Древние Славяне. Соль. Книга первая. Крещение

Марина Хробот

В глухой славянской деревне Явидово идёт привычная жизнь. Люди занимаются домашним хозяйством, растят детей, почитают Древних Богов, влюбляются, женятся и хотят быть счастливыми. Но наступил XI век. По Руси идёт волна Крещения. Население городов и деревень сопротивляется новой вере, а она насаждается Огнём и Мечом. И скоро непонятная для населения новая Вера приходит в ближайший город Сукромлю, что сказывается на каждом жителе. Молоденькая охотница со странным, для того времени, именем Василиса мечтает о свадьбе с княжичем Милояром. Жители деревни Явидово о достойной встрече главного праздника зимы – Масленицы. Дядя Василисы о коне. Тётя Болеслава и её соседки о скорых лёгких родах. А вот Ведунья мечтает о спокойствии для себя и пяти деревнях вокруг. Но не всегда наши мечты исполняются, именно так, как нам хотелось бы.

Деревня Глины. Мыльня

Оба княжича нетвёрдой походкой вышли из столовой, через сени, на крыльцо. Глубоко дышали вечерним морозцем, приходили в себя.

По двору пробежали три банные девки-мыльницы. В простых исподних сорочках, с тёплыми платками на головах, покрывших распущенные косы, которые распускали не каждый месяц. Бежали, хохоча и поглядывая на обоих княжичей.

И так у них на бегу поднимались и опускались полные груди, так зазывно тряслись зады, что у обоих молодых мужиков мигом выдуло половину похмелья, и они резво побежали вслед за мыльницами.

* * *

Поначалу Граня как-то не особо воспалился. Но девки своё дело знали. И кружились по жаркой мыльне, раскрыв рубахи до пояса, трясли грудями с розовыми торчащими сосками, а потом уж, совсем голые, с русыми завитками между ног, повернулись и завертели смачными румяными от жаркого воздуха задами под весёлую песню: «Разлюли моя малина, как пойду я поплясать…» и уд княжича ответил им твёрдостью.

Сами же мыльницы следили за сильным паром, замачивали веники, подавали рушники и полотенца.

Не стесняясь другана, Милослав «любился» сразу с двумя девками, то пристраиваясь сзади, то сажая к себе на колени.

— Ты всегда так? — Удивился Граня новому в телесной забаве. — Как у тебя сил хватает?

— А вот так. — Вытерев ладонью пот со лба, и, отпив хмельного квасу, Милослав цапнул за ляжку ближайшую мыльницу и повёл руку вверх, в развилку между её ног. — Меня же в мою первую взрослую Купальную ночь не поделили две молодухи с Рудых Болот, зажали, и обе надо мной старались до утра. Так вот я к таким телесным радостям и привык. Одной мне не хватает. Попробуй, княжич, понравится.

— В следующий раз, — устало отговорился Гранислав, отталкивая от себя захмелевшую и особо назойливую мыльницу. — Пойдём спать, утомился, аж падаю.

— Ещё один заход! — богатырский засмеялся Милослав и развернул к себе спиной ближайшую мыльницу. Придвинул её к ближней лавке. Девка, упёршись в неё руками, послушно расставила ноги. Вторая деваха смотрела на быстрые движения Милояра внутри подружки и завидовала.

* * *

Распаренные, в одних сорочках по колено, друганы перешли босиком по снегу в дом, в столовую, где и заснули на лавках.

Укрыв мужчин одеялами, Зореслава велела Шуре и двум тёткам-убиральщицам очистить столовую, дабы не несло дурманом от бутылей с вином и медовухой, а еда не дразнила мышей.

Мыльницам княжица приказала выдать по куску отбеленного тонкого льняного полотна «за пострадание». Девки ноги не сводили после двух мужиков. Но для того и брали самых крупных и красивых — летом грибы-ягоды собирать, варенья варить, зимой полотна ткать да вышивать, и круглый год ублажать приезжающих.

Кто ж откажется от такой работы, лёгкой да сладкой? Да и не всех желающих девок приглашали. Княжичи устраивали смотрины, выбирали девок-мыльниц всей семьёй, дабы не осрамиться перед гостями.

* * *

На утро, с трудом очухавшись, Гранислав сел на жесткой лавке и долго тянулся всем телом вверх и в стороны. С пола, из-под одеяла, на него с тоской смотрел Тоша.

— Водички-и-и… — только и смог сказать парень.

— Вина надо. — Решительно вошла в комнату Зоря с подносом в руках, одетая в праздничное платье. — Чем отравился, тем и полечился.

На подносе стояли деревянные кружки с хмельным квасом, ломти хлеба с птичьим мясом от вчерашнего застолья и мочёные кислые яблочки.

Смешно перевернувшись на карачки, Тоша нелепо держался сначала за лавку, а после за подол юбки и ноги Зори. Выпрямившись, он чуть не выбил головой поднос из рук княжицы и ухватился за кружку.

Наблюдая, как молодец, одного с нею роста, жадно пьёт вино, Зоря присмотрелась.

— Тошка, как же ты повзрослел. Стал видный и статный. — Восхитилась она. — Слышь, Граня, а приятель у тебя красавчик.

Жадно выпив из своей кружки, Творемир тут же взял вторую, но задержался, с боязнью глядя на Зорю в два раза шире его.

— Забирай Тошку, — нетрезво разрешил Граня и выпил своё вино. — Хотя — нет, не выдюжит он тебя… Чего я несу какую-то муйню? Пора идти в мастерские за посудой. Спасибо, Зоря, вовремя ты с винцом. Как там Милослав, живой?

— Брательник отсыпается, просил рано не будить. — Отмахнувшись от запаха перегара, Зореслава кивнула на дверь. — Пойдёмте в поварню завтракать, здесь, в столовой, накрывать сегодня не буду, не натопишься на вас, холодно, а дров жалко.

* * *

Неугомонный вчера Милослав болел похмельем. У него, как держателя запаса всей деревни Глины и соседних хуторов, были в закромах и мука, и рыба во льду, и солонина в бадьях. В закромах с потолка свисал гроздьями лука так плотно, что и не пройти, только палец просунуть. Чеснок и морковь хранились во множестве ящиков с солёным песком. Продукты просматривались каждую седмицу.

Но Милослав считал — пусть мастеровые мужики сами добывают пропитание, а то нарожают по десять-пятнадцать детей и корми их за общинный счёт. Не дело это.

А сегодня он жмурился на солнечный свет сквозь бычьи мочевые пузыри на окошках его клети и, лежа на боку в постели, медленно отпивал из кружки вино, пытаясь прийти в себя.

— Гранислав сам разберётся с посудой, не маленький. А мне плохо…