Лермонтов как поэт декаданса. Опыт исследовательского анализа

Мария Владимировна Тихонова, 2021

Творчество Михаила Юрьевича Лермонтова многогранно. Каждому читателю, любящему русскую поэзию, каждому новому поколению исследователей оно, как творчество любого гения, открывается с новой стороны. Для каждого поколения его произведения наполняются новым смыслом. Лермонтов – гений, а творчество гения неисчерпаемо по своей глубине, поэтому цель моей книги – рассмотреть лишь одну из граней его творчества, а именно: декадентские мотивы его ранней и поздней лирики, а задача – проследить преломление этих мотивов в его конкретных поэтических произведениях.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Творчество Михаила Юрьевича Лермонтова многогранно. Каждому читателю, любящему русскую поэзию, каждому новому поколению исследователей оно, как творчество любого гения, открывается с новой стороны. Для каждого поколения его произведения наполняются новым смыслом. Лермонтов — гений, а творчество гения неисчерпаемо по своей глубине, поэтому цель моей книги — рассмотреть лишь одну из граней его творчества, а именно: декадентские мотивы его ранней и поздней лирики, а задача — проследить преломление этих мотивов в его конкретных поэтических произведениях.

Тема декаданса в поэзии Лермонтова исследователями его творчества специально не изучалась, поэтому трудно назвать исследователей, в прошлом обращавшихся в своих трудах по творчеству поэта именно к данной теме. Да и в современности их практически нет, так что тема эта до сих пор остаётся очень мало изученной. Вот поэтому я и хочу в некотором роде восполнить пробел в изучении творчества Лермонтова по данной теме.

Эта книга может быть полезна учителям русского языка и литературы, преподающим в старших классах средней школы, преподавателям и студентам гуманитарных вузов, а также всем любителям творчества поэта.

ЛЕРМОНТОВ И ЕГО ЭПОХА

Эпоха, в которой пришлось жить и творить Михаилу Юрьевичу Лермонтову, была весьма суровой. Это было время Николаевской реакции. Подавлено восстание на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Пятеро повешены, сто двадцать один человек сослан в Сибирь и на Кавказ. В стране господствует III Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (жандармерия), занимающееся уголовными делами и политическим сыском. Управляющим III Отделением был А.Н. Мордвинов, а шефом — А.Х. Бенкендорф. В это время усиливается политическая реакция, идут гонения на всякое, даже малейшее свободомыслие.

Николая I не зря прозвали жандармом Европы: он открыто заявлял, что никаких в Европе не допустит, подавил восстания в Польше и Венгрии. Что уж говорить про Россию! В России в ту пору принимались жёсткие меры по искоренению вольномыслия, особенно в образовательных учреждениях, т.к. именно они были «рассадниками вольнодумия» — центрами свободомыслия.

Принимались суровые меры по искоренению вольномыслия и в русском обществе. Николай I говорил: «Долг верноподданного — не умствовать, а подчиняться». Тайные шпионы и соглядатаи шныряли повсюду, ими были буквально наводнены Москва и Петербург. Недаром как-то герой Отечественной войны 1812 года генерал Алексей Петрович Ермолов саркастически сказал об одном генерале, намекая на его связь с жандармами: «Мундир на нём зелёный, а если хорошенько поискать, то наверное в подкладке обнаружишь голубую заплатку» (жандармы в ту пору носили голубые мундиры с красными воротниками). Лермонтов позднее подтвердил его слова:

Куда ни глянешь — красный ворот,

Как шиш, торчит перед тобой;

(«Примите дивное посланье…», 1832 г.)

ДЕКАДЕНТСКИЕ МОТИВЫ В РАННЕЙ ЛИРИКЕ ЛЕРМОНТОВА

Этот характер эпохи и был во многом причиной пессимизма Лермонтова. Именно характер эпохи определил в творчестве Лермонтова декадентские мотивы одиночества, изгнания, тоски, ухода от реалий светской жизни в мир мечтаний и грёз. О них мы с вами, уважаемые читатели, и поговорим подробнее.

Эти четыре мотива возникают уже в ранних романтических стихотворениях Лермонтова. В этот период на его поэзию ярко влияет поэзия Байрона. Уже тогда юный поэт понимал, что его отвергнут, его стихи не примут и не поймут, что он обречён на вечное душевное одиночество. Но в то же время он осознавал и свою самобытность:

Нет, я не Байрон, я другой,

Ещё неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Но только с русскою душой.

