В поисках Авалона

Мария Норд

Глухой стук заставил нас замолчать и перегнуться за фальшборт. Немногим выше второго орудийного порта алело кровавое пятно, а в воде, уже почти скрываясь под волнами, тонуло тело мёртвой чайки.Меня сложно было назвать суеверным. Но в этот миг внутри меня словно что-то оборвалось. Не знаю, откуда явилась эта мысль, но я вдруг чётко осознал, что все мои мечты, цели, желания – всё это останется лишь эфемерным сном, а в сознании, сквозь грохот рушащихся иллюзий, набатом звучало одно: «Не суждено».

Глава шестая. Голос моря

Из Вила-ду-Порту мы вышли первого августа и взяли курс на запад-юго-запад, однако когда мы достигли тридцать второй широты, мы легли на курс строго на запад и, по настоянию Говарда, не меняли его до самих Бермудских островов.

За всю мою жизнь я не переставал удивляться людям, которые умели так упорно добиваться того, чтобы получить по морде. И это не зависело от сословия, звания, уровня жизни, положения и каких-то ещё условий. Проблема была лишь в том, что иногда их положение могло оказаться слишком влиятельным, чтобы каждый встречный имел право исполнить их желание. Таков был Говард.

Видимо, задавшись целью превратить мою жизнь в ад, он не переставал по нескольку раз в день напоминать Брайану, что я дезертир и валлиец.

— И всё же, я настаиваю, что мистер Шайн должен покинуть наш корабль, как только мы доберёмся до Бермудских островов, — заявлял он почти каждый раз, когда я попадал в поле его зрения. — Он обязан предстать перед правосудием.

Брайан чаще всего отмалчивался, или отмахивался, Роберт начинал скрипеть зубами, а мне просто хотелось убить его.

— Ал, ты б харю ему подправил, — как-то фыркнул Роберт. — Тебя не достало?

— Есть такое, — ответил я, кидая нож в прикреплённую к штирборту под шканцами мишень. Я только что закончил тренировки с нашей командой и теперь позволил себе посвятить время оттачиванию данного навыка. Говард и Брайан в этот момент стояли на шканцах. Брайан о чём-то негромко говорил с Томми, одним из наших рулевых, а Говард, заметив меня, затянул свою обычную песню.

— Так, разобрался бы, — произнёс Роберт.

— Чтоб я с идиотом связывался? — отозвался я, кидая нож в середину мишени.

— Ну, так, со мной связался, — заметил Эмеш, наблюдавший за моими действиями и натачивающий саблю.

— Я ж сказал, с идиотами, — уточнил я, прекрасно понимая, какими могут быть последствия вероятностной стычки.

— Да, не боись, — небрежно произнёс Роберт, словно угадывая мои мысли. — Прикроем.

Я глянул на Роберта. Обычно боцман должен был следить за порядком на корабле и, как раз, пресекать любые драки и споры. И я прекрасно помнил, как и по моей спине однажды прошлись кошки, когда мы с одним из сослуживцев учинили драку. Больше я не смел участвовать в разборках, находясь на палубе, особенно в присутствии начальства. На суше, конечно, были другие законы. Но теперь я получал позволение от самого боцмана.

— Ты это как представляешь? — спросил я, глядя на Говарда.

— Да, как угодно, — отозвался Роберт. — Ему никто не возражает потому, что боятся. Дашь отпор — осмелеют.

— А Брайан?

— Что — Брайан? Не может заткнуть своего родственника — пусть наблюдает, как это сделают другие.

Я не ответил, снова взглянув на Говарда. Мистер Кирксвуд довольно открыто заявлял, что любой валлиец только и ждёт, как бы причинить вред Британской короне.

— Он тебя при первой же возможности предаст, — говорил он. — Ещё к пиратам перекинется, не дай Бог.

— Говард, прекрати, — спокойно произнёс Брайан.

