Фотография для прошлого

Марсия Андес, 2015

Марсия – фотограф. Страна, в которой она жила, практически уничтожена. Границы закрыты, внутри хаос и беспорядки, пожары и разрушенные здания, но девушка не сдаётся. Она идёт из Вашингтона в Лос-Анджелес, чтобы найти своих родителей. Она фотографирует, спасается от голода и бандитов и вспоминает того, кто потерялся среди этого безумия. Того человека, который заставил её жить. Содержит нецензурную брань.

Глава 10. Тогда

Домой я возвращаюсь только к шести утра — мои друзья решают уйти из клуба лишь после его закрытия, а я, как совестная натура, просто так не могу их бросить. Всё-таки это мой День Рождения, и все они старались ради меня. И я чертовски им благодарна, потому что сейчас, лёжа на животе на своей кровати, я смотрю на экран ноутбука и вглядываюсь в очертания парня, которого сегодня фотографировала. Кадры не идеальные, некоторые даже размытые, но я продолжаю смотреть на них, совершенно не понимая, что я чувствую. И чем дольше длится мой контакт с экраном, тем чаще мои мысли начинают спотыкаться.

Рус. О нём я думала весь оставшийся вечер. О его драке, о его голосе, размытом лице, которое я даже не запомнила, пока стояла рядом, об издёвках, о шутках, о серых наушниках, о цепочках на руке, о сутулой походке и о коротких русых волосах.

Я даже не замечала, как Кристофер пытается подкатить ко мне, как Катрин тащит меня на танцпол и заставляет пить коктейли, я ничего не замечала, потому что всё ещё находилась на улице рядом с парнем и мило с ним беседовала. Я…

Кажется, пропадаю…

Спать совершенно не хочется, но я чувствую, как моё тело постепенно начинает подводить меня: ноги ноют из-за долгого хождения на каблуках, спина, руки, плечи, голова. Я начинаю разваливаться, растворяться, разлагаться на атомы, лёжа на животе и в сотый раз пересматривая видео, на котором бесбашенный работник ЧОПа переворачивает половину клуба.

Я закрываю крышку ноутбука и переворачиваюсь на спину, устремляя взгляд в потолок и чувствуя, как на моём лице расплывается улыбка. Закрываю глаза и снова вижу перед собой размытое очертание мальчишки, словно плохо настроенный фокус фотоаппарата. Господи, да он младше меня на три года! Но такое чувство, словно это я подросток по сравнению с ним. Чувствую себя маленькой девочкой, которой впервые понравился мальчик. Это так глупо…

У меня не было отношений уже четыре года. И, если честно, я боюсь начинать что-то новое, но в тоже время я не хочу больше оставаться одной.

Довериться или нет?

Я снова переворачиваюсь на живот, скатываюсь к краю кровати и с трудом поднимаюсь на ноги, чувствуя, как ноют все клетки моего тела. Потянувшись, я широко зеваю и направляюсь на кухню. Как-то прохладно.

Тишина оглушает, и лишь звуки машин врываются сквозь стены, говоря о том, что Вашингтон начинает просыпаться. Люди поднимаются на работу, на экзамены в университет, на пробежку или просто выгулять собак, а я даже не ложилась.

Сколько ещё человек в мире, которые не спали всю ночь? Сколько ещё таких пропащих душ, которые думают об одном незнакомом человеке, запавшем им в душу? Сколько…

Я одна?

Я захожу на кухню, хватаю чайник и ставлю его на плиту, бесшумно зажигая конфорку. Чай или кофе?

Кофе я пью редко, потому что у меня часто болит из-за него сердце. Возможно, у меня ишемическая болезнь, возникшая из-за стрессов и тревог, но я не уверена. Как-то я была в больнице, где мне сказали приехать через месяц, чтобы записаться на эхо-локацию, но я, как только вышла за двери здания, исчезла для всех врачей этого мира.

Я ненавижу больницы: эти бесконечные очереди, ожидания, бесполезные потраченные впустую часы, неразборчивый почерк врачей и давящую гнетущую атмосферу. Я не больна, я лишь здорова.

