Девушка в сонном царстве

Марина Сарычева

Маргарита, пережившая любовный крах, обращается за помощью к ведунье. Ведунья обещает помощь при одном условии, которое тревожит девушку. Одержимая желанием вернуть любимого, Маргарита соглашается. Дальнейшие события приобретают неожиданный характер. Девушка внезапно попадает в очень странное местечко, где окружающие поразительно похожи на ее сокурсников. Она решает, что и местечко, и «сокурсники» ей снятся, однако некий персонаж из сна с ней не согласен. Сон постепенно превращается в кошмар…

Глава третья

До чего же красивое здание! Нет, это даже и не здание, а чья-то воплощенная архитектурная мечта. Само строение легкое, воздушное, словно наполненное свежим ветром. Этажей немного — на вскидку шесть или семь, но оно отнюдь не выглядит приземистым. Просторные двери (по виду — из дорогого дерева) приветливо распахнуты настежь. Наружные стены блестят и переливаются радугой.

В здание заходят люди — множество людей. И в основном, представьте, молодежь!

Все эти девушки и парни стройные, высокие, красивые. Их лица умны и благородны, их кожа — гладкая и шелковистая, а волосы — густые и блестящие. Девушки в нарядных платьях умопомрачительных фасонов и цветов, с какими-то невероятными прическами. Парни в легких рубашках и шортах, с модельными стрижками. И у всех, независимо от пола, на длинных и стройных ногах открытые сандалии, а пальцы ног такие прянично-опрятные, с аккуратными ногтями, словно педикюр им делают, как минимум, дважды в день.

Интересно, что происходит в этом здании? Как-то многовато молодых красавцев и красавиц в него зашло… Неужели конкурс красоты проводится? Точно, конкурс!

Одного не понимаю — я-то что здесь делаю? Как я вообще сюда попала? Я же собиралась в поликлинику, а не на конкурс «Мистер и мисс вселенная». Видно, задумавшись, сбилась с дороги и заблудилась.

Что ж, пора отсюда двигать. Конечно, было бы интересно поприсутствовать на конкурсе, но у меня есть дело чрезвычайной важности. Мне в поликлинику нужно позарез.

Оглядевшись, я поняла, что и впрямь заблудилась. Мало того, что это сногсшибательное здание я видела впервые, но и местность была мне незнакома. Что за улица такая: широкая, зеленая и совершенно без машин?

Заметив на здании табличку, я обрадовалась. Сейчас прочту название организации, узнаю ее адрес в яндексе, а после навигатор нарисует мне кратчайший путь до поликлиники.

Приблизившись к табличке, я с изумлением прочла, что это здание — мединститут. И не просто мединститут, а тот самый, в котором я учусь. Да как такое вообще возможно?!

Ну, предположим, сделали крутой евроремонт, заменив все окна и двери и надстроив сверху пару этажей, а местность вокруг облагородили… Но не за одну же ночь!

Я ведь только вчера была в институте, и он выглядел совсем иначе. Унылое, серое строение, с грязными окнами и облупившейся облицовкой. Никакой легкости и воздушности, не говоря уж о наполненности свежим ветром!

Крайне озадаченная, я даже позабыла о встрече с Жанкой. Зашла в распахнутые двери вместе с вливавшимся туда людским потоком и, оказавшись внутри, огляделась.

Нет, не мог наш институт так сильно измениться даже после дорогущего ремонта. Внутри еще шикарней, чем снаружи!

Вместо пожухлых окрашенных стен — мягко мерцающие панели. Светлый, с орнаментом, пол внешне подобен льду на катке, но совершенно не скользкий. Высокий потолок еще роскошнее: почти натуральное небо с парящими в нем облаками — голограмма или что-то в этом духе.

Немного поразмыслив, я пришла к однозначному выводу. Я, несомненно, сплю, и мне снится наш институт, но не такой, как есть, а, так сказать, в идеале. Таким в реальности он никогда не станет, поскольку так много денег на ремонт нам никто не выделит.

Присмотревшись к снующей вокруг молодежи, я обнаружила, что многие студенты мне знакомы. Вон там, в просторном коридоре, у запертых дверей аудитории, стоит моя подруга Люська. Однако, как же сон ее преобразил! Здесь она — воистину красавица, так хороша, что глаз не оторвать.

Рядом с ней, конечно, Мишка. Кстати, и он тут на редкость хорош — как молодой Брэд Пит и даже лучше.

