Путь тарбагана

Мария Лабыч, 2020

Небольшой поселок, некогда крупный порт отступившего моря. Ныне затерянный в песках спутник умирающего города. Наши дни. Глобальное изменение климата повлекло за собой череду катастроф. Новые условия поставили людей на грань выживания. Среди них «пришлые» исследователи природных феноменов и исконные жители с самобытной культурой, медики и шаманы, историки и военные, старики и подростки. Странные болезни, тотальная нехватка воды, токсическое действие донных отложений. Тонкий мир духов из прошлого – возможная игра подсознания. Случайная встреча двух давних «заклятых» друзей заново перекраивает их жизнь, позволяя разрешить загадку Мертвой долины. А может быть, и снять проклятие исчезнувшего моря.

7

Далеко-далеко на север был маяк. Тома его никогда не видела, но знала, что он там. Это огромное творение рук человеческих восставало среди голой пустыни бессмысленно и неколебимо. Его неприступный обнаженный фундамент высотой с пятиэтажку делал его недосягаемым для пустынных обитателей. Тело маяка на нем было поистине гигантским. Дно Мертвого моря у его подножия было испещрено порогами. Поэтому место это считалось непроезжим. Нигде дорога не подходила достаточно близко, чтобы его башню можно было увидеть даже издали. Не раз Тома проезжала всю северную дорогу с биноклем. Она спрашивала о маяке у старожилов. Все помнили его, но как туда теперь добраться, никто не знал. «Морем…» — был ответ.

Морем.

Впервые она увидела маяк 22 апреля, на старом настенном календаре, висевшем в подсобке начальной школы. Был всеобщий субботник и, пока детвора усердно размазывала грязь по собственным партам, Тома в компании немногих взрослых меняла им воду в ведрах. Рабочий шланг выходил из кафельной стены подсобки первого этажа. Тома спускалась в нее едва ли не в десятый раз, когда календарь вдруг приковал ее взгляд. Среди пыльных захламленных полок, за стопкой ведер и грудой старых деревянных швабр висела выгоревшая картинка. Год был оторван, числа выцвели. На изображении был шторм, и огромная волна била в маяк так, что его колонна полностью скрывалась в брызгах. Оставалась видна лишь часть красного фонаря и решетки, защищавшей смотровую площадку.

— Что, деточка, тоже нравится наш маяк?

Тома не знала, сколько времени провела у календаря и чем были заняты ее мысли. Только вернувшийся завхоз зажег свет, и Тома поняла, что стемнело и изображения уже почти не видно, а ведро в ее руках подсохло по краю.

–…Ваш маяк? — словно просыпаясь, повторила она.

— Наш. И твой, если хочешь.

Завхоз забрал ее ведро, закряхтел, тяжело согнул колени и сунул его в самый низ стопки. Грохот оцинкованного железа окончательно разбудил Тому, она не без труда выбралась из захламленной подсобки. Уже отвернувшись, чтобы уйти, она расслышала слова и вежливо приостановилась.

–…далеко-далеко на север стоит на отмели черный маяк. Он умер раньше, чем ушло море. Дно обмелело, перестали ходить корабли… глаз маяка погас. Но нет. Дай только срок. Пески отступят, вернется море. А маяк уж есть. Не веришь? Его ведь не на годы, на века строили…

— А насколько он далеко?

Конец ознакомительного фрагмента.