Ключи от ландышей

Мария Фомальгаут

Хотите ненадолго стать городом?Или чьим-то воспоминанием?Или половинкой сна?Или улицей?Или фонарем?Или аптекой?Добро пожаловать!Мы только убедимся, что это не вы убили автора.У вас есть алиби?

Скрипич

— Вы найдете мне ключ.

Он смотрит как всегда не на меня, мимо меня, чеканит слова:

— Вы найдете мне ключ.

Киваю. Сейчас готов хоть черта найти, лишь бы спасти свою шкуру.

— Ключ, — повторяет он, наклоняет клюв. От волнения даже не сразу понимаю, что мне искать, ключ или клюв, нет, все-таки клюв… Или нет. Ключ.

— Ключ.

Наконец, выдавливаю из себя:

— К-какой ключ?

Вместо ответа он поворачивается к шкафу, наклоняется над ящиками, выискивает что-то, — снова смотрю на кочергу, потом на его затылок, вот здесь, вот сейчас…

…нет.

Не успел.

— И не вздумайте даже, живым отсюда не выйдете… — бормочет он. Понимаю, что за нами следят, что на лестнице кто-то есть, и в холле внизу тоже.

— Вот, — он кладет передо мной на стол причудливую шкатул… нет, не шкатулку, другое что-то, зачем на ней натянуты тончайшие проводки, зачем палка с причудливой спиралью, зачем…

— Скрип, — говорит он.

Не понимаю, какой скрип, тут же хлопаю себя по лбу, ну, конечно же, только не скрип никакой, а скрипич, так называли эти шкатулку в нашем городке на краю земли…

— Скрипич…

— Вы знаете, как это открывается? — спрашивает он.

— Э-э-э… — снова смотрю на кочергу, но уже с другой целью, — это только сломать можно…

— Сломать я и сам могу, вы мне скажите, как открыть!

— Не… не…

–…вы найдете мне ключ.

— А что… к скрипичу есть ключ?

— Скри… — он бормочет что-то вроде, ох, уж мне эти провинциалы, скрип и то не знают, снова наклоняется над ящиками шкафа, я снова смотрю на кочергу, ну уж посмотреть-то я могу, и на его затылок тоже…

— Вот… взгляните…

Взглядываю. Вздрагиваю. Отчаянно вытаскиваю из памяти то, чего там нет.

— Я… я не зна…

–…не знаете этот знак? Ну, еще бы…

Я понимаю, что он думает — где вам, живущим на краю земли, понимаю, что не позволю ему так думать, понимаю, что я должен, просто обязан узнать знак, которого никогда не видел…

— Так это и есть ключ от скрипича? — последнее слово говорю с нажимом.

Короткий смешок.

— Э-э-э, нет…

— Тогда…

–…это только изображение ключа… Я видел немало таких изображений… но ни разу не встречал настоящего ключа…

— Может, не дошли до нас… истлели… рассыпались в прах…

— Ну да, конечно, — он щелкает клювом, — хрупкая бумага уцелела, нежные скрипы уцелели, а скрипичные ключи рассыпались в прах?

— Значит, они были еще нежнее, чем тончайшая бумага!

— Вы думаете?

— Я… я уверен.

— А мне кажется, тут всё может быть сложнее… смотрите… — он снова показывает мне бумагу со знаком, — люди создали чертеж ключа, открывающего скрип, но сам ключ они сделать не смогли, такая задача оказалась не по зубам нашим предкам… Но она окажется по зубам вам!

— Вы имели в виду… нашему народу?

— Я имел в виду вам лично. Вот и посодействуйте народу, подумайте, как сделать скрипичный ключ… нет, даже не думайте про кузницу — пойдете от меня, посмотрите на ограду возле дома, сколько там этих кованых ключей, ни один не подходит к скрипу…

Обреченно киваю:

— Найду… найду, как его сделать…

Отступаю к двери, дверь захлопывается передо мной.

— Ишь, какой вы шустрый… Это еще не все…

Настораживаюсь. Что-то подсказывает мне, что вся эта сделка — сплошной обман, что он подкинет мне невыполнимую задачу, чтобы уничтожить.

— Взгляните… взгляните на это, — он показывает мне причудливый изогнутый столик с маленькой полочкой, полочка оказывается ящиком, в котором аккуратно уложены белые и черные коробочки, — роял…

Киваю. Он бормочет, что у вас там, на краю земли, про роял и не слышали, где вам…

— А теперь посмотрите на это…

Вздрагиваю.

— Виолан, — смотрю на то, что могло быть шкафчиком или сундучком, по форме напоминающем скрипич.

