Синестезия

Мария Норд

В Новосибирске происходит серия ритуальных убийств. Каждое тело – это очередное предупреждение о конце Света. Что это – работа сумасшедшего или хорошо спланированные действия преступной организации? Подполковнику ФСБ и майору УГРО нужно действовать на опережение, ведь над городом «уже нависло тёмное знамение».

Глава вторая

«Снова рядом война. Вы ходите по острию ножа. Что мешает вам остановиться? Оглянитесь, за вами идёт Смерть!»

МЛ

— Ну, с чего начнём? — Игорь перевёл взгляд на Алексея, когда майор Меркулов отпустил опергруппу.

— К родственникам, — ответил Алексей. — А потом, как обычно, по квартирам пойдём, побираться, — он перевёл взгляд на Игоря. — Задал ты нам работы с утра пораньше.

— А чего вам ещё делать? — отозвался Игорь, по привычке проверяя карман на наличие удостоверения, которое недавно предъявлял потерпевшей. — Пошли. А потом в промышленный заскочим.

— Так, ты-то в отпуске, — напомнил Алексей.

— Да, — Игорь отмахнулся. — Всё равно с понедельника выходить.

— Как знаешь, — быстро согласился Алексей. — Ладушки, товарищ подполковник, веди.

Оба друга направились по тропинке, в сторону выхода из лесополосы.

— По поводу промышленного, — заметил Алексей. — Думаешь, он черенки пачкой покупал?

— Не знаю. Но, это было бы разумнее, — ответил Игорь.

— Ну, да, — протянул Алексей. — Черенки, краска и нож. Такую комбинацию должны запомнить.

— Если, конечно, он планирует следующее убийство в этом же районе, — заметил Игорь.

— Не исключено, — согласился Алексей, прекрасно понимая, что серия убийств может прокатиться как по всему городу, так и за его пределами. И сейчас наверняка можно было сказать только то, что следующая жертва неотвратимо последует за первой. Но, где, когда, и кто это будет — майор Меркулов даже при всём своём опыте вряд ли мог сказать. С маньяками им всегда приходилось начинать с нуля, так как вряд ли паттерн поведения одного психопата мог быть сравним с другим. А думать, как психопат, Алексей ещё не научился.

Дверь квартиры им открыла супруга убитого Платонова, Юлия Сергеевна. Выказав недовольство по поводу раннего визита сотрудников правоохранительных органов, она довольно спокойно выслушала известие о гибели мужа, после чего холодно заметила:

— Ну и поделом алкашу.

Алексей и Игорь переглянулись.

— Вы, действительно, даже не сожалеете? — спросил Алексей.

— А чего сожалеть, — отозвалась Юлия Сергеевна. — Всю пенсию пропивает с дружками своими. Нашёлся добрый человек, и то хорошо.

— Он говорил Вам вчера, куда пойдёт, и с кем будет встречаться? — спросил Игорь.

— Да почём я знаю, — отозвалась Платонова. — Он уже три дня дома не ночевал.

— А друзей его знаете? — спросил Игорь.

Юлия Сергеевна помотала головой.

— Не видела никогда. Может, из этих же алкашей его кто и приложил.

Алексей шумно выдохнул.

— Ладненько, — произнёс он. — Дайте мне Ваш номер телефона. Мы Вас вызовем.

Спустя пару минут они с Игорем шли в сторону промышленного магазина.

— Ну, что думаешь? — спросил Алексей. — Могла жёнушка заказать?

— Если б не записка и цифра, я бы в это поверил, — ответил Игорь.

Алексей покивал.

— Да, здесь больше на ритуальное похоже, — произнёс он.

Наконец, они дошли до хозяйственного магазина, расположенного в торце дома, на углу Ключ-Камышенского Плато. Приветливо поздоровавшись с продавцом, Игорь осведомился, покупал ли кто-то в ближайшее время набор предметов из черенка от лопаты, красной алкидной краски, хлебного ножа и красного перманентного маркера.

