Сов Семь

Мария Фомальгаут

Меня зовут Город.Просто Город.Вернее, я так думал.Когда я узнал всю правду… ну нет, не всю, ну, кусочек правды – я назвал себя Городом номер Один или Первым Городом.Потом я узнал еще один кусочек правды – и назвал себя Последним Городом.И мне стало страшно.И я назвал себя Городом, Последним на Сегодня.

Рано ушел

Зачем так рано ушел, сколько бы еще сделал, говорят люди.

И вздыхают.

Зачем так рано ушел, говорит вдова булочника.

Тоже вздыхает.

Зачем так рано ушел, говорит викарий.

Тоже вздыхает.

Вдова булочника замешивает тесто.

Глэтти смотрит, как вдова булочника раскатывает тесто.

Глэтти восемь лет.

Вечером бежит к причалу, смотреть на волны.

Он ушел в волны, думает Глэтти.

Он ушел в волны, говорят рыбаки.

Тянут сети, доверху набитые щедрым уловом, вокруг вертятся мелкие собачонки, дай-дай-дай.

Глэтти тоже достанется рыба, он её вдов булочника отнесет, она пирог с рыбой запечет, Глэтти его тетушке отнесет.

Зачем так рано ушел, скажет тетушка.

И разломит пирог.

У причала стоят лодки, которые он не доделал.

С парусами лодки.

Солнце заходит, идет холодный ветер с моря.

В это море он и уплыл. Сам уплыл. Безо всяких лодок, просто бросился в волны, и поминай, как звали.

До берегов хотел добраться, — говорит тетушка.

Ужинают.

Холодный ветер теребит черепицу, как-то скорехонько в этом году пришла осень.

Вот так вот бросил все лодки свои, сам поплыл, — говорит викарий.

Отчаялся парень, говорит жена викария.

Глэтти этот разговор не слышит, Глэтти дома.

Сколько он лодок этих переделал, чтобы до берега добраться, а куда денешься, далеко берега, хоть сто лет плыви, не доплывешь…

Еще бы пожил, глядишь, изобрел бы чего-нибудь, на чем плавать до берегов, — говорит тетушка.

Десять вечера.

Спать пора.

Глэтти спать ложится, одеялом потеплее укрывается, Глэтти снится, как этот, тот самый вышел ночью из дома, по главной улице, к морю, в слепом отчаянии бросился в волны, поплыл, быстро, легко, он был хороший пловец, — к дальним берегам…

А Глэтти в университет поступать будет.

Глэтти умный.

А Глэтти на корабле поплывет, сейчас корабли от берега до берега ходят.

Тетушка нет-нет да и вздохнет, эх, не дожил, не дожил этот до того, как корабли стали…

А больше про этого уже и не вспоминает никто.

Зачем на психологию, спрашивают у Глэтти.

А надо, говорит Глэтти.

Глэтти подводит к голове два проводка.

Разряд.

Глэтти больше нет.

То есть, есть.

Но нет.

Он смотрит на мир глазами Глэтти, он с восхищением оглядывает корабли у причала.

Корабли.

С парусами.

Чтобы плыть до берегов.

— Что вы можете сказать о современном мире?

— Он великолепен.

— Вы, должно быть, очарованы кораблями?

— Они могут плыть до берега.

— Вы чувствуете своего предшественника, который пожертвовал для вас своим телом?

— Да, я ощущаю его.

— Что вы планируете делать дальше?

Он улыбается. Глэтти так не улыбался.

— Я буду строить корабли.

Корабль поднимается в небо, выше, выше, выше, взмахивает крыльями, беспомощно кувыркается в небе, кажется, сейчас упадет…

…нет.

Не падает.

Выше, выше, поднимается до самой луны.

Аплодисменты.

Первые пассажиры спускаются на луну с летучего корабля.

–…и человеком года в этом году объявлен…

Глэтти раскланивается.

То есть, уже не Глэтти.

Но раскланивается.

Думает, что он тут делает вообще, ему вообще не до того, ему бы сейчас туда, где корабли…

Корабль беспомощно взмахивает крыльями, выше, выше, выше, крылья слабеют, крылья не слушаются, корабль падает.

— Что ж вы хотели… — говорят Глэтти, который не Глэтти, — не полетят они выше, не полетят…

Глэтти в гневе бросает оземь шапку.

Ну, может, еще сделаете… когда-нибудь… — утешают Глэтти.

Глэтти распахивает чердачное окно, расправляет крылья.

Взмахивает крыльями, еще, еще, еще.

Летит в небо.

Выше, выше.

До самых звезд.

Крылья слабеют, крылья не слушаются, Глэтти падает в бесконечную пустоту.

Рано ушел, говорят люди.

Сколько бы еще сделал, говорят люди.