Коллекционер запретных плодов

Марина Серова, 2010

Пятнадцать лет назад трое закадычных друзей – Олег, Иван и Егор – готовились открыть собственное дело, но в их планы вмешался злой рок. Егор собрался жениться, а потому заявил друзьям о возврате своей доли. Потом кто-то взорвал машины оставшихся партнеров. В итоге погибли мать и сестра Олега, а самому ему пришлось скрываться в другой стране. Долгие годы на чужбине он вспоминал эту историю и жаждал разобраться, что же тогда произошло и кто подстроил взрыв. Все указывало на Егора. Но в конце концов Олег пришел к такому выводу: в той трагедии виноват Иван, а Егора он просто подставил. Превратить догадки в стройную версию и отомстить негодяю помогла царица справедливости и отмщения Полина Казакова, известная в городе как Мисс Робин Гуд…

Глава 2

Их было трое друзей — Олег Фисенко, Иван Чирков и Егор Костерин. Они вместе учились в автодорожном колледже и закончили его в девяносто третьем году. Работы по специальности для них в Горовске не нашлось, и они стали перебиваться случайными заработками — то ящики с водкой подрядятся разгружать, то ремонт в чьей-нибудь квартире сделать. Однажды хозяин кинул парней — обещал заплатить им по окончании отделочных работ, но придрался к какой-то мелочи и не дал ни копейки. Жаловаться на него было некому. Разве только бандитам. Выбивание долгов методом «горячего утюга» в те годы процветало и было очень доходным бизнесом.

Друзья сунулись к бывшему однокашнику, примкнувшему после службы в армии к группировке Ворона, со своей просьбой. Тот стал их вербовать в свои ряды. Парни не жаждали скатиться в криминал и отказались от своих намерений, ведь в отличие от многих своих сверстников они качали не только мышцы, но и мозги. Безвозмездно потраченного времени и трудов на ремонт в чужой квартире, конечно, было жалко, зато пришел ценный опыт. Ребята поняли — такое может еще не раз повториться, если они будут горбатиться на чужого дядю. Надо самим стать хозяевами положения, а точнее, открыть собственное дело. Какое? Ну конечно же, станцию техобслуживания. Ведь они по специальности — автомеханики. Только где взять стартовый капитал?

Отец Егора предложил обратиться в банк за кредитом и помог с составлением бизнес-плана. Костерин-старший недавно сам открыл собственную мини-пекарню, получив кредит. Правда, пришлось отдать в залог квартиру. Бизнес-план банкиров устроил, но с залоговым имуществом возникла проблема. Покосившаяся хибара на склоне Никитинского оврага, в которой жил Олег с матерью и младшей сестренкой и «двушка» многочисленного семейства Чирковых не устроили банк в качестве залога. В итоге в кредите им было отказано. Но мечта открыть собственную станцию техобслуживания не умерла.

Ванькина тетка уже около года работала «челноком» и предложила племяннику, который оказался на мели, съездить с ней за товаром в Польшу. Он не только согласился, но и взял с собой за компанию Олега и Егора. Приятели быстренько оформили загранпаспорта, наскребли по родственникам денег взаймы и рванули за бугор с пустыми клетчатыми сумками. Из Польши они возвратились навьюченные, как ишаки, разным ширпотребом. Тетка помогла рассовать одежду и парфюмерию по «комкам» на реализацию. Первые барыши превзошли все ожидания. Вторая поездка оказалась еще более прибыльной. Ведь парни теперь уже лучше представляли себе, какой именно товар надо брать, да и денег взяли больше. А вот с третьей поездкой едва не вышел полный облом.

Недалеко от границы с Беларусью автобус с «челноками» остановили бандиты и, угрожая «макаровыми», потребовали деньги. Женщины, конечно, стали безропотно вынимать толстые пачки купюр из всех своих потайных мест. Трое друзей, сидевших на заднем сиденье, догадались, что пистолеты газовые, и оказали двум хилым парням в масках решительное сопротивление. В итоге налетчики были связаны и на ближайшем посту ДПС переданы в руки стражей правопорядка. Правда, «челноки» изрядно надышались газом, потому что один «макаров» все-таки выстрелил. Но глаза промыли, деньги раздали, протоколы подписали и поехали дальше.