— Василь Евгенич наш три черенка покупал позавчера, — ответила продавец, просматривая записи продаж, занесённые в толстую, аккуратно обёрнутую в плотный картон тетрадь. — Краску никто не брал. Набор маркеров перманентных, вот, брали. Но это неделю назад было, я уж и не вспомню кто. Нож.… Брала женщина. Разделочный, для мяса. А хлебный… — она пожала плечами, ещё раз перелистывая страницы тетради. — У нас таких и нет.

— И на том, спасибо, — улыбнулся Игорь.

Спустя десять минут они с майором Меркуловым уже были в квартире Василия Евгеньевича Павлюшина.

— Вы позавчера три черенка покупали, — произнёс Алексей, сверху вниз глядя на сухую, но ещё крепкую фигуру пожилого человека, а также замечая стоявшие в углу резиновые сапоги.

— Да, покупал, — ответил Павлюшин, впуская в квартиру Алексея и Игоря.

— Где они? — спросил Алексей.

Василий Евгеньевич провёл обоих сотрудников на балкон.

— Вот, стоят, никого не трогают, — ответил он, указав на три черенка.

— А для чего они Вам? — спросил Игорь.

— Так, ясное дело, два на лопаты пойдут, а к этому вот, вилы приделаю, — Василий Евгеньевич взял черенок в левую руку и слегка помотал им. — Ко мне зять с дочкой приедут. На дачу поедем в субботу. Картошку копать. Я её поздно в этом году садил. Аж в конце июля. А у меня там травы ещё, ой, — он махнул рукой. — Вот, вилы хочу сделать, чтобы в силосную яму траву проще закладывать.

— Понятно, — протянул Алексей. — А сапоги Ваши?

— Ясное дело, мои, чьи же ещё, — ответил Василий Евгеньевич. — Для дачи купил вчера.

— Ещё не выходили в них из дома?

— Нет, — Павлюшин помотал головой.

— А размер обуви у Вас какой? — поинтересовался Алексей

— Сорок второй, — ответил Павлюшин.

— А зять вчера не приезжал к Вам?

— Так, откуда? — Павлюшин развёл руками. — Они ж работают с утра до ночи. Вон, в субботу разве что и выберемся.

— Ну, понятно, — Алексей ещё раз окинул взглядом небольшую квартиру Павлюшина. — Что ж, простите за беспокойство.

— Промазали, — с досадой произнёс он, когда они с Игорем снова шли по улице. — А камер тут нигде нет?

— В лесополосе точно нет, — ответил Игорь. — На новых домах есть. На старых — нет. Ну, понятное дело, за любую возможность будем браться.

Алексей глянул на Игоря.

— Что-то энтузиазма не наблюдаю по поводу камер, — заметил он.

— От этих камер одно название, — отозвался Игорь. — Знаешь, Лёх, что-то мне подсказывает, это не просто маньяк. Слишком много следов, но все они чистые. И символика слишком продумана. Такое чувство, что он понимает, что делает.

— Маньяки не понимают? — Алексей вскинул бровь.

— Маньяки — больные на голову люди. Обычно они понимают, что с ними что-то не то, — ответил Игорь. — Рита говорила, что некоторые даже сами за помощью обращались. Потому они оставляют характерный почерк. Можно сказать, на подсознании они хотят, чтобы их вычислили.

— А тут тебе не почерк? — Алексей кивнул в сторону лесополосы, пока они оба шли к 18 дому, чтобы посмотреть на записи с камер наблюдения, выходивших на проезжую часть.

— Почерк, — согласился Игорь. — Но какой-то слишком продуманный. Человек покупает черенок, красит алкидной краской. А она не пять минут сохнет. Затем ждёт, оглушает жертву, а после перерезает ей горло и ещё и цифру пишет. Соответственно, он должен был приехать на место преступления не только с черенком и ножом, но и маркером.

— И с запиской, — поддержал Алексей.

— Да, — кивнул Игорь. — С запиской, распечатанной на принтере. Алкоголик этого делать не будет. Маньяк тоже.

— Значит, убийство было чётко спланированным, — согласился Алексей.

— Да, а жертва могла быть случайной.

— Почему так думаешь? — спросил Алексей.

— Пока только предполагаю, — ответил Игорь. — Но мне кажется, здесь суть в послании или ритуале, а не в личности жертвы.

