Синестезия

Мария Норд

В Новосибирске происходит серия ритуальных убийств. Каждое тело – это очередное предупреждение о конце Света. Что это – работа сумасшедшего или хорошо спланированные действия преступной организации? Подполковнику ФСБ и майору УГРО нужно действовать на опережение, ведь над городом «уже нависло тёмное знамение».

Глава восьмая

«Люди, вы ведь не хотите умирать. Вам что, так нравится терпеть боль? Вам нравится страдать? Прозрите уже! Хватит жить в сумерках!»

МЛ

Утром 7 октября Игорь с двумя сотрудниками уже находился в квартире погибшей Алёны Колмаковой.

— Вы замечали за ней какие-нибудь странности? — спросил он Колмакова Валерия Денисовича — отца Алёны, пока майор Карелов и капитан Михалёв проводили осмотр комнаты погибшей. Валерий Денисович помотал головой.

— Разве, увлечение йогой, я бы сказал, чрезмерное, — ответил он. — Но мы с Аней списывали это на стресс.

— Была причина такого стресса? — поинтересовался Игорь.

— Да, школа эта, — отозвалась Анна Семёновна, держась за руку мужа и не отрывая глаз от пола. — Там директриса эта чего только стоит.

— Да, — поддержал супругу Валерий Денисович. — Мы хотели Алёнку в другую школу переводить. Но, не успели.

Анна Семёновна, закрыв лицо свободной рукой, беззвучно зарыдала.

— Был конфликт? — спросил Игорь.

— Ну, в своём роде, — отозвался Валерий Денисович. — У Алёнки с её сыном, вроде, как, роман был. Она как узнала, так начала нам названивать, отношения какие-то выяснять, Алёнку гнобить. Ну, я несколько раз разговаривал с ней. Потом мы решили Алёну перевести… — Валерий Денисович замолчал, кашлянув.

— Понимаю, — Игорь кивнул. — А Алёна? Как реагировала на Ваше решение?

— Да, нормально, — Валерий Денисович пожал плечами. — Мы-то со своей стороны им не запрещали общаться. Напротив, я даже думал, что теперь им это проще будет делать — хоть не на глазах этой, — Валерий Денисович сделал паузу. — Наталии Александровны, — закончил он.

Игорь выдержал паузу, позволив Валерию Денисовичу справиться с чувствами, и окинул взглядом помещение. Обстановка красноречиво свидетельствовала о высоком достатке владельцев квартиры, это он не мог не заметить. В комнате, порядок которой теперь нарушался федералами, производившими осмотр, все вещи были оставлены так, словно Алёна только ненадолго вышла, чтобы вернуться и продолжить заниматься своими делами. А эмоции, которые он видел на лицах родителей погибшей, явно не были поддельными. В этой квартире всё свидетельствовало о том, что Алёна Колмакова была любимицей семьи, не знавшей в чём-либо отказов и купавшейся в родительской любви и заботе. Однако наряду с некоторым инфантилизмом погибшей, о чём свидетельствовали ярко-розовые обои и несколько кукол Барби, посаженных на книжную полку, у Алёны было, что скрывать от родителей. И эти скрытые проблемы были нешуточными для подростка.

— Алёна была очень разносторонней, — заметил Игорь.

— Да, — горько усмехнулся Валерий Денисович. — И спортом занималась, и с кукол пыль стряхивала.

Их разговор был прерван звонком мобильного телефона Анны Семёновны. Извинившись, она отошла к двери комнаты, не выходя в коридор.

— Завтра подъедешь? — переспросила она. — Хорошо. Спасибо, родной. Алёнка бы ждала тебя.

Закончив краткий разговор, Анна Семёновна вернулась на место.

— Толик обещал приехать на похороны, — негромко сообщила он мужу. — Мой брат, — пояснила она Игорю. — Из Красноярска. Господи, — выдохнула она, снова садясь рядом с мужем. — Столько родственников соберётся, столько всего организовать. А я не знаю, с чего начать. А батюшка отказался отпевать её, — Анна Семёновна снова всхлипнула. — Говорит, самоубийц не отпевают, — она замолчала, молча зарыдав.

Игорь выдержал краткую паузу, прежде чем продолжить.

— Вы говорите, она увлекалась йогой, — произнёс он. — Она самостоятельно занималась, или где-то?