Вот это сон! Все, что я вижу в нем, — само совершенство.

Пока я любовалась Люськой и Мишкой, к ним подошли какие-то девчонки. Приглядевшись, я их всех узнала — это же студентки нашей группы! Просто здесь они как на подбор красавицы.

Между девчонками завязался разговор, но какой-то слишком уж интеллигентный. Никаких смешков и язвительных шуточек, никаких институтских сплетен, даже голос никто ни разу не повысил. Студентки так не разговаривают, но это сон, а в нем возможно всякое.

По коридору прошла Галина Яновна — наш преподаватель по пропедевтике внутренних болезней. В реальности — невысокая пышка, во сне же — стройная, как после липосакции, и сантиметров на пятнадцать выше ростом, а лицо не дряблое, с отвисшим подбородком — гладкое, упругое, как у юной девушки!

Налюбовавшись однокурсниками и Галиной Яновной, я снова вспомнила про Жанку. Мне же срочно надо в поликлинику, а я (вот идиотка!) зачем-то спать завалилась. Пора бы проснуться, но как это сделать? Просто по желанию — не получается, этот странный сон меня не отпускает. Видно, придется смотреть его до конца.

Ладно, Марго, не паникуй! Во всем есть положительные стороны. Пусть ты сегодня не встретишься с Жанкой, зато отлично выспишься. Ты же ночь почти не спала — все придумывала, как, не вызвав подозрений, подсунуть Жанке зелье. Потом с утра, не выспавшись, рванула в поликлинику информацию об этой стерве добывать. Потом в бутылку с чаем зелье впрыскивала… И все в напряжении, на нервах, а организм-то не железный! Вот тебя сон и сморил. Зато теперь ты точно знаешь, что Жанка в поликлинике бывает очень часто, и непременно там ее подловишь. Да и зелья еще почти что полный пузырек… Так что расслабься и смотри, что будет дальше.

Тем временем к студенткам, столпившимся у запертых дверей, подошла еще одна красавица.

Волнистые темные волосы, пронзительные серые глаза, красивый изгиб ярких губ… Среди студенток, ожидающих открытия аудитории, она, пожалуй, самая красивая.

Девушка была не то чтобы знакомой, но кого-то сильно мне напоминала. Может быть какую-то актрису…

А в следующий момент я поняла, кого напоминает эта девушка.

У меня в квартире, в дверце раздвижного шкафа — зеркало от пола и почти до потолка. Сколько раз я красовалась перед ним — и не сосчитать. Помню в зеркале себя еще девчонкой с конским хвостиком, помню взрослой девушкой с распущенными волосами, помню в узких джинсах и свободном джемпере, помню в облегающем коротком платье…

Так вот, та девушка была слегка похожа на меня, только мне до нее — как до солнца.

Я, конечно, тоже не уродина, но она и выше, и стройнее. Моя кожа не столь идеальна, а мои волосы (по оттенку как у этой девушки) не такие пышные, блестящие, волнистые. Ее большие серые глаза гораздо выразительней моих. Цвет вроде бы такой же, но при этом ярче и пронзительней.

А платье у девчонки — просто зашибись! Ткань какая-то полупрозрачная — то ли тонкий шелк, то ли шифон. Цвет — голубоватая бирюза. Покрой и вовсе обалденный: платье плавно струится вокруг тела и все, что нужно, грамотно подчеркивает (скрывать-то девчонке нечего!). А застежка, похоже, отсутствует или просто незаметна. Подойду-ка я к девушке поближе.

Я робко направилась к студенткам, и на меня никто не обратил внимания. Тогда я, осмелев, приблизилась к красавице почти вплотную и стала разглядывать платье. Застежки действительно не было.

И тут случилось нечто очень странное. Мной внезапно овладела какая-то сила и повлекла прямо к этой девушке. На пару секунд я стала слепой и глухой, а потом все вокруг изменилось.

Я снова видела мир, но немного иначе — изменились ракурс и цветовосприятие. Мои глаза смотрели с непривычной высоты, словно я стояла на высоких каблуках, а цвета любых объектов были столь насыщенными, как будто все покрыли свежей краской.

Я попыталась оглядеться — и не смогла. Глаза мне больше не подчинялись. Мой взгляд то упирался в Люську, то вдруг переключался на других девчонок, и все без моего малейшего участия.

Потом мой взгляд опустился вниз, и я увидела струящееся платье, точь-в-точь как на сероглазой красавице.

