Глаз Дракона. Хранитель

Мария Вислогузова

Всё не случается в один миг, хотя… Магический мир врывается в жизни двоих за мгновение и так же быстро разрушает спокойствие. Девочка, которая находит в траве крохотный голыш, оказывается центром внимания тьмы и света. Мальчик, кто только научился радоваться, теряет всё: семью, друзей, имя, часть души… Её назвали Хранителем и отобрали право быть ребёнком. Он назвался получеловеком и запретил себе существовать. На обоих началась охота. Есть ли у них шанс выжить в новой реальности?

ГЛАВА 2 Городской страж, неконтролируемый оборотень и вампир

«Прошла неделя с тех пор, как с нами на острове живёт один мальчик. Он самый странный из всех, что я знаю. Возможно, потому, что я его совсем не знаю! Ужас, что творится на этом острове?! Сколько бы я не пыталась и с какой бы стороны не заходила, (не получается у меня!) не могу вытянуть ни у кого ни слова! Беспредел… Ничего, я всё равно всё узнаю, или я не Саша Берк!

Его зовут Тим, ему всего двенадцать лет! (Представляете? В нашу школу берут только с тринадцати! Неужели он перевёлся из Рассвета? Никогда раньше такого не случалось!)

Тим симпатичный (я бы сказала, красивый). У него длинные, ниже лопаток, огненно-рыжие волосы и глаза ясно-голубые. Он довольно высокий, примерно как я ростом, у него широкие плечи, но, как мне кажется, немного худощавый. Ещё Тим носит необыкновенные очки: с правой стороны оправы тех находятся две поменьше дополнительные линзы. Зачем это ему? Они нужны для его увлечения изобретательством? Хотела бы я знать.

Мисс Харингхтон сказала нам о нём лишь то, что бы мы ни в коем случае:

а) не давали ему предметы, которыми можно покалечить себя или других, особенно ножницы;

б) не спрашивали у него про его прошлое;

в) ни за что не раздражали и не злили его;

Для своей же безопасности.

Понимаете?! Для безопасности! Ну и ну… Что же это такое? Чем он опасен? Да… Это точно самая загадочная личность в нашем замке…»

Из дневников Саши Берк

«Беги», — прошелестело в её голове.

Тане показалось, что это — приказание камня. Она, широко раскрыв глаза от испуга, пристально смотрела на остывший голыш, не подававший никаких признаков «жизни». Девочка не хотела, но уверила саму себя: это он сказал. Это его желание (или приказ?). Все мысли вмиг разбежались. В её голове появился кто-то ещё. Этот кто-то просил, а, может, вынуждал её бежать. Таня почувствовала, как в ней нарастает безудержный страх, необъяснимая тревога расползалась по всему телу, заставляя колени и кисти подрагивать. За дверью послышалась какая-то возня — вот о чём её предупреждали: опасность, угроза, смерть.

Девочка находилась в самой обозреваемой комнате. Она судорожно пыталась сообразить: куда ей деться? В этой комнате находились только карты и таблицы, висящие на стенах. Не было больше ничего.

«Ни стола, ни шкафа, ни кучи какого-нибудь хлама… — пыталась размышлять Таня, мечась из стороны в сторону. — Хлама. Точно, хлама!»

Она, как только зашла, обратила внимание на огромную карту мира в пол, примерно её роста. Следует навесить рядом карт, скрутить большие и поставить рядом, сотворив относительно надёжное эфемерное убежище.

«Сейчас же!» — чужой грозный голос прогремел в сознании, торопя.

Голова откликнулась приступом боли. Таня сжала виски руками.

Голос помогает ей или собирается навредить?

Времени не оставалось! Таня отодвинула край карты, чтобы найти за ним спасение, с опасением оглядываясь на дверь. Тихий щелчок привлёк её внимание, звук походил на такой с каким отпирают дверь. Только вот замо́к она не запирала. Проход, защищённый дружественной силой, поддался другому, неведомому и злому воздействию, и открылся. Дверь предельно медленно начала распахиваться. Глаза плохо различали движение, зато какое-то отдалённое предчувствие заявляло: если Таня сейчас не уберётся отсюда, ей конец.