— Что прекрати? Я тебя уверяю…

Это больше был уже азарт, чем озлобленность. Не дав докончить ему фразу, я резко развернулся и кинул нож в его сторону. Оружие, пронзив треуголку англичанина, вонзилось в стенку юта. Говард замер, даже не успев закрыть рот.

— Простите, сэр, — произнёс я, чувствуя, что расплываюсь в наглой улыбке. — Смазал.

Я услышал, как Роберт кашлянул. Кто-то из команды, кто находился на палубе, оторвались от своих дел и теперь наблюдали за происходящим. Я продолжал смотреть на Говарда, улыбаясь и понимая, что так он это не оставит.

— Мистер Шайн, — Говард направился к трапу и начал медленно спускаться со шканцев. — Полагаю, Вы понимаете, что Ваши неправомерные действия в отношении английского лорда и офицера выше Вас по званию, могут, в лучшем случае, привести к окончанию Вашей карьеры офицера Королевского флота.

— Я прошу прощения, сэр, — отозвался я. — Я же сказал, я всего лишь смазал.

— И куда же Вы целились, в таком случае? — спросил он.

Я окинул взглядом его фигуру.

— Фута на три ниже, сэр, — ответил я. Роберт за моей спиной прыснул, среди команды послышался смешок. Говард уничижительно посмотрел на меня.

— Я оценил Ваше топорное чувство юмора, — произнёс он. — Вы что, смеете бросать мне вызов?

— Вы смеете его принять, сэр? — спросил я, инстинктивно переходя в стойку.

Говард не ответил, переводя взгляд на команду, теперь почти полностью собравшуюся на шкафуте. Похоже, они ожидали развязки. Говард посмотрел на шканцы. Даже Томми, оторвавшись от компаса, с любопытством смотрел в нашу сторону. Брайан, вскинув бровь, посмотрел на Говарда и развёл руками, словно говоря: «А чего ты ожидал?». Меня же удивило то, что он не был намерен вмешиваться. И в этот момент я почувствовал за своей спиной какую-то надёжную невероятную силу. За столь короткое время команда, как оказалось, уже успела принять мою сторону и теперь собралась здесь, чтобы поддержать меня. Это не могло не ободрить.

Говард снова перевёл взгляд на меня.

— Раз уж это дуэль, мистер Шайн, позвольте мне взять мою саблю.

— Зачем? — отозвался я, чувствуя, насколько приятно было хоть что-то съязвить своему обидчику. — У Вас, сэр, язык поострее будет.

Среди команды прокатился уже неприкрытый хохот. Говард презрительно хмыкнул.

— Конечно, мистер Шайн, как я мог забыть. Вы — выходец из валлийских рыбаков. Вам не престало использовать благородное оружие.

— Я не намерен Вас убивать, сэр, — ответил я.

— Вы слишком самоуверенны для дезертира… — я не стал дослушивать, сходу нанеся ему удар правой в челюсть. Говард чавкнул и попятился. Я вернулся в исходную стойку, ожидая ответа. Говард не заставил себя долго ждать. Встряхнув головой, он перешёл в нападение. Я увернулся, едва не пропустив удар в солнечное сплетение, и тотчас оказался у него за спиной. Говард развернулся, пытаясь нанести мне хук правой. Я ушёл от удара, заставив его, тем самым, перейти в наступление. Говард сделал отвлекающее движение левой, после чего попробовал провести прямой удар правой. Этого я и ждал. Уклонившись вправо, я сделал шаг вперёд, пойдя на сближение, и нанёс ему удар локтем левой в челюсть. Это был мой коронный удар, который позволял моментально вырубить или убить противника в рукопашной схватке. Здесь главное было не бояться подпустить его к себе на близкое расстояние. Когда-то, заметив особенности моего ведения боя, наш бывший боцман, мистер Кинкли сказал, что в любой драке моя леворукость будет преимуществом. И я этим преимуществом пользовался.

