Сердце на замке

Марина Серова

В канун Нового года частный детектив Татьяна Иванова встречает своего бывшего любовника, «сладкого» бизнесмена Виталия, который нанимает ее для расследования двойного покушения на свою жизнь. Бандиты несколько раз стреляли в его машину, ранив при этом отца-пенсионера, председателя детского благотворительного фонда. Третья попытка расправиться, считает Виталий, кончится смертью. Но автоматная очередь на глазах Татьяны буквально прошивает конкурента Виталия. Ввязавшись в смертельно опасную игру, частный детектив находит ниточку, ведущую к организаторам подпольного наркобизнеса… Книга издавалась под названием «Киндер-сюрприз с героином».

Глава 1

Двадцать месяцев спустя

Не знаю как для кого, но для меня самый лучший на свете праздник — Новый год. День рождения тоже, конечно, ничего, но все равно — с Новым годом ни в какое сравнение не идет. Может быть, потому, что день рождения слишком уж быстро проходит?

Только, казалось бы, гости собрались, только успеваешь подумать про еще один ушедший год жизни, раз — и все уже прошло.

А Новый год, по крайней мере в нашем городе Тарасове, празднуется долго — чуть ли не полтора месяца. Судите сами: весь декабрь — это не что иное, как длинное предисловие к Новому году, когда с каждым днем нарастает ощущение, что уже вот-вот, скоро… Наконец наступает сама новогодняя ночь. Ну а потом, понятное дело, долгие дни отдыха, Рождество, Старый Новый год, и лишь к пятнадцатому января народ возвращается в более-менее будничное, трудовое настроение. Да еще две недели при встречах и по телефону поздравляешь всех встречных и поперечных с Новым годом.

Вот сейчас — вроде бы до Нового года еще целая неделя, а ощущение такое, что уже сегодня, через несколько часов все будут вслушиваться в бой курантов, которые вообще-то звонят каждый день, но только раз в году это начинает живо интересовать сотни миллионов людей. Прохожих в этот воскресный день на главной улице Тарасова, которую называют с гордостью тарасовским «Арбатом», оказалось так много, будто собралась праздничная демонстрация или шествие паломников по лавочкам, будкам и супермаркетам. Я тоже вышла сегодня с благой целью заранее купить новогодние подарки всем своим родным и знакомым. Уж сколько раз бывало, когда именно на Новый год выпадало горячее дельце, и я лишь в самый последний момент успевала забежать в какой-нибудь круглосуточный магазин, чтобы скупить там все, что под руку попадется.

Нет-нет, сегодня я намерена спокойно прогуляться по нашему «Арбату» и «с чувством, с толком, с расстановкой» подготовиться к празднику. Правда, я не ожидала, что в это воскресенье такое количество тарасовцев заполонит магазины с точно такими же намерениями… Ну ничего, это меня не остановит.

Тем более что погода в этот воскресный день выдалась чудесная. Мороз не слишком сильный, щадящий, чуть пощипывает щеки. В воздухе серебрится снег, посыпая удивительными блестками даже задрипанные зимние шапки и куртки прохожих.

Витрины магазинов украшены елками, огоньками, фигурками Деда Мороза, Снегурочки и целым зоопарком всевозможного зверья. В окнах одной кондитерской выставлен огромный пластиковый (но совсем как настоящий) торт со свечами и гигантский приоткрытый пакет подарка с россыпью конфет и шоколада. Даже в витрине магазина охотничьих принадлежностей стоит Дед Мороз с ружьем за плечами. Диковатая, надо сказать, картина. Невольно думаешь: «Он что, Снегурочку, что ли, собрался отстреливать? Или детей-попрошаек, которые замучили его, выцыганивая подарки?» Нет, на мой взгляд, Дед Мороз со стволом — это все же слишком явный перебор. И потом, так хочется сегодня хоть на один день забыть, не думать об убийствах, преступлениях, погонях, чьих-то обидах и несчастьях. Можно и так подсчитать, сколько всякого разного за год приходится видеть частному детективу или простому участковому милиционеру.

Конечно, моя работа неплохо оплачивается. Точнее, я сама назначаю цену за свои услуги, на что чаще всего клиенты с ходу соглашаются. Ведь ко мне обращаются люди, которые уже не верят в помощь правоохранительных органов, или те, кто не хочет, чтоб в их дела совали нос разные там «инстанции». Только первое время, занявшись частным сыском, мне приходилось искать клиентов с помощью верного друга Володьки из этих самых «инстанций».

