Развод. Я тобой одержим

Марта Заозерная (2025)

Много лет назад мы познакомились с мужем в детском доме. Марат был частью меня, до тех пор пока не стал предателем. *** — Да, я тебе изменяю, но это ничего не меняет, — Марат устало растирает ладонью лицо. — Для тебя, Аврора, всё остается, как прежде, — циничность мужа зашкаливает. — Ты — моя жена. Продолжай делать вид, что любишь меня. От такой наглости я немного теряюсь. Он думает так легко после увиденного продолжать изображать благоговение перед его деловыми партнерами и родственниками? Черт возьми, да они, возможно, знают о его изменах! Надеется, что его прикосновения мне не будут противны, и я продолжу удовлетворять его потребности в сексе, когда он решит в примерного мужа поиграть в очередной раз? Как было сегодняшним утром… — Слишком громко думаешь, Ро. Давай без фокусов. Тебе идти некуда, да и меня устраивает наша семейная жизнь, — усмехается едко, метнув на меня резкий взгляд. — Я против развода.

Глава 4

Когда Марат сказал, что ради свободы я обязана сопроводить его на светском приёме, мне подумалось, что я обошлась малой кровью.

Да! Как же!

Вдох-выдох.

Нужно расслабиться и постараться выглядеть приветливой и беззаботной. Так, по мнению большинства, выглядят жены богатых мужчин.

Реальность куда суровее, но мы сейчас не об этом.

Мероприятие проходит в одном из самых роскошных отелей Московской области. Принадлежит он виновнику торжества — имениннику — Раису Рамилевичу Закирову.

Он партнер и главный проводник Марата в мире больших денег.

Для Закирова мы должны оставаться счастливой парой. И дело не в его традиционных взглядах на семейную жизнь. Мужчина женат в третий раз и не особо чтит институт семьи, регулярно оскверняя его своими походами на сторону.

Просто он чрезмерно покровительственно относится к моему мужу. Сейчас у них в разработке находится один очень крупный проект, и Марат ой как не хочет на нравоучения отвлекаться.

Зал просто огромен. С футбольное поле, не иначе.

Стараясь себя хоть как-то занять, мысленно разбиваю помещение на небольшие геометрические фигуры, прикидывая, сколько бы здесь могло поместиться прямоугольников площадью сначала восемь, затем двадцать метров квадратных. После пересчитываю кадки с цветами, рассматриваю узоры на них.

Обычные развлечения для скучной училки.

Чем мне ещё заниматься?

Марат, в своей привычной манере, остается поблизости со мной. На расстоянии вытянутой руки — наш предел.

Если я уйду, он непременно разозлится. Проходили.

По его мнению, этому сборищу влиятельных бизнесменов нельзя доверять.

Можно подумать, каждый из этих статусных дяденек, любящих всеми доступными способами подчеркнуть свое богатство, только сидит и ждет, когда же я без защиты останусь.

Раздраженно фыркаю своим мыслям.

Впервые опека Марата меня выводит из себя.

Неприятно рядом с ним находиться, а он, как назло, никуда не уходит. Разговаривает со знакомыми за нашим столиком.

Люблю его всё так же. И именно из-за этого злюсь!

Прошло четыре дня с того момента, как я узнала об измене мужа.

Четыре дня ада…

Если бы не крошка, живущая внутри меня, я бы безостановочно плакала и билась головой об стену.

Но теперь подобный досуг не для меня.

Бравада, конечно же, напускная. Иногда я просыпаюсь ночью оттого, что сделать вдох не могу. Ощущения такие, словно разучилась дышать. Физически не могу справиться. Ловлю ртом воздух, но он не идет внутрь. Мой организм его отторгает. А всё почему?

Мне снится муж.

Клуб.

Обрабатывающая его шлюха.

Разодранное в клочья нутро кровоточит.

Почему всё произошло именно сейчас? Я ведь теперь не узнаю, он рад нашему малышу или нет…

Мы его так ждали…

Так старались…

В какой-то момент «родить» стало основной задачей в моей жизни. Без ребенка я чувствовала себя неполноценной. Мечтала подарить мужу малыша. Хотела почувствовать в себе его продолжение…

Сейчас крошка во мне, под самым сердечком, но я всё равно пустоту ощущаю.

Его папа не со мной. Рядом, но чужой человек.

До сих пор не знаю, как это принять и пережить.