Девочка шагнула за карту, пошатнувшись. Кое-как она устояла на ногах: за кромкой картона таился невысокий порожек, с которого она случайно сошла, не видя в полумраке этого. Не только этот сюрприз преподнесла оборотная сторона «мира», в этой темноте её ждала и ниша примерно того же размера, как она сама. Таня вжалась в стену, стараясь слиться с ней, чтобы не выдать себя. От кого она пряталась? Зачем? Этого девочка не знала, охватившее всё её существо переживание не давало и секунды на размышление. Таня чувствовала себя рыбой, пытающейся уклониться от острых крючков чьих-то удочек, из которых и состоял сам поток, куда она вошла. Девочка чуть не выдала себя криком: в спину ей упёрлось что-то твёрдое. Она оглянулась: дверная ручка. Дверная ручка в стене!

В комнату, крадясь, кто-то вошёл. Раздалось шипение. Противное, клокочущее что-то пришло сюда за ней. Оно в ярости заметалось по комнате, не понимая, почему, чувствуя нужную Силу, стоя на её хвосте, не может увидеть того, что ему нужно.

«Дверь. Скорей», — пронеслось в голове у Тани мягче, чем в прошлый раз: только лёгкое головокружение на пару мгновений замедлило её.

Она паниковала. Не из-за голоса, а в испуге от гадкого существа, которого пока не увидела. Одних звуков: царапающих стены, сдирающих обои и карты, выламывающих доски пола — хватало, чтобы представить себе длину когтей этого и что оно хочет сделать с ней.

Девочка толкнула стену от себя настолько осторожно и беззвучно, насколько позволяло её положение. Из ручки выросла настоящая тайная дверь (оборотная сторона её доказывала это своим видом), за которой таилось больше десятка высоких пыльных ступеней. Коридор оказался таким узким, что в нём не удалось бы хоть немного расставить руки в стороны даже Тане. А она в свои двенадцать оставалась отнюдь не самым большим человеком, плечи такого, наверное, и не влезли бы сюда, вынудив своего обладателя передвигаться боком. Лестница выглядела старой, судя по всему, на неё никто не ступал со времён создания школы или и того раньше. Кто знает, что за туннели или катакомбы могли тут располагаться? Ступеньки, выстроенные из дерева, явно прогнили.

Притворив за собой входную дверь, Таня шагнула с лестничной площадки на первую ступень — та протяжно скрипнула, возникая против такого наглого действия. Девочка поежилась. Оставалось надеяться, что её не услышат. Она замерла, оценивая обстановку снаружи, и услышала то, что заставило волосы на её затылке встать дыбом:

— Он б-пыл сд-тес-сь, — пробрюзжал кто-то, — мы с-чувс-сьтвов-фаль-ли.

Камень засветился ярче — Тане пришлось спуститься ниже, обувь её на несколько сантиметров проваливались в гнилую древесину. Наверху раздавалось однообразное шипение, слов которого разобрать не получилось. Таня прошла несколько ступеней, прежде, чем оглушительный грохот заставил её пригнуться, испугав колени девочки настолько, что они не хотели выпрямляться, вынуждая хозяйку стоять на присядках. Разум же, понимая, как выгоден шум, ловко уговорил те помочь ей сохранить и их самих и всё остальное тело в целости. Пользуясь грохотом, девочка быстро добралась до конца лестницы, не слушая протестующие вопли мёртвого дерева. Таня толкнула вторую загадочную дверь, отделявшую её от воли, а та… А та оказалась запертой. Сверху что-то подобралось к двери на начале лестницы и принялось кровожадно раздирать её на кусочки…