Теперь, наоборот, клиенты уже находят меня сами, так что несколько раз в этом году мне приходилось отказываться и от расследования, и от большого гонорара, когда предложение возникало в ходе раскрутки какого-нибудь незавершенного дела.

Я еще раз посмотрела на вооруженного и очень опасного Деда Мороза, выходя из магазина, где прикупила для своего дяди — фаната и зимней, и летней, и осенне-весенней рыбалки — несколько наборов крючков и снастей. Какое-то унылое лицо у этого Деда Мороза, не новогоднее. Вот у того, которого я видела только что в витрине магазина детских игрушек в окружении пупсиков, даже борода торчит по-другому, задорнее как-то. Может, потому, что рядом с ним стоит Снегурочка в белой мини-юбке, а этот сидит один с оружием среди елок, пеньков, повсюду расставленных капканов и хитроумных снастей для охоты и рыболовства?

И что этот Дед Мороз слишком заинтересовал меня сегодня?! Ну его к бесу! Надо идти дальше, да не забыть заскочить на только что открывшуюся выставку-продажу французской косметики — там наверняка всегда обнаружишь что-нибудь эдакое…

Я уж собралась было свернуть с нашего «Арбата» на соседнюю улочку, как чуть ли не лицом к лицу столкнулась с Виталиком, который мчался куда-то, никого не видя вокруг, и, натолкнувшись на меня, остановился передо мной с весьма странным, скорее даже ошалелым видом.

Надо же, как тесен мир! А точнее — как тесен городок Тарасов, особенно в предновогодние дни!

Виталика Ежкова я не встречала примерно года два. Но уж если быть точнее да подсчитать — не виделись мы ровно двадцать месяцев.

Откуда такая точность? Существуют вещи, которые с удивительной точностью и даже скрупулезностью помнит любая женщина. Дело в том, что одно время Виталик был моим близким другом, другими словами — замечательным любовником. Тогда он только начинал всерьез заниматься торговлей и специализировался на кондитерских изделиях. Так что тогда у нас был во всех отношениях сладкий период жизни. Вообще-то Виталий был в это время безумно занят, потому что постоянно мотался по командировкам, налаживая контакты с многочисленными, разбросанными по всей стране кондитерскими фабриками. Но раз в неделю он непременно являлся ко мне со сладкими дарами.

Кажется, столько конфет, шоколада, зефира, пастилы, халвы, сколько было съедено в период бурного нашего романа, я не видела всю свою предыдущую жизнь. Дом мой буквально ломился от сладостей всех видов, и я уж точно стала заправским дегустатором, различающим любые виды вафельных прослоек, ореховой крошки и всевозможных наполнителей в кондитерских изделиях с закрытыми глазами. Один раз Виталик даже привез, кажется, из Таганрога огромную коричневую глыбу шоколада, которая стояла на специальной тумбочке, и всем гостям разрешалось острыми предметами делать в ней ходы, отбивать куски и любыми иными способами истреблять шоколад в неограниченном количестве, как в какой-то детской сказке про город из шоколада. Вот была потеха! Еще немного — и я могла бы запросто отдать концы от сахарной передозировки, но к тому времени наши отношения и без того уж стали для обоих слишком приторными, а потом и вовсе пошли на убыль.

Виталик вскоре отладил сеть поставщиков и теперь, сидя в Тарасове, только рулил передвижениями сладостей на склады, а потом на оптовые рынки и куда-то там еще. Ассортимент, видно, тоже устоялся и стал однотипным — постепенно выяснилось, что выгодно привозить, а что не очень, а само слово «ассортимент» чересчур стало для меня перекликаться с названием конфет «Ассорти». Да и Виталик как-то перестал вдруг проявлять фантазию, начал превращаться в обыкновенного экономного бизнесмена и приходить ко мне в гости с одинаковой коробкой этих самых «Ассорти» под мышкой, не замечая, что в кухонном шкафу и без того уже образовался целый штабель этих бонбоньерок.

