Фотография для прошлого

Марсия Андес, 2015

Марсия – фотограф. Страна, в которой она жила, практически уничтожена. Границы закрыты, внутри хаос и беспорядки, пожары и разрушенные здания, но девушка не сдаётся. Она идёт из Вашингтона в Лос-Анджелес, чтобы найти своих родителей. Она фотографирует, спасается от голода и бандитов и вспоминает того, кто потерялся среди этого безумия. Того человека, который заставил её жить. Содержит нецензурную брань.

Глава 8. Сейчас

Я просыпаюсь от шума — чужие голоса врываются в мой сон и вытаскивают меня из него настолько быстро, что даже становится страшно. Сердце стучит, и я замираю, затаив дыхание. Дождь продолжает разбиваться о крышу амбара, но уже не так сильно, как это было в самом начале; ветер шумит, а мне так тепло в моём гнёздышке, что даже не хочется шевелиться. Сколько я спала? Час? Два? Сутки?

Я приподнимаю голову и прислушиваюсь — мужские голоса доносятся откуда-то с улицы, но я точно понимаю, что они направляются к амбару. Ещё несколько секунд, и дверь откроется. Меня они заметят не сразу, но, в конце концов, это неизбежно. Никто не знает, кто они. Бандиты или владельцы этого амбара. Но, если посудить, зачем хозяевам приходить сюда во время дождя? За сеном? Оно промокнет, пока его будут переносить, а кроме соломы здесь нет ничего нужного. Я не хочу рисковать ни вещами, ни жизнью.

Мне требуется мгновение, чтобы среагировать. Я вскакиваю — адреналин подскакивает у меня в крови и распространяется по всему телу, впитываясь в каждую клетку, в каждый сантиметр. Я хватаю сумку, плед, на котором лежала, и перебираюсь на другую часть горы с сеном. Я оказываюсь в нише между стеной и сухой травой — отсюда меня не видно, но, если кто-то из них захочет посмотреть, что же находится на другой стороне кучи сена, то мне несдобровать.

Я ложусь на мягкую подстилку, облокачиваясь спиной, словно об удобный диван, а ногами упираюсь в деревянную немного прогнившую стену. Сердце стучит как ненормальное, и я прикрываю глаза, чтобы успокоить его.

Голоса приближаются, но из-за шума дождя я не могу разобрать слов. Я слышу, как открывается дверь, — она скрипит, словно подстреленное животное, а потом в амбар кто-то заходит. На мгновение шум, доносящийся с улицы, усиливается, но тут же стихает, как только незнакомцы закрывают за собой дверь.

— Ну, и погодка, — голос парня немного нервный.

Я прислушиваюсь, но из-за стука собственного сердца мне трудно сосредоточиться. Так и кажется, что они вот-вот направятся прямо ко мне и найдут моё тайное место. Навязчивые мысли проникают в мою голову и раздирают мои мозги, разрывая их пополам. Мне страшно думать о том, что они сделают со мной, но в тоже время я замечаю у себя в груди какое-то безразличие. Усталость? Тоску? Всего мгновение, но мою голову посещает мысль о том, что было бы неплохо, если бы меня нашли. Тогда наступит конец всему этому бесконечному дерьму.

— Надо было оставаться в фургоне, — это второй парень. У него более мягкий и мелодичный голос, чем у первого. — Я тебе говорил, что здесь нет ничего, кроме этого сена. Ты его жрать собираешься?

— Заткнись, — огрызается первый. — Бензина нет, там бесполезно оставаться.

Я слышу возню, кажется, кто-то из парней осматривается в амбаре, пытаясь найти что-нибудь полезное, но я точно знаю, что они останутся с пустыми руками. Я уже исследовала здесь всё, что только можно.

Я сглатываю, когда один из них оказывается слишком близко, — между нами всего-навсего куча соломы. И больше ничего.

Так, Марсия, спокойно. Они не знают, что ты здесь. Просто нужно сидеть тихо и ждать, пока закончится дождь. Как только эти парни уйдут, я тоже смогу продолжить своё путешествие. Ничего сложного, просто спокойствие и тишина.

— Кит, пойду, наберу воды, — слышу голос первого парня. — Пригодится.