Отлично, вы делаете успехи. А это?

— Арфей.

— Превосходно. Это?

— Тромб. А это кларноты.

— Все-то вы знаете, умный вы наш… Ну раз такой умный, так скажите, где от них ключи?

— Э-э-э…

–…вы вообще слышали когда-нибудь про виолановый ключ? А про рояловый?

— Э-э-э… нет.

— Вот именно! Наши предки не успели даже сконструировать чертежи этих ключей, не говорят уже о том, чтобы сделать их вживую!

— Не выдерживаю:

— Да они и этот-то не доделали…

— В смысле?

— А вы сами посмотрите, где параметры? Длина, ширина, высота? Ну, хорошо, это ключ с одной стороны, а как он должен выглядеть сбоку? Сверху?

— Вот и разберетесь, — кивает он, — даю вам неде…

–…ну, за неделю я ничего не успею. Нет, дело-то ваше, можете через неделю меня пристрелить, только так вы вообще ничего не узнаете. На это могут понадобиться годы… если не века…

Ну, насчет веков вы загнули, а годы да, да… придется…

Выхожу на лестницу, натыкаюсь на скрипичные ключи на перилах, ключи, ключи, ключи, из замочной скважины торчит связка скрипичных ключей…

.

–…я нашел ключ.

— Вы…

–…нашел ключ.

— От… от чего?

— А вот этого я не знаю.

— В смысле? — он смотрит на меня насмешливо, недоверчиво, — нашли ключ, и сами не знаете, от чего?

— К сожалению, так.

Он щелкает клювом.

— Этого не может…

–…можете не верить, а ключ я нашел.

Он замирает на пару секунд, наконец, протягивает руку.

— Ну?

— Ч-что?

— Что — что, ключ давайте.

— К сожалению, я не могу этого сделать.

— А жить вы хотите?

— Очень.

— Так в чем же…

— Я не могу его принести.

— А что такое, — короткий смешок, — тяжелый сильно?

— Да нет… тут другое…

— Слушайте, вы мне голову-то не морочьте, ключ…

–…я покажу вам, где ключ.

— Ну, пойдемте… крикните там шоферу, чтобы…

–…шофер нам не понадобится.

— Ну, знаете, я в вождении не силен…

— Да нет. Мы не поедем на машине.

— Друг мой, это не вам решать…

— Ну, посмотрим, как вы на своей машине по лесной чаще поедете.

— Это… в чаще?

— В самой глубине.

— А… а из чащи никак его нельзя…

–…никак.

— Но…

–…увидите — поймете, почему.

Он щелкает клювом, он сомневается, он думает, он…

— Можете взять с собой слуг, если боитесь, — говорю я, он вздрагивает от моего — боитесь, уши встают торчком.

Это он меня бояться будет, ключ ваш… пойдемте…

Идем, — по лестнице с перилами из скрипичных ключей, которые не подходят к скрипичам. Пересекаем улицу, подсвеченную фонарями, уходим в темноту ночи, все дальше от света, я зажигаю лампаду, она нехотя освещает крохотный пятачок пространства вокруг нас. Лес обступает, подкрадывается со всех сторон, деревья перешептываются, кутаются в туман. Моему спутнику не по себе, и я его понимаю, мне тоже хочется бежать из этой темноты, из этой осени, из подступающего морока ночи. Дорога кажется бесконечной, я уже сам начинаю сомневаться, что мы найдем…

–…и сколько еще идти?

Откашливаюсь.

— Наберитесь терпения. Ключи не любят сразу раскрывать свои тайны…

Он сомневается, он думает, не вернуться ли назад. Хочу снова подстегнуть его фразочкой, что он боится — понимаю, не подействует, ему и правда страшно. Бормочу в утешение, что цель близко-близко, вот уже сейчас-сейчас…

— Да вы меня…

–…нет, не разыгрываю.

— И…

–…вот. Смотрите сами.

— К-куда смотреть?

— Так вот же…

— И… что это…

–…ключ.

— Где? На дне ручья? — он наклоняется, шарит рукой в студеной воде, от которой поднимается белесоватый пар.

— Нет… вы не поняли… ручей, это и есть ключ.

— Но…

–…и есть ключ.

— Вы с ума сошли, как может…

— А почему нет?

Его зрачки сжимаются в щелочки:

— А почему — да?

— Вот, смотрите… — подношу к лампаде страницу старинной книги, — ключ — родник, бьющий из-под земли…

Он читает. Он перечитывает. Он не верит.

