Колизион. Купол изгнанных

Марина Ясинская, 2023

Третья, заключительная книга трилогии. В качестве директора «Колизиона» Кристина наконец принимает ответственность не только за свою судьбу, но и за судьбы всех артистов. Она понимает, как ей действовать, и продолжает идти к намеченным целям: разгадать тайну необыкновенных цирков и вернуть себе свою жизнь. Но для этого придется выиграть самую настоящую дуэль, где ставкой оказывается само существование «Колизиона». И Кристина все еще очень, очень мешает многим – своему двойнику и другим хостильерам, жестокому директору «Обскуриона» и особенно загадочному Первому фамильяру…

Глава 4

Пристина неприкаянно слонялась по стоянке «Обскуриона». Циркачи отдыхали, занимались своими делами и, казалось, не обращали на нее внимания. Это ее вполне устраивало; последнее, чего сейчас хотелось, — это вести легкие разговоры ни о чем, притворяясь, будто все в порядке. Хуже ничего не значащих разговоров могли быть только разговоры, значащие слишком много. Например, о том, почему она тут оказалась и что Джордан планирует с ней сделать.

Апи Кристина так нигде и не заметила. Зато, незаметно дойдя до последнего трейлера черного автокаравана и взглянув на пустую дорогу, уходящую в темноту, она вдруг почувствовала где-то там, вдали, «Колизион». И не просто почувствовала: он тянул ее к себе, словно магнит — кусочек металла. Казалось, если она пойдет, ориентируясь на это странное, необычное ощущение, то обязательно придет к цирку. В ней словно появился внутренний компас, показывающий на север, и севером был «Колизион».

Кристина в замешательстве замерла. Что это? Ее воображение, выдающее желаемое за действительное? Или же у нее внутри и впрямь появился этакий радар, настроенный на «Колизион», потому что она теперь — его директор? И если так, то неужели все так просто? Нужно лишь позволить цирку самому ее вести и она придет куда надо?

Правда, это внутреннее чувство не давало ей никакой информации о расстоянии. Возможно, «Колизион» всего в десяти километрах отсюда, но, возможно, и в ста. Пешком не дойдешь, даже если знаешь, куда именно идти. Впрочем, ночью можно было бы попробовать угнать автомобиль…

Воодушевленная тем, что у нее появляется нечто, похожее на реальный план, Кристина повернулась обратно к «Обскуриону». Нужно найти Апи и бежать отсюда, пока Джордан не придумал, как забрать у нее амулет.

Пользуясь тем, что циркачи ужинали возле фудтраков, Кристина стала бесцеремонно заглядывать во все трейлеры и автобусы подряд, пока наконец не нашла Апи в одном из них.

Обезьяныш лежал в кровати под одеялом и был настолько бледным, что казался почти прозрачным.

— Ты заболел? — испугалась Кристина и положила мальчишке руку на лоб, ожидая, что тот будет огненным. Но лоб оказался неестественно ледяным. — Простыл? Что болит?

Апи только покачал головой. Кристина вздохнула; вот и понимай этот ответ как хочешь!

— Это Джордан? Он что-то с тобой сделал?

И снова Апи только слабо покачал головой, а затем с видимым усилием вытащил руку из-под одеяла и, кажется, хотел стиснуть ладонь Кристины, но вместо этого у него вышло едва ощутимое пожатие.

— Все будет хорошо, — торопливо зашептала Кристина, не понимая толком, кого пытается убедить и успокоить, себя или Апи. — Нужно найти лекарство, и…

— Не надо, — едва слышно прошелестел обезьяныш.

— Как это не надо? Тебе плохо! Тебя нужно вылечить! А потом… — Кристина оглянулась, чтобы убедиться, что в салоне автобуса никого нет, и продолжила: — А потом мы сбежим. У меня есть план. Все получится, вот увидишь! Но сейчас самое главное — вылечить тебя. Ты полежи, а я пойду поищу какие-нибудь таблетки… или, может, у них тут есть врач…

Апи опять покачал головой.