Говард пошатнулся, после чего, слепо замахнувшись, повалился на ступени трапа, рядом с которым мы бились. Я остановился, готовый в любой момент продолжить бой, однако Говард, видимо, решил прекратить поединок.

— Идите все к чёрту, — пробормотал он, сплёвывая кровь и поднимаясь на шканцы на четвереньках.

— О, как лорды заговорили, — хмыкнул кто-то у меня за спиной.

— Мистер Кирксвуд, — Роберт подошёл к Говарду, чтобы помочь ему подняться. — Сэр, что ж Вы так неосторожно по трапу ходите? За леера придерживаться надо.

Его слова были встречены взрывом смеха, после чего на меня со всех сторон посыпались поздравления и одобрительные возгласы. Говард отмахнулся от помощи Роберта, после чего, опираясь на руку Брайана, поплёлся в каюту. Сквозь все поздравления и рукопожатия я успел заметить насмешливо-укоризненный взгляд Брайана, брошенный на нашего боцмана. Роберт в ответ только расплылся в нагловатой улыбке, сверкая золотыми зубами.

Третьего сентября мы всё так же продолжали идти к Бермудским островам. В тот день мы с Брайаном стояли на шканцах у штирборта, как раз над тем местом, где мы бились с Говардом.

— Извиняюсь за свою выходку, — произнёс я, когда Брайан упомянул о состоянии Говарда. Наш старпом за всё это время почти не выходил из каюты, жалуясь на головную боль и боль в челюсти. Затаил ли он какую-то злобу на меня? Я не сомневался. И порой триумф победы сменялся для меня отдалённой тревогой относительно того, что могло бы ждать меня в будущем с его лёгкой подачи. Да, я мог, разукрасить ему лицо, я мог победить его в драке и радоваться этому, но, по сути, кем я был против него в обществе, где всё решало положение, имя и деньги? На каком суде стали бы выслушивать защиту какого-то валлийца, бывшего офицера, которого считали дезертиром и который, к тому же, устроил драку на корабле с английским почти лордом? Меня бы повесили не задумываясь. А Говарду этого не сложно было бы добиться. Таким образом, я не посмел бы сойти на берег ни одной из английских колоний.

— Я всё понимаю, — кивнул Брайан. — Я сам на твоей стороне. Но, ты же понимаешь, что данное событие может за собой повлечь.

— Так точно, — отозвался я.

— Я разговаривал с ним, — продолжал Брайан. — Определённого он ничего не сказал, но я более чем уверен, что он не будет молчать.

— И что мне делать?

— Не знаю, — отозвался Брайан, глядя в бесконечную даль моря. — Если б ты хоть на саблях сражаться предложил…

— Я не собирался его убивать, — ответил я.

Брайан перевёл взгляд на меня.

— Говард один из лучших фехтовальщиков, — заметил он, словно пытаясь умерить мою самоуверенность.

— Но я б тогда на смерть бился, — ответил я. — По чести было б его зарубить?

— И ты, правда, этого не хотел? — спросил Брайан.

— Никак нет, — ответил я, чувствуя раздражение. — Хотя мог.

— Я это видел, — невозмутимо произнёс Брайан. — Алан, я не могу тебе что-то говорить. Говард, конечно, не был прав с самого начала. Но он не оставит этого. Даже если вся команда заступится за тебя во главе с Робертом. Поэтому, когда прибудем на Бермуды, не сходи на берег.

— Так точно, сэр, — отозвался я, переводя взгляд на пенящуюся за бортом воду.

Это была моя первая ошибка в этом походе и мне бы очень не хотелось совершать дальнейшие. Тем более те, что могли увенчаться столь сомнительным триумфом. Я на мгновение представил, что могло бы меня ждать, если Говард заявит о случившемся. Вряд ли Брайану удастся отстоять мою свободу или жизнь. И стоило ли поддаваться своей вечно просящейся в драку натуре, чтобы обрекать себя на подобное заточение. Да, на мне не было кандалов, но свободнее я себя от того не чувствовал. И, что, если Говард сдаст меня властям в порту, куда сейчас мы направлялись?