Слишком больно. Слишком не вовремя.

«Ро, ты тупишь! Скажи спасибо, что не после родов узнала», — напоминаю себе, во что бы превратилась моя жизнь, узнай Марат о беременности.

Ругаю себя за то, что хочу скрыть от него малыша, но признаться никак не могу. Если он узнает — будет крах. Крах моих надежд на нормальную жизнь.

«Отвлекись».

В зале имеется танцевальная зона, посреди которой оборудована небольшая сцена. В третий раз за вечер на ней меняются музыканты, все до единого — звезды первой величины.

Закиров себе не изменяет. Все присутствующие должны понимать, куда попали и насколько обязаны быть благодарны за приглашение.

Ещё одна вечеринка с грандиозным размахом. Венецианский хрусталь. Каррарский мрамор. Всё вокруг блестит, искрит и сияет.

Гости свободно общаются друг с другом, обмениваются опытом, знаниями и, самое главное, обрастают связями.

Первые полчаса мне тоже пришлось потаскаться с Маратом. Широко улыбаться всем и каждому.

После подобных мероприятий помыться хочется.

Даже хуже, чем педсовет.

Хотя схожесть имеется. В обоих местах вам с радостью глотку перегрызут. Стоит только дать повод.

— Аврора, никуда не уходи, — тяжелая ладонь Марата ложится мне на плечо.

Я игнорирую, и он ощутимо сжимает мою кожу. Требует ответа.

Вскидываю голову, предварительно натянув на губы приторную улыбку.

— Хорошо, милый. Жду тебя тут. Возвращайся скорее, — сияю ровными зубами. Замечу, своими. Как мне их не выбили в юности — загадка.

Кадык мужа дергается.

Я переигрываю, и ему это не нравится.

Что поделать?! Ты сам меня сюда притащил.

Мог бы и любовницу с собой позвать, и обязательно ту, которая вскорости займет моё место.

Он наклоняется, делая вид, что в макушку меня поцеловать хочет, сам же в этот момент тихо шепчет:

— Давай без глупостей. Иначе пожалеешь, — после чего и вправду скользит губами по моим волосам. Ещё пара секунд, и он скрывается в людской толпе.

Облегченно выдыхаю.

Последнее время он полюбил меня запугивать.

Никто не представляет, чего мне стоит эта игра.

Так тяжело…

Безумно хочется прикоснуться к нему. Обнять. Поцеловать.

Хочется, чтобы всё было как раньше…

Хочу в тот мир, где мы друг друга любили и не могли дышать порознь.

В тот мир, которого больше нет…

Так грустно становится.

Опускаю голову и незаметно смаргиваю слезы. Они, к сожалению, с новой силой подступают к глазам.

Черт.

Если сейчас макияж потечет и я перепачкаюсь, будет неловко.

На мне платье цвета слоновой кости, любое пятнышко на нем будет заметно. С недавних пор у меня пунктик на счет грязи появился.

Интересно, глядя на меня со стороны, понятно, что я глубоко несчастна в этот момент?!

Ещё совсем недавно у меня были три точки опоры. Муж, наш малыш (мечты о нем) и работа. Сейчас я лишилась одной из них и покачиваюсь. Мне тяжело балансировать. Немного ветра, и в пропасть свалюсь. Подо мной она самая. Во всей красе. Сотни миль острых отвесных скал.

— Аврора, милая! Вот это да! Почему ты одна?! — слышу изумленный оклик и голову вскидываю.

Встречаюсь с парой небольших, глубоко посаженных карих глаз.

Закиров меня ими прожигает насквозь.

Не отрывая взгляда от меня, он обходит наш стол и искусно (для человека весом за сотню) дрейфует в сторону столика с напитками. Толкущиеся повсюду гости учтиво обходят его стороной.

Закиров из тех людей, с кем боятся разговаривать без предварительной записи даже на его собственном празднике. С виду очень безобидный мужчина, но внешность, как известно, бывает обманчива.

Наблюдаю за тем, как он останавливается рядом с несколькими десятками выстроенных в шеренгу бокалов с шампанским. Метнув на меня взгляд, он кивает своим мыслям и подхватывает один бокал и ведерко со льдом, из которого торчит бутылка дорогого игристого.

Десяток-другой секунд, и мужчина опускается на стул по правую сторону от меня.