— Они с подругой на занятия ходили, — ответила Анна Семёновна. — С Женей Самойловой.

— По каким дням?

— Вторник, четверг, суббота, — ответила Анна Семёновна.

— Ясно, — кивнул Игорь. — Вынужден задать ещё один вопрос. Алёна не состояла на учёте у психиатра?

Валерий Денисович помотал головой.

— Нет, с чего бы?

— Ну, может, у неё были какие-то депрессивные состояния или истерики?

— Нет, нет, — Валерий Денисович помотал головой. Вряд ли ему был приятен этот разговор, но, по всей видимости, он понимал необходимость подобных вопросов.

— А Вы знали, что ваша дочь принимала наркотики? — напрямую спросил Игорь.

При этих словах Анна Семёновна резко дёрнулась.

— Да у Вас совесть есть?! — наконец, воскликнула она. — У меня ребёнок погиб, а Вы её наркоманкой называете?!

— Я не называю, я лишь говорю о том, что написано в медицинском заключении, — спокойно возразил Игорь.

Валерий Аркадьевич обнял жену и с некоторым укором посмотрел на Игоря.

— Нет, к сожалению, мы не знали, — ответил он.

— Я могу предположить, что это связано с её занятиями йогой, — произнёс Игорь, наблюдая за резко поднявшейся с дивана и подошедшей к столу Анной Семёновной. — Для расширения сознания, или как они это представляют. Если Вы что-то знаете, лучше, скажите.

— Мы не знаем, — отозвался Валерий Аркадьевич, глядя на жену.

Анна Семёновна, отрешённо глядя в пространство, налила воды в стакан из стоявшего на столе графина. Игорь подождал мгновение, не скажет ли она что-то, но Анна Семёновна только молча пила воду.

— Вы разрешите нам изъять ноутбук Алёны? — спросил Игорь.

Валерий Аркадьевич кивнул. Игорь подал знак капитану Михалёву взять ноутбук.

— И ещё вопрос, — Игорь достал из увесистой папки дневник с пророчествами и протянул его отцу Алёны. — Это нашли в её рюкзаке. Она не говорила ничего о каких-нибудь видениях?

Валерий Аркадьевич принял дневник, непонимающе глянув на подполковника Кошкина, и перевёл взгляд на жену. Анна Семёновна всё так же молча стояла у стола, глядя в пространство и сжимая в руках пустой стакан.

— Я это впервые вижу, — произнёс Валерий Аркадьевич, переключая внимание на дневник. — Нет, она ничего не говорила.

— Ясно, — кивнул Игорь. — Анна Семёновна, — произнёс он, не глядя на женщину. — Может, Вы, всё же, скажете, что знали? Это поможет найти виновного в гибели Алёны.

В комнате с приторно-розовыми стенами повисла неестественная тишина, нарушаемая лишь шорохом перелистываемых страниц дневника.

— Она как-то упомянула об Учителе йоги, — тихо произнесла Анна Семёновна. — Кажется, Кравас, или как-то так. Она говорила, что она — его помощница. И что он предлагал ей увидеть мир его глазами.

Валерий Аркадьевич оторвался от дневника и посмотрел на супругу.

— Аня, — на удивление мягко произнёс он. — Что ж ты мне не сказала ничего?

Анна Семёновна в бессилии опустилась на стул и, облокотившись на стол, зарыдала.

— Я не знала, что она наркотики принимает, — произнесла она сквозь всхлипывания. — Я не хотела в это верить. Я даже не знаю, кто этот Кравас!

Игорь помотал головой, приняв дневник из рук Валерия Аркадьевича, поднявшегося, чтобы утешить супругу.

— Зря Вы молчали, конечно, — произнёс он, убирая дневник в папку. — Скажите, у Вас есть знакомые с фамилией Кравцов, Кравец, ещё как-нибудь?

Анна Семёновна отрицательно помотала головой.

— Нет, — произнесла она, уткнувшись в рубашку мужа.

— Вы думаете, это по фамилии? — спросил Валерий Аркадьевич.

Игорь пожал плечами, заметив, что майор Карелов и капитан Михалёв уже закончили осмотр.

— Так, версия, — ответил он. — Будем разбираться, — он кивнул сотрудникам, подтверждая, что разговор с родителями погибшей окончен и можно уходить.

