Шляпа что-то замышляпа

Мария Фомальгаут

Сентябрями дождик капал В час луны и в час совы: Шляпа что-то замышляпа И сорвалась с головы. И, недолго размышляпа, Вдоль по ветру – раз-два-три – Полетела эта шляпа, Огибая фонари…

Нерожденный

— Холодает, моя госпожа.

Элизабет недоуменно смотрит на слугу, Элизабет не понимает, что значит, холодает, что значит, вечереет, если Серж должен прийти…

Порыв ветра теребит осенний сад, срывает листья с легким шелестом.

— Вечереет, моя госпожа.

Элизабет не поворачивает головы, смотрит в темноту подступающей ночи.

— Моя госпожа, — повторяет слуга, — вечереет.

Элизабет поворачивается:

— Принеси мне манто.

Ждет.

Чу — клубится пыль по дороге, бьют копыта в мостовую, скрипят колеса. Элизабет настораживается — вот он, Серж. Нет, не Серж, это торговец рыбой гонит свою повозку. Хотя… а кто сказал, что Серж не может быть бедным торговцем, чего ради Элизабет ждала рыцаря на белом коне, ведь может появиться и менестрель, у которого нет крыши над головой, и торговец рыбой… Элизабет тихонько хихикает, представляет, как схватится за голову отец, да чтобы я, да чтобы ты, да дочь барона замуж за бедняка, да никогда, пока я жив…

Нет, торговец сворачивает в переулок к таверне.

Не он.

В книге написано, что Серж придет прямо сюда, в замок. Элизабет не понимает, как это — прямо сюда, в замок, как его пустят, неужели просто так возьмет и зайдет. Должн быть, и правда знатный человек будет этот Серж, приедет в карете со свитой, опустится на колени перед хозяином замка, господин барон, прошу руки вашей дочери…

В городе закрывают ворота.

Никто не придет.

Серж смотрит в окно, видит очертания маленького городка:

— Это и есть Таймбург?

Проводник подобострастно улыбается:

— Да, мы почти приехали.

— Отлично… а перекусить там есть где-нибудь?

— Разумеется.

Серж поеживается от осеннего холодка. Серж не завтракал, некогда было завтракать, надо было ни свет, ни заря ехать в замок.

Обещали замок.

И Элизабет.

Серж выходит на площади, оглядывает ряды повозок с лошадьми, извозчики бросаются к Сержу, куда вас довезти, совсем недорого…

Проводник кивает:

— До замка совсем недалеко.

Серж останавливается, чтобы купить немного еды, тут же спешит за остальными п дроге к замку…

Элизабет смотрит в темноту подступающей ночи.

Дорога пуста.

Приходи слуга, приносит манто, Элизабет кутается в мех, тут же отбрасывает дорогую накидку.

— Принеси… принеси мне книгу!

Слуга спешит.

Темнеет.

Поднимается над садом огрызок луны.

Серж останавливается у входа в замок, вынимает кошелек:

— Сколько за вход?

Человек у входа улыбается:

— Сколько вам будет угодно.

Серж отсчитывает монеты. Человек кивает:

— Благодарим вас.

Пожалуйста, моя госпожа.

Элизабет берет книгу, пролистывает страницу за страницей…

…от запретной любви Элизабет, дочери барона, и приезжего Сержа родится тот, кто спасет народы земли от звезды Полынь и конца света…

Элизабет вздрагивает, как она раньше не замечала этой строчки, или раньше этой строчки и не было, ведь книга постоянно меняется.

От запретной любви…

Сердце Элизабет сжимается в тревоге.

Серж поднимается в большую залу, разглядывает доспехи у входа, поднимает голову, чтобы увидеть причудливые своды.

Элизабет спускается с балкона в большую залу.

Никого нет.

— Он не придет сегодня, — шепчет Элизабет.

Может быть, завтра, моя госпожа, — говорит слуга.

— А это Элизабет, — говорит провожатый, — дочь барона.

Серж смотрит на Элизабет, чувствует, как ёкает сердце.

— Баронесса, значит?

— Не, баронесса, это жена барона. А дочь барона… — провожатый смущенно улыбается, — не знаю.

Элизабет видит Сержа.

На рисунке в книге пророчеств.

— Моя госпожа… — слуга осторожно показывает на страницу, — здесь появилась новая надпись… когда Серж прибудет в замок…

Серж вынимает смартфон, делает несколько снимков Элизабет. Снимки не получаются, как ни крути, а видно…

…Элизабет читает, — книга падает из рук, за книгой падает и её хозяйка, заливается слезами, светлые волосы извиваются на камнях пола…

…видно, что лицо восковое, а руки и вовсе пластиковые…

Серж замирает.

Смартфон падает на каменный пол, бегут трещины по стеклу.

Серж не замечет.

Люди уходят из замка, провожатый окликает Сержа, пойдемте, — Серж не слышит.

— Пойдемте… автобус ждет.

— А? Да-да, сейчас…

Серж бежит, второпях забывает смартфон, возвращается, подхватывает гаджет…

***

— Друг мой… вы не можете претендовать на наследство.

Меня передергивает. Так, началось. Осталось понять, что началось, происки Мердока или что похуже…

Откашливаюсь.

Спрашиваю как можно спокойнее:

— И… отчего же?

— Вы смотрели свою родословную?

— Да, я знаю её достаточно хорошо.

— А вы никогда не обращали внимания на годы рождения своих родителей?

Меня передергивает. Понимаю, что не помню. Вообще.

— А вы посмотрите… вот, — нотариус протягивает мне фамильное древо. Смотрю. Как можно спокойнее. Сейчас окажется, что покойный отец совратил покойную мать, когда ей не было и пятнадцати…

— Вот. Год рождения вашей матери. Тысяча пятьсот тридцать первый.

Вздрагиваю. Мне кажется, я ослышался.

— Год смерти вашей матери… да вы можете сами посмотреть…

Смотрю. Тысяча пятьсот семьдесят седьмой.

— А вы когда родились, друг мой? — спрашивает нотариус.

Начинаю вспоминать. Сейчас тысяча восемьсот тридцать девятый, мне двадцать три года, значит…

…в шестнадцатом году. Тысяча… восемьсот.

— И как же вы родились через много лет после смерти вашей дорогой матушки?

— Не могу знать, сэр… меня воспитывал дядя… он говорил, что моя мать умерла, когда мне было несколько месяцев от роду.

— И ваш дядя лгал. Что же, это еще не весь сюрприз. Посмотрите на дату рождения вашего почтенного отца.

— Тысяча де… черт побери, это еще что такое?

— Тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. И год смерти, две тысячи шестьдесят седьмой.

— Этого не может быть.

— Вот и я о том же. Ваш почтенный отец еще не родился.

Говорю как можно спокойнее:

— Это ошибка.

— Ошибка? Во всех документах?

— Ну да.

— В документах, которые были созданы независимо друг от друга?

— М-м-м…

— Друг мой, я не могу позволить вам вступить в права наследования.

— Но…

— Более того, по идее я должен вас арестовать…

— За что арестовать? Нет такого закона, что человеку нельзя рождаться от родителей… мм-м… один из которых еще не родился, а другая давно умерла!

Конец ознакомительного фрагмента.