Если с бандитами с большой дороги друзьям удалось справиться, то с горовскими рэкетирами делать бизнес было туго. Они обложили непомерной данью все рынки и комки, через которые «челноки» реализовывали свой товар. Следствием этого стал рост цен на заграничные шмотки, а вот спрос не стремился за предложением, он стал закономерно падать. Впрочем, учение бородатого Маркса меркло в свете мудрости «новых русских», подсовывавших наивным обывателям «французские» духи польского розлива, спортивные костюмы сомнительной фирмы «Abibas» и лаковые туфли на картонной подошве, оказывается, предназначенные для ритуала погребения. Правда, с насыщением рынка импортными товарами стал расти вкус отдельно взятых граждан, преимущественно состоятельных. Они стали обходить комки и блошиные рынки, удовлетворяя свой покупательский спрос в бутиках и универмагах, где качество товаров было на порядок выше.

Когда прибыли стали стремительно падать, Олег и его друзья поняли, что надо срочно переключаться с польских и турецких шмоток на что-то другое, иначе инфляция сожрет все накопления. Помог случай. Сосед предложил Чиркову работу — пригнать из Германии подержанный «Опель», в подарок сыну на свадьбу. Друзья поехали в Германию втроем, наладили там кое-какие контакты и вскоре поставили ввоз иномарок на поток. Это было занятие уже достойное настоящих мужчин! Не то что распихивать по торговым точкам помаду и трусики-недельки. Заниматься автоперегонами было уже не стыдно, но опасно.

Иномарки на российских трассах притягивали внимание не только нечистых на руку дэпээсников, но и бандитов уже не с газовыми пистолетами, а с настоящим оружием. Фисенко не стал подробно останавливаться на том, как ему и его друзьям приходилось противостоять тем и другим. То ли ему было не свойственно приукрашивать свои былые подвиги, то ли он уже не располагал для этого достаточным временем, потому что увлекся зачином.

Итак, трое молодых людей наконец стали нормально зарабатывать, и они могли бы уже открыть собственное дело, если бы не стали обзаводиться приличествующими тому времени атрибутами красивой жизни. Впрочем, их можно было понять. Гонять чужие машины и не иметь свою — это тяжкое испытание для мужского самолюбия. Первый выразил вслух эту мысль Егор, Иван с Олегом его поддержали. Друзья купили себе по тачке, правда, не иностранного производства, а по новенькой «девятке». Это больше соответствовало их статусу. Открытие фирмы хоть и отложилось на некоторое время, но оно по-прежнему было их совместной мечтой, ради которой молодые люди периодически шли на риск.

Еще несколько перегонов, и требуемая сумма была практически собрана. В целом парням понадобилось для этого около года. И вот приятели сидели в самом престижном ресторане Горовска и обсуждали название будущей фирмы. Олег предложил подобрать какую-нибудь удобоваримую аббревиатуру из первоначальных букв их фамилий.

— Как вам «Кофичи»? — спросил он.

— Что за фигня? — возразил Иван.

— Ничего не фигня. Это значит: Костерин — Фисенко — Чирков. А что, по-вашему, Джонсон & Джонсон лучше, что ли?

— Да при чем здесь Джонсоны? — не унимался Чирков. — У америкосов с фантазией туго, поэтому они особо не заморачиваются. Просто нумеруют улицы, и все.

— А улицы тут при чем? — обрубил Олег.

— Собственно, ни при чем. Это я так, к слову. А фишка в том, что название должно отражать суть нашей фирмы. Если мы собираемся открыть станцию техобслуживания, то она должна называться соответствующим образом.

— «Домкрат», что ли? — усмехнулся Фисенко. — Или «Коленвал»?

— Ну почему же так буквально? Мы, кажется, для того здесь и собрались, чтобы наш коллективный разум выдал что-нибудь эдакое, громкое и легко запоминающееся. Егор, а ты чего молчишь?

— Да, как тебе мой вариант — «Кофичи»? — уточнил Олег у Егора.

— Никак, — глухо выдавил из себя Костерин.

— Молодец! — Иван хлопнул приятеля по плечу. — Я знал, что ты меня поддержишь.

