Садовый вишнь

Мария Фомальгаут

А вы знаете, что наша вселенная – всего лишь клетка на шахматной доске? А где же сама доска? А куда подевалось ваше прошлое, и почему у вас чужое будущее? И почему чашка ничего не говорит? И почему велосипеду пришлось изобретать велосипед? И почему осень стала бессмертной… или не стала? А вы знаете, какое вы число… или не знаете?Ничего, мы это узнаем… Кстати, не желаете стать стрелкой для лунных часов?

Прошлое с чужого плеча

…а прошлого нет — Инга еще раз оглядывается назад, где за ней должно тянуться прошлое, длиннющее, тяжелое, — а прошлого нет. Нет, и все, первый раз в первый класс, когда Инга в белом платье была, и откуда этот камень на дороге взялся, да не было никакого камня, ничего не было, это первое сентября подножку подставило, и лужа впереди, грязная, черная, и — ы-ы-ы-ы-ы! и — все дети, как дети, а ты… И первой любви не было, и выпускного не было, и первого бокала чего-то не пойми чего, и того, что потом, с Кириллом… или Артемом… Инга не хочет вспоминать, этого не было, не было, не было — а ведь теперь действительно не было, и взрослых этих проклятущих не было, которые — ах вот у Верочки пятерочка, а ты… А ведь не было этого, ничего не было, даже вчера скандала на кассе, да какого черта вы мне за сто пробиваете, если у вас на ценнике восемьдесят, да плевать мне, кто у вас там за залом смотрит, не смотрит, да… И этого тоже не было, ничего не было, одно сиротливое сегодня, денек какой-то не то пасмурный, не то распогодится, вроде выходной, только непонятно, суббота или воскресенье.

А прошлого нет.

Инга хочет объявление написать куда-нибудь в никуда, пропало прошлое, особые приметы… да какие приметы, не напишешь же про платье заляпанное или про позорище на выпускном, и вообще… И вообще, пальцем у виска покрутят, ты что, из ума выжила, какое прошлое, прошлое не теряют…

…Инга почти проходит мимо, не замечает — тут же спохватывается, оглядывается, так и есть, видит свое прошлое на какой-то про… ну ладно, пусть будет на прохожей, не прошмандовкой же её в самом деле называть, хотя прошмандовка она и есть, какого черта в самом-то деле…

Инга впивается в свое прошлое, даже не боится порвать, тянет на себя, срывается на крик, отдай, отдай, отдай, стаскивает с про… с прохожей…

— Вы… женщина, вы что?

— Что, что, прошлое мое отдала быстро!

— Да ну вас… — про… кутается в прошлое, как будто ей холодно, — ну вам что, жалко, что ли? Слушайте, вам это прошлое ваше позорное сильно надо? У вас хоть какое-то прошлое есть, у меня вообще никакого нет, понимаете?

— И вы…

— И я… ну вам жалко, что ли?

Инга теряется, и вроде и правда не жалко, что там жалеть, школу эту, что ли, окаянную, или выпускной, или… и все-таки…

Инга присматривается, замечает на пальце про… чье-то настоящее, так-так…

— А это чье?

— Да какая вам разница, ну не ваше же!

— Да что мое, не мое, нет ну ладно еще без прошлого оставить, но чтобы без настоящего…

–…да нормально у неё все без настоящего… даже лучше стало… Так что не переживайте вы, моя хорошая, честное слово, вам же все равно такое не надо, а у меня хоть такое будет! — убегает куда-то никуда в лабиринты улиц, охваченная воспоминаниями про первый день весны, а как в школе отопление прорвало, и не у-у-чимся, и можно домой бежать, а там тетя Света приехала, и все вместе в кино пошли…

Инга сжимает зубы, чер-р-рт…

Смотрит на настоящее на пальце про… пытается разобрать имя, да тут даже адрес есть…

Инга поднимается по ступенькам по обшарпанной лестнице куда-то в никуда, нажимает кнопку звонка, ждет, сама не знает, чего. На пороге возникает женщина средних лет в чем-то, похожем на халат, настороженно смотрит.

— Что? Затопила все-таки?

— Кого… куда затопили? — не понимает Инга.

— Вас там… вы от Забелиных?

— Да не-ет… настоящее ваше…

— Что мое настоящее?

— Его… его нет…

— Да как нет, что вы несете… черт, правда нет… а где?

— Это эта… — Инга теряется, думает, кто эта, не может объяснить, ну эта, эта же самая, которая… которая что… которая все… — у неё… короче, у неё ваше настоящее… вы её ищите, там у вас может работа хорошая, семья там… а тут…

Женщина в подобии халата приглядывается к Инге:

— А что у вас мое будущее делает?

— К-какое… ваше будущее?

— Какое-какое, обыкновенное, это мои дворцы должны были по всем столицам стоять!

— Вы королева, что ли?

— Какая королева, архитектор я, сами вы королева… Так какого черта в самом-то деле?

Инга хватается за голову, где у неё должно быть будущее, и правда, почему два будущих, её, и не её…

— Это… это она всё.

— Какая еще она?

— Ну, эта самая…

— Какая эта самая?

— Которая в моем прошлом ходит, напялила, и ходит! И настоящее ваше у неё, а будущее ваше она на мне спрятала…

— Вот тварь…

— Да не говорите… но вы не волнуйтесь, я же знаю, как она выглядит, я вм её покажу, мы её вместе найдем, к стенке припрем…

— Найдем?

— Ну, конечно… пойдемте…

— Инга пропускает перед собой ту, без настоящего, толкает в распахнутое окно в головокружительный провал двора…

— Вы… вы что?

— А что я?

— Вы же… вы же её убили!

— Никого я не убивала!

— Да как же… эту женщину…

— Какую женщину? Нет никакой женщины, женщина где бывает?

— Ну… дома, на улице, на работе…

— Да не про это я… женщина бывает в настоящем! А если в настоящем её нет, её вообще нет, понимаете?

— Пожалуй… вы правы.

— Вот то-то же. Ну, все, я побежала.

— К-куда?

— Да на самолет же опоздаю, мне в Марсель, на выставке чертежи свои показать…

— А эта…

— Какая эта?

— Ну, эта, которая…

— Да нету никакой этой-которой, что вы, в самом-то деле…

Инга бежит, придерживает два будущих, свое и не свое, свое оставила на всякий случай, даром, что не знает, что там…