(«Нет, я не Байрон…», 1832 г.)

В романтической лирике Лермонтова тема одиночества представлена очень ярко. Лирический герой этих произведений — борец-одиночка, гордый бунтарь, восставший против существующего уклада жизни с его пороками и грехами. Он не приемлет мира, тишины, покоя, ему нужны бури, разгул стихий:

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой,

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

(«Парус», 1832 г.)

Буйство стихии — это покой для лирического героя Лермонтова того периода. Его герой чувствует в себе необъятные силы, он способен двигать и повелевать стихией, способен изменить мир к лучшему:

…О, я как брат,

Обняться с бурей был бы рад!

Глазами тучи я следил,

Рукою молнии ловил…

(«Мцыри», 1839 г.)

Лирический герой считает стихию родственной своей душе:

Забыл печали бытия

И бурю братом назвал я

(«Боярин Орша», 1835-1836 гг.)

Лирический герой в романтических произведениях Лермонтова осознаёт своё одиночество, но отнюдь не страдает от этого, так как находит отдушину и отраду в бунтарстве. Он совсем не жалеет о своём прошлом, потому что ничего светлого и радостного у него в нём не было:

Я не крушуся о былом,

Оно меня не усладило.

Мне нечего запомнить в нём,

Чего б тоской не отравило!

(«Стансы», 1830 г.)

Возникает мотив тоски, гнетущей, ложащейся камнем на душу лирического героя, и причина этой тоски — прошлое, потому что романтические надежды и ожидания оказались мифом, мыльным пузырём, который лопнул, а внутри — пустота. Его любовь была отвергнута:

Ответа на любовь мою

Напрасно жаждал я душою —

(«Стансы», 1831 г.)

и поэтому лирический герой добровольно выбирает удел одиночества. Оно — его родная стихия, только в одиночестве он чувствует себя хорошо и привольно. Он не нуждается в друге: тот ему только помеха:

Я к одиночеству привык,

Я б не умел ужиться с другом:

Я б с ним препровождённый миг

Почёл потерянным досугом.

(«Стансы», 1830 г.)

Лирическому герою тяжело жить в мире суеты и порока, где он — лишний, и он уходит в добровольное изгнание. Его никто не жалеет — и ему никого и ничего не жаль, он расстаётся с такой жизнью без сожаления:

На светлый запад удалюсь,

Вид моря грусть мою рассеет,

Ни с кем в Отчизне не прощусь,

Никто о мне не пожалеет.

(«Стансы», 1830 г.)

Лермонтов предполагал, что его стремления способствовать изменению жизни в лучшую сторону окажутся тщетными, поэтому он начинал расценивать свои силы как ничтожные?

Как беден то, кто видит наконец,

Своё ничтожество, и в чьих глазах

Всё, для чего трудился он,

На воздух разлетелось…

(«Ночь. I», 1830 г.)

Это одна из первых черт усвоенной им байроновской мрачности. В стихотворении «Одиночество» она — эта мрачность — ещё более усиливается; происходит нагнетение мрачных черт:

Один я здесь, как царь воздушный,

Страданья в сердце стеснены,

И вижу, как, судьбе послушно,

Года уходят, будто сны —

(«Одиночество», 1830 г.)

мотив сна, то есть сравнение жизни со сном. И здесь возникает перекличка со строкой Пушкина из «Сказки о мёртвой царевне и семи богатырях»: у Пушкина:

Год прошёл как сон пустой

(А.С. Пушкин «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях»),

а у Лермонтова вся жизнь проходит «как сон пустой», и эта перекличка с пушкинской строкой наполняет её новым смыслом, расширяя пушкинскую строку до объёма всей жизни человека. Появляется также мотив пространственного одиночества, который потом перейдёт в стихотворение «Выхожу одни я на дорогу…». И появляется ещё мотив страданий лирического героя оттого, что нельзя претворить в жизнь свои идеалы. Но лирический герой всё же надеется на лучшее, и если в «Одиночестве», по мнению поэта, человек рождается с мечтой о лучшей жизни, о свершении чего-то великого, но эта мечта оказывается обманом, то есть круг существования человека неизменен и замкнут, впереди всех и каждого ждёт смерть, тлен, тогда незачем жалеть о потерянной жизни: человек всё равно станет прахом; смерть преобладает над жизнью, она — избавление от всех мук, отрада:

Конец ознакомительного фрагмента.