Дрезд из Дроздена

Мария Фомальгаут

В Дрездене жил дрозд. Каждый день он летал над Дрезденом и смотрел на город. Но однажды ему сказали: – Если вы дрозд, вы должны жить в Дроздене, а если вы живете в Дрездене, вы должны быть дрезд. Вы кто – дрозд или дрезд?

Монстрелла

— Ма, а там чи-во?

— Пойдем… пойдем.

— Ма-а-а!

Люси знает, пока не завопишь во все горло, ма не услышит.

Пойдем, пойдем… опоздаем.

Ма всегда говорит — опоздаем. Это страшное что-то. Одевайся скорей, а то опоздаем. Пойдем скорей, а то опоздаем. Не шали, а то опоздаем.

Люси все-так смотрит туда. По ту сторону.

Ма уже торопится, Ма хотела Люси кроватку купить, а то как же, дом новый, а кроватки для Люси нет.

— Вот эту… хочешь?

Люси мотает головой.

— Не-е-е.

— Ну, Люсик, ну почему ты не хочешь, ну смотри какая розовенькая…

— Не-е…

Продавщица осторожно улыбается.

— Да дайте вы ребенку самому выбрать!

Продавщица смешная, как человек сделана, и говорит, как человек.

Люси выбирает. Красивую, с монстриками и черными крыльями, Люси теперь будет Королевой Ночи.

— Ой, Люсик, только не эту страхолюдину, ну я тебя умоляю!

— Эту!

Люси упрямится. С Ма надо упрямиться, а то вообще на голову сядет.

— Ой, Люсик, ну хоть эту, что ли… с тыквами.

Люси соглашается. С тыквами и летучими мышами. Там еще могилки на кровати нарисованы, хорошо, ма не заметила.

— Ой, ну что за ребенок, ну ты посмотри, какая хорошенькая розовенькая…

— Ма-а-ааааа!

Люси вопит. Чтобы отстала от нее ма со своей розовенькой.

— Ну вот, мы выбрали…

Ма про Люси всегда говорит — мы.

Па кивает. Ест рагу. Которое Матильда приготовила. У Матильды рагу классно получается, не то что у этой Олюшки долбанной, так бы за шиворот ей бы все и вывалила.

Люси говорит то, что давно хотела сказать.

— А я девочку видела… у неё глаза вытекли.

Ма вздрагивает.

— Ну, Люсик, что ты такие ужасы говоришь…

— Да я же видела!

Па смотрит на Люси. Осторожно.

— И… где же?

— Там. По ту сторону.

— М-м-м… очень интересно. Ну, поди… поиграй.

Люси идет играть. Игра такая у Люси на планшете, там монстров бить надо.

— Ма-а-аа!

Люси знает — все равно будет, как она скажет. Нужно только поорать погромче.

— Нет, Люси. Я сказала, нет.

Если ма говорит не Люсик, а Люси, значит, и правда, похоже, сердится.

А Люси так хочется в башенке жить, башенка в доме, а на неё лесенка ведет с террасы, здорово так, как в мультике каком-то было.

А ма говорит — нельзя.

Ма Люси комнату на первом этаже присмотрела, да на кой черт Люси этот первый жтаж…

— Маа-а-аааа!

— Нет, Люси. Ну, хорошо, в башенке, только на первом этаже, ладно, котеночек?

Люси терпеть не может, когда её котеночком называют. Тут в самую пору и истерику закатить…

Хлопает дверь, па вернулся. Люси к па бежит, он-то порядок наведет…

— Па-а-а-аа!

— Привет, принцесса. Ну как дом?

— Па-а-аа, а я в башенке хочу-у-уу!

— А что, у нас еще башенка есть? Не знал, не знал…

— В башенке!

— Ну конечно… Вон, с Матильдой поднимешься…

— Я насовсем хочу-у-у!

— Ну что ты, это опасно…

Люси знает, в мультиках так всегда говорят — это опасно. А если что-то опасно, это надо сделать. Обязательно.

