Любительница острых ощущений

Марина Серова, 2013

В одночасье вся жизнь семьи Захаровых пошла под откос… Наступил черный день: маленькую дочку Танечку похитили и потребовали за нее огромный выкуп. Захаровым пришлось продать квартиру, машину, отдать буквально все, что у них было… Когда малышку наконец-то вернули домой, уже ничего нельзя было поправить: девочка заболела нервным расстройством, а денег на лечение у ее родителей не оказалось… Волею судьбы об этом чудовищном случае узнала Полина Казакова – мисс Робин Гуд, взявшая за правило наказывать преступников и негодяев. Теперь отомстить подлецам для нее – дело чести…

Глава 1

День не задался с самого утра. Но если бы я знала, что меня ждет впереди, не стала бы расстраиваться из-за таких пустяков, как «стрелка» на колготках и сломанный ноготь. Хотя я даже не могла предположить, что именно сегодня пробьет час икс, способный круто перевернуть мою жизнь, причем изменить ее далеко не в лучшую сторону. Почему ангел-хранитель вдруг забыл о моем существовании? Отчего интуиция не подсказала, что мне не нужно сегодня выезжать из нашего коттеджного поселка? Почему никакие непредвиденные обстоятельства не помешали мне это сделать? Моя машина не сломалась. Подружка не приехала в гости с рассказом об очередном бойфренде. Дед находился в добром здравии и прекрасном расположении духа, поэтому не было никакой необходимости сидеть рядом с ним, потакая всем его капризам. И ладно, если б у меня были какие-то определенные планы в городе, так нет же! Я просто решила немного развеяться, поэтому села в свой «Мини Купер» и доехала до ближайшего торгового центра. Почему мой выбор пал именно на «Юпитер»? Просто проезжала мимо него и зарулила на парковку. Затем, слоняясь от бутика к бутику, я никак не могла найти ни одной подходящей вещи, а если и находила, то не того бренда, цвета, размера. Быть может, я желала приобрести нечто заоблачное, из ряда вон выходящее, но при этом — с максимальной скидкой? Нет, я просто искала «свою» вещь, но так и не нашла, зато убила на ее поиски едва ли не три часа.

Выйдя после несостоявшегося шопинга на улицу, я направилась к своему «Мини Куперу», открывая по пути сумку, чтобы достать брелок с ключами. Внутри лежал какой-то непонятный сверток. Я точно знала: когда я выходила из дома, там этого пакета, обернутого бумагой и полиэтиленом, не было. Но как же он тогда попал в мою сумку? «Отмотав» в памяти — на бешеных оборотах — события последних часов назад, я мысленно остановилась на том, как входила в стеклянный лифт. Толпа покупателей сзади напирала, и тут кто-то спросил меня, на каком этаже находится кафе. Я ответила, что на четвертом. Потом лифт остановился, и меня вместе с толпой вынесло на втором этаже, хотя я собиралась подняться выше. «Молния» на сумке была наполовину расстегнута. Заметив это, я закрыла замок до конца и принялась бродить по спортивному гипермаркету, занимающему все пространство второго этажа. Если бы я что-то купила, то, возможно, раньше заметила бы в своей сумке чужеродный сверток, но случилось иначе.

Я пощупала пакет — он был тугой; попробовала взвесить его, не вынимая из сумки, — граммов двести, не больше. Удивившись, что лишний вес, пусть даже такой небольшой, не дал о себе знать, я задумалась о том, что же мне делать с этим «подарком». Может, выбросить его в урну? В голове вдруг промелькнуло: а если там взрывное устройство? Это было маловероятно, но не так уж невозможно, поэтому я воздержалась от резких манипуляций с неизвестным предметом. Следующая мысль была также малоутешительной — а не наркотики ли в этом пакете? Если так, от них лучше поскорее избавиться. Я медлила, не зная, что предпринять. Ситуация была настолько неожиданной и даже абсурдной, что я не только растерялась, но и даже немного струхнула. Это поначалу — немного, а когда откуда-то сзади вдруг раздался голос, приказавший мне «Руки за голову!», я испугалась уже всерьез.

Дальше все происходило в лучших традициях детективного жанра — под прицелом нескольких пистолетов меня поставили лицом к «Мини Куперу», заломив руки за спину. В моей сумке, разумеется в присутствии понятых, сразу же обнаружился сверток. Его раскрыли — и там оказался белый порошок, похожий на героин.