Какой замечательный сон! Стоит мне на что-то обратить внимание, и я это получаю. Теперь я в струящемся платье и выгляжу наверняка отпадно. Непонятно лишь одно — куда исчезла сероглазая красавица? Видимо, куда-то отошла…

Студентки, наконец, меня заметили и даже вступили со мной в разговор.

— Маргарита, с тобой все в порядке? — заботливо спросила Люська. — Ты вдруг как-то побледнела…

— Все нормально, Людмила! — ответила я. — Не волнуйся, я с этим разберусь.

Разговор у нас получился довольно чудной. Во-первых, мои губы говорили сами, без моего активного участия. А во-вторых, какая я, к черту, «Маргарита», а Люська Шилова — «Людмила»? Мы не на светском балу, зачем же так высокопарно изъясняться?

Но тут я вспомнила, что вижу сон, а он не подчиняется обычной логике. Что ж, пусть мы с Люськой будем «Маргарита» и «Людмила». В конце концов, это даже забавно.

Двери аудитории плавно разъехались в стороны, и ноги сами понесли меня внутрь. Попытка задержаться на пороге ни к чему не привела — я больше не была хозяйкой собственным ногам, как, впрочем, и рукам, и другим подконтрольным органам. Я вдруг подумала, что это вовсе не забавно — быть беспомощной марионеткой.

Аудитория, в которой я помимо воли оказалась, выглядела просто фантастически. Никаких привычных столов и скамеек, а только удобные мягкие кресла, рядами рассредоточенные по залу.

Я села (точнее — меня насильно усадили) в одно из этих кресел. Мои глаза пришли в движение и бегло осмотрелись.

Сам зал по форме напоминал половинку овала, в выпуклой части которого стояли кресла для студентов, а напротив была зеркальная стена, позволявшая мне видеть лица всех студентов в зале. Возле стены расположилась небольшая сцена. На сцене стояло одно-единственное кресло, похожее на ультрасовременный царский трон.

— Ты кто? — раздался у меня в голове женский голос.

Голос был певучим, звонким и как будто слегка знакомым.

— Я — Марго, Маргарита Самсонова, — ответила я мысленно, поскольку, несмотря на все усилия, вслух ничего сказать не смогла. — А ты кто?

— Говори тише, от тебя в голове звенит! — вновь зазвучало у меня в мозгу.

— Куда уж тише-то? — возмутилась я. — Я и так не говорю, а думаю.

— Тогда думай тише! Значит, ты — Маргарита Самсонова? Очень интересно… А кто тогда я?

— Вот я и спрашиваю — кто ты?

— Я-то как раз и есть Маргарита Самсонова, — мгновенно откликнулся голос. — Для друзей — просто Маргарита. А ты, выходит, самозванка!

Тут я возмутилась еще больше. Да что она себе позволяет?!

— Никакая я не самозванка! Я — Маргарита Ивановна Самсонова, учусь в мединституте, сейчас заканчиваю третий курс. Мне двадцать один год. Моя мама давно умерла, а у отца — другая семья. Я проживаю с тетей Машей, папиной сестрой, с которой мы прекрасно ладим. Моя лучшая подруга — Люська Шилова. Мой любимый предмет — хирургия.

— Хватит, остановись! — прервал меня певучий голос. — Откуда ты все это знаешь?

— Что — все?

— Все о моей жизни.

Какой, однако, нахальный голос!

— О твоей жизни? Это моя жизнь, а не твоя!

Голос задумчиво помолчал, потом продолжил.

— Предположим, ты сейчас не врешь, но тогда… Тогда очень странно получается: твоя жизнь во всех деталях копирует мою. Мы с тобой как сестрички-близняшки.

— Послушай, а где ты сейчас? — спросила я у «сестрички».

— Сижу в аудитории, готовлюсь слушать лекцию.

— Но я тебя не вижу!

— Сейчас увидишь.

Мой взгляд внезапно пришел в движение и уткнулся в зеркальную стену, в отражение сероглазой красотки в струящемся платье. Это была та самая девушка, что привлекла мое внимание перед лекцией, а потом неожиданно исчезла. Девушка смотрела прямо на меня.

— Видишь меня?

— Так это ты? — удивилась я.

— Конечно. А кто же еще?

— Ну, например, я… в идеальном варианте.

— Ты?!

Мне надоело пререкаться с самоуверенной «сестричкой», и я решила все ей объяснить.