— Убийство ради убийства? — заметил Алексей.

— Либо запугивания, — кивнул Игорь. — Что-то с сектами связанное.

— Твою ж… — протянул Алексей. — То оборотни, то фанатики… — Алексей осёкся, спрятав в карман некогда укушенную руку. — Значит, он будет всё намного тщательнее планировать, чем обычный маньяк.

— Вероятно, да, — ответил Игорь. — И впереди ещё не менее пяти жертв.

Майор Меркулов помотал головой, переведя взгляд на пекарню, из которой доносился аромат свежеиспечённых сахарных булочек.

— На кой я не пошёл в кондитеры, — произнёс он.

Большая часть дня подполковника Кошкина и майора Меркулова, за исключением краткого перерыва на обед в квартире Игоря, ушла на поквартирный обход и проверку записей с видеокамер, однако ни к каким результатам это не привело. В момент убийства, произошедшего в половине шестого утра, на улицу почти никто из жителей новых домов не выходил. За всю ночь только в двух домах три человека спускались покурить, один выводил собаку, но далеко от дома также не отходил, да несколько подростков зашли с улицы, видимо, возвращаясь под утро домой. При этом ни черенков, ни резиновых сапог, ни у кого не было.

— Либо в доме без камер, либо приехал, — заметил Игорь.

— Блин, — плюнул Алексей. — Неужели никто ничего не видел?

— Ну, не все просыпаются в половине шестого, — заметил Игорь. — Во-вторых, много ты знаешь о своих соседях?

— Я-то нет, — Алексей хитро глянул на Игоря. — А ты-то должен.

— Не, ну, — Игорь усмехнулся. — Положим, я знаю о соседях всё, но не знаю никого лично. Сейчас не советское время. Сейчас можно всю жизнь прожить на одной площадке с одними и теми же людьми и даже имён их не знать.

— Ну, да, — согласился Алексей. — А камеры на парковках? Или водители маршруток?

— Здесь не на каждой парковке камеры, — ответил Игорь, когда они просматривали очередную запись в комнате охраны. — На пустыре возле НВИ камер нет. Если он тщательно всё спланировал, он мог остановиться там. Если, конечно, у него своя машина. И сразу пройти в лесополосу.

— Человек-невидимка, — Алексей закрыл лицо рукой. — По маршруткам пройдём на всякий? Там ведь тоже сейчас везде камеры.

Игорь согласно кивнул.

Опрос водителей маршруток, равно как и разговор с продавцами в промышленных и хозяйственных магазинах на улице Выборной также ничего не дал.

— Стынут наши горячие следы, — устало произнёс Алексей, когда, поздно вечером, они уже сидели в машине Игоря, вызвавшегося довезти его до дома.

— Ну, ещё не вечер, — заметил Игорь. — Оборотня мы тоже долго искали.

Алексей усмехнулся.

— Да, — протянул он. — Кстати! — вдруг произнёс он. — Ты не можешь его, не знаю, вынюхать?

— Если бы, — отозвался Игорь. — Я на звук иду, а не на запах, это во-первых. Во-вторых, мне нужно почувствовать, понять, какие звуковые сигнатуры от объекта исходят, чтобы потом его вычислить. То есть, пообщаться с ним напрямую.

— Ещё и сигнатуры? — помотал головой Алексей.

— Ну, да, — кивнул Игорь. — У каждого человека, как свой запах, так и набор звуков свой. Как минимум, даже пальцами все долбят по-разному.

— А как ты тогда террористов загрыз? Нынче в сентябре?

— Ну, это было в зоне прямой видимости, — ответил Игорь. — А на большом расстоянии я могу зверем управлять, только если вижу сигнатуры.

— Так, видишь, или слышишь? — непонимающе произнёс Алексей.

— Да, как сказать, — Игорь пожал плечами. — Как система ПРО. Только не инфракрасное излучение, а звуки. Чаще, это образ какого-то определённого цвета. Ну, а в зоне прямой видимости эти сигнатуры просто накладываются на видимый объект.

Алексей помотал головой.

— Хотел позавидовать, да передумал, — произнёс он.