Майор, отдавший мне приказ поднять руки, достал из сумки мое водительское удостоверение и прочитал:

— Казакова Полина Андреевна. Так-так-так… Вы представляете, на какой срок тянет это «хозяйство»?

— Это не мой сверток, — заявила я, глядя на понятых, — мне его подбросили!

— Все так говорят, — усмехнулся майор. — Гражданка Казакова, вы задержаны по подозрению в хранении и сбыте наркотиков.

Через секунду-другую на мои запястья надели наручники и затолкали меня в «клетку» «УАЗа». По дороге в полицейский участок я думала о том, какими же мелкими были мои утренние неприятности! Да и вообще, разве то были неприятности? Так, бытовые пустяки! А вот подброшенные в мою сумку наркотики — это действительно серьезно! Это — срок, причем не маленький. И зачем я только дотронулась до пакета? На нем остались отпечатки моих пальцев, поэтому будет очень сложно доказать, что я не имею никакого отношения к наркотику. Но почему именно в мою сумку кто-то подложил «медленную белую смерть»? Может, перепутал меня с кем-то? Допустим, ориентиром была желтая блузка — такая же, как моя… Или некто почувствовал слежку и решил скинуть опасный груз, но сделать это так, чтобы потом можно было его забрать. Вот в лифте ему и подвернулся удобный случай. Однако «наружка» это заметила и стала меня пасти, при этом полицейским даже не пришло в голову, что моя сумка — случайный «контейнер». Они разберутся, обязательно во всем разберутся! Во всяком случае, именно на это я и надеялась.

Машина остановилась, дверь распахнулась, и неприятный мужской голос скомандовал:

— Выходи!

Нет, меня и не думали отпускать. Через каких-то пять минут меня закрыли уже в другой клетке — в «обезьяннике» при городском отделе полиции. Там уже сидела женщина лет сорока. Какое-то время она приглядывалась ко мне, а потом спросила как-то очень уж по-свойски:

— Ну и за что тебя сюда, а?

— Ни за что, по ошибке, — отмахнулась я от нее, как от назойливой мухи.

— По ошибке? — недоверчиво повторила тетка. — Что-то не похоже. Вот я в первый раз в ментовку попала действительно по ошибке…

Тетка еще что-то говорила, но я ее не слушала. До меня вдруг дошло, что произошедшее — не простая случайность, вызванная неблагоприятным стечением обстоятельств. Все это было тщательно спланировано — для того, чтобы упечь меня за решетку! Только вот кем спланировано? Я слишком многим людям успела за последний год перейти дорогу, поэтому не могла навскидку сообразить, кто же из них решил нанести мне ответный удар. И даже если бы я сегодня не выходила из дома, «акция ответного возмездия» перенеслась бы на завтра, в крайнем случае на послезавтра.

— Казакова, к следователю!

— Удачи! — пожелала мне тетка и уже вдогонку добавила: — И помни, что я тебе говорила! Лучше всего сразу их предупредить, что у тебя СПИД или гепатит.

Сержант привел меня в допросную. Это был мрачный кабинет, посреди стоял стол, по обе стороны от него — по стулу.

— Присаживайтесь, — предложил мне следователь, и я устроилась там, куда он указал мне рукой. — Так вот вы, значит, какая…

— Какая? — Мне показалось, что он хотел продолжить — «Мисс Робин Гуд».

— Надеюсь, что понятливая. Вы в курсе, что чистосердечное признание смягчает участь?

— Я в курсе, что у меня есть право на один телефонный звонок, — парировала я. — Можно позвонить?

— Звонок надо заслужить. Вот расскажете, откуда в вашей сумке взялись наркотики, и я дам вам мобильник, — без особых эмоций произнес следователь.

Вопреки устоявшимся стереотипам детективного жанра, он не был ни злым, ни добрым. Следак просто делал свое дело — допрашивал очередного подозреваемого и хотел поскорее услышать мое признание, потому что куда-то торопился. Только мне признаваться было совершенно не в чем.

— Пакет с белым порошком мне подбросили в торговом… — я еще не успела договорить эту фразу, как заметила скепсис в глазах следователя.

— Ладно, по-быстрому не получилось, — обреченно вздохнул он, — значит, придется вести допрос по всей форме.

Следак сел напротив меня, достал из папки бланк протокола и принялся монотонным голосом задавать обязательные вопросы:

— Фамилия, имя, отчество?

— Казакова Полина Андреевна.