— С чего ты взял, что я тебя поддерживаю? — спросил Егор.

— Ладно, предлагай свой вариант.

— А у меня нет никаких вариантов. Я хочу вам сказать… — Костерин было начал говорить и вдруг замешкался. — Давайте выпьем, потом скажу.

— Ну, наливай.

Друзья выпили по рюмке дорогущей импортной водки, очень похожей по вкусу на разбавленный медицинский спирт, закусили и снова вернулись к насущному вопросу о названии будущей фирмы.

— Так, Егор, ты, кажется, хотел что-то предложить, — вспомнил Олег, закусив. — Говори, мы тебя внимательно слушаем.

— Мужики, тут такое дело, я… короче…

— Ну не мямли, говори, как есть!

— Я выхожу из дела, — наконец осмелился сказать Костерин, тупо глядя в тарелку с антрекотом.

— Плохая шутка.

— Нет, это не шутка. Я на самом деле решил забрать свою долю, — уже более твердо сказал Егор.

— Ты что, с дуба рухнул?

— Как забрать? Зачем?

Олег с Иваном не поверили своим ушам.

— Я женюсь.

— Ну и женись на здоровье. Я, может, тоже на Светке жениться собираюсь, — сказал Олег не слишком уверенно. — Но зачем выходить из дела?

— Действительно, лучше откажись от женитьбы, пока не поздно, — поддержал Олега Чирков. — Жена, она ведь как оконная занавеска — узор миленький, а света уже не видно. Это мой батя так говорит, а я с ним согласен.

— Вы не поняли, я собираюсь жениться на Юле. — Егор с придыханием произнес имя своей девушки.

— На ком? — переспросил Иван. — Ты какую Юлю имеешь в виду? Мисс Горовск-95, что ли?

— Да, а что тебя удивляет?

— Слушай, Егор, — Иван придвинулся к приятелю и обнял его, — а ты кого-нибудь попроще найти для совместной жизни не мог? Юлька, она ведь…

— Заткнись! — рявкнул Костерин. — Не тебе о ней судить! Юля — она лучшая.

— Внешне — да, — согласился Иван, — недаром победила в конкурсе красоты. Но ведь она еще та стерва.

— Что ты сказал? — озлобился Егор и едва ли не кинулся с кулаками на приятеля, но Фисенко его осадил.

— Погоди, погоди, не кипятись. Мы, в отличие от тебя, не слепые. Да Юлька еще совсем недавно в упор не хотела тебя видеть. Помнишь, как она в баре на папика из мэрии вешалась?

— Ни на кого она не вешалась, — возразил Костерин. — Тот мужик из мэрии — друг их семьи, понимаешь? Он ей почти как родственник.

— Понимаю, что ты полный идиот. Она тебе еще и не такую лапшу на уши повесит.

— Все! — Костерин резанул рукой воздух. — Я не хочу больше ни о чем с вами, придурками, разговаривать. Я твердо решил жениться на Юле.

— Ты решил? А она согласна? Ты ее спрашивал?

— Да, Юля вчера приняла мое предложение. Она хочет устроить пышную свадьбу. Имеет полное право, она ведь мисс Горовск-95! Титул обязывает.

— А ты мистер Лох-95, — усмехнулся Чирков и едва не получил кулаком в глаз. Успел увернуться.

— Брейк! — крикнул Фисенко. — Еще не хватало того, чтобы мы из-за баб начали друг другу морду бить. Егор, я вот что думаю, ты не должен рубить сгоряча. Хочешь жениться — женись. На Юльке — так на Юльке. Только ты должен понимать, если ты заберешь свою долю, то нам придется отложить открытие СТО на неопределенное время. Друзья так не поступают. Это натуральное предательство.

— Никакое это не предательство. Я подумал и о вас, — признался Егор.

— Да? И что же ты надумал?

— Вы еще пару раз за тачками без меня сгоняете и наберете нужную сумму.

— А ничего, что мы почти договорились насчет аренды помещения? Шевелев нас ждать не будет, он другим его сдаст. Это место с руками и ногами оторвут. Тихий центр, подъезды хорошие…

— Другое место найти не проблема, — стоял на своем Костерин.

