым желанным местом на всей Земле, а сейчас в них пустота, разочарование, боль.

— Аврора, не забывайся, — вкрадчивый голос из меня дух выбивает. — Ты моя жена. Ею и останешься. Для тебя ничего не изменилось.

Подталкивает меня в сторону стоянки, на краю которой стоит его внедорожник.

Пытаюсь освободиться от его хватки. Локтями толкаю в живот, но куда там. Пощекотала.

— Ро, со стороны ты смешно выглядишь. Если не успокоишься, я закину тебя на плечо и всё равно запихну в эту чертову тачку. Не выводи меня из себя, — спокойные нотки напрочь исчезают из его голоса.

Несмотря на свой пыл, он не терпит публичных выяснений отношений. В деловых кругах его образ сложился давно, и менять его он не решится. Слишком большие деньги стоят на кону.

— Я только что застала тебя с другой девушкой! Она тебе сосала на моих глазах! Ты… Ненавижу тебя! — обида рвется наружу.

Марат жестко меня разворачивает к себе лицом. Ловит взгляд.

Моя рука, в том месте, где его пальцы сдавили, ныть начинает.

С момента знакомства Марат редко делал мне больно. Только случайно. Сейчас самоконтроль ему изменяет.

— Возьми свои слова обратно, моя дорогая. Иначе пожалеешь, — холодный блеск его глаз заставляет меня испугаться.

В любой другой момент он бы меня остановил. Но не сейчас. Разве уже может быть хуже?

— Я тебя ненавижу, — медленно и как можно доходчивее сообщаю ему. — Ты ужасен! Чудовище, которое я так долго любила. Ты меня предал, а сейчас пытаешься запугать. Неужели ты думаешь, что страх удержит меня рядом? Ты мне противен. Про-ти-вен, — произношу по слогам.

Крылья его носа, которые я так любила по утрам обводить кончиками пальцев, раздуваются. Гнев закипает.

Давай же, взорвись!

Всё такой же красивый, высокий, темноволосый, широкоплечий, но самого главного больше нет. Не мой… Это не мой Марат.

Судорожно сглатываю скопившуюся во рту слюну и отвожу взгляд в сторону. Невыносимо на него смотреть.

Мой Марат никогда бы не сделал мне больно. Мой Марат знал, как сильно я его люблю и боюсь потерять. Мой Марат был поддержкой, когда я годами безуспешно старалась подарить ему наследника или миленькую дочурку.

Мы так долго старались, так отчаянно мечтали, и вот теперь, когда у нас, наконец-то, получилось, оказалось, что он уже не горит нашей семьей.

Как я могла не заметить? Почему раньше не почувствовала? Почему он мне сам не признался?

Стыдно плакать при нем, но как тут сдержаться? Да и зачем мне держать лицо, если душа в клочья разорвана?!

Глядя поверх его плеча, я всё равно чувствую на себе пристальный взгляд его арктических глаз. Терпкий аромат его одеколона впитывается в мою кожу.

Подавляющая энергетика мужа не дает мне сосредоточиться и высказать ему всё как есть.

Я не хочу жить с ним больше. Не хочу, чтобы он ко мне прикасался.

Справившись с яростью, Марат ко мне наклоняется. Кончик его носа моей щеки касается.

— Аврора, стоит хорошо подумать перед тем, как бросаться такими словами. Поразмысли хорошенько, моя маленькая, — его язвительный тон меня ранит снова и снова. — Что ты будешь делать, если мы разведемся? Жить на зарплату в полтинник? Твое нижнее белье стоит дороже. Ты без меня не справишься, — усмехается, упиваясь моей зависимостью.

Губы Марата пахнут жженными нотками дорогого табака. Знакомый запах впервые мне противен.

Мутить начинает сильнее.

Я закашливаюсь.

Хватаю ртом воздух. Не помогает. Вдох молниеносно разрывает легкие.

Делаю шаг назад и, зажмурившись, опускаюсь на корточки, не волнуясь, что вся перепачкаюсь.

Резкое головокружение.

Может быть, это малыш выказывает свой протест из-за ссоры родителей?

— Аврора! — его голос звучит до абсурда взволнованно. — Ро, тебе плохо? — схватив за плечи, Марат меня поднимает, а после подхватывает на руки. — Ты ела сегодня? Снова пила эти таблетки чертовы?