Садовый вишнь

Мария Фомальгаут

А вы знаете, что наша вселенная – всего лишь клетка на шахматной доске? А где же сама доска? А куда подевалось ваше прошлое, и почему у вас чужое будущее? И почему чашка ничего не говорит? И почему велосипеду пришлось изобретать велосипед? И почему осень стала бессмертной… или не стала? А вы знаете, какое вы число… или не знаете?Ничего, мы это узнаем… Кстати, не желаете стать стрелкой для лунных часов?

Карта карты

…вот сейчас и узнаю, что к чему, вот сейчас, когда этот валет, король, или кто он там — отсюда не вижу — или убьет меня одним ударом своего клинка, или я убью его. Тогда можно будет прикинуть, какие здесь правила, или любой самый захудалый королишка прихлопнет меня, как муху, или у меня здесь есть какие-то права, как будто у червонной девятки могут быть какие-то права, а ведь могут быть. Кто-то замирает передо мной, я упорно не могу понять, что это…

— Вы… — не выдерживаю, — что вы за карта?

Он отвечает, первый раз слышу такое имя, а вот ведь черт, сколько живу, столько не перестаю удивляться, это что-то новенькое…

Жду удара, удара нет, понимаю, что это я должен бить карту. Целюсь в упор…

–…вы… вы что? Что я вам сделала?

Не верю своим ушам, это что-то новенькое, раньше никто не пытался договариваться, умолять, просить пощады…

Стреляю. Карта падает замертво, обагряя стол своей кровью, еще не верю себе, что все получилось так легко. Пытаюсь вспомнить, что это была за карта, — два каких-то причудливых очертания не пойми чего на голубом фоне, почему-то расчерченном линиями вдоль и поперек…

–…вы… да вы сами не понимаете, что вы наделали!

Первый раз вижу бубновую девятку в таком гневе, а я-то думал, посидим как всегда за чашечкой чая или чего покрепче, поговорим по душам…

— Вы… вы сами не понимаете…

Не успеваете договорить, испуганно смотрит, как земля за окном стремительно осыпается в никуда, в бездну, обагренная кровью…