— Ладно, допустим, мы все так и сделаем, — сказал Фисенко, обмозговав ситуацию. — А что будешь делать ты?

— Как что? Женюсь на Юле, потом мы поедем в свадебное путешествие. Она на Кипр хочет…

— А потом? Что ты будешь после Кипра делать? — уточнил Чирков.

— Ну об этом я еще не думал.

— А ты подумай! Хотя я могу тебе сам сказать. Как только у тебя деньги кончатся, Юлька тебя бросит, — уверенно заявил Олег.

— Почему это она меня бросит? — Костерин с трудом сдержался от того, чтобы снова не пустить в ход свои длинные руки.

— Потому что только стриженые бараны новой шерстью к зиме обрастают, — сказал Иван, который думал так же, как Фисенко, но, заметив, как Егор оскалился, добавил: — А ты не баран.

— Думаете, я не понимаю, отчего такая реакция? Да вы оба мне просто завидуете, ведь Юля именно меня выбрала, а не вас. Она умеет разбираться в людях.

Чирков и Фисенко многозначительно переглянулись. По некоторым признакам их приятель явно походил на барана. У Олега вырвалось:

— Дурак ты, Егор!

— Сам такой.

— Ладно, хочешь кинуть нас из-за Юльки — бросай, — подытожил Иван. — Похоже, наша дружба для тебя ничего не значит. Только не говори потом, что мы тебя ни о чем не предупреждали… Знаешь, останешься без денег и без жены, приходи к нам, мы, пожалуй, возьмем тебя в штат простым автослесарем. Только ведь мы могли бы быть на равных, компаньонами. Эх, такой шанс упускаешь! Мы столько ради него горбатились, столько всего пережили…

— Все, мне пора, Юля ждет. — Егор встал и бросил на стол несколько новых купюр. — Я твердо решил выйти из дела.

— Погоди. — Олег схватил его за руку. — Не пори горячку. Мы даем тебе неделю на раздумья. Если за это время ты не передумаешь, то так тому и быть. А если поймешь, что ради женитьбы вовсе не обязательно бросать друзей и дело, то мы будем рады твоему возвращению в наш стан. Кстати, мы можем назвать нашу фирму «Юлия». Думаю, твоей будущей жене это понравится.

— А что, «Юлия-95»? Звучит неплохо, — заценил Чирков.

Костерин ничего не ответил, высвободил руку и быстрой походкой направился к выходу. Ошарашенные произошедшим, друзья не спешили покидать ресторан. Они заказали еще выпивки, но водка не шла. Перед самым закрытием ресторана Иван сказал:

— Мы не будем сидеть сложа руки. Нам за эту неделю надо приложить максимум усилий для того, чтобы вернуть Егорку на путь истины.

— Вань, погоди, это против правил, — возразил Олег. — Он должен сам все решить.

— Ты хочешь, чтобы он выбрал Юльку?

— Нет, конечно.

— Тогда надо действовать! У меня уже есть план. — Чирков разлил по последней, а после того, как они выпили, изложил его суть.

Фисенко в целом согласился, но внес свои небольшие коррективы. Уже на следующий день друзья приступили к выполнению своего плана. Иван взялся насобирать на Юльку Ложкареву компромат, чтобы потом осторожно, через третьих лиц, подсунуть его Егору. Олег же пошел в мини-пекарню, чтобы поговорить с родителями жениха. Только ничего хорошего из этой затеи не вышло. Юлька успела очаровать Костериных-старших. Они были целиком и полностью за то, чтобы сын вбухал все свои бабки в шумную свадьбу. Отец-бизнесмен признался, что хочет сделать на этом торжестве рекламу своей мини-пекарне, в которой последнее время дела пошли на спад.

Иван тоже не слишком преуспел в сборе компромата на титулованную невесту. Нет, слухов-то про мисс Горовск-95 много ходило, только доказательств никаких не было. А разве влюбленный до беспамятства жених поверит на слово в то, что Юлька выиграла конкурс красоты через постель с председателем жюри? Все остальное и вовсе выглядело невинными шутками самоуверенной особы.