— Что такое? Не хочешь, чтобы я уходила? Но я быстренько, туда и обратно! Я очень скоро вернусь.

— Не надо лекарств, — слабо выдохнул Апи. — Я просто хочу домой.

— Домой? — повторила Кристина, и сердце болезненно сжалось.

Домой… Она тоже хотела бы домой! Да только нет у нее больше дома. И ни у кого из них нет. Теперь дом им заменяет «Колизион».

— Домой, — повторил Апи и закрыл глаза.

Казалось, этот короткий диалог забрал у него остатки сил, и обезьяныш стал еще бледнее. Но эта бледность была какой-то особенной, не похожей на обычную болезненную бледность. Апи словно терял краски — будто яркий рисунок, который начал выцветать от долгого висения на солнце. Казалось, оставь все, как есть, и через некоторое время он окончательно выцветет и исчезнет.

Кристина в отчаянии стиснула руки. Что же делать? Логика подсказывала, что не стоит прислушиваться к словам ребенка, заявляющего, что ему не нужны лекарства. Из них двоих именно она — взрослая, к тому же еще и директор цирка, в котором живет Апи; значит, она вдвойне за него в ответе.

И все же какая-то необъяснимая часть внутри нее соглашалась с тем, что происходящее с Апи — это не обычная болезнь, которую можно прогнать таблетками или микстурой, это нечто иное. Из разряда того «иного», к которому относится вся их нынешняя странная цирковая жизнь. А раз так, то и решать проблему надо по-иному.

Знать бы еще как.

Кристина взяла Апи за руку и вздрогнула от того, какой холодной и невесомой она была.

— Ты вернешь меня домой? — вдруг спросил обезьяныш, не открывая глаз.

— Я… — начала было Кристина, но Апи ее перебил.

— Хочу домой, — тихо и очень жалобно сказал он. — В наш цирк.

Кристину затопило чувство облегчения. Так вот про какой дом говорит Апи! Про «Колизион»!

— Обязательно! — твердо пообещала она. — Как только тебе станет немного лучше, мы сразу убежим.

— Пока я здесь, мне не станет лучше, — все так же не открывая глаз, прошелестел Апи, и из-под плотно прикрытых век выкатились две слезинки. Они казались неестественно яркими на фоне почти прозрачных мальчишечьих щек.

Обезьяныш и впрямь исчезал! Его словно постепенно стирало из этой реальности! Но так бывает в кино со спецэффектами, а не в реальной жизни! Хотя можно ли назвать их нынешнюю жизнь реальной?

— Сегодня ночью, — пообещала Кристина. — Мы уйдем отсюда сегодня же ночью. Обещаю.

Апи никак не отреагировал, и от этого стало еще страшнее. И одновременно решимость сбежать — как можно быстрее! сегодня же! — только окрепла.

Да, у Кристины не было идеального плана, она не продумала все шаги и даже в самых общих чертах не набросала запасные варианты, но в жизни бывают такие моменты, когда нужно рисковать и действовать, потому что времени на раздумья и планирование просто нет. И Кристина чувствовала, что сейчас наступил как раз такой момент.

* * *

Фьор и Дэнни долго молчали, но наконец шут пожал плечами, словно ему надоело играть в игру «Кто первым заговорит — тот проиграл», и сказал:

— Надеюсь, у тебя есть план.

— Нет, я поехал наобум, — фыркнул фаерщик.

— Не надо сердиться, — примирительно сказал Дэнни. — Смотри на это с такой точки зрения: да, тебе не удастся стать главным и единственным героем-спасителем, но зато со мной шансы на успех куда выше, ведь я знаю, как все устроено в «Обскурионе».

— Да я не сержусь, — вздохнул Фьор. — Я реально поехал наобум.

— О! — выдал короткое восклицание Дэнни и озадаченно поморгал. — Ты серьезно?

