Фотография для прошлого

Марсия Андес, 2015

Марсия – фотограф. Страна, в которой она жила, практически уничтожена. Границы закрыты, внутри хаос и беспорядки, пожары и разрушенные здания, но девушка не сдаётся. Она идёт из Вашингтона в Лос-Анджелес, чтобы найти своих родителей. Она фотографирует, спасается от голода и бандитов и вспоминает того, кто потерялся среди этого безумия. Того человека, который заставил её жить. Содержит нецензурную брань.

Глава 7. Сейчас

Когда я была маленькая, у меня был друг. Его звали Николас, и он был жутким хулиганом. Он дрался с каждым вторым, дразнил девчонок, кидался в них камнями, разбивал стёкла в соседских домах, мучил кошек, издевался над моей подругой, но никогда не трогал меня. Нам было около четырёх, когда мы с ним познакомились, но я до сих пор помню этот момент.

Каменная дорожка, солнце, лето, его хрупкая фигура в воротах, и мой грубый вопрос: «чего пришёл-то?».

«Ну. Это… Познакомиться».

Наверное, его послали родители, чтобы он познакомился со мной, но это не важно, ведь это был один из самых запоминающихся дней моего детства. Стыд — это первое, что я испытала при встрече с ним. Мне было неловко за то, что я так грубо сказала ему «чего пришёл-то?». Мне было…

Николас был одним из первых моих друзей, и, не смотря на то, что на него жаловались все соседи, называли его бандитом и хулиганом, он никогда не обижал меня. Никогда не издевался надо мной и не бил, а вот моя подруга постоянно страдала из-за него. Парень доставал ее, как только мог, и я, признаться, чертовски ревновала. Мне тоже хотелось, чтобы Ник обратил на меня внимание и начал приставать. Я безумно ревновала его к моей подруге.

Мне было всего шесть, может, даже меньше, а я уже влюбилась.

Но потом мы повзрослели и перестали общаться, потому что старший брат Николаса со своими друзьями начали считать нас парочкой. Они дразнили, завидуя, что с Ником дружит девчонка, а на них никто не обращает внимания. И из-за этого мы с Николасом потеряли друг друга. Вот, что люди делают с теми, кто счастлив. Они рушат всё из-за своей зависти.

Сейчас, думая о Русе, я понимаю, почему тогда выбрала его. Потому что из-за детской любви, мне теперь безумно нравятся подобные люди. Меня тянет к агрессивным парням, к хулиганам, к безумцам, к бесбашенным и к непредсказуемым личностям, которые только для меня бывают хорошими. Но вся проблема в том, что такие люди долго не задерживаются в моей жизни, потому что они свободные. Свободные во всём.

Хотя, может быть, я просто скучная. Не знаю, что нужно делать и говорить, постоянно молчу, слушаю, делаю какие-то глупости, бездействую, теряя все, что только можно. Я настоящая противоположность таким, как Николас и Рус.

Я замкнутая, тревожная, одинокая, депрессивная, впечатлительная, люблю драматизироваться, ныть, плакать, страдать, ненавижу людей, общество и весь мир. А ещё у меня эмоциональная тупость. Мне слишком сложно выражать свои эмоции. Мне слишком сложно жить в этом ничтожном мире.

Придумать бы свой собственный и спрятаться там. Но…

Я иду по просёлочной дороге, стараясь избегать людные места и открытые пространства. Тишина окружает меня, одиночество сжимает в свои тиски, деревья, которые охватывают меня в кольцо своих тел, шумят из-за ветра. Иногда мне кажется, что я сбилась с пути, но я сверяюсь с картой и понимаю, что нет. Мне просто ещё идти и идти.

Ноги уже давно привыкли к такому путешествию, однако, от мозолей меня никто не избавлял. Новые кроссовки, которые я взяла в заброшенном магазине, натирают, и идти становится с каждым шагом всё труднее и труднее, но я не останавливаюсь.

Погода ухудшается — небо затягивается тучами, а воздух становится таким плотным, что даже страшно. Наверное, скоро начнётся дождь или, что ещё хуже, гроза. Мне нужно найти какое-нибудь безопасное место, чтобы переждать её, иначе попаду под ливень и заболею, а из-за этого моё путешествие растянется ещё на какое-то время.