А потом он и вовсе стал заводить разговоры о том, что наши отношения ему очень нравятся, но между тем пришла пора жениться «по-настоящему», и раз я предпочитаю свободную жизнь, то… В общем, в таком примерно духе. Я прекрасно понимала, к чему он клонит. Виталику, как и многим мужчинам, очень хотелось бы завести семью, но вместе с тем оставить про запас «отдушину» — место, куда всегда в момент печали или в игривом состоянии можно завалиться с коробкой конфет и упаковкой презервативов. Особенно когда жена, беременная, будет вынашивать запланированное потомство.

Все это, конечно, неплохо, но — не для меня. Поэтому, как только начались осторожные беседы, я тут же предпочла расстаться со своим сладким любовником. По-хорошему, без взаимных обид — но сразу и бесповоротно. Хотя, честно говоря, некоторое время я еще вспоминала про Виталика. Особенно почему-то не выходили из памяти его сладкие, пахнущие клубничной карамелью губы. Или мне только так казалось?

Мы действительно не встречались двадцать месяцев, хотя я слышала от кого-то, что Виталий женился, дела с бизнесом у него тоже вроде бы идут неплохо. А тут вдруг раз — и встреча. Новогодний сюрприз.

Идет Виталий по проспекту, размахивает пакетом с какой-то коробкой конфет, спешит… Но, увидев меня, первым остановился, даже руки слегка раскинул по привычке… Нет уж, нет уж, придется тебе их убрать.

Признаться, мне очень не хотелось останавливаться и вести никому не нужные разговоры типа: «Как дела?», «Как жена?», «Как работа?», «Понятно, у меня тоже пока ничего», «Что надо — звони», «Пока…». Зачем тратить время зря, а заодно и портить самой себе настроение? Ну, было что-то хорошее — и слава богу, пусть себе было… Пусть уж лучше так и останутся в памяти сумасшедшая шоколадная гора и сладкие губы, чем вот это отчужденный, осунувшийся лицом Виталик, в котором я с большим трудом узнавала того, кому не так давно бросалась в дверях на шею.

Виталий действительно как-то чересчур изменился, и не в лучшую сторону. Весь его вид, напряженное выражение лица, испуганный взгляд невольно бросались в глаза на фоне беспечной, совсем уже праздничной по настроению городской толпы. Случилось у него что-то? Неужто семейная жизнь так доконала? Может, напомнить, как однажды мы всю ночь по различным рецептам готовили горячий шоколад, который тут же пробовали в постели — и этой затеи хватило до раннего утра? Кажется, тогда я где-то вычитала, что горячий шоколад в давние времена считался стимулятором сексуальной энергии, и мы решили на практике устроить проверку этой теории.

Или Виталик воспримет это как приглашение к продолжению романа, которое теперь уже никому не нужно?

— Ну как дела? — спросила я Виталика привычной скороговоркой, как и полагается случайному знакомому.

— Дела? Ну как сказать, — невесело промямлил Виталий. — А у тебя самой?

Он облизнул губы, которые показались мне какими-то землистыми, невкусными даже на вид. Да и веселые серые глаза моего Виталика с пушистыми, как у девочки, ресницами тоже были сейчас водянистыми, никакими. Непонятно, что с человеком сделали? Такое ощущение, будто он только что вырвался из застенков гестапо.

— Отлично. Смотри, какая погодка, снежок! — ответила я нарочито весело, приплясывая на месте. Но ведь и правда — все отлично, скоро Новый год, я вот, как Снегурочка, иду домой с полной сумкой подарков.

Мы стояли с Виталием в центре тарасовского «Арбата», и в витрине магазина «Часы» мне было приятно наблюдать свою короткую шубку, длинные ноги в белых колготках, белый берет на голове. Что-то и впрямь было сказочное в моем облике, праздничное — я даже чувствовала, как оживает, веселеет на глазах лицо Виталия и как останавливают на мне взгляды проходящие мимо мужчины.

— Смотри, какая ты… — почти что с завистью хрипло сказал Виталий.

— Какая?

— Да веселая…

— А чего мне грустить?

— Это хорошо, когда нечего, — вздохнул Виталий теперь вовсе уж многозначительно.

— Что-нибудь случилось? — спросила я его напрямую.

— Да так, — ответил он и вдруг что-то вспомнил, вопросительно уставился мне в лицо. — Слушай, а ты сейчас работаешь?