Кит не отвечает. Я слышу, как первый парень уходит — дверь открывается, а потом снова закрывается. Моё сердце постепенно возвращается к своему привычному ритму — я прикрываю глаза и успокаиваюсь. Парня, который остался здесь, не слышно, и это напрягает. Это как в фильмах про маньяка — ты идёшь по тёмному помещению и не знаешь, откуда выскочит убийца. Обычно в такие вот моменты «тишины» враг и появляется, пугает тебя, а потом наносит решающий удар. И ты проигрываешь.

Я не могу сдержать любопытства и осторожно переворачиваюсь на живот. Нужно пролезть всего пару метров вверх, чтобы взглянуть на того, кто находится в амбаре. Ничего не будет, если я незаметно оценю ситуацию, ведь сидеть в неведение куда хуже.

Я бесшумно добираюсь до верхушки кучи и нагибаюсь как можно ниже, чтобы меня не было заметно. Сено колит кожу, из-за чего постоянно хочется чесаться, оно лезет в нос и щекочет лицо. Главное, не чихнуть. Господи, хоть бы я не чихнула…

Я прищуриваюсь, пытаясь найти взглядом парня, которого назвали Китом, но нахожу его не сразу — он сидит на полу, прислонившись спиной к деревянной балке. Его колени согнуты, а предплечья лежат на них, словно на подлокотнике кресла. Это молодой мальчишка, примерно моего возраста. Ему, наверное, где-то около двадцати пяти. Возможно, даже меньше — я почти не вижу его лица, потому что его голова опущена, а военная кепка закрывает часть обзора. На нём берцы, штаны и куртка, словно это один из солдат, воюющих за страну, но сейчас нельзя верить тому, что ты видишь. Мало ли, откуда он взял эти вещи, возможно, просто убил владельца, возможно, просто украл всё это. Выглядит Кит уставшим и раздражённым, на мгновение мне даже становится его жаль.

А потом открывается дверь, и в амбар заходит второй парень. Он тоже в военной форме, но он куда старше Кита. Ему за тридцать, вода стекает по его светлым волосам, даже отсюда я вижу шрам на его щеке. Мужчина бросает другу бутылку с, очевидно, дождевой водой. Я прекрасно знаю, что пить её опасно — нужно прокипятить и продезинфицировать, однако, Кит даже не притрагивается к ней.

Какое-то время они молчат, а я продолжаю наблюдать за ними, сама не понимая, зачем я это делаю. Мне и страшно и любопытно одновременно. Мне…

— Что будем делать дальше? — Кит первым нарушает молчание. — Типа, это… машина сломана. Добираться ещё где-то миль сто.

Мужчина пожимает плечом и облокачивается рукой о стену, какое-то время думая.

— Пешком, — наконец, говорит он. — Дальше по ситуации. Найдём транспорт, еду. Мы оторвались далеко, так что пока можно не волноваться.

— Охренеть, — Кит взмахивает рукой. — Мне чуть башку не прострелили, а ты говоришь, чтобы я не волновался. Надо намутить хотя бы байк на время. Мы сдохнем, пока добираться будем.

— Будешь много болтать, тогда точно сдохнем, — мужчина отстраняется от стены и осматривается. Я нагибаюсь ещё ниже. — Амбар используется. Значит, здесь недалеко есть ферма. У них должно быть что-то, что нам пригодится.

Я замираю, начиная вслушиваться в каждое их слово. Они хотят напасть на владельцев фермы? Неужели убьют их? Обворуют? Это так отвратительно. А самое отвратительное то, что я не могу ничего сделать. Вообще ничего…

— Дождь закончится, — продолжает мужчина. — Переждём пока его здесь.

Я отвлекаюсь и случайно задеваю свой рюкзак ногой, пытаясь немного спуститься ниже. Буквально всеми клетками своего тела я чувствую, как он скатывается в нишу, — до меня не сразу доходит, что он вот-вот ударится о стену и наделает кучу шума. Я резко разворачиваюсь на спину и скатываюсь ниже, успевая зацепиться за лямку рюкзака, но сама остановиться не могу. Меня заносит, и я ударяюсь спиной о деревянную стену. Мгновение тянется как вечность — сердце снова набирает обороты, и я перестаю дышать.