— Ну… потом, — смиряется па, — через годик. Через два.

— Не хочу на пее-ервом!

— Ну, хорошо, хорошо, на третьем этаже тебе комнату сделаем…

Люси кусает губы. Это же сколько ждать. Год. Два. Это вся жизнь пройдет, так и состариться успеешь, и умереть, прежде чем эти два года пройдут.

Люси обиделась. Люси знает, если делают не как она хочет, надо обидеться. Вот уйдет от них Люси, вот будут знать.

И то, правда. Уйдет от них Люси. На ту сторону.

Люси тихонько выскальзывает из дома. Никто Люси не замечает, всегда так эти взрослые. Люси бежит к краю земли.

Люси знает — когда плохо и на весь мир обидно, надо бежать на край земли. К той стороне. И заплакать. Как в мультиках. Музыка еще должна играть грустная, ну и еще дождь должен идти и красиво блестеть на ресницах.

Вот так.

Люси смотрит на ту сторону, там земля не зеленая, а синяя, и трава не растет.

Ма говорит — туда нельзя.

А если на родителей обидишься, надо сделать то, что нельзя. Значит, туда пойти.

Люси открывает дверцу, делает шаг. Еще. И еще.

Ничего не происходит. Правильно, это глупые взрослые все напридумывали, а-а-а, пойдешь на ту сторону, останутся от тебя рожки да ножки.

И никаких рожек у Люси нет. Это у Демоненны в мультике рожки. И Матильда в кухне горничной сказала, у ма тоже рожки есть, ей па сделал. А у ма прическа высокая, так может, и есть.

— Девочка, а как тебя зовут?

Люси оборачивается. Девчонка стоит, платьишко замызганное. Личико у девчонки синее, и глаза не два, а три, и пальчиков три на руке с перепоночками, и ушки острые…

— Монстрелла!

— Монстреллой зовут?

— Да нет… ты… монстрелла… а я Люси…

— Не-е, меня мама Сашей зовет. А не хочешь поиграть в крокодила?

— А это как?

— А так, я ногу свешиваю с дерева, а ты схватишь…

Люси смеется. Прикольно.

— Да чего тут-то играть, холодно тут…

— А дома знаешь, как холодно, вообще дубак!

— А у нас дома тепло, — вспоминает Люси.

— Да? А тогда айда к вам!

Люси ведет Монстреллу в дом. Ясно же, что никакая не Саша, и близко не Саша — Монстрелла и есть.

— Это у вас дом такой большой? — Монстрелла ахает.

— Ага… а тут еще башенка наверху есть, и терраса…

Люси водит Монстреллу по дому, все показывает. Классно же, и то правда, что это за дом, который никому показать нельзя, чтобы кто-то вот так ходил, охал, ахал…

— Ух ты, зеркало у вас какое…

— Это не зеркало, это экран, ты че? — Люси включает экран, по экрану бегут монстры, и Монтсрелла первая среди них…

— Лю-юсик!

— Ма, познакомься, это…

Ма замирает на пороге, как смерть бледная. А, ну конечно, Люси как была в башмаках в дом вошла, а башмаки надо у входа оставлять.

И па заходит. И тоже на пороге замирает, и бледнеет, как смерть. Ну, подумаешь, Люси в башмаках, ну чего бледнеть-то, сейчас, пойдет, снимет, и Монстрелле скажет, чтобы сняла…

Па вынимает кольт. Ма сжимает руку па, что ты, что ты, не здесь…

— Э-э-э… принцесса…

— Па, это Монстрелла!

— Подружка твоя?

— Ага! Она как в мультике!

— Очень… интересно. Э-э-э… Мене… Менестрелла, наверное… кушать хочет?

— А у вас есть чего? — Монстрелла смотрит на па тремя глазами.

— К-конечно. П-п-пойдем…

И ма верещит:

— Ну, давай, котеночек, мы девочку твою покормим, а ты пока в ванну пойдешь, да? Я тебе помогу, мы мыльные пузыри пускать будем, да?

