Дневник дылды

Мария Леонидовна Мирошник, 2020

Ты жалуешься на маленький рост? Мечтаешь стать высокой и работать моделью/спортсменкой? А посмотри на обратную сторону медали. Я, Вероника Камбарова – семнадцатилетняя девушка с ростом сто восемьдесят пять сантиметров, и мне уж точно известны все минусы жизни «за облаками». Моей единственной страстью являются бальные танцы, которые не совместимы с гигантским ростом. И более того, где мне найти такого высокого партнёра всего за неделю, чтобы поехать на соревнования? Не забываем, что задачу осложняет неизвестно откуда появившийся друг детства и мой старый ненавистник. Ужасно, не правда ли? А что делать, если в один миг близкие и враги поменяются местами? Мда… похоже, я влипла. «Дневник дылды» – это романтическая история о жизни девушки-подростка, которая не побоялась показать себя настоящую. Возможно, нам всем есть чему у неё поучиться.

Глава восемнадцатая

Четверг

— Ребята, сейчас я хочу, чтобы вы рассказали о Вашей самой любимой книге, — оптимистично сказал Гена, перебирая документы на деревянном планшете.

Тяжёлый вздох прокатился по рядам учеников, отсидевших по шесть, семь или даже восемь уроков. Скажу честно, меньше всего перед ЕГЭ и поступлением хочется находиться в душном зале, между врагом детства и симпатичным парнем, и придумывать речь на тему «Моя любимая книга», когда через год придётся писать сочинение по типу «Отцы и дети».

Да, мыслить позитивно здесь не получалось.

Устало вздыхаю и прикрываю глаза ладонью, мысленно считая до шестнадцати. К сожалению, психологический трюк не сработал, потому что моё раздражение никуда не делось, а, наоборот, стало лишь сильнее.

— Господи, и ради этого я пропустил баскетбол, — прошептал Егор, скатившись по стулу вниз.

Парень закрыл лицо тетрадкой и, кажется, постарался уснуть. Ещё немного и его длинные ноги сдвинут несколько передних рядов.

— А я встречу с подругой, — в тон ему ответила я и тоже полулегла на пластиковое кресло, спрятавшись от взгляда Гены.

В этот раз он надел ярко-жёлтую гавайскую рубашку и светлые свободные джинсы. Кажется, он пытается выглядеть «молодёжно», но я вынуждена сообщить, что все его старания с треском провалились.

На соседнем стуле, по правую руку от меня, сидел Богдан, который увлечённо переписывался с кем-то вот уже тридцать три минуты (нет, я не считала минуты, конечно!.. Я считала секунды). Блондин сидел неподвижно, с идеально ровной спиной, лишь изредка поднимая руку, чтобы убрать чёлку с глаз, которая в ту же секунду возвращалась на своё законное место, пряча от меня кристально-голубую бездну радужки со светлыми вкраплениями. Что-то я перестаралась в выражениях, но это действительно так.

За своими размышлениями я не заметила, что начала в открытую пялиться на Коллерова. Одёргиваю себя и начинаю чересчур увлечённо оглядывать присутствующих, дабы избавиться от прекрасного видения, в котором мы с хоккеистом идём по набережной, держась за руки.

Он плавно берёт меня за запястья, гладит костяшки, пока я очерчиваю выступающие на его ладонях вены. Его пальцы зарываются в волосы на моём затылке, приятно сжимают корни. Расстояние между нами стремительно сокращается, его губы в миллиметрах от моих…

Резко встряхиваю головой, мысленно давая себе пощёчину.

И в какой момент я стала такой романтичной?

Только сейчас, переведя, наконец, взгляд с «Будущего-отца-моих-детей» на зал, я заметила, что незнакомая мне девочка уже несколько минут рассказывает о детской сказке, которую ей раньше читала мама в грозу.

Сколько сентиментальности, хоть книгу пиши.

Рядом сидящий Гена, судя по взгляду, считал так же, поэтому в следующую секунду, он встал и сказал:

— Спасибо, Стеша, садись. А сейчас, чтобы не тратить так много времени на каждого, повернитесь к своему соседу и поведайте ему свою историю, — с трудом сдерживая радость, поворачиваюсь на стуле к Богдану, но замечаю, что он повернулся в другую сторону и сейчас знакомится с какой-то брюнеткой. Выискиваю взглядом Ксюшу и уже хочу подойти к ней, как преподаватель добавляет. — Пересаживаться нельзя! Если Вы не знаете своего напарника, то это будет прекрасная возможность познакомиться! Всё, начинайте!

Оглядываю помещение, но уже все собрались в пары, кроме Лаврентьева, лениво развалившегося на стуле рядом. Нехотя, перевожу на него внимание, мысленно придумывая все ответные подколы в его сторону. Заметив мои движения, Егор, не соизволив даже сесть нормально, просто откинул назад голову, ожидая моих дальнейших действий.

— Только давай не будем страдать этой ерундой? Если очень хочешь, то подойди к Гене после занятия и поговори с ним, а я не хочу, — отчеканил брюнет и накинул на голову капюшон.