***

— Здравствуй, Тим, я — Лидия Владимировна, академик магических наук и спец по части противоядий, по совместительству — владелец и директор этой школы. Мне нужно провести короткий инструктаж, но я уверена, что мисс Харингхтон не отпустила бы тебя без него, поэтому давай обсудим только нашу с тобой часть миссии, а потом всё остальное. Я, правда, очень извиняюсь перед тобой, за несколько минут до твоего прибытия стало известно о созыве Совета. Ты это знаешь, если бы не он, директриса никогда не отправила бы тебя сюда одного. Начали, как обычно они с постоянных членов, так что я могу уделить тебе пару минут времени, пока меня не прижмёт регламент, — как только Тим вошёл в кабинет и присел на стул перед Лидией, она начала говорить, не дав ему и поздороваться. Мальчик всё понимал, поэтому терпеливо ждал нужного момента. — Судя по описанию, Хранительница чуть старше минимального возраста, который нам сообщили, и младше высшей границы, и учится классе в шестом-седьмом. Я немного больше, чем наши дорогие преподаватели Облачного замка разбираюсь в детях помладше, поэтому понимаю, что ей точно не десять или девять. К тому же, ещё вчера я проверила всех старших девочек — на них ни единого следа магического воздействия. Шестые и седьмые классы им пропитаны. Глаз не такой глупый, это верно, пусть сам чуточку сузил нам круг поисков. Может, он рассчитывает, что мы сумеем его найти. Нам несказанно повезло. Во втором классе с шестиклассниками учился один мальчик, он перевёлся к нам на год и ушёл в другую школу. Теперь мы разыграем всё так, словно он, то есть теперь ты, вернулся. Совету лучше тоже знать только эту версию, — упомянула директриса, — а иначе твоё появление вызовет слишком много ненужных вопросов. Вряд ли тебя об этом спросят лично, конечно. Помни, что в любой момент ВСМС может послать своего советника (а пропуски, разрешения на вход, одобряет само собрание) для выяснения разного рода обстоятельств. Поэтому постарайся не выдавать себя, пока тебя не признают не только как неконтролируемого, но и как члена магического сообщества. Тебя будут звать Васильев Тимур Петрович. Твоя мама — педиатр, Елена Дмитриевна, папа — адвокат — Пётр Олегович. Всё остальное придумай сам. Жить будешь у меня, вот адрес и ключи. Мне сегодня нужно будет кое-куда съездить во время, когда у тебя закончатся уроки, так что добраться тебе придётся самому. Не волнуйся, тут недалеко, я объясню дорогу, и постараюсь вернуться как можно скорее. Вы обсудили план?

— Да, — ответил Тим, потеряв надежду на произношение приветствия со своей стороны. После такого длинного монолога ему оно показалось неуместным. — Сначала нужно выяснить, кто Хранительница.

— По тому, как описывает Дмитрий Александрович, у неё тёмные волосы, а живёт она где-то в районе зоны воздействия Глаза из межмировых пространств. Это немного, всего пару километров в диаметре. Многие, конечно, отпадают, но одиннадцать девочек в шестых и три из седьмых живут в этом районе воздействия. У меня есть три основные кандидатуры, от которых чувствуется наибольшее количество Силы Глаза. Я склоняюсь к тому, что Хранительнице должно быть двенадцать. Остальных мы тоже проверим, не спускай глаз с тех, что я тебе сейчас покажу. Смотри: Оля и Наташа из А-класса, и Даша из Б. Когда будешь рядом с Хранителем…

— Да, я знаю, мне будет плохо или неуютно: Глаз Дракона быстро распознаёт тёмную магию и пытается её уничтожить.

— Да, — утвердительно и твёрдо кивнула Лидия Владимировна, затем мягко добавила, взяв его за плечо: — Тим, будь осторожен.

— Ладно.

Тим опустил глаза на фотографии. Вот к кому он должен подобраться в первую очередь. Кто-то из этих улыбающихся ему с фотографий девочек, не осознавая этого, навлёк на себя и остальных огромную беду. А ему нужно всех их защитить. Может, это станет последним, что он успеет сделать за свою жизнь. Может, это сможет принести ему искупление за его непростительный поступок.