— Если что вспомните, или узнаете, — Игорь протянул визитку с номером телефона Валерию Аркадьевичу. — Звоните. По возможности, будем держать Вас в курсе.

Уже прибыв в контору и отдав ноутбук Алёны в центр информационной безопасности, Игорь снова сел за просмотр имевшихся вещественных доказательств и документов.

После разговора с семьёй Колмаковых, он, в сопровождении майора Карелова и капитана Михалёва, заехал в школу, где пообщался с Евгенией Самойловой. И даже почти не удивился, когда Евгения подтвердила информацию о занятиях йогой, на которые она ходила с Алёной по понедельникам и четвергам.

— У нас здесь курсы йоги, вон, напротив школы, — пояснила она, указав в окно на соседнее здание.

— А по субботам? — спросил Игорь.

Евгения помотала головой.

— Алёна ничего не говорила, — ответила она. — Я знаю, что она куда-то уходила. Но об этом даже Артём не знал. Она сказала, что когда-нибудь скажет, но сейчас, вроде, как, не время.

— А имя Кравас Вам что-нибудь говорит?

Евгения задумалась и, слегка выпятив губы, помотала головой.

— Не-а, — произнесла она. — Она говорила про какого-то Учителя. Но Учителя чего, я не знаю.

— Вы знали, что она принимала наркотики? — напрямую спросил Игорь.

Евгения опустила голову.

— Я знала, что она курила травку, — ответила она. — Но она говорила, что это, якобы, для расширения сознания. Что она хотела увидеть мир глазами Учителя. Ну, так она выражалась, — Евгения подняла извиняющийся взгляд на Игоря.

— А откуда она брала эту травку?

— Она не говорила, — быстро произнесла Евгения. — Может, у своего Учителя.

— Ясно, — недовольно произнёс Игорь. — А с Артёмом я могу поговорить? — он кивнул на дверь, ведущую в класс. Евгения помотала головой, брезгливо усмехнувшись.

— Он ещё в школу не приходил, — ответила она. — Как Алёна погибла. Его мамаша не пускает.

— Понял, — покивал Игорь. — Евгения, скажите, а чем, помимо учёбы, Артём занимается?

Евгения поправила выбившийся из незамысловатой причёски светлый локон, на время задумавшись.

— Он, вроде как, в художественную мастерскую ходит. А ещё подрабатывает оформлением афиш и всяких там выставок в художественной галерее, — она перевела взгляд на Игоря, слегка прикрыв веки. — Чаще всего его именно из-за этого на занятиях и нет.

— Он талантливый художник? — поинтересовался Игорь.

Евгения пожала плечами.

— Своеобразный, — ответила она. — Что-то там как-то по-особенному видит. Я не вникала.

— Ладно, спасибо, — Игорь улыбнулся, протянув Евгении листок с номером телефона. — Вспомните что-то — звоните.

— Хорошо, — Евгения быстро спрятала листок в карман и, бросив на подполковника последний взгляд, вернулась в класс.

Теперь Игорь сидел за столом в своём кабинете, снова разложив все документы и перечитывая записи, сделанные во время разговора с родителями и подругой Алёны Колмаковой.

То, что никто не знал, кто такой Кравас, или Учитель, его не удивляло, а лишь подтверждало факт, что Колмакова могла принадлежать какой-то секте. И то, что Алёна никому не рассказывала об этом, также свидетельствовало в пользу этой догадки. И, по всей видимости, распространение наркотиков было связано с личностью Краваса.

Опять же, тогда, по какой причине Нефедченко укрывала сына? Мог он быть замешан в распространении наркотиков? Или он причастен к смерти Колмаковой? Или они вместе состояли в секте? Пока что сказать это было сложно. Но, в одном он был уверен, на Артёме Нефедченко была какая-то вина, которую всеми силами старалась скрыть его мать. С другой стороны, он пока что не мог предъявить свои догадки в качестве обвинений, а на обычный разговор Нефедченко отказывалась пригласить сына, объясняя это большим для него стрессом.

— Он на антидепрессантах, — говорила она, не глядя в глаза подполковнику Кошкину. — Простите. Когда ему станет легче, тогда я его лично приведу к Вам.

Игорь не поверил.