Внезапно я почувствовал начинавший пробирать меня необъяснимый необоснованный страх. Говард выдаст меня. Заключения и позорной казни на потеху или в наставление толпе мне не избежать. Может, стоило остаться в Ирландии? Может, стоит выпрыгнуть за борт и поплыть куда глаза глядят? Хоть в пасть морскому чудовищу, скрытое присутствие которого уже начало рисовать моё воображение. Я перевёл взгляд на чистый далёкий горизонт. Что-то было не так. Затухающей частью разумного сознания я понимал, что близок к панике, причины для которой просто не было. Голову начала сдавливать невыносимая боль. Я вцепился в леера, пытаясь сосредоточиться. Я ни разу не впадал в панику, даже среди битвы, даже если мы не могли победить. Я всегда сохранял трезвость мысли во время штормов, каким бы жестокими они ни были. Что происходило сейчас? Эта неизвестность только добавляла ужаса.

Я взглянул на Брайана. Он стоял, также вцепившись в леера, бледный, напряжённо всматриваясь вдаль. Я был более чем уверен, что он сейчас, также как и я готов был выпрыгнуть за борт. Я перевёл взгляд на шкафут, только сейчас замечая какое-то смятение среди нашей команды. Кто-то стоял на коленях, беспрестанно крестясь и бормоча молитвы, кто-то бегал от борта к борту, с обезумевшим взглядом и словно не замечая перед собой ничего. Нет, проблема была не со мной одним. Но что это было?

Страх начинал усиливаться, карабкаясь от бешено стучащего сердца к горлу и лишая дыхания. Сознание отказывалось повиноваться, вызывая в безудержном воображении ужасные невиданные образы чудовищ, жаждущих растерзать каждого, кто находился на корабле.

Я закрыл глаза, пытаясь задержать дыхание. Нет, когда-то это уже было. Лет десять назад, когда экипажи сразу трёх кораблей, на одном из которых был и я, вдруг почувствовали такой же неудержимый беспричинный страх. Кто-то бросился в воду, кого-то потом нашли мёртвым на палубе или в трюме, кто-то даже тронулся умом. Одно я прекрасно помнил. Когда сошла волна ужаса, и мы пытались понять, что произошло, на корабли налетел жестокий шторм. Был ли это ужас предвестником шторма? Кто-то говорил, что подобное иногда происходит. Притом, шторм может находиться в нескольких десятках миль от этого места и даже пройти стороной, но от этого он не становится милосерднее, убивая на расстоянии, и его жертва всё равно находит пристанище в морской пучине.

Я снова перевёл взгляд на Брайана, осознавая, что прошло не больше секунды. Показалось мне, или нет, но он дёрнулся, чтобы прыгнуть за борт. Не медля и почти уже сам не помня себя от ужаса, я схватил его за сюртук и повалил на палубу.

— Не смей! — крикнул я.

— От борта отошли! — послышался громогласный рёв Роберта.

В этот же миг дверь юта открылась, и на шканцах появился Говард. Судя по его обезумевшему взгляду, было понятно, что постигшая нас участь не миновала и его.

— Что.. что это… — бормотал он, бросаясь к борту, от которого я только что оттащил Брайана, теперь без чувств лежавшего под штурвалом.

— Стой! — хрипло произнёс я, пытаясь подняться. Любое движение давалось с трудом. Я почти на четвереньках бросился за Говардом, однако моя рука уже схватила пустоту. Я поднялся, намереваясь крикнуть «Человек за бортом!», но открывшаяся картина заставила меня замереть. Вместо моря перед моим взором простирались бескрайние луга, поросшие высокой колыхавшейся на ветру зелёной травой. Я стоял, не понимая, что происходит и тупо глядя на равнину. Словно откуда-то издалека до меня донёсся голос Роберта. Но о чём он говорил, я уже не мог разобрать. В следующий миг в груди словно что-то оборвалось и, похоже, я потерял сознание.