Обмозговав ситуацию, Фисенко с Чирковым решили встретиться с Юлькой и дать ей понять, что она может упустить золотоносную жилу, каковой обязательно станет станция техобслуживания. Им казалось, что у капризной красотки захватит дух от такой перспективы, она согласится на скромное бракосочетание и откажется от поездки на Кипр. Зато потом, имея мужа-бизнесмена, которой станет грести деньги золотой лопаткой, она не будет сходить с пьедестала всеобщего внимания и восхищения. В ее жизни еще будут острова…

Друзья выбрали момент и направились в фотостудию. Только там можно было застать Юльку без жениха. Все остальное время она таскала Егора по магазинам и ресторанам, где он буквально фонтанировал наличными. Они застали модель возлежащей в кружевном нижнем белье на кожаном диванчике. При этом фотограф тоже был в трусах и без фотоаппарата. При виде незваных гостей он тут же, прикрываясь своими шмотками, ретировался в подсобку. Юлька небрежно накинула на себя шелковый пеньюар, а потом закатила друзьям жениха истерику. На шум прибежал бритоголовый охранник и профессионально выдворил нежданных посетителей вон. Прямо из фотостудии Чирков с Фисенко отправились к Костерину. Теперь им было, что показать другу. Иван удачно прихватил со стола несколько поляроидных снимков откровенно эротического содержания.

Однако показать фотки Егору не удалось. Ложкарева успела предупредить его по телефону об их визите и перевернуть все с ног на голову. Жениха захлестнуло ретивое, и он вытолкал недавних друзей в шею, пуская в ход кулаки и обзывая их непечатными словами.

До окончания срока, данного Костерину на раздумья, осталось два дня. Но ждать перемен к лучшему уже не имело смысла. Они сами нарушили правила, решив повлиять на решение Костерина. Иван с Олегом смирились с тем, что им придется отложить открытие фирмы еще на какое-то время. Но им трудно было смириться с тем, что бастионы их дружбы рухнули под натиском любви.

* * *

Ночью у Насти, младшей сестренки Олега, случился приступ аппендицита. Мать была медсестрой, работала в хирургическом отделении, поэтому она практически не сомневалась в диагнозе. Девочку надо было срочно везти в больницу. Телефона в хибаре Фисенко не было, чтобы вызвать «Скорую помощь» надо было бежать три квартала до автомата, да и, то тот мог не работать. Олег предложил не тратить на это время, а сразу же везти Настю в больницу на своей машине. Мать согласилась, понимая, что нельзя терять ни минуты.

Олег распахнул задние двери «девятки», помог Насте поудобней устроиться, потом усадил рядом с ней мать. После этого он сел за руль и, прежде чем закрыть дверцу, оглянулся назад, потому что Настя ойкнула от боли. Грянул взрыв. Фисенко пришел в себя только в «неотложке».

— Что с мамой и Настеной? — пролепетал он, глядя на толстую тетку в белом халате. Она молча смахнула со щеки слезу. — Остановите! Я выйду! Мне надо к ним.

— Лежи! — Врачиха надавила на его грудь своей сильной рукой, и он опять провалился в небытие.

Фисенко снова пришел в себя уже в больничной палате. Попробовал встать — получилось. Преодолевая слабость в теле, он вышел из палаты. Была ночь, все спали, даже молоденькая медсестра дремала на своем посту, привалившись к стене. Олег зашел в туалет. Увидев свое отражение в небольшом зеркале над умывальником, он ужаснулся. Лицо было сплошняком в ссадинах. Внимательно осмотрев себя, он понял, что цел. Ни одного перелома. Только голова страшно гудела. Его рука нащупала в волосах коросту запекшейся крови. Мысль о матери и сестре током пронзила сотрясенный мозг. Олег разбудил медсестру и потребовал сказать, в какой палате лежат его родственницы. Девушка спросонья жутко перепугалась, а когда поняла, кто этот пациент, расплакалась. Фисенко вспомнил слезы на лице врача «неотложки».

— Они живы? Скажи, что мама и Настя живы! Они в реанимации, да?

Медсестра отрицательно мотнула головой. Он понял, он все понял и тут же рванул к выходу, прямо в больничной пижаме. Какие-то люди подхватили его под руки, вернули в палату. Сестричка сделала ему укол. Он заснул.