— Понимаешь, я сплю, и во сне вижу наш институт. Только здесь он не такой, как в реальности, а гораздо круче. А в этом зале все мои знакомые студенты, но тоже не такие, как в жизни — здесь они все обалденно красивые. И если следовать логике сна, то девушка в зеркале — это я, только сногсшибательно красивая.

Собеседница тихонько засмеялась.

— Так ты думаешь, все это сон?

— А разве нет?

— Послушай, как мне к тебе обращаться?

— Ну, Марго…

— Так вот, Марго, это не сон.

— Но если это не сон, то что?

— Реальность. Моя реальность. Я в ней живу.

— Но если в зеркале не я, а ты, то где же тогда я?

— Ты у меня внутри. Кстати, куда ты дела свое тело?

Осознать ее слова мне удалось не сразу.

Куда я дела свое тело? Да вроде бы никуда не девала… Я в нем, и я его определенно чувствую — чувствую руки, чувствую ноги, чувствую лицо. Но в то же время есть одна проблема — тело мне совсем не подчиняется, а действует как бы само по себе. И если задуматься, то получается: либо я нахожусь в чужом теле, либо мне снится, что я нахожусь в чужом теле. Первое — исключено, остается последнее.

— Так куда ты дела свое тело?

Собравшись с мыслями, я выдала:

— Мое тело спит в моей квартире на диване, а все, что меня сейчас окружает, я вижу во сне. В данный момент мне снится, что я в твоем теле.

Маргарита вновь тихонько засмеялась.

— Забавно, очень забавно. И где же квартира, в которой ты якобы спишь?

— В Москве, на Чертановской улице…

— Стоп! Москва, Чертановская улица… Что за названия такие?

Ошарашенная вопросом, я тем не менее взялась объяснять.

— Москва — это огромный город, столица государства. А Чертановская улица — это длинная прямая улица в южной части города.

— Ну, город — это ладно, города у нас когда-то были… А что такое улица?

— Ты вообще откуда свалилась? Улица — это улица. По сторонам — дома, по центру — дорога, проезжая часть. По дороге едут машины, трамваи, автобусы, по тротуарам идут пешеходы… Это знает любой первоклассник. А если ты этого не знаешь, значит, ты мне точно снишься.

Маргарита помолчала, обдумывая мои слова, затем сказала нечто несуразное.

— Я не знаю, что такое улица, потому что у нас их нет. Наш мегаполис называется Мансинт, а живу я в квадрате 662718. У нас все квадраты под номерами. И никакие машины по дорогам не ездят. Зачем они вообще нужны?

— Зачем нужны машины?! — изумленно воскликнула я (разумеется, мысленно). — Естественно, для перевозки грузов и людей! Как без машин перемещаться по городу?

— Как обычно, — презрительно фыркнула Маргарита. — Если близко, то пешком, а если далеко — обычной телепортацией.

— Обычной телепортацией?!

Собеседница вновь замолчала, и мой взгляд уперся в ее стройные коленки. Устав разглядывать коленки, я окликнула «сестричку».

— Эй, ты где?

— Да здесь я, здесь. Думаю.

— И о чем же ты думаешь?

— О том, что ты реально не отсюда. Мне кажется, что ты из другого мира.

Тут уже засмеялась я.

— На этот раз, «сестричка», ты права — мы действительно из разных миров. Я из реального мира, а ты — из мира моих сновидений. Короче говоря, тебя не существует. Как только мой сон закончится, ты исчезнешь вместе с ним. Жаль, конечно, но что поделаешь…

— Еще посмотрим, кто из нас исчезнет! — с усмешкой в голосе сказала собеседница. — А сейчас, пожалуйста, затихни. Начинается лекция, и я хочу ее послушать.

— А что за лекция? — с интересом спросила я.

— Нанофармакология.

Я подумала, что ослышалась.

— Какая фармакология?

— Не забивай себе голову! — отмахнулась Маргарита. — Все равно ничего не поймешь.

Слова «сестрички» показались мне обидными, и я решила поставить ее на место.

— Я, между прочим, тоже студентка вуза и тупой никогда не была.

— Послушай, «студентка»! — цыкнула на меня Маргарита. — Ты можешь хоть немного помолчать? Дай мне послушать доцента!

Тут я заметила, что «царский трон» больше не пустует, на нем сидит интересный мужчина неопределенного возраста. Да, он слегка напоминает нашего доцента, но при этом далеко не лысый и смотрится гораздо презентабельнее.