Очнулся я, почувствовав, что по лицу меня хлещут струи дождя. Я открыл глаза. Патрик, Пип, Сэнди и Уолтон убирали крюйсель. Роберт отдавал распоряжение отдать шкоты грот-марселя. Я поднялся, чтобы присоединиться к Эмешу и Нэвилю, выполнявшим команду.

— Живой? — спросил Эмеш.

— Так точно, — пробормотал я, глядя на остальных членов команды, без чувств лежавших на палубе. — Что происходит?

— Пытаемся обойти шторм, — ответил Роберт. — Но, по ходу, не обойдём.

Я перевёл взгляд на волнующееся море. Ветер был сильным, хотя и переходящим в свежий. Но Роберт, всё равно, распорядился убрать марсели и теперь приказал отдать шкоты фока и грота.

— Дрейф? Может, не обязательно? — спросил я.

— У руля сможешь встать? — мрачно спросил он. Я кивнул.

— Тогда к штурвалу, — приказал он. Я повиновался, предварительно оттащив всё ещё не пришедшего в себя, но дышащего Брайана в сторону. Стэнли, наш второй рулевой, также лежал неподалёку, уже придя в себя, но, видимо, не имея сил подняться.

Я взял 11 румбов к ветру, сверяясь с компасом.

— Марсели отдать! — послышался приказ Роберта. Эмеш и Нэвиль поспешили выполнить команду. Роберт поднялся ко мне.

— Тот живой? — спросил он, кивнув в сторону Стэнли и наклонившись к Брайану.

— Так точно, — отозвался я, не переставая следить за курсом. Волнение начинало стихать, корабль шёл уверенно. Я перевёл взгляд на Роберта, пытавшегося привести Брайана в чувство.

— Эй, Чибис! — крикнул он находившемуся рядом Патрику. — Мистера Эдмундса сюда!

— Он ещё не пришёл в себя, — отозвался Патрик.

— Значит, Херувима тащи! — рявкнул Роберт.

Патрик, не смея спорить, соскочил на шкафут, чтобы позвать ещё только приходившего в себя Генри. Я продолжал следить за курсом, пока ко мне не подошёл Стэнли.

— Мистер Шайн, позвольте, — негромко произнёс он. — Вы правите, как пушкой перед выстрелом.

Усмехнувшись, я легко уступил место у штурвала и подошёл к Брайану.

— Долго он, — пробормотал Роберт, хлопая его по щекам.

— Главное, дышит, — заметил я. — Может, утащим его в каюту?

Роберт согласно кивнул.

Мы унесли Брайана, после чего отдав его на милость уже очнувшегося мистера Эдмундса и Генри, снова вышли на палубу.

— Чего это было? — мрачно спросил Роберт, окинув палубу взглядом и, видимо, убеждаясь, что всё в порядке.

— Бывает перед штормом, — ответил я. — Зов морей.

— Слышал о таком, но не сталкивался, — произнёс он.

— Мне как-то пришлось, — ответил я. — Почти треть команды выпрыгнула за борт. Наверно, тоже зелёный луг видели.

— И ты видел?

— Сегодня — да, — кивнул я, вспоминая причину, по которой я подошёл к борту после того, как оттянул Брайана. — А с Говардом что? — вдруг вспомнил я.

— Уже никто не узнает, — ответил Роберт. — Ты за ним неплохо рванул, но, хорошо, что не прыгнул.

— Там был луг, — ответил я.

Отвратительным было это чувство. Я хотел убить Говарда за его слова, а теперь чувствовал себя виновным в том, что не успел его спасти. Не думаю, что он был бы мне особо благодарен, успей я, но моя совесть всё равно не была чиста. И пусть все могли быть свидетелями и подтвердить, что Говард спрыгнул сам. Я не мог отрицать, что в тот момент, даже кинувшись за ним, желал его смерти.