— Предельно, — мрачно ответил фаерщик.

— Э-э-э… И тогда в чем смысл? Или ты не за Крис? Решил свалить из «Колизиона», когда он затрещал по швам?

Фьор покосился на внезапно свалившегося ему на голову спутника:

— Нет, я за Крис.

— Угу. За Крис, но наобум. Без плана. В никуда.

— А у тебя какой был план, когда ты тайком пробрался в машину?

— Мой план был в том, чтобы примкнуть к тебе; мне даже в голову не пришло, что кто-то отправится в спасательную операцию, не имея ни малейшего представления о том, куда ехать.

— Тоже так себе план.

— Да уж получше, чем твой; я-то свой успешно выполнил.

— Поздравляю, это большое достижение, смотри, к какому успеху оно тебя привело.

Снова наступила тишина, нарушаемая только гулом двигателя и шорохом шин по асфальту.

На этот раз первым заговорил Фьор:

— Откуда ты знал, что я за ней поеду?

— У тебя был такой вид… — Дэнни пожал плечами. — Мне сразу стало ясно, что ты не будешь сидеть на месте и ждать, до чего договорятся остальные.

— Мог бы подойти ко мне. Зачем было прятаться?

— Не хотел рисковать. Мало ли, вдруг ты послал бы меня куда подальше? А сейчас, когда мы уже так далеко от «Колизиона», у тебя нет выбора.

— У меня есть выбор высадить тебя на обочине и бросить, — невозмутимо заметил Фьор.

— Выбор-то, может, и есть, но чисто теоретический. Ты меня не высадишь.

Фаерщик покосился на шута и фыркнул.

— А тебе чего на месте не сиделось? — сменил тему он. — Соскучился по своим и захотел повидаться? Или все, тебе у нас надоело, и ты решил вернуться?

— Нет. Я тоже Крис спасать, — спокойно ответил Дэнни.

— Неожиданная лояльность к директору, который не успел пробыть директором даже одного дня. И к цирку, в котором пробыл всего без году неделю.

— Ищешь подвох после разоблачений Ронды? — понимающе улыбнулся Дэнни. — Не стоит. Причина куда проще — у меня личная заинтересованность.

— В судьбе «Колизиона»? — уточнил Фьор.

— В Крис, — предельно лаконично ответил Дэнни. Покосился на насупившегося фаерщика и спросил: — Ну что, будешь бить морду конкуренту или высадишь меня на обочине?

— Ты мне не конкурент.

Дэнни усмехнулся в ответ:

— Ну да, а ты за ней едешь, ведомый исключительно заботой о судьбе «Колизиона», личной привязанности у тебя никакой.

— Да. Нет. Не совсем. — Фьор помотал головой. — У нас все сложно.

— Звучит, как статус в соцсетях.

— Никогда не ставил статусы в соцсетях.

— Ну и зря. А я ставил. Чем пафоснее слова и глубже псевдосмысл, тем больше реакции подписчиков.

— Спасибо за мудрость! Учту на тот случай, если вдруг вернусь в мир и решу заделаться крутым блогером.

Дэнни внимательно посмотрел на фаерщика, а затем понимающе кивнул и предложил:

— Может, хватит нам уже упражняться в остроумии? Ну протянешь ты время, пикируясь со мной, а толку? Все равно же придется решать, что делать. Придумывать тот самый план, которого у тебя не было.

Фьор вздохнул, соглашаясь:

— У меня была идея. Настолько безумная, что и планом-то не назвать.

— Безумная идея — это прекрасно! — подбодрил Дэнни. — Рассказывай!

— Я видел, куда уходила Ронда, и решил, что «Обскурион» должен быть в той стороне. Крис забрали не так давно, так что, если ехать в ту сторону на всей скорости, я просто должен буду их нагнать. Главное, чтобы по пути не встретилось перекрестков и развилок, так будет сложнее.

