Смерть в золотой раме

Мария Санти, 2023

Богатая усадьба, мирный семейный ужин, теплые слова, безобидные намеки – чем не подходящая атмосфера для преступления?.. В своем загородном доме при странных обстоятельствах умирает известный в столичных кругах искусствовед и актриса Ольга. По данным экспертизы, смерть наступила в результате приема противопоказанного ей лекарства. Что это – суицид, роковая неосторожность или… убийство? Под подозрение попадают все, кто был в доме во время последнего совместного ужина, – родственники и гости умершей… Друг семьи приглашает известного адвоката Платона Смородину, чтобы тот провел независимое расследование. Смородина выясняет, что незадолго до смерти Ольга сняла со счета в банке значительную сумму денег, которые при обыске не были найдены. Кроме того, известно, что она готовила к публикации сенсационный роман, раскрывающий тайны закулисной жизни номенклатурной верхушки. Все эти факты вполне могли быть мотивом преступления. Адвокат тщательно устанавливает роль каждого участника злополучного вечера и уже догадывается, как все было на самом деле. Однако, в последний момент случается новое страшное происшествие…

Вениамин

Личный помощник Александра Вениамин внешне напоминал инвестиционного банкира. Подтянутый, дорого одетый, как и все недобрые молодцы, работавшие на Кощея. Им нравилось, что они такие одинаковые. У Вениамина была привычка странно улыбаться. Первое время Смородина хотел даже попросить его не напрягаться так, потому что эта улыбка напоминала оскал и пугала. Но со временем он понял, что так и было задумано.

Всю дорогу Смородина представлял себе, каким окажется дом девочки-мечты из его детства. Такая незаурядная женщина, как Ольга, не могла жить в грязи, бардаке, среди хлама. Лучше всего было бы, если бы она, как Дюймовочка, ночевала в цветке лотоса.

Когда они свернули к ее дому, Смородина вспомнил игру «Супер Марио», в которой пройденный этап открывал новую точку на карте. Так и здесь, поворот был совершенно неприметным, как будто внезапно возник уже после того, как они повернули. Они довольно долго ехали среди высоких деревьев, едва пропускавших солнце, и Смородина подумал, что пешком, особенно поздним вечером, ходить здесь опасно, то есть обслуживающий персонал полностью зависит от транспорта. На КПП машину быстро пропустили, и они въехали в огромный, отгороженный от леса сад.

— Старые деньги, — с уважением сказал Вениамин, — которые любят тишину.

В доме работали такие же, как и Вениамин, подтянутые молодые мужчины, очень хорошо знающие свои права, неизменно доброжелательные, ухоженные, хорошо одетые. Смородина любил европейскую вежливость — она позволяла экономить силы обоим участникам коммуникации. Как ваши дела? Хорошо. Как ваши? Все немного улыбались, от этого всем жилось чуть легче. Искреннее хамство требовало терпения, и поэтому утомляло. Но эти мужчины без страха и упрека? Они буквально выпроводили его из библиотеки, он только успел заметить, что один из них открывал и вытряхивал каждую (!) книгу. Они отличались от вежливых европейцев знанием, что у них есть право нарушать закон. По документам, конечно, они были помощниками бизнесмена. А вот по духу?

Для себя Смородина назвал их «миньонами Александра». Миньонами называли приближенных французского короля Генриха III. Это были молодые, ухоженные модные мужчины, которые за дерзкое слово могли и шпагой проткнуть. Злые люди считали, что титулы и земли король дарил им в результате неуставных отношений. Но в случае с Александром этот вариант был исключен, он просто понимал, что короля играет свита, и требовал, чтобы «его мальчики» вкалывали и в спортзале тоже.

— Думаю, — оскалившись сказал Вениамин, — пришло время открыть вам секрет.

«Это программа «Розыгрыш» на Первом канале», — пронеслось в голове у Смородины. Нет, все-таки не надо было идти на ток-шоу. В свои седые пятьдесят он повел себя как наивный мальчик, оставив редактору номер личного телефона. Теперь, во время важных встреч, ему звонили журналисты всех возможных телеканалов с просьбами прокомментировать роды кота. «У нас есть база, и в ней есть вы. Ну и что, что вы не ветеринар? Вы хорошо говорите», — телевизионщики жили в полной уверенности, что профессор, читающий лекции в Лондоне, побежит к ним впереди собственного визга. Ведь его покажут по телевизору!

— Александр Сергеевич выбрал вас не только…

Тут вошел один из миньонов.

— Веня, там родственник Данил. Говорит, вещи нужно забрать. У него был постоянный пропуск.

— Да-да, но только наш адвокат хочет с ним побеседовать.

Вениамина нельзя было назвать симпатичным, однако в нем присутствовала своеобразная красота первобытного охотника. Голубоглазый кучерявый мальчик с библейским именем, провинциальный мажор. Наверняка у него было как минимум юридическое образование. И какие-то связи у родителей, потому что Александр так любил «своих», что вряд ли приблизил бы чужого.