— Дата и место рождения? — Я назвала.

— Образование?

— Высшее юридическое.

— И как же это вы, Полина Андреевна, с дипломом юриста подались в наркобизнес? — не удержался от морализации следователь.

— Сверток мне подбросили, — стояла я на своем. — Думаю, это произошло в лифте. В торговом центре «Юпитер» наверняка полно камер видеонаблюдения. Возможно, напротив лифта они тоже есть…

— Вы сейчас, что же, пытаетесь учить меня, как расследовать преступление? — нахмурился следователь. — Напрасная трата времени. Отвечайте строго на мои вопросы! Место работы, должность?

— Частный детектив.

Задав мне еще несколько таких же шаблонных вопросов, следак поинтересовался:

— Итак, что вы делали в торговом центре «Юпитер»?

Действительно, что я там делала? Почти три часа я слонялась из бутика в бутик, что-то брала с полок и ставила обратно, что-то примеряла, но не покупала. Шопингом это нельзя назвать. Шопинг — это нечто свершившееся, а то, что произошло со мной, называется совсем другим словом — «подстава»! Выходит, я бродила по всем четырем этажам «Юпитера», заставляя кого-то искать подходящий момент для того, чтобы «зарядить» мою сумку наркотой. Следователь повторил свой вопрос, и я ответила:

— Искала себе обновки.

— Нашли?

— Нет.

— Так, может, вы, гражданка Казакова, и не планировали совершать там покупки, а пришли в «Юпитер» на встречу с наркодилером? — подсказал мне следак удобный для него ответ.

— Я приехала в торговый центр исключительно ради шопинга, но он не задался, — стояла я на своем.

— Напрасно вы, Полина Андреевна, пытаетесь ввести следствие в заблуждение. Поверьте, в ваших же интересах рассказать, кто передал вам наркотики и что вы собирались с ними делать дальше. Дадите признательные показания — и пойдете домой, под расписку. А продолжите покрывать своих подельников, отправитесь в камеру. А там женщины разные сидят, в том числе и с нетрадиционной ориентацией, — начал устрашать меня следователь. — Вы же не хотите познакомиться с ними поближе? Или хотите?

— Я хочу позвонить адвокату. Без него я больше не скажу ни слова!

— Ладно, звоните, — неожиданно сжалился надо мной следак и вынул из своего кармана мой мобильник.

Я взяла его и набрала номер Женьки, но он был вне зоны доступа. Ну конечно, у Крючкова сегодня заседание суда, а находясь там, он всегда выключает телефон! Следователь не слишком пристально следил за мной, поэтому я набрала второй номер — полковника ФСБ Курбатова, друга нашей семьи. Сергей Дмитриевич не отвечал. Может, дядя Сережа сидит на каком-то важном совещании? Или он просто забыл где-то свою трубку? Кому же еще позвонить — деду или Алинке? Я представила, как говорю деду Арише, что меня задержали с двумястами граммами наркоты, а он сразу хватается рукой за сердце… Нет, это не вариант. Значит, остается Нечаева. Но ведь ей быстро не объяснишь, что со мной случилось. Моя дорогая подружка не умеет слушать, она предпочитает говорить сама, а посему звонить ей — только терять время. Я еще раз набрала номер Крючкова, потом Курбатова…

— Ну что, никто не хочет с вами разговаривать? Такое бывает. Стоит только попасть сюда, — следователь обвел взглядом допросную, — как все родственники и знакомые от человека отворачиваются. Так что рассчитывать можно только на себя. Последний раз спрашиваю — кто передал вам наркотики?

— Я буду отвечать на все последующие вопросы только в присутствии своего адвоката, Евгения Крючкова.

— Ну что ж, тогда распишитесь здесь, — следователь придвинул ко мне протокол и добавил: — Напрасно вы, Полина Андреевна, приняли такую позицию. Будет только хуже!