— И это все? — изумился Дэнни. — Это и есть твоя хваленая безумная идея? А что в ней безумного, скажи на милость?

— Ее беспросветный идиотизм. Ну согласись, примитивнее ведь просто некуда!

— Соглашусь. Тем более полагаться на дороги, по которым ездят наши цирки, точно не стоит, кто его знает, где они на самом деле пролегают.

— Ну вот и я о том же — планом это не назовешь.

— Но раз ты это понимал, значит, у тебя должно быть что-то еще. То, что ты назвал безумным, — с неожиданной проницательностью предположил шут. — Что?

Фьор помолчал, но потом все же ответил:

— У нас с Крис бывают общие видения из прошлого. Как нам кажется, это видения из наших прошлых жизней. Когда они случаются, я… даже не знаю, как это описать… я словно настраиваюсь на Крис. Даже и не я, а тот, кем я был в той жизни, — он каким-то образом ощущает ту, тогдашнюю Крис. И я думал, что если не нагоню «Обскурион», то, может, мне удастся настроиться на Крис и понять, где она… Забудь! Я ж говорю, совершенно безумная идея.

— Да нет, отчего же! Очень даже в духе той безумной реальности, куда нас занесло. Значит, инквизитор, да? — быстро сопоставил факты Дэнни и пояснил в ответ на недоумевающий взгляд Фьора: — Ну, Ронда же сказала, что среди нас потомок инквизиторов. Интересно только, что ты, инквизитор, делаешь в цирке потомков колдунов.

— Сам уже всю голову сломал, — признался Фьор. — Пока версия только одна: возможно, инквизиторы тоже обладали колдовскими способностями, просто вовремя сообразили встать на безопасную сторону, где эти способности назывались божественным провидением, а не происками дьявола.

— Хорошая версия, — одобрительно кивнул Дэнни. — Ну и как, пробовал уже настраиваться на Крис? — вернулся он к главной теме.

— Пока нет; у меня еще есть надежда, что, может, все окажется легко и удастся нагнать «Обскурион».

— Тогда жми на газ. Давай уже скорее убедимся, что твой идиотский план не сработал, и перейдем к плану безумному.

* * *

Риона не помнила, как задремала. Из неглубокого сна, наполненного не то тревожными видениями, не то воспоминаниями о последних событиях, ее вырвал шум на улице. Из окна было видно только унылое поле и растерявший последние остатки желтой листвы лес. Соседки по трейлеру, которые могли бы ответить на вопрос, что происходит, куда-то ушли, и потому Риона торопливо выскочила наружу. Один из способов, которые помогают пережить смутные времена, — это как можно раньше узнавать все самые последние новости, чтобы быть готовой к резким переменам. А времена в «Колизионе» настали самые что ни на есть смутные…

Циркачи толпились возле белого трейлера, который продолжали называть между собой трейлером Сола несмотря на то, что после него в цирке сменилось уже три директора разной степени «настоящести»: Графиня, Кабар и Крис.

Пробравшись через толпу поближе к эпицентру происходящего, Риона увидела, что возле трейлера стоит Графиня, и к ней по очереди подходят циркачи и берут из ее рук… девушка прищурилась… — это что, хлыст? — держат его некоторое время в руках, а потом возвращают и отходят в сторону.

Вот к Графине подошла Джада. На губах конторсионистки играла уверенная улыбка, она нетерпеливо выхватила хлыст и взмахнула им. Раздался громкий щелчок, первый ряд зрителей невольно отшатнулся.

Джада пристально уставилась на хлыст, будто ждала какой-то реакции, вот только Риона не понимала какой.

— Что происходит? — шепотом спросила она стоявшую рядом акробатку.

Та обернулась и уже открыла рот, но тут над ухом Рионы раздался мужской голос:

— Цирк выбирает Дрессировщика.