Затем он достал один беспроводной наушник и, вставив его в ухо, начал выбирать музыку на смартфоне.

— Я и не хотела, — обиженно пробурчала я и, последовав его примеру, тоже достала телефон.

Минут десять нам удаётся спокойно посидеть, не трогая друг друга, до тех пор, пока мобильник Егора не издаёт громкий писк, уведомляющий его о полной разрядке аккумулятора, а затем и вовсе отключается. Ещё несколько минут парень упорно роется в своём рюкзаке, не желая меня видеть, а затем достаёт оттуда большой пакет шоколадного печенья.

— Будешь? — спросил брюнет, протянув в мою сторону разорванный край упаковки.

— Отравить меня хочешь? — недоверчиво спросила я, но всё же взяла несколько штук.

— Больно надо, — огрызнулся Лаврентьев. — Есть взаимовыгодное предложение: мы можем свалить, — прошептал Егор, чуть-чуть наклонившись ко мне.

— Я с радостью, но как? — не глядя на собеседника, спросила я.

Мне не хочется попасться учителям, но и сидеть здесь ещё час тоже не вариант.

— Ты актриса хорошая? — получив в ответ отрицательный кивок, парень продолжил. — Смотри, сделай вид, что подвернула ногу, а я тебя отнесу в медпункт, — опасливо озираясь на скучающего Гену, объяснил Егор.

— В твоём плане есть недочёт: если узнают, что мы ушли домой без уважительной причины, завтра доложат классным руководителям, — без тени сомнения отрезала я и откусила от угощения.

— Давай, я тебя реально в медпункт отведу? — добавил Лаврентьев.

— Может, мне ещё и ногу реально подвернуть? Что я медсестре покажу? Здоровую щиколотку? — сквозь зубы процедила я.

Оглядываюсь, дабы проверить, что Гена на нас не смотрит. К счастью, преподаватель что-то записывал в своём ежедневнике, не обращая на нас никакого внимания.

— Она как узнает? Максимум, даст активированный уголь и домой отпустит. Соглашайся! Я не могу тут больше сидеть, — нетерпеливо проныл брюнет, спрятав пачку в рюкзак.

— Когда-нибудь я тебя убью, — прошипела я и встала со своего места. Беру тетрадь и поспешно добавляю, в ответ на немой вопрос Егора. — Я пойду «уточню» расписание занятий, — прошипела я, показав пальцами кавычки.

Только собираюсь сделать несколько шагов, как нога путается в лямке лежащего рядом рюкзака. Земля начинает закручиваться против своей оси, горизонт теряется, смешиваясь в сплошное полотно. Секунда и удар приходится на локоть и неудачно поставленную щиколотку. Мгновение спустя левая лодыжка отзывается тупой ноющей болью, заставляя перекатиться на бок и тихо шикнуть.

— Ты цела? — спросил только что подбежавший Гена и помог сесть.

— Нога, — жалобно проскулила я, хватаясь за больные связки.

— Я отнесу её в медпункт, — чересчур радостно предложил Егор, до сих пор сидя в кресле.

Посмотрите! Вот и рыцарь, блин, пришёл спасти прекрасную даму.

— Лаврентьев?! Серьёзно?! — вскрикнула Ксюша, вскочив со своего места. — Только через мой труп! — заявила бывшая брюнетка, склонившись надо мной.

— Пусти, всё нормально, — тихо попросила я девушку, взглядом давая знать, что всё под контролем.

Щиколотка отозвалась неприятной пульсацией, заставив зашипеть хуже кошки. Отмахиваюсь от навязчивой помощи Смирновой, стараясь не травмировать саму себя ещё больше.

Вокруг собралась огромная толпа. Каждый выкрикивал что-то своё, предлагая свою идею решения. Боже, как же стыдно.

— Егор, помоги ей добраться, — прервал всех Гена и вернулся на своё место, в центре зала.

— Конечно, — ответил брюнет и, резким движением, поднял меня на руки.

На моё «аккуратнее!» парень только ухмыльнулся и под всеобщие взгляды, вынес меня из зала.

К концу коридора Лаврентьев чуть ли не подпрыгивал от радости. Только резкое: «Слезай» отрезвило меня от приятных мыслей, заставив встать на ноги, а затем направиться в сторону медкабинета. Резкий перенос веса на связки заставил меня шикнуть и остановится, схватившись за ближайший подоконник.

— Что случилось? — спросил парень, развернувшись ко мне лицом. — Ты серьёзно ногу поранила? — удивленно переспросил баскетболист. Молча киваю, и он закатывает глаза к потолку. — Я знал! Вот знал, что ты не можешь быть такой хорошей актрисой! Ну, не можешь! — ругался Лаврентьев. Спустя несколько секунд он успокоился, глубоко вздохнул, подошёл ко мне и сел рядом на корточки. — Здесь болит? — спросил брюнет, сильно нажав под какой-то мне косточкой, вызвав новую вспышку боли. Похоже, гримаса мучений на моём лице ответила сама за себя, потому что в следующую секунду Егор, проклиная всё вокруг на странном языке, опять поднял меня на руки, словно я ничего не весила. — Ушёл пораньше с занятий, блин!