Я внимательно прочитала и подписала протокол, после чего следак позвал сержанта. На меня снова надели наручники, вывели на улицу и посадили в очередную «клетку» на колесах. Сколько их еще меня ожидает? Но ведь должен же быть какой-то выход из этого тупика! Я не хотела провести свои лучшие годы за решеткой! А кто-то определенно заинтересован в том, чтобы я туда попала. Кто? Может, Вадим, старший сын бывшего прокурора города? До поры до времени я вообще ничего не знала о его существовании, но так уж случилось, что и он попал под раздачу, когда я решила наказать его папашу, сделавшего меня круглой сиротой в четырнадцать лет. Прямо на моих глазах машина, которой управлял тогдашний прокурор города, на полной скорости врезалась в наши «Жигули», превратив их в груду железа. Синдяков был пьян в стельку, но у него все же хватило ума вызвать на место ДТП не только гаишников, но и своих подчиненных, которые обставили все так, что виновником аварии был признан мой папа. Прошло время, и я отомстила убийце моих родителей. Нет, я не отправила Синдякова на тот свет, хотя и следовало бы. По иронии судьбы, я спасла ему жизнь, когда Вадик бросил своего отца, разорившегося в результате моих усилий, умирать в горниле пожара. После такой адреналиновой встряски Синдяков потерял рассудок и стал пациентом местной психушки. А Вадим, преступную деятельность которого я попутно вскрыла, ударился в бега… Нет, все, что произошло сегодня со мной, не очень-то похоже на происки старшего отпрыска Синдякова. Он весьма расчетливый парень. А какая ему выгода с того, что меня упекут на ближайшие десять лет на зону? Никакой.

А может, пришел в себя Кудринцев, бывший директор кирпичного завода, вот уж около года лежавший в больнице овощ овощем? Вдруг он прокрутил в уме события, предшествовавшие его коме, и сделал неправильные выводы? Владимиру Дмитриевичу следовало признать: сама судьба покарала его за то, что он в погоне за наживой злостно пренебрег техникой безопасности и обрек молодого рабочего на смерть, подставив при этом невинного человека, отца троих детей. Кто-то должен был наказать его…

Прикинув, мог ли Кудринцев, едва выйдя из комы, оперативно организовать эту подставу с наркотиками, я пришла к отрицательному выводу. Поэтому продолжила вспоминать все свои акты возмездия, которым я посвятила себя, уволившись с «кирпички», пока не дошла до Пилявского. Этот человек собирался построить торгово-развлекательный центр на месте школы-интерната, где жили и учились дети-инвалиды, но я помешала его планам. Федор Петрович, узнав, кто посмел перейти ему дорогу, собирался меня наказать. Однажды я ехала в город, меня остановили гаишники и начали придираться к моему водительскому удостоверению — им почему-то показалось, что оно поддельное. Затем они обвинили меня в ДТП, о котором я и понятия не имела, но вся эта гнусная затея провалилась на корню, потому что в моем «Мини Купере», по счастливой случайности, сидел Курбатов. Полковник ФСБ уладил все мои проблемы. Похоже, ненадолго… Пилявский выждал какое-то время и организовал новую подставу. Она была очень похожа на предыдущую, и место было выбрано не случайно — торговый центр. Я помешала Федору Петровичу построить подобное заведение там, где он захотел…

Полицейский «УАЗ» остановился. Оторвавшись от своих дум, я посмотрела в маленькое зарешеченное окошечко и увидела серую стену следственного изолятора. Пришло осознание того, что в этот раз отвертеться не получится — я вляпалась по полной. Меня охватила мелкая дрожь. Я с трудом помнила, как вылезла из машины, как вошла в здание СИЗО. Но вот унизительнейшая процедура личного досмотра врезалась в мою память. Мне казалось, что нет ничего ужаснее этого, но я поняла, что ошиблась, стоило мне только переступить порог камеры. Я увидела пять пар женских глаз, смотрящих на меня с вожделением.

— А ты ничего, — оценила меня старшая по камере, — свеженькая!

Самое время было воспользоваться советом, который дала мне тетка из «обезьянника». Может быть, от меня отстанут, узнав, что я больна СПИДом или гепатитом?

— Предупреждаю сразу — у меня ВИЧ!

— Так мы тебе и поверили, — усмехнулась тетка с мужеподобным лицом и протянула ко мне свою крепкую руку.

«Мамочка! Папочка! Возьмите меня к себе, на небеса! — взмолилась я, зажмурив глаза. — Я не хочу оставаться на этой грешной земле — ни минуты, ни секунды. Ну почему тогда, пятнадцать лет назад, я не поехала с вами на дачу?! Мы бы ушли из жизни все втроем! Почему вы тогда меня не взяли с собой? Возьмите меня к себе сейчас. Все, что я могла сделать полезного в этой жизни, я уже сделала. Оставаться здесь больше нет никакого смысла. Я никому здесь не нужна. Никому!»

