Глава 4
Гленвэр всё оттягивал и оттягивал старт звездолёта. Он проверял и перепроверял расчетные координаты гиперпрыжка, пытаясь проложить маршрут к ближайшей известной звездной системе, сверяя с координатами, которые ему все-таки выдали нейросети корабля. Раньше он никогда не зацикливался на этом. Дело было не в расчетах, дело было в Далмаре, который, вместе с двумя своими подругами, находился на его корабле. Когда он забирал их и по очереди и транспортировал на своем шаттле на звездолёт, он не сомневался в правильности принятого им решения. А сейчас, сидя за мониторами, смотря невидящим взором на экраны он сомневался. Он прислушался. Он слышал тяжелую поступь Далмара в дальнем отсеке, где были собраны навигационные карты и межгалактические атласы. Все дни, необходимые для предполетной адаптации, Далмар интенсивно изучал теоретические основы космонавтики и принципы работы бортовых систем. Те вопросы, которые он задавал по теории, наводили Гленвэра на мысль, что его мозг работают не хуже, чем нейросети компьютера, и лучше любого мозга соплеменника Гленвэра. То, что Гленвэр изучал в академии космопилотов в течение шести лет, Далмар освоил за пару недель. Но, когда он применил мнемоническое правило для запоминания и определения созвездий, используемое всеми учениками академии пилотирования на Колиопте, Гленвэр был поражен. В тот день Далмар, пройдя все психофизические тесты, необходимые для полета, пришел очень довольный к Гленвэру и сказал, что он полностью готов. Тесты показали хороший результат, и он знает, что созвездие Льва базовое, а Лев в зубах держит Рака, хвостом указывает на Деву, а лапой давит Чашу.
Но, Гленвэр, всё равно сомневался. Он хорошо помнил тот резкий укол страха, как проблеск молнии, который он испытал при первой встрече. Когда, после не очень мягкой посадки, Гленвэр, закутанный в броню и силовое поле своего скафандра, выбрался из капсулы и, выпрямившись в полный рост, чуть потянулся, разминая затекшие конечности, то появление Далмара из-за кучи песка было, как светопреставление. Весь вид этого создания, вся его природа, казалась нереальной и противоестественной. Представьте, этакое чудо, напомнившее по картинкам, которые Гленвэр помнил ещё из школьного учебника — Дерево. На Колиопте деревьев давно не было, они уже не росли. Их всех давним-давно съели его нецивилизованные пращуры. А тут живое дерево, а может и не дерево. Вместо корней длинные лапы, толстое, высокое, в полтора раза выше роста Гленвэра тело, похожее на ствол. Темно-бурая свернутая листва, похожая на колючки. А ещё: глаза и уши, и главное, рот, из которого вырвался утробный звук с такой грозной, повелительной интонацией, что Гленвэр, ничего не понимая, все же замер как вкопанный. Потом, правда, они смеялись, вспоминая их первую встречу. Ну, а вот теперь Гленвэру надо было принять окончательное решение: брать ли с собой в полет на свою Колиопту, к своему голубому светилу Далмара с его подругами?
Ученые утверждают, что когда-то светило, обогревающее Колиопту, было ярко-оранжевым. А теперь в результате потери кислорода и разряжения атмосферы оно стало голубым. А Далмар просто загорелся своей идеей восстановить на планете Гленвэра атмосферу. Оказывается, как он объяснил, что в процессе своей жизнедеятельности их вид выделяет тот самый кислород, которого так не хватает на Колиопте."Прямо, Мессия — не меньше! — ворчал Гленвэр. Конечно, он мечтал, чтобы его дети или хотя бы внуки жили, как в древности, на поверхности Колиопты, а не в подземных городах. — Но, по силам ли это сделать Далмару? Или это бред его воспаленного мозга. То есть, его мозговой жидкости. А, что скажут братья? А, какой"сюрпризец» будет для Гленды. Что там для Гленды,"сюрпризец"будет для всей Колиопты!"
История планеты и цивилизации на Седаре и Колиопте были, как выяснилось, чем-то схожи. И в то же время имели существенные различия. Как-то Далмар спросил Гленвэра о том, какая продолжительность жизни их вида. Ответ Гленвэра его крайне удивил. Он считал, что за столь короткий период жизни индивидуума невозможно накопить необходимое количество знаний и опыта, чтобы создать устройства, позволяющие вырваться за пределы притяжения планеты. На что Гленвэр, ответил, что существует вполне научная гипотеза о происхождении их вида и цивилизации. Эта гипотеза основывается на том, что жизнь на Колиопте зародилась 4 млрд. лет назад. Простейшая клетка росла и в один прекрасный день превратилась в разумное существо. А представители их вида являются потомками предыдущей более развитой цивилизации. Та цивилизация канула в веках. А огромные пласты знаний, доставшихся им в наследство, позволили сделать прорыв в техногенных областях, в том числе в космонавтике.
Далмар, удовлетворившись ответом, поведал, что и на Седаре существует такая же гипотеза. Подтверждение тому этот странный артефакт, который Далмар"украл"для Гленвэра. Но лично Далмар, придерживается другой теории. Он считал, что именно научно — техническая революция научила их вид полностью воссоздавать почти всё, что природа генерировала веками. По его ощущениям, именно сейчас границы между биологической жизнью, неодушевленными предметами и технологиями всё больше размываются. Взять, к примеру, их способ размножения на Седаре.