Риона обернулась и уставилась на Вита. Ее долгая, упорная неприязнь к нему только было начала затухать, и тут обвинения Ронды снова всколыхнули все сомнения! С тех пор как помощница директора «Обскуриона» сделала серию шокирующих разоблачений и ушла, забрав с собой Крис и Апи, возможности поговорить с Витом у Рионы не было, точнее, она ее ему не давала, зато у ее сомнений и подозрений оказалось более чем достаточно времени для того, чтобы разрастись и снова разжечь костер неприязни.

— Кто такие Наблюдатели и почему ты на них шпионишь? — резко, без всяких вступлений, спросила она, глядя Виту прямо в глаза, и не без удовлетворения заметила, как тот едва заметно вздрогнул. — Что, еще не готов говорить об этом и признаваться в том, что ты меня обманывал?

Вит напрягся, услышав так хорошо знакомый ему презрительный тон, которым Риона все это время с ним общалась.

— Ладно, расскажи, что это за дрессировщик и зачем он нам, если у нас так и так нет зверей, — потребовала она.

— Это для Гончих, — с облегчением ухватился Вит за отсрочку неприятного разговора. — Предположительно, Гончие могут взять след других цирков, и тогда мы с их помощью выйдем на «Обскурион» и Крис. Но для того, чтобы Гончие повели нас по этому следу, нужен Дрессировщик.

— Гончие — в смысле те чудовища, которые нас едва не сожрали? — уточнила Риона.

— Они самые.

— И откуда вдруг стало известно, что их можно превратить в послушных охотничьих собачек?

— Графиня рассказала.

— А она откуда узнала?

— Она не докладывала, — пожал плечами Вит. — Просто сообщила, что мы ищем Дрессировщика, и что он может заставить Гончих взять след цирков, и что хлыст из цыганской кибитки — это артефакт, с помощью которого цирк укажет на того, кто станет Дрессировщиком. А ты же знаешь, как она говорит: так уверенно, что тебе и в голову не придет сомневаться.

— Думаешь… — начала Риона, ее голос невольно дрогнул, и она заговорила еще тише: — Думаешь, она узнала про это, пока была там?

— Там, где была с Ковбоем после того, как они исчезли? Может быть, может быть… — задумчиво протянул Вит.

— А ты знаешь, что это за место?

— Почему я должен об этом знать?

— Ну ты же шпион Наблюдателей… А раз наблюдают, то наверняка много знают.

Вит стиснул челюсти так, что на скулах заиграли желваки.

— Следующий! — раздался громкий голос Графини.

Она забрала хлыст у Джады, крайне неохотно разжавшей руку на рукояти, и протянула его новому кандидату.

— Ты уже пробовал? — спросила Риона.

— Еще нет. И, честно говоря, я надеюсь, что честь стать Дрессировщиком достанется кому-то другому, — криво усмехнулся Вит.

— Ну да, куда тебе еще и Дрессировщиком, ведь ты наверняка слишком занят тем, что шпионишь для Наблюдателей.

Вит нахмурился и отвел взгляд.

Больше всего Рионе хотелось продолжать его обвинять — до тех пор, пока она не вытрясет из него признание, до тех пор, пока дотла не выжжет у себя в душе зародившийся росток робкой веры в то, что его слова были правдой и он действительно пришел в «Колизион» ради нее. Этот росток стал для нее сейчас немым укором, напоминанием о ее безнадежной наивности.

Тем не менее место и время для выяснения отношений были максимально неподходящими, и Риона это понимала. Позже. Она выльет на него ушат обвинений и презрения позже. А пока Риона демонстративно отвернулась от Вита и стала пробираться через толпу, чтобы встать в конец очереди к Графине. Положа руку на сердце, ей тоже вовсе не хотелось получить сомнительную честь стать Дрессировщиком страшных огненных тварей — от одной мысли об этом внутри все скручивалось в тугой узел, — но, если это поможет вернуть Крис, она готова!

Но до Рионы очередь так и не дошла, потому что через несколько минут цирк сделал свой выбор. Он сопровождался пронзительным свистом и серией оглушительных щелчков хлыста, буквально ожившего в руках нового Дрессировщика.