На следующий день к нему пришел следователь по особо важным делам горовской прокуратуры Пасько и стал задавать какие-то нелепые вопросы. Олег отвечал на них механически, преимущественно отрицательно:

— Нет, никто мне не угрожал. Моим родственникам и друзьям тоже никто не угрожал. А почему вы об этом спрашиваете? Что? Тачка Чиркова тоже взлетела на воздух? Что с Ванькой?

— Чирков жив. Его машина взорвалась, когда он из нее вышел.

— А других взрывов не было?

— За последние сутки — нет. А что, должны были? Вам что-то известно? — Следователь придвинулся поближе к больному.

В те годы машины частенько взрывались на улицах Горовска, да и других российских городов. Ни для кого не было секретом, что так разные бандитские группировки решали свои вопросы. То, что произошло с ним и его семьей прошлой ночью, казалось Олегу дикой случайностью. Своими вопросами следователь дал понять, что основная версия — версия о заказном убийстве. Фисенко был уверен, что это заблуждение, пока не услышал о втором взрыве. В голову ворвалась страшная догадка — неужели их заказал Костерин? Уже в следующий момент она показалась бредовой, но другого объяснения произошедшему он не находил. Следователь Пасько почувствовал, что Олег ему что-то не договаривает, и продолжал мучить вопросами до тех пор, пока за больного не вступился его лечащий врач.

Фисенко не задержался в больнице надолго, ведь ему надо было заниматься похоронами мамы и сестры. Других родственников в Горовске у них не было. Постельный режим, который рекомендовали Олегу врачи ввиду сотрясения мозга средней тяжести, он, естественно, не соблюдал. Сначала Фисенко отправился в морг. Тела сестры и матери настолько обгорели, что узнать их не было никакой возможности. Олег до боли закусил губу. Пришли мысли о несправедливости судьбы. Взрывное устройство предназначалась лично ему, а погибли они. Если бы у Насти не случился аппендицит, если бы ей все-таки вызвали «Скорую помощь», то все было бы иначе. Он сел бы утром в машину один и взорвался бы один, он лежал бы здесь, а мама с сестрой оплакивали его. Насте было всего тринадцать лет. А матери через два дня могло бы исполниться сорок четыре. Олег вспомнил, что она каждый раз, когда они ходили на могилу к отцу, говорила, что места там много, ей тоже хватит. Он раздражался, уверенный, что мать будет жить долго, до глубокой старости. И отец бы жил, если бы пять лет назад не попал по пьянке под машину…

Вернувшись из похоронного агентства, Фисенко застал около дома Ваньку Чиркова и Светку Иванову. Она бросилась к нему со слезами на глазах.

— Олежек, как я рада, что ты остался жив!

Он отстранился от нее, сухо сказав:

— Лучше бы я, а не они.

— Олег, ну зачем ты так? Вы могли бы все втроем сгореть, но бог тебя спас. Ты — счастливчик!

— Света, ты иди, мне с Иваном надо кое-что перетереть.

— Да, Светик, у нас тут серьезный мужской разговор намечается, — поддержал его Чирков. — Поняла?

Иванова мотнула головой, но продолжала стоять на месте. Приятели зашли в дом, оставив Светлану на улице. Олегу было в тот момент не до амуров. Ему надо было понять, что творится вокруг. Иван стал рассказывать свою историю. Выходило, что он просто родился в рубашке. «Девятка» взлетела на воздух, когда Чирков вышел из нее за сигаретами.

— А что, если за этим стоит Егор? — Иван первый озвучил догадку, которая уже вторые сутки не давала покоя и Олегу.

— Ты его видел?

— Я ему звонил. Родители сказали, что он уехал с Юлькой в областной центр на недельку. Что-то там к свадьбе прикупить.

— На машине?

— Ну естественно. А ты почему спрашиваешь?

— Вань, хоть режь меня, я не верю, что Костерин мог пойти на такое. Может, Егор тоже под прицелом? Просто ему повезло, что он свалил именно в это время из Горовска. Да, вдруг кто-то на нас троих охотится?

— Кто?