Мужчина взял лазерную указку, и все разговоры мгновенно стихли. В пространстве прямо перед ним стали появляться светящиеся формулы, а он тыкал в них указкой и что-то объяснял. Я попыталась в это вникнуть, но так и не смогла.

Писать конспекты тут было не принято. Студенты сидели, расслаблено откинувшись в креслах и уставившись на формулы в пространстве. Все прекрасно отражались в зеркале напротив, и практически все были мне знакомы.

В кресле, что слева от Маргариты, сидела удивительно красивая Люська, а рядом с ней, естественно, Мишка.

Двумя рядами выше устроился в кресле Колька Сысоев. Боже, как же он здесь хорош! Выгляди он так в реальной жизни, и не будь у нас на курсе Кира, я б, наверное, влюбилась в Кольку.

А тремя рядами ниже Маргариты и немного правее расположился сам Лопатин. Блестящие русые волосы, пронзительно-синие глаза… Черты лица настолько правильные, что это уже перебор. Здесь он как-то приторно, по-женски хорош собой. В реальности его лицо грубее, зато гораздо мужественнее.

В соседнем с ним кресле — красивая девушка. Насыщенное золото волос, изумрудный блеск миндалевидных глаз… Губы словно нарисованы розовой гуашью, но точно не накрашены (в этом сне все девушки без макияжа). Тонкая изящная рука перекинута через подлокотник и касается руки Лопатина.

Жанка, будь она неладна! Красавица, конечно, но не краше моей названной «сестрички» Маргариты. Она и во сне оказалась проворней: «сестричка», похоже, одна, а Жанка и здесь вместе с Киром!

— Хватит думать об этих двоих! — прервала меня Маргарита. — Ты… мешаешь мне сосредоточиться на лекции.

В ее словах я ощутила боль. Неужели ей тоже нравится Лопатин?

— Извини, я не нарочно. Просто парень уж очень похож на моего любимого, а его подружка весьма напоминает ту заразу, что его у меня увела. Тебе-то я могу во всем признаться — ты всего лишь мое сновидение!

— Я не сновидение, я существую, — холодно сказала Маргарита.

— А ты докажи!

— И как мне это доказать?

— Ну, не знаю…

«Сестричка» задумалась.

— Вот что, Марго! Попробуй допустить, что мы обе реальны, что мой мир, как и твой, действительно существует. На это, я надеюсь, ты способна?

Что может быть глупее, чем спорить с персонажем собственного сна? Я же не идиотка, чтобы доказывать видению, что оно — видение.

— Маргарита, я готова допустить, что твой мир реально существует. Я даже читала в каком-то журнале, что сон — это путь в другие миры.

— Вот и отлично! Итак, мы обе реально существуем, и между нами очень много общего. Пока не знаю, как все это объяснить, но непременно выясню. А сейчас, Марго, скажи, чего ты хочешь? Зачем ты в меня проникла?

— Да я же не нарочно! Сама не знаю, как так получилось.

— Предположим, ты не врешь. Но должен же быть какой-то смысл… Нет, не понимаю. А знаешь что, Марго, давай-ка просто поболтаем! По-свойски, как две сестрички. Может, смысл и откроется…

Предложение поболтать по-свойски мне понравилось. Все лучше, чем слушать скучную лекцию!

— Скажи-ка, Маргарита, — начала я «свойскую» беседу, — тебе ведь тоже нравится тот синеглазый парень?

— Кирилл Лопатин? — угрюмо уточнила собеседница.

— Ну да! — обрадовалась я. — У нас он тоже Кирилл Лопатин, но мы зовем его просто Кир. Так он тебе нравится?

Маргарита молчала, но я терпеливо ждала.

— Ну нравится, — неохотно призналась она.

— Тогда действуй, пока не поздно!

— И как же мне действовать? — печально спросила «сестричка».

— Отбей его у Жанки. Извини, у Жанны Сидоровой.

Она довольно натурально удивилась.

— Отбить? Что это значит?

Господи, с какого дуба она рухнула? Ладно, я не гордая, могу и пояснить.

— Отбить — значит сделать так, чтобы он был с тобой, а не с ней. Ты же любишь Кирилла, зачем отдавать его Жанне? Борись за свою любовь!

Голос Маргариты стал каким-то отчужденным.

— Если Кирилл выбрал Жанну, значит так тому и быть. Я не собираюсь им мешать.