Риона поднялась на цыпочки, чтобы увидеть из-за закрывавших ей обзор спин и голов, кого же выбрал «Колизион», а увидев, застонала.

Ну разумеется! Закон подлости в действии! Кого же еще цирку выбрать Дрессировщиком, как не его!

* * *

До самой ночи Кристина бродила по стоянке «Обскуриона», присматриваясь к автомобилям и прикидывая, какой из них можно незаметно угнать. Она никогда в жизни не водила машину, но это же, наверное, не так сложно, тем более сейчас, когда большинство машин — с автоматической коробкой передач скоростей. Завести двигатель, нажать на педаль газа — и ехать! Последняя часть задачи упрощается тем, что ехать она будет все по тем же неестественно пустым дорогам, а значит, ей не придется беспокоиться о других участниках дорожного движения, дорожных знаках, светофорах и полицейских. То есть рулить будет максимально просто: езжай себе прямо, и все. Для этого не требуется никаких особых умений и навыков, не так ли?

Однако чем дольше Кристина бродила по стоянке цирка, тем отчетливее понимала, что, возможно, она вообще зря думает о той части плана, которая включает в себе вождение автомобиля; прямо сейчас уже самая первая часть — угнать машину — казалась невыполнимой. Во-первых, легковых автомобилей в «Обскурионе» оказалось совсем немного, а во-вторых, возле них постоянно кто-то был. Про угон же грузовика или автобуса Кристина даже и не думала, с такой тяжелой машиной она точно не справится. Будет глупо бежать только ради того, чтобы угробить себя в пути.

Кристина решила дождаться ночи. Циркачи разойдутся спать, и вот тогда она проберется в один из автомобилей, заберет Апи и уедет.

Стоп. А как она незаметно заберет Апи? Да, сейчас он был в салоне автобуса один, но Кристина видела и другие кровати. Значит, там кто-то живет и наверняка заметит, если посреди ночи она зайдет к ним и уведет ребенка.

«Заберу его прямо сейчас, — решила Кристина. — Скажу, что хочу, чтобы он подышал свежим воздухом».

Вернувшись за обезьянышем, Кристина застала в салоне двоих циркачей, но ни один не задал ни единого вопроса и вообще не сказал ни слова, когда она подошла к кровати и попыталась поднять Апи. Мальчишка не то что не встал, он даже не смог сесть, его хватило только на то, чтобы открыть глаза.

Преисполненная решимости уйти из «Обскуриона» сегодня же ночью, Кристина подхватила Апи на руки и опять испугалась: таким он оказался неестественно легким! А ведь прежде, когда он с разбегу врезался в нее и обхватывал руками за талию, его вес ощущался вполне реально. Так же, как у Кирюши.

«Может, это такая особая, медленная разновидность удаления?» — мелькнуло у Кристины предположение, но она тут же от него отмахнулась. Даже если и так, вот еще одна причина для того, чтобы вернуться в «Колизион» как можно быстрее!

Выйдя с Апи на руках на улицу, Кристина медленно побрела вдоль автоколонны, присматриваясь к автомобилям. Найти бы хоть один, рядом с которым никого нет! Она бы положила на заднее сиденье Апи, они бы дождались там ночи, а потом уехали прочь под покровом темноты.

Но, как назло, возле всех немногочисленных автомобилей кто-то был. «Я не пойму, у них другого места, что ли, нет, чтобы поболтать?» — возмущалась про себя Кристина, глядя на циркачей.

Поняв, что если будет слишком долго гулять с Апи на руках, то привлечет к себе ненужное внимание, Кристина уселась на обочине дороги. Все, будет ждать здесь!