— Сейчас — нет. Сейчас я как раз гуляю, — засмеялась я, подмигивая в ответ дядьке с седыми усами, интеллигентной бородкой и в посеребренной снегом шапке, проходившему мимо. Этакий городской вариант Деда Мороза, спешащий с какой-нибудь университетской кафедры.

— Да нет, я серьезно. Я имею в виду… ты ведь была частным детективом. Ну, тогда… Помнишь?

«Еще бы мне не помнить, какой сладкий ты был леденец!» — подумала я, невольно возвращаясь в то время. Еще бы…

— Работаю, конечно, — ответила сдержанно. — А что, у тебя какое-то дело?

— Как бы это сказать… Не то чтобы дело… Но, в общем, проблемы, — опять как-то замялся Виталий.

Хоть морозец был и не слишком сильным, но, если стоять на одном месте, даже переминаясь с ноги на ногу, он так и норовил запустить свои руки под короткую шубку, негодник.

— Знаешь что, так стоять холодно. Пойдем посидим где-нибудь и поговорим спокойно. За чашечкой кофе, — предложила я Виталию. — Глядишь, я и сгожусь тебе на что-нибудь.

— Да ты чего. Я все время про тебя вспоминал, — почему-то застеснялся Виталий. — Ты же сама тогда первая от меня сбежала.

Виталий заметно приободрился и стал оглядываться на двери проспектовских кафешек, прикидывая, куда бы нам лучше податься. В этот воскресный зимний день везде было полно народа и очереди за пирожными были подлиннее, чем в иные времена за хлебом.

— Я знаю одно место, — объявил наконец Виталий и повел меня куда-то через арку, заводя в какой-то подъезд.

— Домой, что ли? — удивилась я.

— Да нет, домой нельзя. Ты извини, я бы пригласил…

— Ясно, жена заругает, — не удержалась я, чтоб не поддеть его.

— Да нет. Мы разошлись. Два месяца назад. Дома отец болеет.

— Быстро, однако, разошлись.

— А чего там? И так бывает. Я ж не виноват, что она дура. Но речь не об этом. Здесь у меня дружок живет. Тут у него вроде частного… отеля, — пояснил Виталий.

— Ты хотел сказать — борделя? — поняла я.

— А что такого? Самый центр, место бойкое. Но сейчас не до того. Здесь просто можно посидеть нормально, — смешался Виталик и совсем как прежде улыбнулся светло и ясно. — Не боишься?

— Я? Ты путаешь меня с кем-то. Знаешь, что с тобой будет, если начнешь приставать? Смотри. — И неожиданно для спутника я продемонстрировала приемчик карате, повалив Виталика в снег и усаживаясь на него верхом.

Виталик картинно лежал в сугробе — на его черных бровях и пушистых ресницах искрились снежинки, похожие на сахарную пудру. Ах, как он был похож на прежнего моего мальчика, еще не пришибленного житейскими проблемами.

Виталик попытался освободиться и тоже повалить меня в снег, у него получилось даже натереть мне снегом щеки. Честное слово, мы как дети дурачились в незнакомом дворе до тех пор, пока не принялась стучать в окно живущая на первом этаже бдительная бабулька.

— А ну-ка отпусти ее, а то милицию вызову! — прокричала она в форточку. — Повадились среди белого дня девок ломать… Смотри, я щас к телефону иду…

Но мы уже и так набесились вволю и теперь, раскрасневшиеся после схватки, пошли дальше своей дорогой.

Человек по имени Вахтанг, открывший дверь своего «отеля», с завистью поглядел на наши румяные физиономии.

— Ты зачем не предупредил? — по-свойски спросил он Виталика, и я поняла, что мой друг частый гость в этом заведении.

— Да мы так, на кухне только посидим посекретничаем, — сказал Виталий, снимая мою заснеженную шубку. — Погреемся немного.

— Греться не так надо, — философски заметил Вахтанг. — Тут уже… греются одни… В дальней комнате.

Я с интересом огляделась по сторонам. Наверное, когда-то квартира Вахтанга представляла собой огромную грязную коммуналку — еще стоя на пороге, я насчитала пять дверей, ведущих из просторного коридора в комнаты. Но теперь квартира была отделана по последнему писку моды: дорогие импортные обои, сногсшибательные светильники и ковры.