Вениамин дождался, когда его коллега выйдет. Смородина напомнил ему о беседе, задав уточняющий вопрос:

— Александр Сергеевич выбрал меня за красоту?

— За красоту тоже. Он искал человека думающего. Адвоката, переговорщика, законоведа. Но с умным сердцем. Такой на всю Москву один.

Вот лиса! Умеет польстить! Смородина дал себе пару секунд насладиться фимиамом, но сразу после этого собрался. Он дорого бы дал, чтобы узнать, как Александр проверял наличие у претендента вдумчивости. По запаху? Свой ‒ значит, не думающий. А чужой, и не крадет ложки со стола, — точно думающий. Вениамин вряд ли понимал, что речь шла не об объеме знаний, а о выданной генетической лотереей конструкции головного мозга. Он льстил так, как его научили. На самом деле для таких, как Александр, привычка размышлять о несъедобном считалась вредной. А уж слушать сердце? Никогда! Таких людей, как Смородина, они считали лохами и прези — рали.

— Я польщен.

Вениамин извлек чуть ли не из воздуха тонкий «дипломат» из кожи.

— Вам потребуется подписать соглашение о неразглашении.

— Да я уже все подписал. Полтора часа как ничего не разглашаю.

— Еще один.

В новом документе было сказано в том числе, что Смородина должен прочитать повесть Гоголя «Портрет». Вероятнее всего, на Александра работал табун юристов, каждый из которых желал показать свою значимость. Никак иначе объяснить наличие такого количества дублирующих друг друга документов было нельзя. Нет, это не была программа «Розыгрыш», это был очень дорогой детский сад.

— Вениамин, поймите меня правильно. У меня богатая практика… Я и не такое видел, — тут Смородина лукавил, такого он не видел никогда. — Александр Сергеевич хочет платить триста долларов в час за то, что я буду читать Гоголя?

— Ага!

Смородина вспомнил мультфильм, в котором двое из ларца с тем же энтузиазмом отвечали на вопрос: «Вы что же, и есть за меня будете?» Вообще, чуйка у этого парня была хорошая. Когда надо он восхитительно симулировал энтузиазм и тупость.

— Только, Платон Степанович, у нас свое издание, — Вениамин достал потертую советскую книгу из своего волшебного «дипломата». — Ольга Иосифовна читала это перед смертью. Она была полна планов и работала над новой книгой. Вероятно, это был роман. Не исключено, что автобиографический. Прежние ее бестселлеры — научно-популярная литература. Вы ведь знаете?

Смородина отрицательно покачал головой, однако его интерес к покойной немедленно возрос.

— Александр Сергеевич ‒ поклонник ее творчества, — продолжал Вениамин. — Он очень хотел бы проникнуть в ее замысел. Насколько это возможно. Понимаете, если человеку сунуть под ноготь иголку, он признается, что съел чижика. А нам бы хотелось напустить туману, мол, вопросы с завещанием, очень важно понять в каких отношениях с кем она была. Не могло ли быть нездорового влияния? Чтобы задушевно так. А у вас на лице написано, что вы добрый. Вы чем-то похожи на доброго волшебника.

Смородина изумился тому, что Вениамин способен думать о добрых волшебниках. Он не знал, что на самом деле про себя Вениамин подумал, будто он, Смородина, похож «на большого плюшевого мишку».

— Поговорите, чаю попьете, книгу обсудите. А потом расскажете Александру Сергеевичу все, что вам удастся узнать. Считайте, что вас пригласили в гости.

Смородина вспомнил, как во время одного развода между супругами шла смертельная битва за собаку хитрой породы. Когда он впервые увидел собаку, его «умное сердце» заныло от жалости. Лысая нервная псина с перьями на голове оказалась не дворнягой, измученной в салоне Сергея Зверева, а дорогой родовитой сукой, которой чуждо какое-либо воспитание. Она лаяла до сипения, грызла мебель и тут же на нее гадила. Будущие бывшие супруги не придавали этому ровным счетом никакого значения. Когда при непосредственном участии Смородины они сначала перестали оскорблять друг друга, как воины древности перед боем, а потом перестали сопротивляться поиску компромисса, оба заметили, что купленный в попытке восстановить семью питомец ни одному из них не был нужен. Платон Степанович употребил всю силу своего красноречия, чтобы зверину не усыпляли, а отвели к кинологу, после чего, снабдив приданым, передали другому владельцу.

Вся эта история с восстановлением замысла романа манила. Такую работу можно было сравнить с пребыванием в санатории. Все это напоминало приключение.

А за то, чтобы перечитать «Портрет», он, конечно, приплатил бы сам, но Вениамину было необязательно знать об этом.