— Ну, не знаю, следак меня все про группировку Ворона спрашивал…

— Меня Пасько тоже о ней спрашивал. Но, Олег, разве у нас были терки с Вороном и его людьми?

— Нет, не было. Я так следователю и сказал. Вань, но ведь Егор был нашим другом…

— Вот именно был! Пока Юлька не взяла его в оборот.

— Погоди, так может, это все Юлькина работа? Вдруг Егор все-таки решил не изымать свою долю, а сэкономить на свадьбе?

— Нет, баба на такое не способна. А Костерин… Ты помнишь, как мы в последний раз пообщались? Похоже было на то, что он решил к нам прислушаться?

— Да, ты прав. Ни наша дружба, ни перспективы совместного бизнеса не выдержали конкуренции с фотомоделью. Но зачем ему нас устранять?

— Олег, скажи, ты на самом деле не догоняешь? — деловито осведомился Иван.

— Ты хочешь сказать, он решил нас убрать, нашими деньгами завладеть и единолично открыть СТО? — спросил Фисенко и испугался собственных слов.

— А почему нет? Сколько таких случаев в последнее время было? Сейчас жизнь — одна большая топка. Кто-то становится дровами, а кто-то забирает себе жар.

— Подожди, но мои бабки в банке лежат. — Олег попытался представить, как ими можно завладеть. — Твои тоже.

— Уже — нет. Как только наши тачки взорвались, я кое-что в уме прокрутил и в банк рванул. Вклад — хорошо, а клад — лучше. Батя мой так говорит.

— Ты снял деньги со счета? — удивился Фисенко. — А как же инфляция?

— Помнишь, кто нам рекомендовал тот банк?

— Костерин, — моментально вспомнил Олег. — Он сказал, что там самые выгодные условия. А еще у него там какая-то дальняя родственница работает, и, если что, она даст знать, мол, надо забирать деньги.

— Вот именно! Теперь догоняешь?

— Неужели эта сволочь, — Олег назвал так Ивана и даже не поежился, — которую мы своим другом считали, заранее все продумал?

— Не знаю, заранее или не заранее, но я тебе рекомендую проверить состояние своего счета. Возможно, он уже того…

— Не гони, думаю, там все в порядке. Вряд ли бы кто-то осмелился при мне, живом, красть подчистую деньги со счета.

— Возможно, ты прав. Думаю, фишка как раз в том, чтобы сделать все одним днем — отправить владельца счета на тот свет, а его деньги снять. Тогда все будет выглядеть так, будто он сам успел перед смертью ими распорядиться, — предположил Чирков. — Усекаешь, какой отсюда напрашивается вывод?

— Какой? — спросил Олег, плохо соображая после травмы головы.

— Те покушения были не последними. По крайней мере до тех пор, пока ты не спрятал надежно свои бабки, ты ходишь по краю бритвы.

— А ты? Ты их перепрятал и думаешь, что защищен?

— Нет, конечно. Пока я с этой сволочью не разберусь, не успокоюсь, — твердо заявил Чирков. — А разве ты не хочешь с ним разобраться?

— Да, он должен ответить за смерть мамы и Насти, — твердо заявил Фисенко. — Я лично потанцую на его костях.

Иван удовлетворенно мотнул головой и сказал:

— Я с тобой. У меня уже есть план…

— Иван, сначала мне надо родных похоронить, поминки как следует устроить.

— Светка предлагает их в столовой сделать, где ее мать работает. Ты что на это скажешь?

— Неплохая идея. Напрасно я с ней так… Она, наверное, обиделась.

— Брось, Олег! Думаешь, она не понимает, как тебе сейчас тяжело? Она так за тебя волновалась!

— А ты откуда знаешь?

— Так она сама мне об этом шепнула, пока мы тебя ждали.

— А как вы узнали, что меня сегодня выписывают?

— Мы сначала в больницу метнулись, там нам и сказали, что ты уже вещи свои забрал.

— Понятно.

* * *

Деньги со счета Фисенко никуда не исчезли, но Олег уже не доверял банку, в котором работала родственница Костерина. Он не нашел ничего лучше, как закрыть счет, перевести все рубли в баксы и спрятать их дома у Светки, причем тайком от нее же.