— Вы подде…

–…можете проверить и убедиться, что это не фальшивка. Мне попались еще по крайней мере два таких словаря, где говорилось о ключе, как об источнике.

— Но это же…

–…да, я и сам удивлен… вы понимаете, я и сам удивлен, что ключи появились раньше, чем то, что открывало эти ключи, что наши предки создали пианы и роялы до того, как…

Он снова наклоняется над источником — на этот раз кочерга в моей руке не промахивается, зря, что ли, оставил её в зарослях…

…перевожу дух.

Меня будут искать.

Я знаю — меня будут искать.

И не найдут.

Потому что.

Просто.

Не найдут.

Шагаю по едва различимой тропинке, подсвечивая себе путь тускнеющей лампадой — её должно хватить до того, как проклюнется рассвет, а дальше я выйду на дорогу, которая ведет…

…к ключу.

Потому что Ключ.

Потому что я сжимаю в кармане обрывок страницы, которая говорит мне, что

Ключ — верхний камень, который замыкает свод строения.

Где-то там, на западе должны быть древние постройки, где-то там должны быть ключи, интересно, от чего…

–…вы понимаете… он хочет его убить.

— Кто хочет? Кого хочет? — следователь смотрит на меня, не понимает.

— Ну… я не знаю. Там. За стеной.

Следователь хмурит брови:

— За какой стеной?

— За стеной спальни.

Следователь щурится:

— Вашей спальни?

— Да. Понимаете, я недавно приобрел жилье…

— Документы на жилье покажите, будьте любезны.

— Документов нет.

— А в чем дело?

— Понимаете… я убил предыдущего владельца.

— Вы…

–…убил хозяина. На дуэли.

— Свидетели…

Называю свидетелей.

Следователь кивает, смотрит заявления от свидетелей, хмурится, ну что такое, надо же указывать, на чем дрались, на шпагах, ну так и пишите, на шпагах, причина дуэли — оскорбление, писать надо, чем именно он вас оскорбил, в следующий раз такое заявление не приму…

— Итак, жилье по закону досталось вам… и вы говорите…

— Голоса за стеной. Один другого угрожает убить, если тот не принесет какой-то ключ…

— Убить? Вы уверены, что речь шла не про дуэль?

— Нет-нет, именно про убийство…

— Вы говорите, голоса… за стеной… странно, странно… вы уверены, что это был не сон?

— Нет, я не спал… клянусь вам, бессонница уже которую ночь…

— Галлюцинации?

— Исключено.

— На всякий случай я допрошу ваши галлюцинации, мало ли…

— Да, разумеется.

— И разберусь с голосами. Обязательно.

.

— Друг мой, с вами всё понятно.

Смотрю на следователя, не верю себе, так быстро…

— Всё оказалось проще, чем я думал… За стеной вашей квартиры находится другая квартира… и вы слышите голоса оттуда, кто-то с кем-то ссорится…

— Осторожно откашливаюсь:

— Это все было бы прекрасно… но дело в том, что за стеной у меня никого нет.

— Откуда вы знаете, что там никого нет? Вы проверили? Вы заходили в квартиру?

— Нет.

— Так как вы можете судить?

— Очень просто… там, за стеной, нет никакой квартиры. Там улица.

Следователь вздрагивает.

— Черт, это усложняет дело… намного усложняет… что ж вы сразу-то не сказали, что там улица?

Хочу ответить — вы меня и не спрашивали, — не отвечаю.

— Улица, улица… что же… придется осмотреть ваше жилище…

.

–…вы говорите… это происходит по ночам?

Следователь простукивает стены старого дома, ищет что-то, чего там нет, и не может быть. Просвечивает какими-то сканерами, тепловизорами, прислушивается…

— Вы говорите… по ночам?

— Да, днем их не бывает.

Страж порядка еще раз смотрит на стену дома на высоте второго этажа, озадаченно бормочет, что ж вы сразу не сказали, что в частном доме живете, не в квартире, я-то про квартиру думал, что там за стеной скандалят, а тут вот оно что…

— Постойте-ка… — он хлопает себя по лбу, — ну, конечно же!

— Что такое?

— Здесь… что здесь было раньше?

— К-когда раньше?

— Ну… лет двадцать назад… тридцать… сорок… двести…

Фыркаю:

— Шутите, меня тогда и на свете не было…

— Ну, это же не мешает вам заглянуть в архивы, не так ли?

— Вы думаете… кладбище?

— Ну, я сомневаюсь насчет кладбища на высоте второго этажа.

— Тогда что же?