Первая встреча Тима и городского стража, у кого он должен оставаться на время проведения миссии, закончилась раньше, чем должна была и с учётом Совета. А планы Лидии и её отправка туда оказались в одно мгновение отменены. В кабинете начала противно завывать сирена.

— Это что, пожар? — Спросил Тим, названный обстоятельствами Тимуром Петровичем. Он повертел головой в попытке найти источник звука; не сумел это сделать: того попросту не существовало.

— Нет, Тим, — Лидия была ошеломлена, не думала она, что когда-нибудь это случится, — кто-то забрался в мой кабинет.

В зеркале появилась мисс Харингхтон в своей белой рясе, быстрее, чем Лидия, среагировавшая на сигнал:

— Да, Лидия? Что произошло?

Оливия подумала, что директриса земной школы, запустив сигнализацию, решила пробиться через запрет на магию в зале заседаний, потому что замок на двери в её тайный кабинет был напрямую связан с женщиной. Не зря она покинула ВСМС. Да, Хранителя ещё не начали искать, а вот кабинет Лидии был, действительно, варварски взломан кем-то, кто по силе не уступал мисс Харингхтон. С таким противником одной Лидии было не совладать.

— В мой кабинет прошёл кто-то. Может, из учеников, если с замком что-то случилось. Боюсь, это Хранительница. Только Глаз Дракона смог бы пройти через замо́к. Там слишком много опасных вещей, если Глаз привёл её за ними, я ничего не смогу спасти.

— Это правда. Я буду через несколько минут. Попытайтесь выяснить, кто она. Не подвергайте себя опасности, — вымолвила мисс Харингхтон, и зеркало, покрывшись на секунду мелкой рябью, вернулось к своему обычному состоянию.

Это не удивило ни мальчика, ни директрису, которую больше беспокоило проникновение в её кабинет. Со дня наложения защиты ещё ни разу оповещение не срабатывало, и она надеялась, что не услышит его никогда.

— Тим, останься, — коротко бросила она мальчику, телепортируя.

— Хорошо, Лидия Владимировна, — ответил он, когда она исчезла.

Мальчик остался один в кабинете директора в самой обычной людской школе. Последние пару месяцев он и надеяться не мог, что увидит Землю перед своей смертью, а теперь ему выпал шанс не только побывать на ней, но и стать учеником здесь. Однако, какой ценой…

***

Дверь не желала поддаваться ни на угрозы, ни на мольбы. Камень начал нагреваться и резко мигнул светом в момент, когда Таня изо всех сил ударила по двери плечом — с тихим скрипом раздражения, нежелания пускать, та открылась. Из тёмной комнаты потянуло запахом сырости.

Камень светился ярко, так, что обстановку стало видно на несколько метров вперёд. Картина предстала не из лучших… Прямо над её головой, в левом углу дверного проёма, свисала огромная паутина. Насколько девочка могла видеть, паутина нависала отовсюду: на потолке, во всех углах, на шкафах с книгами (кому пришло в голову хранить книги в таком сыром месте?). Выбора не было — Таня ступила в комнату и закрыла за собой дверь.

«Хорошо бы её подпереть чем-нибудь», — подумала она.

Предугадывая её желание, камень засветился так, что стало видно всё помещение. По-видимому, это был чей-то кабинет. В центре его стоял большой письменный стол, заваленный бумагами, а между ним и выходом, посреди комнаты, почему-то, (то, что надо!) стул. Таня подпёрла им дверь и огляделась. Невероятное зрелище предстало перед ней. Девочка недоумевала: если ближе к углам пыль и паутина заполняли собой, буквально, всё пространство, то в сердце комнаты, на письменном столе, было относительно чисто. Туда не осмелилась опуститься ни одна пылинка, там не свисали белые гирлянды паучьего изготовления. Всё это было до жути странно, но лучше уж оставаться в таком месте, чем с тем, кто, не раздумывая, убьёт её.