— Прости, Поля, но мы пока не можем взять тебя к себе, — услышала я, как наяву, строгий папин голос. — Ты нужна своему деду.

* * *

— Полетт! Полетт! — звал меня Ариша, и я нашла в себе силы разомкнуть слипшиеся веки.

— Дедуля?! Ты?! — страшно удивилась и в то же время обрадовалась я.

— Конечно, я. А кого ты хотела увидеть? — дедуля лукаво прищурился. — Вероятно, Евгения?

Как же он был прав! Я действительно предпочла бы, открыв глаза, увидеть адвоката Крючкова, а не своих сокамерниц. Но то было во сне, в страшном сне, а наяву я была, как никогда, рада видеть именно Аришу.

— Доброе утро! — улыбнулась я ему.

— Я бы сказал, добрый день! Уже обедать пора, а мы еще и не завтракали. Полетт, живо вставай — и в кухню! — скомандовал дед и вышел из моей спальни.

Так, похоже, он опять не в настроении, вчерашняя хандра сменилась раздражительностью. Подумаешь, я проспала завтрак! Мог бы и сам себе что-нибудь приготовить, например, пожарить яичницу или сделать банальный бутерброд. А что это за намеки на Женьку? Мы же договорились — с уважением относиться к внутреннему пространству друг друга! Я помню об этом и не лезу в его личную жизнь. На восьмом десятке лет он завел роман с женщиной, которая годится ему по возрасту в дочери. Впрочем, это и не удивительно, ведь Ариша следит за собой, даже маникюр иногда делает и подкрашивает бородку…

Я поднялась с постели и отправилась в душ, чтобы стряхнуть с себя впечатления, оставленные жутким сном. Даже после разговора с Аришей меня не оставляло ощущение, что тюрьма была наяву. Наверное, это был знак, что нечто подобное может произойти на самом деле. Надо завязывать с этими актами возмездия, пока кто-то из моих «жертв» или из их близких действительно не задумал отыграться на мне! В конце концов, за смерть родителей я отомстила. А что не смогла пройти мимо многих несправедливостей и постаралась наказать негодяев, ушедших от наказания, — это уже «сверх плана». Ничего, я научусь сдерживать себя, «если кто-то где-то честно жить не хочет». Рано или поздно жизнь их все равно накажет, но я уж буду совсем ни при чем. Все, решено! С сегодняшнего дня начинаю новую жизнь. Слово «месть» будет теперь у меня под запретом…

Водные процедуры помогли мне отогнать неприятные ощущения, оставшиеся после сна. Спустившись на первый этаж, я зашла в столовую, открыла холодильник и поняла, почему дедуля не отважился самостоятельно приготовить себе завтрак. Он просто не нашел в доме никаких продуктов, а до магазина ему дойти было лень. И чем же мне его накормить? Может, заказать пиццу? Нет, ждать ее придется слишком долго. Полазив по подвесным шкафчикам, я обнаружила неприкосновенный запас — пачку мюслей и банку сгущенки. Сегодня был как раз тот случай, когда мы могли позволить себе прикоснуться к этому НЗ, что я и сделала. Ариша не капризничал. Изголодавшись, он с аппетитом уплетал смесь овсяных хлопьев, цукатов и орешков, залитую разбавленной водой сгущенкой и разогретую в микроволновой печи.

— Полетт, — многозначительно произнес Ариша, откинувшись на спинку стула, — так дальше продолжаться не может!

— В смысле?

— Помнишь, я говорил тебе о трагической гибели племянника Инессы, Саши?

— Помню, он разбился на параплане. — Я начала собирать со стола посуду, чтобы поставить ее в мойку.

— Разбился, но никто за его смерть не ответил.

Так вот, оказывается, в чем дело! Дед уже несколько раз пытался со мной заговорить на эту тему, а я никак не могла понять, что именно он от меня хочет. Откровенно говоря, я не считала, что смерть племянника Инессы — это «мой» случай. Примерно месяц тому назад Саша не пришел домой ночевать, но его родители не очень-то забеспокоились — он ведь был уже взрослым мальчиком, имеющим собственный бизнес. Но на следующий день им позвонила его секретарша и поинтересовалась — где Александр Дмитриевич? Вот-вот должны начаться важные переговоры, а вести их некому. После этого Лилианна, младшая сестра Инессы, забила тревогу, принялась разыскивать сына и нашла его… в морге. Оказывается, накануне он предпринял полет на параплане — и разбился, рухнув в Сухой овраг. Причиной несчастья, вероятно, стал штормовой ветер. В Сашиных вещах нашлась карточка VIP-клиента фирмы «Адреналин», занимающейся организацией экстремального досуга. Колосковы считали, что ее сотрудники должны были предостеречь их сына от полетов во время сильного ветра, поэтому решили предъявить руководству «Адреналина» свои претензии. Родителям погибшего парня показали расписку, согласно которой Александр был предупрежден о неблагоприятных погодных условиях, поэтому всю ответственность за безопасность полета он брал на себя. А что сотрудники фирмы после трагедии не разыскали родственников погибшего клиента — так это потому, что Колосков не оставил их координат.