— Не догадываетесь? А ведь все просто… Вы не думаете, что раньше здесь стена к стене с вашим домом мог стоять другой дом, а то и целый замок, в котором кипели страсти и козни? Вы не думали, что этот дом могли снести, или он развалился от старости…

–…и как это его снесли, что не задели мой дом?

— Ну… мало ли… это вопрос к строителям, не ко мне… но вы поищите, поищите, обязательно…

.

–…ничего подобного.

— Уверены?

— Совершенно уверен, — смотрю на пустошь за стеной дома, на далекие холмы, на маленький лесок за пустошью, — никаких следов построек, ни малейшего намека на руины, обломки чего-то древнего, ни одной записи в архиве, ни одного упоминания в летописях… Вряд ли кто-то мог так стереть само воспоминание о том, что здесь когда-то что-то было.

А может… может кто-то и правда нарочно скрывает информацию о том, что здесь было?

— Но… зачем?

— Само собой разумеется, если в доме кто-то кого-то убил или обещал убить, — убийца захочет скрыть свое преступление. Будем искать, что поделать… быть не может, чтобы…

.

–…мы вынуждены обыскать вас.

— Что, простите?

— Мы вынуждены обыскать вас.

Смотрю на тощего пацана, сколько ему может быть лет, восемнадцать, не больше, а то и меньше, — бледнеет, хлопает глазами, того и гляди свалится в обморок.

— Но я же… ничего…

Хочу чем-нибудь его успокоить, вместо этого бормочу, сейчас узнаем, чего вы или ничего. Наклоняюсь над столом, листаю страницы рукописи, одной, другой, третьей, — нет, нигде ни слова про замок возле моего дома, про интриги в маленьком городке…

Обреченно смотрю на следователя:

— Не то.

Он уже сам понимает — не то. И на кой черт мы это сделали, спрашиваю я себя, ну на кой черт, — какой-то безумный жест отчаяния, вот так, ворваться в комнату к начинающему писателю, про которого, может, никто никогда и не узнает, перерывать его рукописи…

А что нам остается, спрашиваю я себя, что, что, что, торчать на каких-то писательских сборищах, болтать ни о чем, интересоваться, а над чем вы работаете, ой, надо же, как удивительно… И искать, искать эту проклятущую историю про дом на том месте, где дома нет…

Потому что…

.

–…я все понял…

Следователь недоверчиво смотрит на меня.

— Что такое?

— Ну, конечно же… это… это кто-то придумал.

— Что придумал?

— Вот этот дом возле моего дома… и двух людей, один хочет убить другого…

— К-кто придумал?

— Ну… писатель какой-нибудь… автор… вот он придумал, а оно в жизнь пробивается… просвечивает…

Следователь первый раз смотрит на меня как следует.

— Слушайте, да вы гений… ну, конечно же…

.

А потом уже — торчать на каких-то писательских сборищах, болтать ни о чем, интересоваться, а над чем вы работаете, ой, надо же, как удивительно… И искать, искать эту проклятущую историю про дом на том месте, где дома нет…

.

Этого быть не может, говорит следователь.

Этого быть не может, повторяет следователь, смотрит на меня, что за безумие в самом-то деле, перебрали всех бумагомарак в городах, и ничего, ничего…

Смотрим друг на друга, понимаем, надо искать, искать, по всем странам, по всем континентам, искать автора, который заставил одного героя убить другого…

.

…голоса…

…голоса за стеной…

— Вы найдете мне ключ. Ключ. Ключ.

— К-какой ключ?

Шорохи…

— И не вздумайте даже, живым отсюда не выйдете… Вот… Скрип…

— Скрипич…

— Вы знаете, как это открывается?

…голоса…

.

Я знаю.

Смотрю на следователя, понимаю — он действительно знает. На этот раз.

И…

— Этого дома и правда не было в прошлом.

— Ну, разумеется, мы…

–…но также этого дома не было и в вымышленных мирах.

— Вы думаете…

–…я уверен.

— Но тогда…

–…тогда остается только одно. И это…

Подхватываю, осененный догадкой:

— Будущее, не так ли?

— Именно так. Будущее. Через десятки, сотни, тысячи лет на пустоши будет стоять дом, в нем кто-то кого-то захочет убить…

–…я могу спасти его? Помочь ему?

— Ну как же вы… хотя… хотя постойте-постойте, если это произойдет в далеком будущем, вы же можете оставить ему сообщение, записку какую-нибудь… пометки на полях в какой-нибудь книге…

— Точно! Ну, конечно же, пометки в книге… — хватаю с полки первый попавшийся фолиант, который оказывается орфографическим словарем, открываю на слове Ключ, я должен записать здесь что-то… что-то…