— Что это? — слышу голос мужчины.

— Там кто-то есть.

Щелчки, оповещающие, что с пистолета снят предохранитель. Вот дерьмо. И чего мне не сиделось на месте?

— Обойди с той стороны, — мужчина оказывается где-то слева от меня.

Я понимаю, что ещё пара секунд, и они найдут меня. И тогда никто не знает, что они сделают. Я долго не думаю: мои руки сами лезут в рюкзак. Не знаю, что я собираюсь там найти, ведь у меня нет ни ножа, ни пистолета, чтобы защититься. У меня есть только лак для волос и зажигалка. Счёт идёт на секунды — я выхватываю баллончик, щёлкаю пальцем, производя огонь, и в тайне надеюсь, что мой шантаж сработает. В противном случае либо меня пристрелят, либо я сожгу здесь всё к чертям.

Сено шуршит, и в это же мгновение меня окружают с двух сторон. На меня направляют два пистолета, и на мгновение мне уже хочется поднять руки и сдаться. Я не паникую. Я никогда не паникую в подобных ситуациях, но, с другой стороны, легко могу сделать что-то спонтанно. Мне просто нужно придумать, как выбраться из этих условиях, но что я могу? Ничего.

— Воу, — Кит, находящийся справа от меня, немного опускает пистолет, но мужчина слева этого не делает.

Я чувствую, как дрожат мои руки, понимая, что игра в прятки проиграна. И сейчас я не в выгодном положении. Молчание затягивается, хотя, возможно, мне просто кажется. Не знаю, сколько проходит секунд, прежде чем тишина нарушается.

— Давай-ка ты опустишь это, — мужчина продолжает целиться в меня. — Мы не причиним тебе вреда.

Я ничего не отвечаю — руки немеют, тело не слушается, я даже сказать ничего не могу. Но мой мозг продолжает воспринимать всю информацию ясно и весьма отлично. Кит опускает пистолет, облизывая губы, а я пытаюсь сделать так, чтобы оба парня попали в поле моего зрения.

— Да брось, — Кит улыбается. — Даже если ты подожжёшь сено, мы успеем его потушить. А пулю уже не вернуть в дуло.

Я сглатываю и сжимаю сильнее баллончик, чтобы руки перестали трястись. Я не знаю, что нужно говорить в этой ситуации и что вообще можно делать. Они вроде как не выглядят опасными, но я столько всего насмотрелась за своё путешествие, что не доверяю даже себе. Мне действительно страшно.

— Мы из революционной армии, — продолжает Кит. — Можешь нам доверять, мы ничего тебе не сделаем.

Я открываю рот и набираю в лёгкие воздух, стараясь сделать свой голос ровным и спокойным.

— Все так говорят, прежде чем вышибить кому-то мозги, — я смотрю на пистолет, который всё ещё направлен в мою сторону.

Мужчина медлит, а потом опускает оружие. Через секунду я всё-таки тушу огонь зажигалки, потому что больше не могу позволить дрожащим рукам поддерживать пламя.

— Она безобидна, пусть сидит, сколько хочет, — он уходит, пытаясь перелезть через сено, но путается в ногах и падает, кубарем скатываясь куда-то на другую часть кучи.

— Дерьмо!

Кит смеётся, а потом протягивает мне руку, наверное, чтобы помочь выбраться. Я какое-то время медлю — улыбка у него красивая. Кожа грязная, парень явно давно не мылся, одежда тоже потрёпанная. Волосы, кажется, светлые, но из-за пыли и глины сейчас это трудно утверждать на сто процентов. Но вот глаза у него голубые-голубые и такие красивые, что хочется довериться ему. Я отгоняю навязчивые мысли, но руку всё-таки принимаю.

Они, вроде, не похожи на тех бандитов, кого я встречала раньше. Те сразу либо пристрелили бы меня, либо напали. У них один разговор — это насилие. А эти двое слишком спокойные и добрые. Надеюсь, что я не ошибаюсь, потому что будет очень обидно. Я ведь вечно пытаюсь видеть в людях хорошее. Вечно плачу за своё доверие и наивность. В этот раз мне не хочется снова наступать на очередные грабли. Хоть что-то нормальное должно же произойти со мной.