Люси визжит, Люси любит пузыри пускать, надо еще Монстреллу позвать, пусть на пузыри посмотрит. Па отговаривает, ну что ты, Монстрелла кушать хочет, а ты…

…Люси выходит в комнату, а где Монстрелла, а нету…

— А Монстрелла домой ушла, — говорит па, — покушала, и ушла. Очень ей у нас понравилось. Тебе привет передавала.

Натянуто улыбается. Перезаряжает кольт.

В комнате шурует Матильда с горничной, с порошком отмывает комнату, шофер с прибором ходит, называется, бортометр.

Люси берет планшет, чтобы играть в игру. Игра у Люси такая, чтобы монстров бить. За каждого монстра — пять баллов, за двух — десять, сто монстров — десять баллов бонусом…

Ма смотрит на доктора, глаза заплаканные.

— Ну, доктор… ну я уже не знаю, что делать… такая девочка была послушная, и на тебе…

— Ну, вы понимаете, в её возрасте это нормально и естественно. Я помню себя в её годы, так верите ли, мне было жалко убить таракана. Ловил таракана и сбрасывал с балкона, еще смотрел, очнется он там на земле или нет…

— Доктор, ну вы хоть понимаете… грязь, мерзость… В конце концов, а если её обидит кто?

— Ну, вы одну не отпускайте. С охранником.

— Вы так спокойно об этом говорите… а если бы это ваша дочь была?

— Я вас уверяю, это пройдет. Полгода, год… и все. Сейчас, главное, не давить, если начнете запрещать, ограничивать — она вам в пику все по-своему делать будет.

— Ой, доктор, я как вижу, как она с чудищами этими возится, хлеб им носит…

— Понимаю. И все-таки — не торопите события….

— А Люси где?

Ма оглядывается. И правда, где. А что если где-то рядом была Люси, вот так, орали=орали друг на друга, даже не подумали, что при ребенке.

А как не орать… она этой сучке Матильде все волосья вырвет, знала бы, зачем её муж в дом взял…

Люси?

Ма поднимается по лестнице, заглядывает в комнату Люси. Нет Люси.

— Может… в башенке своей сидит? — спрашивает муж.

— Это ты её к этой башенке приучил, горюшко ты мое! Вот свалится, вот будешь знать! Завтра же снесу!

— Сама снесешь?

Ма хлопает дверью, бежит по лестницам, по коридорам, что за дом дурацкий, лабиринт, а не дом, зовет — Люси, Люси…

Нет Люси.

— Люси не видели?

Ма сталкивается с Матильдой, спрашивает:

— Люси не видели?

Уже и забыла Ма, что там Матильда с мужем вытворяла.

— Она туда пошла, — Матильда кивает в сторону границы.

— И не вернулась?

Ма смотрит на часы, полчаса до полуночи, за окнами темно…

— И ты её отпустила?

— Так в сами сказали… пускать…

— Ох, чтоб я тебя не видела в доме больше!

Ма радуется, есть на ком злость сорвать. На Матильде. Ма распахивает дверь, бежит в темноту ночи, зовет — Лю-ю-ю-си-и-и-и!

Нет Люси.

Па бежит за ма, да погоди, дорогая, дай я…

А вон Люси.

Стреляет.

Раз, другой, третий.

Люси добивает оставшихся — девяносто восемь, девяносто девять…

Па обнимает сзади.

— Пойдем, принцесса?

— Не, погоди… надо еще одного…

Люси бежит в ночь, па за ней, и охранники, надо еще одного добить, до ста, это очень-очень важно…

Люси стреляет в темную тень, кажется, в Монстреллу.

Сто.

Пятьсот баллов. И десять бонусами.

— Ну… это нормально в её возрасте… понимаете, все мы проходили через стадию игры…

Ма кивает.

— Ну конечно, доктор… а то я так напугалась, когда она нищету эту жалела… ну ничего… это пройдет,

— Ну конечно… пройдет.