«Она, конечно, гордая, но глууупая… — самодовольно подумала я. — Сниму-ка я с дурехи ее „розовые очки“!».

— А хочешь знать, почему он выбрал Жанну?

Снова пауза. Видимо, мои слова задели Маргариту за живое.

— Ну хочу…

— Потому что Жанна беременна!

Полной уверенности, что девушка из сна беременна, у меня, понятно, не было, но если продолжить параллель с реальным миром…

Маргарита на миг растерялась, но тут же взяла себя в руки.

— Откуда ты это знаешь?

— Просто в нашем мире Жанка точно беременна. Я сама ее медкарту видела! И Кир женится на Жанке только потому, что она беременна. Думаешь, у вас тут все иначе?

Я ощутила, как сердце «сестрички» забилось несколько чаще, но на этом все и закончилось. Ожидаемой бури эмоций не последовало.

— Предположим, она беременна. И что это, собственно, меняет?

Нет, Маргарита явно туповата.

— Все! — воскликнула я в голове у «сестрички». — Не будь Жанна беременной, Кирилл выбрал бы тебя.

Но сердце Маргариты уже успокоилось, его удары стали ровными и редкими.

— Даже если это так, — холодно сказала она, — какой смысл теперь об этом говорить?

Нет, она не просто туповата, она неисправимая тупица! Все приходится разжевывать, как малолетнему ребенку.

— А вот какой! Беременность — состояние нестабильное, с беременной всякое может случиться. А вдруг у вашей Жанны случится выкидыш?

— Не случится, — отрезала Маргарита. — Она, как все наши беременные, находится под наблюдением врачей, а значит, выкидыш можно исключить.

Нам бы такую уверенность в возможностях врачей! Пусть этот мир нереален, но медицина в нем опережает нашу.

— Даже лучшие врачи не могут все предусмотреть, — многозначительно сказала я. — А если Жанна с лестницы упадет?

Маргарита явно была в замешательстве.

— У нас никто не падает с лестниц, — тихо сказала она.

— Надо же! А у нас, бывает, падают. Например, когда кто-то столкнет.

— Ты, наверное, шутишь? Кто может столкнуть человека с лестницы?

Вот ведь бестолочь! Я ей и так и этак, а она никак идею не ухватит. У этой дуры парня из-под носа увели, а ей хоть бы что. У нее вообще есть эмоции?

Настроение «сестрички» внезапно изменилось. Минуту назад мы с ней были почти подругами, и вдруг…

— Я не дура, — произнесла она холодно и жестко, — и твои намеки прекрасно поняла. Ты предлагаешь мне убить ребенка Жанны. Знаешь что… Ты мне вовсе не «сестричка», потому что ты — убийца!

— Я — убийца? Ты с ума сошла!

Ответа я не дождалась.

Маргарита молчала, всем своим существом излучая враждебность. И мне вдруг показалась, что абсолютно все студенты в этом зале, как и моя «сестричка», полны враждебности ко мне. Сон больше не казался мне чудесным, а все эти холодные красавцы и красавицы определенно вызывали отвращение. Я хотела как можно скорее проснуться, но не знала, как это сделать. Хоть бы тетя домой поскорее вернулась и меня растолкала! Но она до семи на работе…

— Что, не получается проснуться? — желчно усмехнулась Маргарита. — Ничего, я сейчас тебе помогу. Я вызову служителей Закона, а уж они-то тебя быстренько разбудят!

Ее угроза показалась мне нелепой.

— Ты хочешь вызвать полицию? Серьезно?

— Полицию? — засмеялась «сестричка». — Что ж, в каком-то смысле шурэ́ны — тоже полиция…

Внезапно Маргарита напряглась, а в следующий момент мы оказались в пустом холле института.

— Это что еще за чудеса?! — пискнула я.

— Никаких чудес, обычная телепортация. Не вызывать же шурэнов прямо на лекцию!

— Шурэнов? У вас так называют полицейских?

— Полицейских называют полицейскими, а шурэны — служители Закона. Ты не видишь разницы? Сейчас увидишь!

И тут появились они — два человекоподобных существа в белых мантиях или плащах, каждый ростом под три с половиной метра. Кроме огромного роста, в них было много чего необычного.