Таня, минуя шкафы, осматривая проходы меж ними, стараясь найти какой-нибудь запасной выход. Она подошла к столу, оставляя за собой цепочку следов на пыльном полу. На том тоже лежали какие-то потрепанные книги, старинные свитки и круглый медальон, девочка сначала приняла его за компас. На нём был вытеснен ворон с раскрытыми крыльями, из которых сыпались перья, а в средине упрощённо (по сравнению с остальной композицией) выцарапано большое глазное яблоко, чей зрачок был, как у змеи, вертикальным. Украшение было не больше её ладони, его же убранство было настолько проработано до самых мельчайших деталей, что и не верилось, что такое может существовать. Рядом с медальоном лежал толстый справочник, открытый на странице, где изображался точно такой же кулон. Видимо, он описывался там, надпись была на каком-то странном, наверное, древнем языке, так что Таня не смогла разобрать того, что там написано. Зато она полюбовалась завитками букв, выписанных с неподдельным мастерством. Человек, которому принадлежал этот кабинет, верно, был очень умным, раз разбирался в этом.

За столом стояло кремовое кресло. В противоположном двери углу кабинета и у стен разместились книжные шкафы. Некоторые корешки книг выглядели старыми и ветхими, другие же, блестели так, будто их купили только вчера, на некоторых оставались отпечатки пальцев (как, интересно, пыль умудрилась покрыть и вертикальные поверхности?), а другие, обделённые вниманием, казалось, зажили своей собственной жизнью в полумраке. Сразу за столом, чуть левее кресла, на что сначала не обратила внимания Таня, стоял громадный аквариум, в котором жили вовсе не рыбки. В нём сидел огромный, мохнатый паук. Хорошо, что Таня не боялась их, хотя таких больших ещё в жизни не видела.

«Паук, странно… так вот чьих это рук… лапок дело», — подумала девочка.

Сверху отдалённо слышался шипящий голос и доносился громкий шум — кто-то продолжал громить подсобку. Девочка не осмеливалась подойти к двери, чтобы прислушаться к голосу чудовища и узнать, чего он хочет. Таня посмотрела на руку, её до сих пор занимал камень, он, как и раньше, светился, хоть говорить ничего не собирался. Она должна переждать, пока кто-то сверху убедится, что к ней ему не добраться, или ей нужно постараться самой отыскать выход? Или ей это всё мерещится? Может, она во сне? Если так, стоять и ничего не делать слишком глупо, поэтому девочка пошла к одному из ближайших шкафов. На некоторых полках с книгами стояли баночки со странным содержимым, привлёкшие её. В одной хранилась веточка какого-то растения, чьи плоды выглядели как маленькие звёзды. Баночка светилась, хоть её стекло было тёмно-синим, маленькие звезды сияли так, что она казалась прозрачной. Они блестели и переливались разными цветами поверх своего основного — серебряного. От веточки веяло неведомой силой. Привязанная к горлышку прямоугольная бирка гласила: «плоды Триста́ра». Рядом стояла баночка чуточку побольше, она еле умещалась на довольно просторном расстоянии от книг до края полки. Здесь на само́й крышке виднелась пометка: «Зеброве́сие». Заполняли её сухие крупинки, будто диковинного чая: одни белые, другие чёрные. Они чередовались слоями, как окраска зебры.

Таня хотела рассмотреть и другие баночки, они, почему-то, не хотели открывать своё содержимое на расстоянии. Камень не дал ей этого сделать. Он потянулся к медальону, лежащему на столе. Девочка удивилась такому движению и пыталась держаться подальше. Значит, сон? Она не знала, зачем ему туда, письмена в книге выглядели зловеще и пугали её.

Существо наверху затихло. Таня насторожилась и засунула камень обратно в карман: если бы не он, она бы уже добралась домой, и никто не загнал бы её в эту комнату с единственным выходом — наверх, к чудовищу. В кабинете стало темно, не совсем, конечно: те маленькие звёзды в баночке всё ещё светились, хоть и не ровно: то загораясь, то затухая. Таня чувствовала камень, он был тёплым, не обжигая как раньше. В полной тишине, неожиданно что-то прогремело, будто шкаф сбросили с лестницы. В дверь забарабанили.