Я вздрагиваю от сильного ветра, чувствуя, как по телу скользят мурашки, морщусь, когда меня передёргивает от дрожи, и ускоряюсь. Замечаю впереди какие-то строения и направляюсь прямо к ним. Надеюсь, что там нет бандитов, иначе мне не поздоровиться. Не хочется лишаться своих вещей, а ещё больше не хочется расставаться со своей жизнью.

Но сейчас мои мысли только о предстоящем дожде, так что уже не важно, есть там кто или нет. Я всегда смогу скрыться в лесу, если постройки заняты. К тому же я умею незаметно приближаться к людям, меня часто за это ненавидят и упрекают, но что поделать, если я такая, какая есть. Я даже в школе была невидимкой. Страшной, загнанной в угол мышью. Поверить не могу, что я вообще смогла выжить и превратиться в то, чем я сейчас являюсь.

На самом деле у меня завышенная самооценка на счёт своей внешности, и это меня постоянно раздражает. Я редко ухаживаю за собой: мои волосы всегда распущены, минимум косметики, никаких скрабов и кремов, простая одежда, которую я занашиваю, надевая каждый день. Я просто не понимаю людей, которые следят за своей красотой. Я люблю себя такой, какая я есть, а заморачиваться на счёт своей внешности я начинаю только в тот момент, когда у меня появляется парень.

А большую часть своей жизни у меня нет того, ради которого можно было бы выглядеть красивой.

Я добираюсь до построек как раз в тот момент, когда первые капли дождя разбиваются о моё тело. Они холодные и неприятные. Я успеваю спрятаться под крышей — ливень обрушивается на землю, словно показывая свою мощь. Я сглатываю и осматриваюсь — это небольшой сарай, здесь нет ничего, кроме сена. Наверное, недалеко отсюда есть ферма. Ничего не будет, если я здесь передохну и подожду, пока дождь закончится. Всё равно идти больше некуда.

Я вздыхаю — тело словно чувствует, что я скоро позволю ему отдохнуть, — кости начинают ныть лёгкой болью, а голова тяжелеет. Я достаю плед и создаю себе небольшое местечко в стоге сена, прежде чем опуститься на ткань и расслабиться, но в последний момент резко передумываю.

Я стаскиваю с себя одежду: кофту, футболку, джинсы, кроссовки и даже нижнее бельё, а потом направляюсь к выходу. Не знаю, когда ещё у меня появится возможность смыть с себя грязь. Даже не помню, когда в последний раз я была в душе…

Я медлю, осматриваясь и почему-то думая, что за мной могут наблюдать, а потом плюю на всех и всё и решительно выскакиваю на открытое пространство. Я зажмуриваюсь, когда вода охватывает моё тело, и даже вскрикиваю. Холодно. Чертовски холодно!

Волосы мгновенно намокают, тело покрывается мурашками, но я продолжаю стоять на одном месте и смывать с себя пот и грязь. Скольжу руками по коже, представляя, что я стою дома в душевой кабинке, а вода не ледяная, а горячая, и что у меня в руках губка, пропитанная гелем с шоколадным запахом. Я поднимаю голову и подставляю лицо потоку воды — вот оно, наслаждение.

Как же я скучаю по дому, по душу, по домашней еде, которую готовит моя мама, по причитаниям отца, который постоянно пилит всех подряд, думая, что он во всём мире самый умный, по собаке, которую я оставила в Лос-Анджелесе, по запаху выпечки и тёплой постели. А ещё по Русу. Я действительно по нему скучаю, пускай после нашего расставания и прошёл почти год. Наверное, он единственный, кого я действительно любила. И до сих пор люблю…

К горлу подкатывает комок — оно сжимается, словно его сдавливают невидимые руки. Я начинаю плакать. Плакать от беспомощности и потери, от сожаления и огорчений, от боли, от страданий и одиночества. Я плачу — мои слёзы смываются дождём и растворяются в каплях, словно сахар.

Мне становится настолько холодно, что начинают стучать зубы, поэтому я поспешно ухожу с улицы и прячусь под крышей. Быстро выжимаю волосы, вытираю тело одной из грязных футболок, а потом одеваюсь. Волосы закутываю в полотенце, которое прихватила на всякий случай в магазине, где брала кроссовки.

Я ложусь в своё гнёздышко и кутаюсь в плед. Теперь можно немного поспать, пока у меня есть возможность. Я ведь не знаю, когда в следующий раз у меня появится такой шанс…