Необычными были их лица, на первый взгляд абсолютно одинаковые. Огромный лоб нависал над щелевидными глазами, нос с широкой мощной переносицей резко сужался книзу, рот был настолько мал, что казался коротким поперечным рубцом, а узкий подбородок был сильно вытянут и заострен. Необычными были также их фигуры: у существ были непропорционально длинные руки и шеи.

— Это что еще за монстры? — обомлела я.

— Это шурэны, — сладким голосом пояснила Маргарита. — О них, вообще-то, мало что известно, зато они всегда являются на зов…

— И зачем ты их позвала?

— Прости, но я не вижу другого выхода. Слушать твой бред у себя в голове, извини, надоело. Сама я не в силах отправить тебя восвояси. А для шурэнов вернуть тебя назад — задачка легче легкого, они и не такое проворачивают. Так что прощай, «сестричка»! Надеюсь, больше не увидимся.

— Зря ты так… — только и успела я сказать, потому что шурэны были уже рядом и тянули ко мне свои длинные руки.

А в следующий момент меня резко выдернули из тела.

Теперь я снова видела «сестричку» со стороны. Ее большие серые глаза сияли прямо передо мной, но глядели куда-то мимо, словно она меня не видела.

Я глянула вниз, туда, где должны быть мои ноги, и тоже ничего не увидела. Такого просто не могло быть! Я полностью себя ощущала, но при этом была совершенно невидимой. Зато меня, похоже, видели шурэны — я темечком чувствовала их внимательные взгляды. И они очень крепко держали меня за руки.

Маргарита бросила им: «Спасибо!» и мгновенно куда-то исчезла. На лекцию, наверное…

Я же стала куда-то перемещаться, но, увы, отнюдь не добровольно. Меня по-прежнему держали за руки, не давая даже дернуться. Перед глазами мелькали пятна света, но разглядеть пейзажи не получалось.

Внезапно движение прекратилось. Мы стояли на зеленом пригорке, с которого открывался прекрасный вид на мегаполис.

Со слов Маргариты, он назывался Мансинт. Напрасно я искала в нем сходство с Москвой, на это не было даже намека. Ни сталинских высоток, ни останкинской телебашни, ни башен делового центра… Разбросанные в беспорядке здания немыслимых архитектурных форм искрились и переливались в лучах огромного, но очень мягкого солнца. На это мягкое солнце можно было смотреть без защитных очков, вовсе не рискуя сжечь себе сетчатку.

— Как ты здесь оказалась? — обратился ко мне один из шурэнов.

Его голос меня удивил: он был чистым, очень четким, без малейшего акцента, но при этом ни мужским, ни женским.

— Не знаю, — честно ответила я.

— Тебе здесь не место, — сказал мне второй шурэн. — Твой уровень — минус первый, а то и минус второй. Почему же ты здесь?

Сравнив их голоса, я ощутила между ними легкое различие, но описать его словами затрудняюсь.

— Не знаю, — снова промямлила я.

— Что толку ее спрашивать! — снова подал голос первый. — Она вообще не понимает, о чем мы говорим. Я думаю — обычный сбой в системе. Исправим его, и все дела.

— Что ж, поместим ее в лифт. Надеюсь, на этот раз ее вынесет куда следует.

Мы снова куда-то двинулись, на этот раз настолько быстро, что я не видела даже пятен света, но ощущала тихое гудение, словно ток бежал по проводам.

Вскоре мы прибыли в очень странное место. В нем не было ни света, ни тени, никаких предметов и ландшафтов — в нем не было ничего, кроме непроглядной серой мглы. Даже под ногами не было опоры, и я впервые обрадовалась тому, что меня держат за руки.

Внезапно посреди серой мглы открылось нечто черное, мерцающее, похожее на узкую прореху в пространстве. В тот же момент меня толкнули вперед, прямо в это черное мерцание, и прореха за мной мгновенно закрылась.

Место, в котором я оказалась на этот раз, имело форму огромной трубы, бесконечно уходящей в обе стороны, которые условно обозначу «верх» и «низ». Внутренность «трубы» была заполнена каким-то веществом, по консистенции похожим на воду. По крайней мере, это вещество меня держало — я не ухнула резко вниз, а беспорядочно махая ручками и ножками, задергалась на месте, словно поплавок. Потом я слегка подсобралась, прекратила хаотично барахтаться и попыталась плыть вверх. Почему именно вверх? Не знаю. Нужно же было куда-то плыть! Но внезапно мощное течение потянуло меня в обратную сторону. Сопротивляться этой мощи оказалось совершенно невозможно.