— Мы сь-снаем ты там, Х-гранить-тельниц-с-са. Отд-тай Г-клас-с Драк-кона или с-сдохь-хни!! — прокричал кто-то из-за двери. Девочка почти физически ощущала ненависть, которую это существо к ней питало. Наверное, оно с кем-то её перепутало, у неё не было никакого Глаза Дракона, да и она сама Хранительницей не была.

Таня стояла, не дыша и боясь пошевелиться, чтобы ничем себя не выдать.

«Чёрный шкаф, третья полка сверху, восьмая книга справа. Подними; выход», — снова услышала Таня в мыслях.

Уверенная, что найдёт там выход, девочка беспрекословно повиновалась голосу. Она тихо подошла к чёрному шкафу и подняла нужную книгу. Слева рукописи подвинулись на место той, какую она убрала, и показалась круглая дверная ручка. Теперь дверная ручка нашлась и в книжном шкафу, на этот раз девочка не удивилась. Таня повернула её — дверь-шкаф распахнулась. За ней оказалась маленькая каменная лестница, и ещё одна дверь. Как в тумане Таня поднялась и вышла на улицу, не осознавая себя, словно каждый новый шаг забирал воспоминания о происходившем. Она оказалась на заднем дворе школы. Как только сделала несколько шагов от выхода, обернулась, и не увидела ничего: дверь таинственно исчезла, будто появилась только для того, чтобы Таня спаслась, после чего ушла обратно в небытие.

***

Не прошло и трёх минут с тех пор, как Тим начал ждать возвращения директрисы. Он терялся в догадках. Если это Хранительница с помощью Глаза проникла туда, значит, его задание сейчас закончится, не успев начаться, и мальчику придётся искать другое место, где он мог бы исполнить условия посоха? Ему стало страшно, он день назад обрёл новую цель для продолжения своей жизни, а сейчас должен от неё отказаться? Сможет ли он снова не впасть в уныние от безнадёжности своего положения?

Войти в ещё более горькие мысли мальчик не успел: перед ним, на столе, появилась чаша с чем-то похожим на чёрно-белый чай, уложенный в виде длинных, извилистых полос чередующихся цветов. И две пустые чаши поменьше, с запиской в одной из них: «перебирай в одну чашу белые, а в другую чёрные. Сиди молча и не подавай вида, что слышишь нас, спрячь записку». Тим, прочтя, сразу сунул маленький лист в нагрудный карман рубашки и, напустив равнодушие, как только умел, расслабив мышцы лица, приступил за указанную ему работу.

Лидия Владимировна в гневе ворвалась в кабинет, хлопнув входной дверью, таща за собой что-то непонятное, точнее кого-то. Это было низкого роста существо, где-то с полметра в высоту, похожее на двух мужчин. Их туловища существовали отдельно, а две ноги срослись, заключив обоих в невольничество друг по отношению к другу. Оно выглядело ужасающе, не из-за ног. На нём был надет грязный и во многих местах разорванный мундир похожий на костюм наполеоновских времён. По возрасту выглядело оно лет на шестьдесят пять. Оба лица его были вытянуты вперёд, благодаря двум выступающих передним зубам у каждого, оно очень смахивало на двух крыс, чуть менее волосатых, чем обычные и крупнее их привычного размера. От существа веяло ужасом. Хуже был только приторный гнилой запах, исходивший от него. Тиму стало не по себе, его чувствительный нюх сыграл с ним злую шутку: в горле словно собралась слизь от этого запаха, и несколько рвотных позывов заставили его несколько поддаться вперёд. Он сдержался, чтобы не подводить Лидию Владимировну.

— Сейчас я всё расскажу о вас вашему хозяину! — вскричала директриса.