— Вот тут я и живу. Адын. Савсем адын, — поймал мой взгляд Вахтанг, немолодой, но сохраняющий былую статность грузин с орлиным носом, но, увы, вываливающимся из-под ремня объемистым животом любителя хорошего застолья.

Кухня здесь тоже была огромной, видимо, переделанной из комнаты, потому что в ней свободно помещались большой круглый стол, три высоких холодильника с пристроенными сверху морозильными камерами, пара печей СВЧ. В углу на отдельном столике я увидела электрошашлычницу, в которой аппетитно жарились куски мяса.

— Значит, говоришь, кофе? — переспросил Вахтанг. — А может, что покрепче?

Он открыл встроенный в стену зеркальный шкаф, который я сперва даже и не приметила, за ним оказался ряд разнокалиберных бутылок. — Коньячку с морозца? Или водочки?

— Давай коньячку, — согласился Виталий. — И шашлычку не помешает. Ты что, сегодня сам кулинаришь?

— Да вот, Русланчик в город отпросился, говорит, какие-то кассеты поменять к празднику надо, приходится самому, — широко улыбнулся Вахтанг, показывая по-молодецки белые зубы. Надо же, вдали от родных мест, в нашем Тарасове, этот грузин смог устроиться буквально по-царски. Интересно, сколько платят его клиенты и клиентки за возможность провести время в такой теплой, я бы даже сказала горячей, обстановке? Впрочем, здесь настолько было лучше, чем в любом, даже самом претенциозном ресторане Тарасова, не говоря уж о паршивеньких гостиницах, что никаких денег не жалко. Быстро же Вахтанг смекнул, чем в Тарасове можно сколотить хорошие деньги.

Вахтанг, который сегодня сам заправлял своей национальной грузинской кухней, очень неторопливо, как это умеют настоящие грузины, разлил по широким пузатым бокалам коньяк, быстро достал откуда-то нарезанный лимон, а также вазочки и тарелочки с какими-то немыслимыми закусками, все время извиняясь за то, что мясо придется подождать еще минут семь. На наших глазах он щедро полил клубящиеся на шампурах куски мяса белым вином, посыпал пахучей зеленью и рубленым луком. Коньяк у Вахтанга оказался таким хорошим, что по телу мгновенно разлилась горячая волна.

— А кто там? — спросил Виталий, неопределенно кивая куда-то вдаль.

— Валерка зашел. С девочкой какой-то. Ну не гнать же на мороз, — артистически развел руками Вахтанг.

Ну артист! Я невольно любовалась, как ловко он священнодействует над шампурами с ароматным шашлыком, поворачивая подрумяненные помидоры…

— Слушай, Витек, у меня тут пастила закончилась и всякая прочая твоя шала-бала, — вспомнил Вахтанг. — Эти девочки шоколадки грызут — как белки орехи. И что в нем хорошего, а?

— Привезу, — пообещал Виталий. — Мы тут поговорить наедине хотели.

— Так идите в комнату, чего тут сидеть. Я пока осетрину на вечер пожарю. Семеныч звонил, сказал, что придет. Я вам все по первому разряду устрою, — упрашивал Вахтанг.

Ну как можно было спорить с таким симпатичным человеком? Хоть и занимался наш Вахтанг тем самым бизнесом, который на страницах рекламных газет обозначается, как «Досуг. Можем все». Зато как это у него получалось!

Природное грузинское гостеприимство, плюс определенное количество влиятельных богатых друзей, плюс отличная кухня, плюс его широкая улыбка… Впрочем, с этого я как раз начала перечисление всего того, что составляло успех нехитрого по идее предприятия Вахтанга, которое, похоже, приносило весьма ощутимые доходы.

Не дожидаясь моего окончательного согласия, Вахтанг артистично подхватил тарелочки и начал переставлять их на специальный столик на колесах, который должен был затем отправиться по проторенному маршруту в одну из дальних комнат. Наверное, он уже привык к тому, что скромное предисловие на кухне является лишь небольшой, но необходимой ритуальной частью дальнейшей основной программы развлечений.

— Одну минуточку, — извинился Вахтанг, отправляясь в путь по коридору. — Что-то вы слабо пьете…

Тем временем на кухню заглянул высокий черноволосый человек, который, увидев Виталика, точнее, нас с Виталиком, сразу передумал заходить, лишь торопливо кивнул на пороге и исчез в дверном проеме.

