Когда ты станешь моей. Книга 2

Мария Высоцкая, 2020

Они любили и любят до сих пор, но случившееся разделило их жизни на «до» и «после», сделав чужими. Каждый теперь сам за себя, один, лицом к лицу со своей болью. Впереди их ждет целая жизнь, и только им решать, какой она будет. Кто станет победителем? Гордость, страхи или же любовь? Содержит нецензурную брань.

Глава 9

— Саша! — мама взволнованно вошла в мой кабинет, на ее лице горела теплая улыбка. — Анфиса родила мальчика.

Я поднял взгляд и вмиг метнул его к окну.

— Он такой крошечный, хороший, — присела на диван, продолжая глупо улыбаться.

От ее слов во мне ничего не дрогнуло, это была такая же обыденность, что и за тысячу дней до. Сбросив некое оцепенение, я лишь убрал в стол бумаги, потянувшись к бутылке виски.

— Ты останешься дома? — многозначительно взглянула на початый виски.

— А у меня есть надобность куда-то ехать?

— Ты должен.

— Я? Должен? Кажется, ты меня с кем-то перепутала.

— Ей нужна твоя поддержка, как бы ты к ней ни относился. И вообще, не важно, какие у тебя отношения с Анфисой, в первую очередь это твой ребенок. Слышишь меня?

— Ага, — киваю на автомате, делая первый глоток.

— Я тебя не так воспитывала, — мгновенный упрек летит мне прямо в лоб.

Мама раздраженно взмахивает рукой, продолжая прожигать меня взглядом.

— Ну, за наследника, — усмехаюсь, опустошая стакан.

— Значит, ты останешься здесь?

— Езжай домой, мам, — говорю спокойно и очень хочу, чтобы она наконец-то ушла.

— Ладно.

Каждое ее движение пропитано недовольством, но она, конечно, не озвучивает его словесно. Просто поднимается с дивана и выходит за дверь.

Наливаю еще и, не притронувшись к бокалу, приказываю подать машину.

В клинике тихо, слишком тихо. Коридоры пусты, словно все здесь вымерли. Правда, стоит мне об этом подумать, как Борисов, появившийся из-за угла, идет в мою сторону. Остановившись напротив, пожимает руку и самолично проводит в палату.

Анфиска лежит на полуприподнятой кровати с младенцем на руках. Увидев меня, сильнее прижимает к себе ребенка, впечатываясь спиной в подушку.

— Александр Николаевич, если что, зови, кнопка вызова персонала на панели.

Указывает на пульт, лежащий на тумбочке, и спешно покидает пространство палаты.

Анфиска настороженно наблюдает за моими движениями, сохраняя на лице маску холоднокровия. Но стоит мне сделать еще шаг навстречу, и ее руки полностью закрывают от меня ребенка.

— Я тебе его не отдам, — наконец-то подает голос, — ни за что не отдам.

— Я не собираюсь его забирать, ты мать, — останавливаюсь совсем близко, а взгляд сам мгновенно приковывается к бледно-голубой пеленке, в которую завернут младенец.

— Тогда зачем ты пришел?

— Тупой вопрос.

— Ты правда его не отберешь?

— Правда.

— Хорошо, — кивает и нерешительно разжимает пальцы, предлагает мне взять его на руки. — Главное, придерживай ему голову, — широко улыбается, подаваясь вперед.

Ощущаю под ладонями этот теплый завернутый в пеленки комок, и дыхание замирает. Легкая дрожь, зародившаяся в пальцах, пронзает все тело. Перекладываю его на левое предплечье и осторожно убираю кусок ткани от маленького личика. Крошечный нос привередливо морщится.

— Он такой хороший, правда?

Анфиска вновь подает голос, но у меня в горле встал сухой ком, не позволяющий дать ей сразу хоть какой-то ответ. Лишь киваю, продолжая смотреть на ребенка.

У него длинные реснички и огромные щеки. Натуральный хомяк.

— Я думала, как его назвать. Может быть, Игнат?

— Нет, — отрицательно качаю головой, — Даниил.

Анфиска с улыбкой примеряет имя на отчество и фамилию, что-то говорит, но я пропускаю все это мимо ушей. Даниил, Даня — такое солнечное имя… пустота внутри заполоняется дымкой, пронизанной светом.

Меня поглощает странное, непередаваемое и не испытываемое до сегодняшнего дня чувство. Это мой ребенок. Настоящий, крошечный, теплый… прикрываю глаза, стряхивая всплывающие воспоминания, и сразу отдаю его Анфиске. Сжимаю кулаки и хочу поскорее отсюда уйти.

— Борисов сказал, что через пару дней ты сможешь вернуться домой.

— К родителям? Ты его заберешь?

— В особняк, тебе приготовят комнату. И если мне не изменяет память, ты хотела спроектировать детскую?!

— Хотела.

— С этим тебе тоже помогут, — скинув с плеч халат, иду к двери.

— Саш, я тебя люблю, — шепчет вслед, а когда я оборачиваюсь, глупо улыбается.

— Я постараюсь приехать на выписку.

Анф прикусывает нижнюю губу, растерянно кивая.

— Мы с Данечкой будем тебя очень ждать. Правда, кроха? — склоняется к малышу.

Я же выхожу в коридор с одной единственной мыслью: «У этого ребенка будет все, абсолютно все, чего он только пожелает. Это я ему обещаю».