— Полетт, тебе не кажется, что в фирме «Адреналин» занимаются узаконенными убийствами? Сашина смерть уже ведь не первая.

Дед был прав: периодически в средствах массовой информации мелькали сообщения о трагических случайностях, настигших клиентов фирмы «Адреналин» во время экстремальных развлечений. Похоже, никто и не думал закрывать эту фирмы или возбуждать против ее сотрудников уголовные дела. Вероятно, у ее руководства были сильные покровители. Мне вдруг пришло в голову, что каждая подобная заметка в СМИ действовала как реклама на тех, кто хотел как следует пощекотать свои нервы. Может, Ариша прав? Мне следует заняться этим «Адреналином»? Стоило мне только подумать об этом, как в памяти всплыл сегодняшний сон. Я бы очень не хотела, чтобы в реальной жизни повторилось то, что мне довелось пережить в объятиях Морфея! Пока что все мои «акции» по восстановлению справедливости завершались для меня без особых проблем. Что касается угроз Пилявского, вряд ли он станет ссориться с ФСБ, взявшей меня, с легкой руки Курбатова, под свое крылышко. Больше искушать судьбу я не хотела, да и вряд ли дедуля подкинул бы мне это дельце, если бы оно не касалось родственников его ненаглядной Инессы.

— Ариша, если я правильно поняла, Александр вполне отдавал себе отчет в том, что он делает? — произнесла я, не оборачиваясь.

— Неизвестно. Может, он подмахнул ту расписку, не читая, а прогноза погоды не слышал? Или в «Адреналине» и вовсе подделали ту бумажку, дабы избежать возможных проблем. Полетт, да хватит уже посуду намывать! Неудобно мне как-то смотреть на твой затылок и говорить о серьезных вещах. — Я вернулась за стол, и дедуля продолжил: — Инесса ждет от нас с тобой определенных действий.

— Дедуля, а может быть, тебе это показалось?

— Ничего мне не показалось. — Ариша начал раздражаться. — Да разве могло быть иначе? Инесса, как и мы, не может спокойно жить, зная, что где-то рядом творятся подобные несправедливости. Она не раз нам помогала. Так неужели мы с тобой останемся в стороне, когда у них произошло такое несчастье?

— Ты прав, с ее племянником действительно случилось несчастье. Виновные в этом определенно должны быть наказаны. Только мне кажется, что для начала надо попробовать традиционные способы воздействия на них.

— Традиционные — это какие? — уточнил дедуля после некоторой паузы.

— Почему бы Колосковым не нанять адвоката? — предложила я.

— Евгения, что ли?

— Ну почему сразу Евгения? Если ты подумал, что я его пиарю, то ошибся. Мало ли в Горовске других адвокатов? Во всем мире принято отстаивать свои интересы в суде. Я уверена, что хороший адвокат поможет Сашиным родителям получить компенсацию за моральный ущерб.

— То есть ты хочешь, чтобы я так прямо и сказал Инессе — пусть твоя сестра Лилианна нанимает юриста, а моей дорогой внученьке этот случай не интересен? — В голосе деда слышались нотки глухого разочарования.

— Совсем не обязательно уточнять, интересен мне этот случай или нет. Просто передай ей мой совет. А месть от горечи потери не исцеляет. Ты сам это прекрасно знаешь.

— Не исцеляет, но восстанавливает справедливость, — глухо произнес дед.

Ариша явно ожидал от меня другой реакции. Но я сегодня приняла твердое и осознанное решение — свернуть деятельность, за которую меня прозвали Мисс Робин Гуд. Навеки «затвердевать» в этом образе в мои планы не входило. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад, а я туда не собиралась, по крайней мере в ближайшее время.

Я поднялась в свою комнату, переоделась и поехала в город за продуктами.