Западня. От него не сбежать…

Мария Высоцкая, 2020

Он – мой единственный шанс на спасение. Когда-то этот мужчина любил меня. Я же считала его другом и была одержима его братом. Сейчас я сама пришла к нему за помощью. Заключила сделку. Он же ворвался в мою жизнь вихрем. Позволил вдохнуть чуть глубже. А еще я поняла, что, кажется, люблю его. Люблю его, а он меня ненавидит… Я пришла за помощью, когда не было выбора, а угодила в настоящую западню… Содержит нецензурную брань.

Глава 9

С появлением Вяземского становится жутко. Он словно занимает собой все окружающее меня пространство, заполняет его своей аурой, и если честно, то теперь она мне абсолютно не нравится. Я отвожу взгляд, а в голове всплывает наш с ним диалог.

Это было за день до первого сентября. Я как раз поступила в универ, в котором он учился. До моего восемнадцатилетия оставалась пара месяцев.

— Клим, я знаю, у тебя там какие-то проблемы, ну, с той девушкой, что тебе нравится…

На этих словах его брови ползут вверх, а я продолжаю, не придавая значения этой реакции:

— Да, я в курсе, Рябина ляпнул, что у тебя любовь. И судя по твоей хмурой физиономии, безответная. Так вот, знай, она полная дура, что игнорит, ты же такой хороший.

— Точно дура, здесь ты права, — он закатывает глаза и вскакивает с кровати, на которой мы валяемся.

Я же тогда действительно говорила ему все это на полном серьезе. До меня абсолютно не доходило, что эта девушка и есть я. По-моему, отсутствие мозгов это у меня врожденное.

Выныриваю в реальность и понимаю, что Клим мило беседует с Гелей. Она смеется, даже иногда касается его плеча. Вроде ничего не значащий жест, а меня коробит. Меня и раньше это бесило, когда таскающиеся за ним девки так делали. Только вот свой внутренний протест я трактовала иначе — будто бы переживала за друга.

— Хорошо выглядишь.

— Что? — вскидываю взгляд и понимаю, что он говорит это мне. — Спасибо, — выдавливаю глупую улыбку, чувствуя какое-то странное тепло. Не надо, Луиза, тормози. Ничего хорошего не выйдет. К тому же ты еще не решила, что делать со всем, что на тебя свалилось.

Я должна Вяземскому приличную сумму денег за Ромку. Мельникову должна за то, что секрет остаётся секретом. И каждый из них ведет войну друг против друга. Теперь я это понимаю. Клим вернулся не просто так, это не дружеский визит в город детства. У него здесь свой интерес. И, судя по всему, очень весомый. Неужели он действительно хочет присвоить империю отчима?

Тем временем Геля нас оставляет. Уходит, вынуждая меня быть с ним наедине.

— Зачем ты рассказал Вите? — все же спрашиваю, не стоит этого делать, знаю. Но смолчать не могу.

— О чем именно?

— О том, что я приходила, не строй из себя дурака. Тебе не идет.

— Значит, так нужно, — смотрит на меня в упор. Делаю то же самое, не могу отвести взгляд и проиграть.

— И это весь ответ? — чувствую, как начинаю закипать.

— Да. Скажи-ка лучше ты мне, Луиза…

— Что? — напрягаюсь.

— Не знаю, возможно, тебе есть что рассказать. М-м-м?

Он ведет плечом и делает шаг в мою сторону. Останавливается где-то сбоку, а потом заходит за мою спину. Я чувствую его дыхание на своей шее и мгновенно покрываюсь мурашками. Зачем он это делает? Знает о чем-то? Или просто догадывается?

Страх заключает меня в свои мерзкие лапы.

Клим снова давит. Размыкаю губы, издаю тихий вздох, но сказать про Витин план, так и не решаюсь. Не время, я должна еще немного подумать, определить для себя, насколько я могу ему доверять.

Клим сжимает мои плечи — аккуратно, без давления и боли. Проводит ладонью по внутренней стороне моей руки. Сначала предплечье, после сгиб локтя, запястье, которое обхватывает в кольцо из своих пальцев. Он вроде бы не делает ничего запретного, но меня лихорадит. Эта чертова близость убивает. Заставляет согнуться пополам в душевных муках и терзаниях. Внутри я давно закрываю свой рот ладонями, чтобы не закричать от этой чертовой тоски. Снаружи стою не шевелясь. Только зажмуриваюсь.

Он отыгрывается? Мстит мне за прошлое? Конечно. Я растоптала его чувства, а теперь, теперь он хочет втоптать в грязь меня. Только вот какой способ выберет, загадка…

— Луиза? — его слова очень тихие, чтобы расслышать, приходится напрягать слух.

— Нет, — качаю головой в отрицании, — мне нечего тебе сказать.

— Ладно.

Он отстраняется. Слишком резко отходит в сторону, будто бы и не было его здесь вовсе.

Смотрю в широкую удаляющуюся спину и провожу по своему взмокшему лбу такой же влажной от волнения ладонью.

— Теряешь хватку, — Витя появляется внезапно, улыбается, но глаза остаются холодными.

— Серьезно? — подхожу к нему ближе, упираясь пальцем в грудь. Мельников напрягается, его злит, что я трогаю его безумно дорогой дизайнерский пиджак. У него вечно был пунктик на шмотье. — Неделя, и он сделает для меня все, что я пожелаю. И вот тогда, — обхожу Витю по кругу, — мы с тобой будем в расчете.

Мельников не отвечает, лишь ухмыляется. Я же стараюсь как можно спокойнее отойти от него подальше. Настегаю Вяземского и, слегка коснувшись его руки, произношу:

— Нужно поговорить, не здесь.

— Где? — Клим берет меня за руку, не давая возможности ускользнуть.

— Не знаю, лучше в гостинице…

— Я понял. Найди меня, когда этот цирк закончится.

Вяземский разжимает захват и вновь удаляется, только теперь к отчиму. Его вывезли на коляске. Ужасное зрелище. Еще полгода назад он крепко стоял на ногах и никто даже не догадывался, что его пожирает болезнь.

Остаток вечера я слоняюсь по залу, пару раз выхожу на улицу, потому что атмосфера этого дома душит. В голову лезут ненужные воспоминания. Мои родители часто бывали здесь, вот на таких же сборищах. Мама была такой красивой… Стираю слезу. Смотрю на осенний сад, вдыхаю холодный ночной воздух, а на плечи ложится приятный коже материал. Не нужно гадать, что это. Все понятно по запаху. Клим накинул на меня свой пиджак.

— Поехали, — его голос за спиной. Хочется обернуться, но я этого не делаю.

— Куда?

— В гостиницу.

— Ладно, — стягиваю черный материал, но Вяземский удерживает мои плечи руками.

— Оставь.

— Да, — бормочу, смотря себе под ноги, и медленно иду за ним.