Тим удивился, он не ожидал, что та милая женщина, с которой он познакомился совсем недавно, может так правдоподобно изображать гнев и так страшно злиться.

— Мы ис-с-ск-гали Г-клас-с! — прошипело оно, растягивая согласные и разговаривая обеими головами одновременно.

— Конечно! Откуда в моей школе взяться Глазу Дракона?! Я бы узнала об этом первой! — искренне возмутилась та.

Тим подумал, что она могла бы стать хорошей актрисой. Он тоже неплохо справлялся со своей ролью: сидел и делал вид, что старательно пытается перебирать чёрно-белые крупинки, хотя больше внимания уделял разговору. А если бы он видел, что делает, наверняка бы удивился происходящему. В чаши он клал одноцветные крупинки, но в его руке, каждая из них становилась наполовину бело-чёрной, а в чашах возвращалась к состоянию одноцветности, выбирая какой должна стать здесь белой и чёрной. Таким образом, выходило, что в каждой чаше сохранялся баланс цветов, пусть Тим и выбирал только одни в первую и только иные во вторую.

— Не нужно мне ваших оправданий, я доложу графу, что вы хотели украсть моего Ямба! — продолжала Лидия Владимировна, хотя существо не возражало ни секунды до этого.

— Нет-ть, — возмутилось оно, понимая, что за такое обвинение, пусть граф и будет знать, что оно ложное, им несдобровать, — мы ис-ск-гали Г-клас-с! С-слеть-кь прив-фёл с-сют-ка!

— Сейчас я у него и спрошу, какой след привёл вас в мой кабинет!

Зеркало — в котором до этого появлялась и мисс Харингхтон, скорее всего узнавшая о том, что помощь Лидии больше не нужна, и не пришедшая из-за этого — покрылось дымкой и через секунду в нём отразилось лицо вампира. После чего масштаб изображения уменьшился так, что того стало видно по пояс. Всё было, как полагается: бледная кожа, чёрные волосы, к слову, достаточно длинные, ниже лопаток (как у Тима раньше), собраные в хвост (в отличие от того, который носил мальчик — завязанный низко, а не высоко). Два клыка виднелись поверх бледной нижней губы. Он, явно, не ждал, так скажем, «звонка». Вампир выглядел завораживающе красивым, хотя что-то в нём отталкивало. Он был довольно молод, наверное, ему было всего столетий двадцать. На столе, среди разных видов бумаг, стоял бокал, с тёмно красной жидкостью, Тим мог бы поспорить, что это, не что иное, как человеческая кровь. Конечно, по договору конца восемнадцатого века она была запрещенной; у влиятельных вампиров её всё ещё можно было найти. Говорят, кто-то пытался заниматься поиском и наказанием нарушителей, организацию быстро прикрыли: официальная версия — несостоятельность (если честно, из-за недостачи сотрудников, кстати, сразу после открытия: после нескольких проверок, никто не пожелал себе бо́льших проблем).

— Отвратительный день, граф, — поприветствовала вампира Лидия Владимировна. Такая форма вошла в лексический запас тёмных достаточно давно: они исказили людское «добрый день» и, сначала шуткой, а потом и серьёзно, стали использовать его на постоянной основе.

— И вам того же, — на автомате проговорил вампир, а после поинтересовался, задвинув клыки: — по какому поводу беспокоите? Неужели мой заказ готов?

— Нет, — возразила Лидия, — я почти об этом. Пара ваших гончих разгромила комнату для карт в моей школе и хотела забраться ко мне в кабинет! Они хотели украсть моего паука! Сказали, что это ваше личное, — она подчеркнула это слово язвительной интонацией, — поручение! Что вы на это скажете?

— Да, я давал им поручение. Не выкрасть вашего паука. Как же тогда выполнение наших заказов? На меня бы ополчилась половина магического сообщества, которого наш золотой Ямб обслуживает. Не знаю, зачем они залезли в ваш кабинет; думаю, что мы с ними разберемся. Пожалуйста, телепортируйте их ко мне.