В глубине души Кристина боялась, что сейчас к ним кто-нибудь подойдет и пристанет с расспросами. Но никто не обращал на них никакого внимания. Время от времени вдалеке Кристина видела Ронду, а как-то раз — Джордана, но ни та, ни другой на нее даже не взглянули. Никаких людей, приставленных тайком следить за ней, Кристина тоже не заметила. Значит, Джордан и впрямь имел в виду то, что сказал: он не собирается ее запирать. Директор «Обскуриона» был абсолютно уверен в надежности невидимых цепей, которые и без физических ограничений прекрасно удержат Кристину в его цирке.

«Вот и подавись своей уверенностью!» — с мрачным удовлетворением думала Кристина, представляя выражение лица Джордана, когда утром обнаружится, что она все-таки сбежала.

Небо давно потемнело, воздух наполнился пронзительной свежестью поздней осени, той, в которой уже чувствуются намеки на дыхание поджидающей свой черед зимы, окна фудтраков закрылись, мангалы погасли, костры догорали, но циркачи по-прежнему не спешили расходиться. Да что ж это такое, они всю ночь собираются не спать? Или просто это кажется, будто они торчат здесь целую вечность, потому что Кристина уже давно ждет, ей не терпится бежать и она продрогла?

Постепенно «Обскурион» начал затихать, и наконец все разошлись по своим автобусам и трейлерам. Кристина разрывалась между желанием выждать еще немного для верности и уехать немедленно, потому что, как только Джордан заметит ее отсутствие в автобусе, наверняка отправит кого-то ее искать. Или не отправит; он может решить, что она устроила акцию протеста, детскую и бессмысленную, спрятавшись где-то, но беспокоиться нет причин, ведь из «Обскуриона» она все равно никуда не денется — невидимые цепи держат крепко.

Что ж, если так, ей это только на руку.

— Я тебя сейчас оставлю, но буквально на пару минут, — шепнула она Апи. — Быстренько найду незапертую машину с ключами, и мы поедем.

Бережно положив обезьяныша на землю, Кристина поднялась и, охнув от боли, пронзившей затекшие ноги, поковыляла к ближайшей легковушке. Дернула за ручку. Закрыто. Проверила следующую. Тоже закрыто…

Все чертовы машины этого чертова «Обскуриона» оказались заперты! От кого, скажите на милость, тут запираться? Кто может угнать автомобиль?

Элементарный план рушился на глазах! Кристина понятия не имела, как вскрывать замки на дверях машин, а выбить стекло боялась — вдруг шум кого-то разбудит? Да и толку от разбитого окна? Ну заберется она в салон, а дальше что? Без ключа машина все равно не заведется!

Обреченно дернув за ручку последнего автомобиля и в глубине души уже зная, что он тоже не откроется, Кристина с досадой саданула кулаком по капоту, а потом вернулась к Апи.

Обезьяныша она увидела не сразу, он буквально сливался с землей, и дело было не в темноте. Кристина со всей отчетливостью поняла, что ей не кажется, с Апи происходит что-то непонятное, его действительно буквально стирает из этого мира слой за слоем. Обезьяныш не переживет эту ночь.

Дальше Кристина не думала и не рассуждала. Она подхватила Апи на руки, и ей показалось, что он стал еще легче. Еще немного, и, стоит его отпустить, как он взлетит в небо, словно шарик с гелием!

Кристина прижала Апи к себе покрепче, будто он и впрямь мог улететь, и решительно зашагала по дороге, прочь от «Обскуриона». Компас внутри четко указывал ей направление, а о том, что она без понятия, как долго придется идти и можно ли вообще преодолеть всю дорогу до цирка пешком, она просто не думала. Главное — уйти подальше от «Обскуриона», вытягивающего из Апи все силы, и оказаться как можно ближе к «Колизиону».

Шаг за шагом, не думая о том, что будет через десять шагов и что будет через сто. И сколько их будет, этих шагов.

Шаг за шагом, в ночь, в темноту.

Шаг за шагом, не гадая, на сколько хватит сил.

Шаг за шагом, думая только об одном шаге за раз.

Шаг за шагом.

Шаг за шагом…