— Вахтанчик, мы ушли! — сказал он. — Я пришлю потом кого-нибудь расплатиться.

— Какой разговор, Валера! Какой может быть разговор, — кивнул Вахтанг, выруливая к нам пустой столик. — Будь здоров, дорогой! А если любишь женщин и вино, то куда ты от здоровья денешься…

— Это кто? — спросила я Виталика, когда хлопнула дверь. — Знакомое лицо какое-то.

— Валера Ходынский. Мы когда-то вместе начинали, да ты можешь его помнить. Он тогда и на день рождения ко мне приходил, точно… У него теперь своя фирма, но мы дружим, с ним-то как раз все нормально, — сказал Виталий.

«Что-то не похоже, что он тебе обрадовался», — подумала я про себя. Впрочем, чужой бизнес — тайна за семью печатями, с налета ничего понять невозможно.

— А с кем не нормально? — напомнила я Виталику то, чего ради мы и оказались сейчас в этом щедром грузинском раю. — Ты о чем-то хотел со мной посоветоваться…

— Ребята, там у вас все под рукой, — вмешался в наш разговор Вахтанг, громыхая пустой тележкой. — И вставать не придется.

— Да я же сказал, что мы сегодня по делу, — раздражился отчего-то Виталий. — Дело одно нужно обсудить в спокойной обстановке.

— Дело так дело — мне-то чего? — не обиделся Вахтанг. — Как будто любовь — это не дело. Да, красавица? И где ты только откопал такую девчонку? Я как ножки ее увидел, сам чуть последний ум не потерял. Вай-вай, какие ножки…

Но Виталик уже встал с места и пошел в коридор, к призывно распахнутым дверям одной из комнат. Я нисколько не пожалела, что мы переменили интерьер, потому что неожиданно в приготовленной для нас комнате оказался огромный аквариум с диковинными рыбками величиной с ладонь, ярко-красными кораллами и водорослями. Вот экзотика! У Вахтанга и в плане дизайна был отличный вкус. Весь пол комнаты покрывал мягкий пушистый ковер цвета морской волны, безукоризненно чистый. Я сразу вспомнила заляпанные коврики в гостиницах, которые, стоит лишь приглядеться повнимательнее, сразу выдают унылую бесхозность жилища.

Стульев почему-то совсем не было, и я поняла, что в «аквариумной» или «рыбацкой» положено валяться, сидеть или лежать прямо на ковре, на пушистых морских волнах. В углу стоял наготове музыкальный центр и виднелась целая стопа компакт-дисков. Вахтанг скатерть постелил прямо на полу, и это тоже было как-то неожиданно, моментально сбивало с мало-мальски официального настроя. В уголке стояла двуспальная кровать на очень низких ножках, так что при желании можно переползать на нее прямо из-за так называемого стола. А можно и не трудиться, не делать лишних движений.

Да, в «отеле» у Вахтанга все было устроено по высшему разряду, на пять звездочек. Интересно было бы взглянуть, как оборудованы соседние комнаты. Наверняка совсем по-другому и тоже необычно. Почему-то я уверена, что круглые окошки в виде иллюминаторов были только у нас, в «рыбацкой».

С большим удовольствием я присела, а потом уж и разлеглась на пушистом ковре, облокотившись на тут же подвернувшуюся под руку атласную подушечку-думочку, достала из вазы гроздь винограда, которая показалась мне ненастоящей из-за величины виноградин. Да нет — самый настоящий, сладкий. Такой же, какими когда-то казались мне губы Виталика.

Я покосилась на моего спутника, который скромно присел рядом и теперь задумчиво смотрел на рыб, обхватывая руками колени. Он что-то снова погрустнел, ушел в свои мысли.

— Хорошо на свете жить, а? — спросила я его, поднося к лицу виноградную гроздь.

Даже странно было, что где-то за окном выла зима, шел снег, набирал обороты мороз. Здесь было настоящее лето, этакий уик-энд на берегу океана в обществе фантастически красивых рыб.

— Чего? — вздрогнул Виталий от моего прикосновения.

— Ну что с тобой? Разве тебе здесь не хорошо?

— Хорошо. Просто меня скоро убьют, — произнес Виталий таким тоном, от которого теперь уже вздрогнула я. — Похоже, до Нового года мне не дожить.