— Моя богиня…, — произносит с деланным придыханием. — Аврора, вижу тебя, и хочется плакать. Объясни мне, почему Марат? Ты ведь знаешь, я могу дать тебе больше, — глядит с неподдельным восхищением.

Он мне в папы годится.

Если бы не слышала эту песню множество раз, непременно бы смутилась. А так… Склоняю голову набок немного и улыбаюсь ему.

— Я так рада, что Вы в свой день рождения, Раис Рамилевич, пребываете в прекрасном расположении духа. Это прекрасно, — отвечаю максимально приветливо.

— Где мужа своего потеряла? Он вообще обезумел? Одну тебя оставляет! Это негоже. Заберу тебя себе, чтобы знал.

Знаю, что он шутит, его воздыхания по поводу моей красоты — топовая шутка, так скажем.

Марат постоянно злится и пресекает его, как говорит Закиров, рискуя своим бизнесом. Но сейчас мужа поблизости нет, и «обольститель в летах» решает на полную действовать.

Как бы мне ни хотелось позлить Марата, я не рискую подыгрывать. Мало ли что.

Мой пока ещё муж множество раз говорил, что собирающийся на таких вечерах контингент может позволить себе «излишества». Тут полно девушек из модельных агентств (именно для таких случаев — поразвлечься), но я-то не знаю ничьих предпочтений. Некоторым не нравится проплаченная любовь, а принуждение — очень даже.

Пытаюсь тему сменить.

Лучше бы я была учителем русского и литературы. О поэзии бы поговорили, но я, к своему стыду, ни одного стихотворения быстро не могу вспомнить, а о взаимном расположении графиков линейных функций Закиров слушать не станет. Разве что приведение многочлена к стандартному виду его бы могло заинтересовать, но я не настолько раскована.

Тему меняю на первую попавшуюся.

— Музыкальное сопровождение на высшем уровне, — бросаю взгляд на сцену, откуда доносится джазовая композиция.

Разнообразие — наше всё, я уже и оркестр успела послушать, пусть и в современной обработке, и ультраизвестного европейского диджея.

— Ты надеешься меня соблазнить? — ошарашивает меня именинник.

Простите, что?

Я от удивления дар речи теряю.

Сжимаюсь в комочек и глазами хлопаю.

— Бог ты мой! Испугалась! — он заливается смехом, похлопывая ладонью себя по колену. — Нет, Аврора, ты совершенно точно прелестна! Если когда-нибудь Марат тебя обидит или надоест — позвони мне. Я с ним разберусь. Можешь верить мне на слово.

Отчетливо слышу угрозу.

Колючие мурашки бегут у меня по спине. Они ранят, кожу сдирая.

Как бы я ни злилась на Марата, как бы мне ни было больно, я никогда не захочу, чтобы Закиров с ним разбирался. Никогда!

Добрых слухов об этом мужчине не ходит.

Марат тоже не пай-мальчик, но всё же…

Нет, мне не хочется думать, что он может таким же стать. И я сейчас не о внешности.

Закиров — тот случай, когда я бы дополнила великих классиков:

«За всяким большим состоянием кроются ужасные преступления».

Не пойман — не вор, не сидел — не убийца.

Я так пугаюсь, что мои мысли летят не туда.

Раис Рамилевич внимательно в меня всматривается, производя ещё большее впечатление.

Его цепкий взгляд словно первоклассный сканер.

Воздух вокруг нас становится излишне горячим.

— Как Вы обзавелись таким экстравагантным чувством юмора? — собираюсь с мыслями, но всё же не слишком удачно подбираю слова.

Однако мой собеседник оценивает. Запрокидывает голову назад и в очередной раз начинает хохотать, да так звучно, что все люди, находящиеся поблизости, оборачиваются.

— Чистый бриллиант. Не хочу, чтобы Марат тебя испортил, моя дорогая, — он берет бутылку шампанского и доливает немного в мой бокал. — Нужно освежить, а то ты совсем не пьешь. Тебе не понравилось? Давай прикажу заменить…

Перебиваю его, заверяя, что всё отлично. Не мне, как сказал Марат — человеку с зарплатой полтинник, критиковать алкоголь, который стоит как два моих оклада, а может, и больше.

–… У меня просто от шампанского голова кружится. Я пока паузу сделаю, — не спеша я делаю паузу и качаю головой едва уловимо.

— Значит, нам нужно выйти на воздух! — Закиров быстро поднимается на ноги и тащит меня за собой.