— Я хочу, чтобы они были строго наказаны, — сердито проговорила директриса. Она глянула на Тима, он не заметил этого, потому что сидел спиной к ней, и на секунду медленно закрыла глаза: женщина радовалась, что у мальчика выходит строить вид крайней занятости. Когда она распахнула те, в них сиял озорной огонёк забавы.

— Несомненно, такое не обговаривается.

— И чтоб ноги их в моей школе больше не было!

— Конечно, — граф, наконец, оторвал взгляд от бумаг. Взял в руку бокал и, медленно потягивая содержимое (после первого же глотка клыки снова выдвинулись), обвёл глазами кабинет несостоявшейся актрисы. И, наткнувшись на Тима, чуть не подавился. — Новый ученик? Не помню, когда в последний раз вы брались за обучение.

— Надо же кому-то передавать знания… на всякий случай, — ответила Лидия Владимировна, интонацией выражая: «жалко будет терять столь важные умения, если меня вдруг не станет».

— Какой такой случай? — со смешком спросил вампир. — Рано ещё списывать себя со счетов. Не завидую я этому парню, видно, серьёзно провинился? — полюбопытствовал он.

— Вздумал со мной спорить о происхождении параллелей, — ответила Лидия Владимировна первое, что пришло ей в голову

Вспомнив про гончих, одну из которых она всё ещё держала за ткань воротника, отпустила их и махнула рукой — кабинет озарила ярко-красная вспышка вынужденной телепортации. Обычная сопровождалась, как правило, неяркой вспышкой (по сравнению со вспышкой вынужденного), а цвет зависел от мага, создававшего телепорт, у Лидии, например, он был синим.

— Да вы просто зверь, Лидия. Горжусь! Адская пытка, — со смехом произнёс Граф. — Вы ведь не говорили с ним о Зеброве́сии? Ничтожная трава лучше человека знает, что баланс нельзя нарушать. Вам бы тоже стоило немного поучиться быть жестокой, колдунов в лёгких условиях никогда не учат. И какова будет цена? — спросил граф, имея в виду количество Силы Тима.

Говоря про магическую или колдовскую Силу, члены магического сообщества любили подчёркивать это слово особой интонацией и писать его с заглавной буквы.

— Велика. Вы заработаете себе сильного соперника. Из него выйдет могущественный колдун.

— Могу помочь с прошением, — предложил вампир. — Это нелёгкое дело, могу вас заверить. Вы знаете, я сам частый гость в канцелярии Совета по поводу признания учеников домашнего обучения теми, кто действительно имеет то же образование, что и выпускники школ.

— Я запомнила; не сейчас. Сначала я хочу обучить его сама, не всем дисциплинам, моему делу.

— Говорят, джины на юге Зондинии готовят восстание, — перевёл тему граф, поняв, что его совета в этой сфере не ожидают. — Карстаг собирается помочь Северянам. Такими темпами от Южных почти ничего не останется. Их популяция придёт в упадок. На мой взгляд, не разумное решение со стороны магистра.

— Не разумно говорить об этом так. Вас могут легко предать, — сказала Лидия Владимирова.

— Волнуетесь за меня? — улыбнулся вампир.

— Вы слишком высокого мнения о себе. Я под защитой архимагов. Просто не хочется терять главного заказчика. И, да, Карстаг давно не магистр, и тем более, давно не человек…

О Тиме во время разговора граф не беспокоился. Вампир знал закон обучения на своём опыте. Если ученик ослушается приказа или подслушает, хоть одну фразу, его ждёт наказание похуже, чем перебирание Зеброве́сия. Это — не жалкое обучение у магов.

Насколько понял Тим из дальнейшего разговора: Лидия Владимировна — очень сильный светлый маг (она в несколько раз превосходит возможности магов своего возраста), имеющий тесную связь с миром тёмной магии и колдовства. А граф, кого она называла Алларом, один из тех, с кем им придётся, пусть и не сейчас, бороться, в главном противостоянии за свет, которое начал Он.