На похоронах были в основном соседи да семья Чирковых — Иван, его родители и две старших сестры с мужьями. Ванька сказал, что Костерин с Ложкаревой вернулись в город, он видел их утром около фотостудии. Слухи о взрывах не могли не дойти до Егора, потому что в Горовске только и говорили, что о медсестре Фисенко и ее дочери-подростке, ставших жертвами криминальных разборок. Однако Егор не удосужился ни прийти на похороны, ни принести бывшему другу свои соболезнования по телефону. С точки зрения Олега, это доказывало его причастность к смерти матери и сестры. Иван был с ним согласен.

Вернувшись с поминок, Олег обнаружил дома полнейший бардак. Кто-то определенно искал деньги, которые он накануне снял со счета. Подозрения насчет Костерина усилились. Только следователю о них Фисенко ничего не сказал. Чирков тоже молчал. Друзья твердо решили сами разобраться со своим бывшим приятелем. Это было делом их чести. Иван с Олегом тщательно продумывали план ответных действий.

Тем временем драматические события, в которые они были вовлечены по воле недруга, продолжали развиваться. Ваньку встретили в подворотне и избили так, что он не мог самостоятельно добраться до дома. Его заметил сосед, поздно возвращавшийся с работы, и буквально на себе принес в квартиру Чирковых. Примерно в это же время в окно дома, в котором жил Фисенко, был брошен взрывпакет. Правда, Олег незадолго до этого вышел во двор и не пострадал. Судьба во второй раз его уберегла. Но сколько будет еще попыток его «убрать»?

В те смутные 90-е человеческая жизнь ничего не стоила. Убийства стали экстремальным развлечением. Друзья понимали — Костерин сделал из них мишень и не успокоится, пока не попадет в десяточку. Но как его опередить, они не знали. Егор прятался от них, жил то на одной съемной квартире, то на другой. Жизнь превратилась в настоящие жмурки, и эта игра в навязанных обстоятельствах Олега совершенно не устраивала. Он не хотел больше играть в орлянку с судьбой, поэтому предложил Ивану на время уехать из Горовска, отсидеться в каком-нибудь спокойном местечке, а потом неожиданно вернуться и нанести ответный удар.

— Тебе легко все бросить и уехать, — сказал Чирков. — У тебя нет здесь родных. А меня через мать, сестер или племянников достать можно.

Фисенко все же принял решение уехать, Иван его поддержал. Забрав у Светки свои деньги, Олег сел на попутку и поехал в областной центр. Оттуда он рванул на автобусе в Москву, снял у случайной бабульки комнату и стал обдумывать, что делать дальше, как отомстить за смерть близких людей. Сначала он решил, что надо нанять киллера, но что-то его останавливало от этого шага. Прислушавшись к себе, Фисенко понял, что не на все сто процентов уверен в виновности Костерина. По прошествии некоторого времени он обнаружил некоторые провисы и нестыковки в своих подозрениях. Олег даже пожалел, что не рассказал обо всем следователю. В конце концов, это его работа — устанавливать истину.

Жизнь в столице была дорогой, деньги таяли быстрее, чем он мог предположить, уезжая из Горовска. Без дела сидеть было скучно, пить водку надоело, а с работой в Москве было неважно. Нет, конечно, Фисенко мог устроиться чернорабочим на какую-нибудь стройку или продавцом на блошиный рынок. Но разве ради этого он уехал из своего родного города?

Олег позвонил Чиркову, чтобы узнать, как дела в Горовске, и напал на его мать. Та всегда хорошо относилась к Олегу, а теперь вдруг открытым текстом дала понять, чтобы он больше не звонил. Фисенко предположил, что с Иваном еще что-то случилось и у женщины просто сдали нервы.

В криминальной хронике показали труп парня с Урала, который сбежал от местных криминальных разборок в Москву, но через полгода нашел там свою пулю. Олег, который уже не один раз слышал шепот смерти, принял эту информацию к сведению и решил, что надо валить из страны, где его больше никто и ничто не держит. Куда? Да хоть бы на Украину, где осталась кое-какая родня по отцу. Жизнь там, конечно, не сахар, но с деньгами и в аду не пропадешь.