Чайник свистит, и я выключаю его, наливая кипяток в заранее подготовленную кружку с кофе. Пар поднимается вверх и обжигает пальцы, а вода превращается в какую-то коричневую жижу. Оставив место для молока, я достаю пакет из холодильника и разбавляю кипяток, заставляя цвет напитка поменяться и стать более приятным.

Запах растворимого кофе расползается по кухне — я беру кружку и возвращаюсь обратно в комнату. Телефон горит, оповещая о пропущенном звонке. Он лежит на кровати рядом с ноутбуком и медленно затухает — я опоздала всего на несколько секунд. Наверное, из-за вибрации я так и не услышала звонка. Дурацкая привычка выключать звук…

Я сажусь на край кровати и беру в руки сотовый. Снимаю блокировку и смотрю на экран, понимая, что номер незнакомый. Моё сердце замирает, и я какое-то время неподвижно сижу на одном месте. Какова вероятность, что мне звонил Рус? Могли ведь ошибиться номером…

Сердце сжимается и увеличивает темп, когда я решаю перезвонить. Я нажимаю на номер и подношу телефон к уху. Сглатываю. Прокашливаюсь. Сильнее сжимаю кружку с кофе, но не пью. Обычно я не перезваниваю никому, только если я знаю, кто звонит, и если это что-то срочное, но сейчас…

Гудки. Сердце разрывается, и я забываю, как говорить. Да что уж там! Я забываю, как дышать…

— Привет, — голос раздаётся с другого конца трубки, он вроде знакомый, а вроде и нет. Я доли секунды сомневаюсь, что уверена в том, кто это. — Разбудил? Извини.

— Да, нет-нет, — я прокашливаюсь. — Я недавно только вернулась. Ещё даже не ложилась. Кофе вот решила попить, — зачем-то говорю я.

— Понятно. Я тоже только с работы вернулся. Мчал домой так быстро, как только мог, — я прикрываю глаза. Это точно Рус. Его игривые нотки в голосе. — Так, что на счёт встречи?

Я набираю в грудь воздух и пытаюсь быстро сообразить, что ответить. Голова пустая и ужасно тяжёлая. Сердце продолжает безумно биться, и я боюсь, что начну заикаться. Рука с кружкой начинает затекать.

— Ну… Сейчас что ли? — шучу я, тихо смеясь.

— Нет, конечно, — Рус тоже фыркает. Я подношу кружку ко рту, чтобы сделать глоток. — Ты сейчас не будешь пить кофе и ляжешь спать, — кружка замирает у моего рта, прежде чем я делаю глоток. Я прикрываю глаза и немного улыбаюсь. — Я тоже сейчас немного посплю, если ты, конечно, не против.

— Конечно, нет, ложись, — тихо смеюсь я. — Устал, наверное.

Я вспоминаю его драку в клубе и думаю о том, а было ли сегодня ночью ещё что-то похожее? Очередные разборки, вызовы, вспышки агрессии? Хотелось бы мне это увидеть…

— Есть немного, — парень, кажется, курит. Он шумно выдыхает дым из лёгких. — Вечером где-то в шесть. Устроит?

— Что? — не понимаю я.

— Встретиться вечером в шесть не против? — смеётся парень. — Кому-то действительно надо поспать.

Я смущённо фыркаю и какое-то время молчу.

— Устроит, — наконец, отвечаю я.

— Отлично, — Рус улыбается. Я чувствую это всеми клетками тела. — Я пришлю тебе адрес позже, так что ложись спать.

— Хорошо, — тихо говорю я.

— Спокойной ночи.

— Спокойной.

Он отключается первым, а я ещё какое-то время слушаю гудки. Он позвонил. Он хочет встретиться. Он хочет встретиться со мной, с девушкой, которая фотографировала его в клубе. И почему я так смущена?

Я ещё какое-то время смотрю на кружку с кофе, а потом ставлю её на тумбочку и забираюсь в постель. Спать. Сегодня меня ждёт отличный вечер, и я надеюсь, что ничто его не испортит.