Теперь, пролистав свои записи, он снова вернулся к дневнику Колмаковой, уже не в первый раз штудируя её «пророчества». Однако ни в пророчествах, ни в излияниях эмоций он так и не увидел ни имени Кравас, ни даже упоминания о каком-нибудь Учителе или организации. Ну, да, конечно, если здесь были одни пророчества, она не стала бы давать описаний организации. Только от этого было не легче.

Ещё раз прочитав «пророчества», Игорь снова принялся за анализ структуры дневника. Он почти догадывался, в каких состояниях сознания могла быть сделана та, или иная запись. Чёрная паста, скорее, говорила о депрессии. И, если соотнести с датами, чёрная паста, преимущественно, употреблялась автором по четвергам и пятницам. Видимо, как раз перед приёмом психотропных веществ. Затем следовали пророчества, написанные разноцветной пастой, с пляшущими строчками и буквами разных размеров. Записи пророчеств, сделанные в периоды с воскресенья по среду, были сделаны синей или фиолетовой пастой. Таким образом, глядя на дневник, можно было определить циклы приёма психотропных веществ автором. Однако это не давало ответа на вопрос — какие именно психотропные, откуда они взяты и кто такой Кравас?

Наконец, ещё раз пролистав дневник, Игорь пересел за компьютер, соединённый с интернетом.

«Кравас, йога, Новосибирск» — ввёл он в строку поиска. Браузер выдал несколько десятков адресов йога-центров. Мысленно проклиная всю культуру Индии, Игорь принялся за методичное изучение сайтов каждого из центров, который Колмакова могла бы посещать помимо того, куда она ходила с Самойловой.

Через час к нему в кабинет заглянул майор Карелов.

— Товарищ подполковник, — обратился он. — Разрешите обратиться?

— Да, слушаю, — Игорь оторвался от компьютера.

— Проверили все сайты, на которые она заходила, всю переписку в «Контакте» и на «Фейсбуке». В других соцсетях она не регистрировалась. Проверили всех, кто у неё в друзьях и подписчиках, и на кого она подписана. Документы в компьютере. Ничего, что было бы связано с нашим делом, — отчитался Виктор Романович.

— Ясно, — кивнул Игорь. — Кстати, а где её мобильный?

— При ней его не было, — ответил Виктор Романович.

Игорь облокотился о стол, подперев голову руками.

— Значит, этот Кравас либо из ближнего окружения, либо кто-то из ближнего окружения её с ним свёл, — произнёс он.

— Либо это просто случайное очное знакомство, — заметил Виктор Романович.

— Тоже вариант, — согласился Игорь. — Но. Пока что будем проверять её ближайшее окружение и продолжим наблюдение за школой. Кстати, что у нас там?

— Пока всё тихо, — ответил Виктор Романович. — Ни закладок каких-либо, ни подозрительного взаимодействия не обнаружено.

— Что Нефедченко?

— Дёргается, но делает вид, что всё спокойно.

— Не хочу применять силу, чтобы не допустить скандала, — произнёс Игорь. — Но с её сыном нужно поговорить в ближайшее время. Я сам этим займусь, — тотчас произнёс он. — Значит, отработать ближайшее окружение, и продолжаем наблюдение за школой.

— Так точно, — отозвался майор Карелов. — Ещё распоряжения будут?

Игорь помолчал, обдумывая решение.

— Я позвоню её родителям, спрошу номер телефона, — произнёс он. — Сделайте по нему распечатку звонков, СМС и прочих сообщений в мессенджерах, насколько это возможно. Если что-то найдёте — сообщать мне немедленно.

— Так точно, — отозвался Карелов. — Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

Карелов удалился. Игорь потянулся к телефону, чтобы набрать номер Валерия Денисовича Колмакова. Невольно его взгляд упал на строчки в дневнике, написанные тёмно-жёлтой пастой: «Небеса разрываются громами, провозглашая волю мою. Я — соль Земли, но вы выбрасываете меня вон. А я говорю вам, люди, внезапно постигнет вас пагуба». И откуда только у молодой девчонки такой словарный запас? — мелькнула в голове Игоря мысль. Внезапно зазвонивший на столе телефон заставил его вздрогнуть.

— Подполковник Кошкин, слушаю, — машинально произнёс он.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — прозвучал голос Алексея. — Адрес продиктовать?

Игорь мысленно выругался.

— Диктуй, — взялся он за карандаш.