— Во — первых, нужно, чтобы было две особи мужская и женская. Дальше процесс идет следующим образом: в специальном инкубаторе смешивается генный материал, выращивается росток, потом он помещается в отдельный контейнер с питательным субстратом. А дальше переносится, как правило, в отцовскую оранжерею.
Гленвэру не всё было понятно. Почему именно в отцовскую оранжерею и как этот росток становиться мыслящей особью? Тогда Далмар, как выражался Гленвэр, включив"ученого"в полную силу. Подробно, используя массу научных терминов, начал всё ему объяснять:
— Мозг нашего вида называют мозговой жидкостью, так как он находится в желеобразном состоянии. Уже давно наши ученые выяснили, что процессы, происходящие в мозговой ткани, имеют квантовую природу, так за память, за управление эмоциями и когнитивными способностями отвечает один из центров нейрогенеза гиппокампа. Эти способности в большей мере проявляются у опытных мужских особей, живших в хороших условиях. Поэтому, для формирования зачатков мозга новородка, забор частички гиппокампоса осуществляется у родственников по мужской линии. В лабораторных условиях выращивается образцы мозговой ткани и впоследствии подсаживаются реципиенту. Перед подсадкой необходимо убедиться в хорошем физическом состоянии ростка. Эта процедура достаточно болезненная и опасная, как для донора, так и для реципиента. К сожалению, по статистике около десяти процентов молодых особей погибает. Но это еще не всё. Женские особи тоже участвуют в этом процессе. Для формирования нейронов необходима подсадка стволовых клеток. Стволовые клетки и берут от женских особей из мозговой жидкости или мозгового вещества.
— А как же любовь? Любовь в вашем мире существует? — спросил Гленвэр.
— Любовь? — задумался Далмар. — Сложный вопрос. Сначала надо понять, что такое любовь. Кто-то говорит, что любовь — это река, кто-то говорит, что любовь — это песня, кто-то говорит, что любовь повсюду вокруг нас, она поднимает нас туда, где нам место. Кто-то говорит, что, любовь — это состояние, когда в звуке дождя ты слышишь смех, — задумавшись, произнес Далмар и, вспомнив первенца, добавил:
— Но иногда любовь бывает и болью.
— Как у вас всё сложно, — выслушав Далмара, произнес Гленвэр. — Это всё похоже на пытки. Варварство какое-то.
— И чего же здесь сложного? — возразил Далмар.
— А что касается боли… Трудно представить себе жизнь без боли. Наша боль превращает наши раны в мудрость. За каждым творением всегда стоит какая-то, боль физическая или душевная. А мы творим будущее. Впрочем, наши отпрыски с донорским материалом получают и генетическую память от своих родных. Поэтому этап обучения у нашего вида короткий. Многое они знают уже с рождения. А что, у вас на Колиопте родопроизводство происходит без боли? И что обозначает термин"варварство"? Объясни.
— Да, у нас всё проще на Колиопте. А генетическая память у нас тоже существует. Но у нас живорождение. Женская особь рождает одного или двух имаго, так зовут наших новорожденных. Что касается боли, не знаю. У меня пока нет ни семьи, ни потомства, — ответил Гленвэр.
На заданный вопрос про"варварство! Гленвэр отвечать не стал. Он и сам не знал, что обозначает это, случайно слетевшее с его языка старинное слово. И чтобы не вступать в спор с Далмаром он решил перевести разговор на другую тему. Его ещё очень интересовал процесс питания соплеменников Далмара, но он стеснялся заводить разговор на эту тему. Она вызвала у Гленвэра странное чувство стыда. Да, он испытал стыд за своих предков, которые по преданию, уничтожили все деревья, просто съев их. А вид соплеменников Далмара всё же имел, с точки зрения Гленвэра, какое-то отношение к деревьям. Но Далмар сам заговорил на эту тему. Он рассказал, что в основном питание происходит посредством приема азотно-фосфорно-калийного субстрата. Производство субстрата осуществляется в отдельных специализирующихся на производстве питания поселениях, на автоматизированных фермах. А в качестве деликатесов некоторые особи могут себе позволить питание посредством фотосинтеза. Для этого используют энерголифты. Он поднимает субъект к искусственному светилу, которое находится под куполом. Лелит-природное светило стало слишком горячим и активным. Оно не питает — оно сжигает. Искусственное же светило настроено на оптимальную мощность. Разная высота энерголифтов позволяет сделать процесс фотосинтеза управляемым.
— Надо же! И наше светило стало небезопасно для нас. Правда, по другой причине. Ну, ты знаешь, из-за разряженной атмосферы. Да и питание у нас в основном состоит из растительных субстратов на основе макроэргических соединений. Странно, наши планеты так похожи, а наши виды такие разные, — констатировал Гленвэр.
По отсеку, заглянув в рубку, прошуршали две подруги Далмара — тоненькие, совсем зеленые тростиночки."Как эти эфемерные создания могут изменить мою планету? — подумал Гленвэр. — Ну, уж навредить они ей точно не смогут. А, была, не была! Пристегните ремни. Мы отправляемся!"И, дав команду на запуск варп-двигателя, добавил:"Поехали!"
Часть вторая
Петля Мёбиуса
Чем за общее счастье без толку страдать —
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе добротой привязать,
Чем от пут человечество освобождать.
Омар Хайям
