Тайна раскроется в полночь

Марина Серова, 2013

Частного детектива Татьяну Иванову преследует просто наваждение какое-то – уже несколько человек сообщили ей, будто бы она нереально похожа на известного мистика Софью Златогорскую. Та умерла много лет назад, но ее философско-эзотерическое учение популярно и в наши дни. Вот и сейчас, едва увидев Татьяну, будущая клиентка Ольга Кооп чуть не упала в обморок и принялась нести чушь, уверяя собравшихся, что перед ней новое воплощение Златогорской. Муж экзальтированной дамочки Герман очень настойчиво пытается убедить детектива взяться за это дело. По его словам, Ольгу уже несколько раз пытались убить. И каждый раз его странная женушка заявляет: она всего-навсего повторяет путь Златогорской и, как ее Учитель, проходит уроки смерти. Правда, у этих уроков есть только один финал, и если сама Златогорская смогла пройти испытания с помощью мистических помощников, то для Ольги стать ангелом-телохранителем придется Татьяне Ивановой…

Глава 7

Да уж, что ни говори, а обитатели этого дома были попросту уникальны — каждый по-своему.

Родители Ольги действительно оказались милейшими людьми, которые выглядели одинаково отстраненными как от реалий нашей жизни с ее перманентным повышением цен и прочими катаклизмами, так и от высоких духовных переживаний родной дочери. Любимый зять Герман дал им кров, стол и хлеб, маме, Елене Николаевне, — возможность приобретать любую пряжу для любых вязаний, папе, Ивану Петровичу, — еженедельный набор газет и журналов со сканвордами. Что еще нужно для счастья среднестатистическому россиянину? Этой паре — абсолютно ничего, оба были стопроцентно счастливы.

— Я сто раз говорила Ольге, чтобы не маялась дурью, — с первых же слов закусила удила Елена Николаевна. — Вязать учиться она не желает, а между тем это удивительнейшее занятие — какие только модели я не вязала, одна эффектнее другой! И, кстати сказать, с Германом Ольга познакомилась, будучи обряжена в платье моей вязки. Так что, к слову, я вполне заслужила право жить под кровом зятя — его очаровали и моя дочь, и платье моей работы!

Завершив свою тираду, она очаровательно улыбнулась и с чувством исполненного долга опустила глазки к спицам, которые тут же с легким звоном замелькали в ее проворных пальцах.

Иван Петрович, в свою очередь, лишь на пару минут оторвал взгляд от сканворда и что-то невнятно пробурчал.

— А что вы думаете о двух случаях, когда ваша дочь едва не погибла? Как считаете лично вы: что это было? Быть может, все-таки кто-то пытался убить Ольгу?

Задавая этот вопрос, я с особым вниманием наблюдала за безмятежными лицами этих на редкость отрешенных от нашего грешного бытия людей.

Елена Николаевна мгновенно вспыхнула, инстинктивно бросив взгляд в сторону входной двери, а Иван Петрович на пару минут оторвался от своего увлекательнейшего сканворда, заложив ручку себе за ухо.

— Надеюсь, нас-то вы не подозреваете в этом ужасе?

Мать, мимолетно нахмурившись, бросила взгляд на дочь, которая с самым равнодушным видом разглядывала свои пальчики с обкусанными, как у девочки-подростка, ноготками.

— Для нас Ольга — дочь, родная кровинушка, мы ей желаем жить до ста лет в здравии и благополучии да нас дедушкой-бабушкой поскорее сделать. Ну, а что там на самом деле произошло…

Она шумно вздохнула и покачала головой.

— Знаете, этот дом такой странный… Нечистый дом! То голоса какие-то слышатся, то такая странная музыка… Понятия не имею, что тут происходит, и только надеюсь, что Ольга не дошла до такого греха — стрелять в себя!

Она не без патетики взмахнула руками, и спицы, крепко зажатые в ее пальцах, громко звякнули.

— Просто ужас какой-то, признаться, даже вспоминать об этом, думать не желаю! Наша Оленька — и самоубийца! Но почему? Ведь мы ее так любим. А уж муж и вовсе готов ради нее горы свернуть…

Она успокоилась совершенно неожиданно — улыбнулась, как ни в чем не бывало, и вновь принялась вязать, продолжая свой монолог без тени трагизма, но с нотками завершения:

— Ужас, просто ужас. Но в конце концов, вас ведь для того и наняли, чтобы вы во всем этом кошмаре разобрались. Вот и разбирайтесь, ради бога, вам за это заплатят!

Иван Петрович все время, что длилась тирада его супруги, то молча смотрел на дочь, то переводил сонные блеклые глазки на меня. Наконец и он выдал свою реплику:

— Просто так ни один кирпич на голову не упадет! А Ольга у нас далеко не дура, поверьте мне на слово.

Вот так вот — понимай как хочешь! Что конкретно хотел сказать этот убеленный сединами, с виду вполне разумный старик, я так и не поняла. С одной стороны, метафора с кирпичом должна означать, что, стало быть, его дочь все случившиеся ЧП если и не заслужила, то притянула своими мыслями и поступками; с другой стороны, она — «не дура». Не намек ли это, что Ольга сама «пишет сценарии» событий своей жизни, включая все кирпичи да стрельбу?

Впрочем, Иван Петрович тут же вновь с головой окунулся в свой увлекательнейший мир сканвордов и кроссвордов: напялил очки на нос, поводил ручкой по колонкам и внезапно обвел нас просветленным взглядом поверх очков:

— А ну-ка, кто в курсе имени философа из ванны?

Встретив в ответ лишь наши непонимающие и недоуменные взгляды, он звучно расхохотался:

— Довожу до вашего сведения, что это — Архимед. Интересно? То-то же, теперь будете знать!..

Ольга торжествующе улыбнулась с выражением «Я же вам говорила!» и повела меня дальше по коридору, до двери, за которой, судя по доносившимся звукам, разыгрывались роковые страсти.

Я недоуменно взглянула на Ольгу, а она только пренебрежительно передернула плечами:

— Здесь у нас апартаменты родителей Германа, а его мать живет одними сериалами. Хорошо хоть не бразильскими!

Знакомство с предками Германа вышло еще короче: его мать, Нина Михайловна (в ее шестьдесят с гаком весьма эффектная женщина в стиле Мерил Стрип), полулежала перед суперплоским экраном телевизора в удобном кресле, вытянув ножки в плюшевых брючках. Говоря языком Ольги и ее Учителя Софи, Нина Михайловна всецело пребывала в пятом измерении — том самом, где обитают вымышленные герои и где рождаются и растут наши дивные мечты.

При виде нас Нина Михайловна только капризно нахмурилась и нетерпеливо щелкнула пальцами:

— О нет! Извиняюсь, мои дорогие агаты кристи, но у меня — кульминационная серия. Приходите с вашими расспросами через часок, хотя сказать мне нечего — за соседями не слежу, предпочитаю телесериалы, а сама никого не убивала и в ближайшие десять лет не планирую.

При том, как в сильнейшем раздражении ответила на мой вопрос Мадам Сериал, ее супруг почивал в соседней комнате-спальне, потому как с наступлением осени он «как медведь, отправляется в спячку». Признаться, впервые меня выставили из апартаментов за какие-то считаные секунды. Как говорит один мой старый мудрый приятель, «жизнь груба».